Необыкновенные охотники на привидений против графа-вампира

Глава 6 ПОСЛЕДНИЙ ШАНС

Призванный властелином, граф сидел в зеркальной комнате и слушал полный задумчивости голос.

– Тысячелетия борюсь я с этой любовью, которой люди так дорожат и которую так превозносят, – говорил голос. – Сколько ненависти посеял! Сколько учинил войн! Гибли народы, государства, не однажды земля пропитывалась кровью до самых глубин, в мире сотворено столько злодеяний, что вопиют небеса. И все равно не удается мне убить в людях эту неугодную мне способность любить. Если бы это удалось сделать, люди стали бы моими рабами, но они отчаянно сопротивляются.

– Катрин не дрогнула, – подтвердил граф, – ее уже ничем не испугать, если она готова ради любви умереть.

– Я не буду знать покоя, пока люди будут способны любить друг друга, сострадать и желать добра.

– Я старался, мой властелин, я выполнял твою волю.

– Замолчи, раб. Ты даже не можешь управиться с охотниками!

– Они тем же сильны.

– Чем?

– Они держатся друг друга, и никто никого не предаст. У них в руках страшное оружие. Можно при сильном желании лишить их этого оружия. Но дружбу не разбить. Это выше наших сил.

– Что ты лепечешь? Как ты можешь мне, Князю Тьмы, говорить, что я что-то не в силах сделать!

– Я только хотел сказать, что эти охотники слишком привязаны друг к другу, как могут только люди.

– И все-таки ты должен уничтожить их.

– Я не исчерпал свои возможности, но...

– Какое может быть «но»?

– Дай мне власть над временем. Я отправил бы их лет этак на пятьсот в прошлое. Там, в минувшем, невредимы мои воины, и охотники будут лишены своей современной техники.

– Власти над временем захотел? Не слишком ли? Ты в своем замке обладаешь большими силами. И если не можешь сам справиться, а просишь меня помочь, то чего ты стоишь? Ты не сумел устрашить женщину перед ее гибелью, как я велел тебе. Ты все еще не можешь освободиться от воспоминаний о своей Марице. Я вижу, как ты слаб. Поэтому я меняю условия игры. Я покрываю тайной срок твоей жизни. Ты не будешь знать, в какой момент пробьет твой последний час. Может, сегодня, а может, через неделю. Одно знай: близок твой возможный конец.

– Я сейчас же могу пойти к этой Катрин.

– Слишком просто. Разве я сказал, что отменил прежние условия? Я их только меняю.

– Но Катрин ничем не испугать, если она уже знает, что я вампир и жажду ее погибели.

– Не собираюсь обсуждать с тобой этот вопрос. Придумай и устраши. Я хочу, чтобы люди боялись любви.

– Но я должен знать, какой мне выделен срок.

– Действуй! Для безделья у тебя времени нет.

Зеркала потухли, и граф остался наедине со своими мыслями. Он долго сидел неподвижно, потом тяжело поднялся и вышел из комнаты. Выйдя из подземелья и оказавшись на крепостной стене, граф шумно втянул в себя воздух, словно задыхался.

– Ион! – позвал он.

– Я здесь, – раздался унылый голос Иона. – Следом шел.

– Где охотники?

– Они идут по коридору в сторону библиотеки.

– Там-то с ними и будет покончено.

– Вы уверены, хозяин?

– У тебя есть уши? Что я сказал? Из библиотеки они не выйдут.

– Полагаете, что зачитаются книгами? Как бы не так!

– Что я полагаю, это мое дело.

– Да оно вроде моей жизни касается. А я окочуриться не хочу. У меня уже и так со сном плохо стало. Вскакиваю как ужаленный и кричу. Куда это годится?

– Успокойся.

– Я это уже слышал.

– Хватит! Что делает Катрин?

– Все прихорашивается с помощью Арис, готовится к свиданию с вами. Песенки поет.

– Ночью я нашлю на Арис вампиров. А Катрин...

Граф задумался и долго молчал.

– Что с Катрин? – напомнил Ион.

– Займешься ты.

– И какие занятия я должен с ней проводить?

– Скажи, что ведешь ее ко мне.

– Так, сказал. Веду. А куда?

– В пыточную.

Ион присвистнул и покачал головой:

– Интересный поворот. Пока вы своих жен туда не посылали.

– Не рассуждать, а исполнять ты должен.

– Да знаю я свои обязанности без вас, хозяин. И что же я буду делать с Катрин в пыточной?

– Не знаю, – сказал, глядя в пол, граф.

Судя по всему, это решение давалось ему нелегко и было неприятно. Но другого выхода он не находил.

– Люди боятся боли, – сказал он. – От боли они меняются.

