Некромантика по контракту

Глава 20. Дело хозяйское

Нужно было не запирать эту чертовку в уютной и миленькой комнате с видом на сад, а взять с собой в Брюст! Эта мысль терзала меня всю дорогу до города. С самой первой минуты, когда этот прокля́тый таксомонстр с оглушительным грохотом остановился у крыльца Крапивы.

Заляпанный грязью до самых дверных ручек, с кожаной крышей, норовящей захлопнуться на каждой кочке, скрипящий, гремящий, воняющий машинным маслом и чем-то палёным, таксомобиль явно видал свои лучшие времена. Морроуз, увидев это чудо техномагии, недовольно скривился, но всё же сел на переднее сиденье рядом с шофэром. Требовать, чтобы нам прислали другой мобиль, было уже поздно. Или едем на этом, или сегодня остаёмся дома.

Дорога до города явно останется на моём теле памятными синяками на бёдрах, коленках и даже локтях! С какой тоской я вспоминала мягкие сиденья в утопленном мобиле нектроманта! А какой ровный и плавный там был ход! И как нежно мурлыкал двигатель…

И как жалко мне было новенькое тёплое платье, подол которого задевал грязный пол мобиля, как бы я ни подбирала юбку!

Вчера, уже почти ночью, посыльный доставил мне ещё несколько пакетов от деревенской портнихи. Я была настолько без сил, что как следует рассмотреть свои обновки смогла только нынешним утром. И испытала целую гамму противоречивых чувств, от девичьего разочарования до искреннего восхищения. Снова синие ткани, никаких вольных вышивок, никаких новомодных фасонов. А чего я хотела? Обычная гувернантка детей дома Морроуз.

Однако приглядевшись, я оценила дороговизну тонкой шерсти, редкий катайский шёлк подъюбников, серебряные канты и драгоценное славское кружево. Мои новые туалеты выглядели пусть и скромно, но изысканно и элегантно. Не бедность, а чувство вкуса и меры. Не нужда — тонкая лаконичность. Так одеваются истинные леди. И даже цвет новой одежды не позволял заподозрить в ней униформу служанки. Глубокий и выразительный ультрамариновый, завораживающий сапфировый, жизнерадостный васильковый. Удивительно, откуда в глухой провинции такая роскошь и многообразие материалов?

Тёмно-серое, стильное и удобное бархатное пальто, украшенное крупными резными пуговицами, удивительно подчёркивало фигуру, не стесняло движений и сохраняло от ветра. Бархатные перчатки и шляпка ему в тон тоже оказались весьма кстати.

Иначе в Брюст я бы приехала не только вся в синяках и с чувством мучительной тошноты, но и насмерть замёрзшая на сквозняках, во́льно дувших во все жуткие щели салона этого кошмарного средства передвижения.

С огромным трудом я сползла с деревянной лавки, подбирая юбки и ловко уворачиваясь от хлопнувшей кожаной крыши. К моему величайшему удивлению, лорд Морроуз открыл передо мной дверь салона и даже руку подал. Видимо, вид у меня был слишком жалкий. Или шедшие мимо прохожие, с любопытством воззрившиеся на нас, заставили некроманта быть вежливым? Совершенно неважно. Я вцепилась в протянутую мне руку и, с трудом переставляя ноги, сделала первые шаги по незнакомой городской мостовой.

— В следующий раз поднимите умертвие лошади, лорд Морроуз! — выдавила с некоторым трудом. Голова ещё кружилась.

— Говоря откровенно, я сам всю дорогу только об этом и думал. А ещё…

— Очень хотелось с собой прихватить Валери? — фыркнула я, на ходу распрямляя затёкшую спину.

— Вы читаете мои мысли, миледи, — Эдвин тихо рассмеялся.

За всё время нашего с ним знакомства я впервые увидела смех некроманта. Никакого потустороннего хохота, и робкое весеннее солнце, пробивающееся через низкие серые тучи, не померкло. Улыбка удивительно преобразила лицо лорда Морроуз. Настолько, что я невольно им залюбовалась. Может, и не красив, но, несомненно приятен. Впрочем, думать об этом мне не положено, и я с поспешностью отвернулась.

— Итак, милорд, я вас правильно поняла: мы с вами приехали за детскими книгами и игрушками? Кстати, а как мы вернёмся домой? — произнесла я и затравленно оглянулась. Громыхающее чудовище, мучившее меня всю дорогу, всё ещё маячило в центре ратушной площади Брюста, словно уродливый постамент. Усатый шофэр курил вонючие сигариллы и совершенно бесцеремонно нас разглядывал.

— О нет, Адель! — Проследив за моим взглядом, Эдвин похлопал меня по руке, всё ещё судорожно цепляющиеся за рукав его пальто. — Больше я этой фатальной ошибки не повторю. В городе есть вполне приличная служба таксомобилей. И в первую очередь мы заглянем…

Он выразительно опустил глаза нам под ноги, и я покраснела. В отличие от портнихи, местный скорняк не был пунктуален, и этим утром, скрипя зубами, я снова влезла в свои несчастные ботинки. К слову сказать, каждый раз Фрэй с ними проделывал какие-то совершенно волшебные процедуры. Во всяком случае подошва оставалась теперь на месте, дыры практически пропали, а ещё эти несчастные обувные умертвия оказывались совершенно сухими и чистыми. Но красивее они не стали, это факт. И удобнее тоже.

— И не спорьте, Адель. Ваша обувь — прямой укор именно мне, — кинул Морроуз отворачиваясь. — Я ваш хозяин, и неказистый внешний вид моих людей — моя вина́.

Я прикусила губу. Он прав. Моя дорогая одежда — всего лишь дань репутации лорда Морроуз. И незачем выдумывать ничего лишнего.

Небольшой магазинчик готовой женской обуви удивил обилием посетительниц и богатством сезонного выбора. На мужчину, пришедшего с юной девицей и не обременённого брачными знаками, дамы посматривали выразительно и презрительно стреляли глазами в меня. Милорд вдруг показал себя настоящим знатоком женской обуви, самолично мне выбрав восхитительно-удобные тёмно-синие (ну конечно!) ботильоны с рядом блестящих пуговиц сбоку, две пары строгих туфель и одни легкомысленно-летние, с переплетением тоненьких ремешков и шнуровок.

Я вяло пыталась протестовать, говоря, что уже скоро лето, мне будет достаточно и одной пары туфель (с тоской вспоминая мой собственный обувной шкаф в гардеробной комнате нашего дома), но была решительно остановлена одним только строгим взглядом хозяина. Да. Уместнее даже мысленно называть его так. Раз уж он так настаивает.