Необыкновенные охотники на привидений против графа-вампира

Глава 8 МАЙКЛ СИНДИ ПРОИЗНОСИТ ТОСТ

В доме Синди все были чрезвычайно взволнованы произошедшим. Катрин рассказала матери и отцу, как ее похитили ее бандиты, а граф пришел ей на помощь, рискуя своей жизнью. В рассказе девушки граф выглядел настоящим героем в высшей степени благородным.

Миссис Маргарет еще более прониклась чувством восхищения и трогательного умиления к графу, при этом с горечью понимая, что ее дочь слишком восторженно говорит о нем, что могло свидетельствовать только об одном – малышка влюбилась. Будучи женщиной наблюдательной, миссис Маргарет могла биться об заклад, что граф тоже стал неравнодушен к ее дочери, -уделял ей много внимания и все время старался быть подле нее.

Вот и теперь они прохаживались рядышком по саду и о чем-то оживленно беседовали. Ах, куда ушла молодость миссис Маргарет!

Майкл, испытывая полное доверие к милому графу, завел было разговор о каком-нибудь совместном проекте, но граф мастерски ушел от разговора, вежливо заметив:

– Еще не время, сэр. Но ваши слова мне импонируют.

Майкл упрекнул себя за то, что торопит события, ведь граф еще остро переживает потерю жены и не готов заниматься делами. Однако первое слово сказано, и Майкл, как всегда, был доволен собою.

Невольно Майклу почему-то подумалось о том, как было бы хорошо, если бы Катрин стала женой графа. Опытный в жизни, сильный, богатый, воспитанный, хорош собой, знатен... О, сколько достоинств!

Майкл, наверное, мог бы мысленно и дальше отыскивать добродетели графа, но вдруг трижды сплюнул, чтобы не сглазить возможное счастье, и стал напевать какую-то песню.

А Катрин и граф продолжали прогулку по саду. Мисс Синди уже пришла в себя после пережитого кошмара и теперь вела непринужденную беседу со своим спасителем, часто поглядывая на него с нескрываемой любовью.

– Вы помните, как мы встретились? – спросила она. – Что я тогда сказала?

– Как этого не помнить? Вы захотели путешествовать со мной.

– Нет, нет, совсем даже не хотела. Я сказала так, чтобы подразнить родителей и шокировать вас. Я тогда не была готова ехать с вами.

– Потом вы нанимались ко мне слугой. Не служанкой, а именно слугой.

– Да, да, и это было искреннее желание. А теперь...

Граф понял что далее скажет Катрин. Нетрудно было догадаться по ее глазам, что у нее висит на кончике языка.

Конечно, он мог бы позволить Катрин объясниться первой в любви, любому мужчине это польстило бы. Но не таков был граф. Он должен выглядеть в глазах Катрин благородным. Если он первый сделает шаг, Катрин оценит это и никогда не забудет.

– Я хотел бы вам сказать... – начал граф.

– Что? – взволнованно прошептала Катрин.

– Нечто очень важное. Но, впрочем, это важно для меня. Мы мало знакомы.

– Мне кажется, что мы знакомы вечность.

– Мне тоже так кажется. Но другие думают иначе.

– При чем тут другие? Что вы хотите сказать мне?

– Я хочу сказать...

– Говорите же.

Граф изображал волнение, и довольно удачно. Ему даже нравилось быть актером. А Катрин готова была упасть в обморок. Эта современная девушка и предполагать не могла прежде, что можно так влюбиться в мужчину.

– Что же вы молчите? – прошептала она, испытывая необычайное волнение.

– Я полюбил вас, – произнес граф столь желанные для Катрин слова и уставился на Катрин долгим взглядом.

– И я люблю вас, – пролепетала вмиг побледневшая Катрин.

По верхушкам деревьев пробежал ветер. Катрин даже не услышала его шума, а граф понял, что это пронесся его властелин и шепнул ему: «Ты на высоте».

Граф исполнился гордости, как верный служака, получивший орден. Похвала хозяина стоила много. Какое счастье, что граф одумался там, на дороге, когда Ион украл Катрин! Могло ведь случиться непоправимое. А теперь он у самой цели: родители Катрин в восторге от него, и за ними задержки не будет.

Сердце миссис Маргарет было переполнено противоречивыми чувствами. В таком состоянии она обычно звонила подруге.

– Это я, Маргарет Синди, – сказала она в телефонную трубку.

– Здравствуй, мой котик, – заворковал голос на другом конце провода. – А мы только что говорили о тебе с одной моей знакомой, которую ты не знаешь. Я рассказывала ей, какая у тебя прелестная дочь.

– Эта прелестная дочь вроде бы влюбилась.

– Что же в этом плохого или необычного?

– Если бы он был из нашего круга, то ничего необычного и не было бы.

– Она что, выбрала бедняка или неудачника?

– Нет, он богат и удачлив, насколько я могу судить.

– Тогда, может быть, он уродлив?

– Напротив, он очень красив.

– Тогда, видимо, он староват для Катрин но, вполне годится нам с тобой в любовники. Я шучу, мой котик.

От этой шутки миссис Маргарет покраснела, особенно екнуло ее сердце при слове «любовник».

– Он не стар, – ответила она подруге. – Идеальная пара может получиться.