– Был у меня как-то такой случай, – начал Ион. – Поручили мне еще до вас, хозяин, пытать одного святого. Во работенка была! Сто потов пролил, а результата никакого. Так и помер несчастный на дыбе, ругая меня разными непотребными словами.

– Она должна вопить от страха, – уже более твердым голосом заявил граф. – И тогда я приду.

– Попытка – не пытка, – говорил один мой приятель. А пытка – это попытка все поставить на места.

– Не теряй времени, Ион. Иди.

Тем временем охотники за привидениями оказались в библиотеке и растерянно оглядывали бесконечные шкафы, забитые книгами.

– Вот уж чего не ожидал, – пробормотал Игон, трепетной рукой прикасаясь к корешкам старинных книг.

– Я и во сне не видел столько книг, – признался Уинстон.

– Должно быть, тут все книги, которые когда-либо были изданы, – предположил Питер.

А шотландец по привычке хмурился и молчал. Уинстон пихнул его в бок:

– Что скажешь, Рэй?

– А то скажу, что мы напрасно теряем время, – буркнул он. – Катрин тут нет, значит, надо идти дальше.

– А куда?

– В том-то и дело, – подал голос Игон. – Вы заметили, что нас в каждом помещении встречает какой-нибудь сюрприз. То это вампиры, то это звери... Значит, мы идем по чьей-то воле.

– Давайте что-нибудь придумаем, – предложил Питер.

– Дело в том, – предположил Игон, – что мы должны пройти все препятствия, прежде чем увидим Катрин. Вы понимаете? Просто другого пути нет, и обхода тоже.

– Но что может грозить нам в этой библиотеке? – Питер взял одну из книг и стал ее перелистывать. – Это не мины. И в них нет ничего опасного.

– И все-таки, – продолжал Игон, – будьте готовы ко всему. Не разбредайтесь по залу, чтобы не повторять ошибку. Держитесь ближе друг к другу и будьте готовы принять бой.

– Не понимаю тебя, Игон, – усомнился Питер. – Что нам может грозить здесь? Ты стал слишком осторожным. Посмотри лучше монету.

Игон достал из кармана монету и вздрогнул: лик женщины мерцал, словно подавал сигналы.

– Над ней нависла угроза, – сказал Игон.

– Вперед, ребята! – призвал Питер.

– Куда вперед, если дверь заперта? – растерялся Уинстон.

– Надо выбить ее.

– Оставьте дверь! – крикнул Игон. – Будьте начеку. Кажется, я догадываюсь, что сейчас будет.

– Посвяти нас, – попросил Уинстон.

– Это не простая библиотека, а ловушка.

Игон взял книгу и раскрыл.

– Вы видите замазанные черной типографской краской страницы. Книга большей частью замарана. Остались нетронутыми только страницы, на которых действуют вымышленные злые силы. Если я угадал, то мы убедимся в этом...

И не успел он договорить, как раздался грохот. Это рухнули стеллажи с книгами, подняв пыль, которая плотной завесой окутала помещение.

– К стене! – крикнул Игон.

Охотники спинами прижались к двери. Это было единственное место, где не было стеллажей.

– Приготовились к бою! – скомандовал Игон.

Из облака пыли стали постепенно возникать какие-то образы.

– Кто они? – спросил Питер.

– Это образы, которые придумали писатели, – ответил Игон. – Это облики зла.

И действительно, охотники за привидениями увидели злобных уродов, кровожадных пиратов, мрачных палачей, диктаторов с холодными рыбьими глазами, убийц, насильников, грабителей, ведьм, ведьмаров, зловещих чудовищ... Тут были все образы, которые только могли прийти в человеческую голову за тысячелетия.

Должно быть, ничего страшнее и быть не может, чем увидеть воочию то, что копошилось в воображении людей. Оживших призраков было так много, что они полностью заполнили помещение, но им было тесно, и они тучами вились за окнами, тоже стремясь добраться до живых людей.

Охотники за привидениями стали стрелять из бластеров. Призраки падали с воплем и исчезали, но их места занимали другие. Так длилось более часа. Первым закричал Питер:

– Кончилась энергия бластера!

Почуяв, что Питер уже не опасен, призраки стали тянуться к нему, пытаясь ухватить цепкими когтями и утащить к себе.

– Уинстон, помоги! – завопил Питер, теряя самообладание.

– Ты вспомнил меня, Пит? – спросил Уинстон, работая лучами.

– Уинстон!

– Было бы славно, если бы ты вспомнил, что хотел мне обещать. А, Питер?

И в это время и у бластера Уинстона иссякла энергия.

– Пит, нам придется отбиваться кулаками, – сказал он и прижался к Питеру.

Вопли, визг, улюлюканье, хохот... Страшные морды, когтистые лапы. В разбитые окна влетали все новые и новые призраки. Сколько раз приходилось об этих образах читать Игону в книгах, а теперь он видел их перед собой! Игон лихорадочно думал, какой же может быть выход. Как можно остановить эту орду?

