Некромантика по контракту

— Да, я умею танцевать, леди Вальтайн.

— А Валери — нет. Джереми-то понятно, но девушке непременно нужно уметь танцевать! Как она найдет себе мужа, если не сможет прийти на бал или музыкальный вечер?

— А что, счастье девушки — лишь в замужестве? — неожиданно спросил Морроуз.

— А в чем же еще? — удивленно поглядела на него я. — Выгодный брак — это первая цель любой леди.

Я могла говорить об этом теперь свободно, ведь мне такой брак не светил ни при каких обстоятельствах. Я больше не леди, это раз. Вход в высшее общество для гувернанток закрыт — это два. А выходить замуж за человека, который явно ниже тебя по социальному положению — это позор и мезальянс.

— И ваша?

— Больше нет, — качнула я головой. — После эскапад моего отца меня никогда не примет общество.

Про свою нынешнюю работу я упоминать не стало, это и так очевидно.

— Мне всегда казалось, что девушки — более возвышенные натуры, — вздохнул Морроуз. — Выгодный брак, ну кто бы мог подумать! А как же любовь?

Мне показалось — да нет, я совершенно точно могла быть уверена, что это был выпад в мою сторону. Когда-то я отказалась выйти за него замуж, заявив, что не люблю его и никогда не смогу полюбить, а поэтому не вижу будущего у наших отношений. А брак мне предлагался ой какой выгодный. Матушка говорила — более знатного и богатого жениха и представить трудно. Лорд, приближенный к королю — ну и что с того, что род франкийский? Зато какие связи! А репутация — это еще и лучше. Никто не посмеет обидеть жену некроманта.

Видя, что я подавленно молчу, Морроуз сжалился.

— Это все ваши претензии, Аделаида? Признаться, я ожидал другого.

— Чего же? — тихо спросила я, не поднимая глаз.

— Жалоб на детей. Джереми обожает дохлых крыс. Не представляю даже, где он их находит. У Криса очень рано пробудилась магия, он не способен ее контролировать. Когда в тарелке оживает жареная рыба — это, пожалуй, неприятно. А Валери… у нее изощренная фантазия.

— Ах, вы об этом… — я поежилась, вспомнив собственный визг, когда две ночи назад из шкафа на меня вывалился скелет. Валери, действительно, очень изобретательна. — К счастью, кухарка подает рыбу без головы. И курицу по кусочкам. Поэтому обеды и ужины были спокойны.

Чего не скажешь о поднявшемся вчера переполохе, когда куриная тушка металась по кухне, а бедная кухарка пряталась от нее под столом. Криса потом пришлось весь вечер успокаивать. Мальчик никого не хотел пугать, у него случайно получилось. Наверное. Зато я была твердо уверена, что курица на ужин подана наисвежайшая. Два часа назад она еще бегала.

— Стало быть, вы справляетесь с обязанностями гувернантки и не намерены брать расчет в ближайшее время?

— У меня контракт на год, — удивленно поглядела я на некроманта. Тот как-то болезненно поморщился. — И потом, вы предложили мне отличное жалование. Я умею считать, лорд Морроуз. В отличие, кстати, от Валери. И прекрасно понимаю, что таких денег я не заработаю нигде. Ну и… спасибо за одежду. Мне она очень нужна.

И в самом деле, доставленные мне наряды оказались очень удобными. При всех личных своих недостатках, деревенская портниха оказалась мастером дела. Она быстро и весьма качественно пошила мне прогулочный костюм из толстой шерсти благородного винного цвета: юбку и жакет. И платье, которое не стыдно надеть даже на прогулку по столице. И полдюжины нижних рубашек из тонкого хлопка. Пальто обещала отдать через пару дней, но на улице было так тепло, что оно мне, кажется, этой весной уже и не пригодится.

— Наверное, мне нужно прояснить кое-какие нюансы, — начал было Морроуз, но нам помешали. На лестнице послышался шум, и в гостиную выкатились дети.

Джереми в рубашке, рукава которой были ему явно коротки, и бриджах, висевших на нем мешком. Крис в чулках одного цвета и разной фактуры (один шелковый, другой шерстяной). И Валери в прелестном домашнем платье нежного персикового цвета (при мне она его ни разу не доставала из шкафа).

Длинные роскошные волосы Валери были небрежно обрезаны и торчали в разные стороны уродливыми ступеньками. Выглядело это настолько вопиюще и жалко, что я испуганно вскрикнула и затаила дыхание. Что она с собой сделала? Зачем?

Тот же вопрос возник и у лорда.

— Валери, что здесь происходит? Твои волосы…

— Это все она виновата! — прозвучало звонко в оглушительной тишине гостиной. — Она их мне обрезала! За то, что я не слушалась, за то, что пишу плохо! Леди Вальтайн — жестокая тюремщица! Она нас всех ненавидит! Она дважды ударила Криса! Она сказала Джереми, что отправит его обратно в приют. А я… А меня…

И беспомощно-трогательным жестом заломив руки, Валери горько разрыдалась.

Я сидела ни жива ни мертва, абсолютно не понимая, что теперь делать. Не то оправдываться, не то аплодировать несомненному актерскому таланту этой девицы.

У Криса задрожали губы, он ухватился за юбку Валери и тоже в голос заревел — видимо, из солидарности. Джереми пока держался.

— Довольно! — Морроуз рывком поднялся с дивана и подошел к детям. — Итак, леди Вальтайн…