– Почему «может»?

– Он еще не просил ее руки.

– Попросит. Остаться равнодушным, увидев Катрин, – значит не быть мужчиной. Я не могу понять, что тебя беспокоит?

– Ну, во-первых, он граф.

– И что? У меня целых три знакомых графа. Правда, кроме титулов, у них нет ничего за душой. Есть также у меня среди знакомых и принц.

– Понимаешь, милая, он очень не похож на привычных нам людей. Родом он из какой-то славянской страны, кажется, из Черных Гор.

– Черногории, мой котик! У тебя в школе было плохо с географией, это я сразу заметила.

– Ты права, милая. Меня смущает его строгое воспитание, его манера держать себя... Моя дочь слишком современна для него.

– У него знатный род?

– Нет сомнений.

– У меня есть одна подруга, мой котик. Через нее мы все выясним. То есть я вру, прости меня. Она столько же знает о древних родах черногорцев, сколько мы с тобой. Я говорю об этой подруге. Но она знакома с одной старухой, которая происходит из княжеского рода и безумно этим горда. Она только и говорит, что о древних родах. К тому же сама, кажется, из Черногории, если я чего-то не напутала. Но уж нисколько не ошибусь, если скажу, что она сразу узнает, знатен ли род того или другого, не проходимец ли попался.

– Я бы не стала говорить о проходимцах, милая.

– Но тебя же мучает какое-то сомнение?

– Я мать и должна беспокоиться о судьбе дочери.

– Понимаю тебя, мой котик. Я пришлю эту старуху к вам. Назови ее дальней родственницей, тетушкой.

– Как ее зовут?

– Ну и вопросики ты задаешь, мой котик! Разве я могу помнить всех своих знакомых? Они составляют половину Америки. Старуха та требует, чтобы ее величали княгиней. Не вздумай назвать ее «мадам» или «миссис». Старушка взбунтуется. Только – княгиня.

– Мне не очень нравится, что мы делаем, но я приму ее.

– Тогда мы договорились, мой котик. Не забудь пригласить на свадьбу.

Разговор подруг на этом закончился.

Миссис Синди еще не представляла, что события в ее доме уже приняли бешеный оборот, то есть развивались стремительно.

Только миссис Маргарет успела распорядиться по поводу обеда, как Майкл прислал за ней старую служанку.

– Что случилось? – спросила миссис Маргарет, войдя в комнату мужа и увидя там дочь и графа.

Она сразу же догадалась, о чем сейчас пойдет речь, но стала этого показывать.

– Садись, – проговорил торжественно Майкл.

Он был немножко смешон своей важностью, и в любой другой раз миссис Маргарет пошутила бы по этому поводу, но теперь молча опустилась на диван.

Майкл, многозначительно хмуря лоб и зачем-то выпячивая грудь, прошелся по комнате и сказал тоном пастора:

– Дети мои, повторите все при матери.

Миссис Маргарет не слышала слов дочери и графа, потому что отчего-то шумно застучала кровь в висках, но поняла, что молодые просят позволения, родительского согласия на вступление в брачный союз.

Первой мыслью миссис Маргарет было сказать мужу и молодым, что она просит времени подумать. Но сколько времени попросить? День? Два? А что это изменит? Можно, в конце концов, попросить и месяц, даже более, но будет ли ждать граф? Нет, нужно дать согласие, а потянуть со свадьбой, пока не приедет та старуха, о которой говорила подруга.

Миссис Маргарет одобрила желание дочери и графа.

Во время обеда Майкл Синди попросил наполнить бокалы и произнес, поднявшись, тост:

– Милая Катрин! Ты знаешь, как мы с матерью любим тебя. Не раз просыпался я ночью в тревоге и думал о том, как сложится твоя судьба. Я знал, что пока мы – я и твоя мать – живы, тебе ничто не может угрожать. Но теперь появился еще один человек, в руки которого я спокойно отдаю твое будущее, мое любимое дитя. И этот человек – граф.

Граф поднялся и поклонился в благодарность за прозвучавшие слова, а сам подумал: «Знал бы ты, краснобай, в какие руки отдаешь свою дочь. А, впрочем, какое мне до тебя дело? Какое дело мне до твоих будущих страданий? Утешайся тем, что жизнь человеческая коротка что и любым страданиям приходит конец».

Сидевшие за столом любовались графом. Они любили его, а вернее того, кого придумали сами же на свое несчастье.

После обеда явился местный шериф хороший знакомый Майкла Синди, и пришлось еще раз вспомнить печальные события, произошедшие с Катрин.

Двоих преступников полиция туг же поймала. Они ничего не отрицали и сами рассказали, как все случилось. От графа им хорошо досталось, и они вспоминают о нем с ужасом.

Третьего же бандита найти не удалось. Обыскали все окрестности, заглянули во все закутки, но он как сквозь землю провалился, как испарился. Но никуда он не уйдет.

Уже уходя, шериф сказал провожавшему его Майклу:

– Считайте, что ваша дочь второй раз родилась. Если бы не ваш гость, ее убили бы. В этом признались сами негодяи. Заполучив деньги, они ни за что на свете не оставили бы свидетеля. Уж такая у них натура, у этих мерзавцев.

Майкл благодарно пожал руку шерифу, и знакомые распрощались.