И вдруг он заметил под самым потолком большую темную тень. Ему пришла мысль, что это и есть властитель злых сил. Он был бесформенным, с нечеткими очертаниями, потому что ни один писатель, даже самый искусный фантаст, не мог отразить его подлинный облик.

– Рэй! – крикнул Игон. – Бей по тому темному облаку!

– Вижу, Игон!

Оба направили лучи на тень. Раздался страшный скрежет.

И вмиг все исчезло, как будто и не было только что тут жуткого бедлама.

– Чтением низкопробной литературы я сыт по горло, – заявил Питер. – Надо уматывать из этого книгохранилища, да поживей.

Необыкновенные охотники за привидениями охотно последовали его совету. Сразу за библиотекой начинался длинный коридор, конец которого скрывался за поворотом. Остерегаясь новых ловушек, охотники не спеша двинулись по нему.

– Может, Рэй, когда вернемся в Нью-Йорк, опубликуем в «Санди Таймс» статью с обращением ко всем писателям мира – не создавать в своих произведениях таких омерзительных образов зла? – предложил Игон, и трудно было понять, говорит ли он серьезно или шутит.

– Литераторам легко строчить на машинках десять страниц в день, – развивал он свою мысль. – Напридумывают какого-нибудь монстра, а потом забудут. И даже представить себе не могут, что спустя какое-то время этим монстром придется заниматься нам. А ведь загнать его туда, откуда он явился, задача не из легких...

– Мысль, конечно, интересная, – поддержал друга Рэй. – Но, к сожалению, в конвенции об авторских правах ни слова не сказано по этому поводу. Вдохновением писателей управлять нельзя.

– Хорошенькое вдохновение! – воскликнул Питер. – Нам их вдохновение сейчас едва жизни не стоило.

– Но читателям нравится то, что они пишут, – переубеждал Рэй. – Ведь если бы читателям не нравились эти монстры, то писатели просто не описывали бы их.

– Какой же из этого следует вывод? – спросил Уинстон.

– Что надо исправлять вкусы читателей, – уверенно ответил Рэйман. – Приучать людей к доброте. Так, чтобы малейшее проявление зла, реальное или вымышленное, вызывало у них отвращение.

– С такой задачей нам четверым не совладать, – приуныл Игон.

– По крайней мере, мы делаем то, что в наших силах, – успокоил его Рэй. – А делать всегда следует именно то, что в твоих силах.

Уходя из библиотеки, необыкновенные охотники за привидениями не заметили того, что черное облако, оживившее своей энергией все страшные образы книг, вовсе не было уничтожено, как они полагали. Облако укрылось от протоновых лучей за высокими полками шкафов, под самым потолком.

Когда за охотниками закрылась дверь библиотеки, черное облако выплыло из-за укрытия на середину помещения и приняло облик графа-вампира.

– Теперь я понимаю, почему Ион так панически боится этих типов, – проговорил Владич, потирая правую руку, которая беспомощно повисла, и болезненно морщась. – Эти их белые лучи действительно причиняют неимоверную боль. Надо постараться не попадаться этим молодчикам больше на глаза...

Он щелкнул пальцами, и тотчас же в комнате зазвучали голоса охотников, бредущих по коридору. Марко внимательно послушал их беседу и зловеще улыбнулся. Ишь, гуманисты нашлись! Читательские вкусы, видите ли, их не устраивают! Да если бы у всех этих мерзких людишек было врожденным отвращение ко злу, то они никогда не вызывали бы на Землю нечистую силу, не продавали бы свою душу, желая постичь неиспытанные ощущения! Чего захотели мерзавцы! Видишь ли, они добро в людях будут воспитывать!

Боль в руке постепенно утихла. Вампир почувствовал прежнюю уверенность в своем могуществе. Эти дуралеи- охотники надолго выведены из игры. Сами того не подозревая, они вошли в лабиринт, состоящий из множества похожих коридоров. Выбраться им оттуда практически невозможно. Пока они будут блуждать по замковым коридорам, у него будет достаточно времени, чтобы разделаться с Катрин!

Конечно, она единственный человек на всей планете, которому он не желал смерти. Теперь, когда его мысли и чувства не подконтрольны властелину, он может себе признаться в этом. Он любит Катрин! Любит так же сильно, как некогда любил Марицу! Но она и его последний шанс на бессмертие. А он желает наслаждаться жизнью на этой грешной планете еще долгие-долгие тысячелетия. Поэтому любовь к Катрин должна обратиться в ненависть. Ее смертный час пробил!

С этими мыслями граф-вампир решительно направился к покоям Катрин кратчайшим, известным лишь ему одному, путем в замке.