Необыкновенные охотники на привидений против графа-вампира

Глава 3 ОХОТНИКИ НА ОСТРОВЕ

На моторной лодке охотники за привидениями подплыли к каменистому острову и заглушили двигатель. Шлюпка развернулась и закачалась на поднятых ею волнах.

Все четверо смотрели вверх. Отвесной стеной поднимались скалы метров на сто.

– Не взобраться, – определил Уинстон. – Слишком гладкая стена, скажу вам.

– У нас нет другого выхода, – пробормотал Питер, почесав в затылке, – придется лезть.

– Ты первый, – предложил Уинстон, – мы за тобой.

– Если бы снаряжение альпинистов... – вздохнул Питер.

– Да, – подхватил Уинстон, – или маленький вертолетик. А?

Шотландец сердито посмотрел на друзей и сказал:

– Опять вы разболтались. И как не устают ваши языки. Я давно натер бы мозоли.

– Прости, Рэй, – повернулся к нему Уинстон, – Мы будем молчать как рыбы, если ты будешь говорить что-нибудь толковое.

Скалы опускались прямо в воду, и не было даже узкой прибрежной косы. Глубина была, должно быть, очень велика, потому что плавник акулы виднелся у самой каменной стены.

– Поглядите, пришвартовалась, – показал Уинстон на акулу.

– Она ждет, когда ты свалишься со скалы, – предположил Питер.

– Я уступлю тебе очередь, Пит, – ответил Уинстон. – Ты же знаешь, я всегда отличался вежливостью.

– Думаю, что акула предпочтет тебя, Уинстон. Я не могу огорчать даму.

– Пока мы не стали завтраком дамы, – продолжал Уинстон, – послушаем Рэя. Я чувствую, как у него в голове шевелится мысль.

Рэйман Стэнс пренебрежительно фыркнул, поглядев на друзей, и обратился к Игону:

– Что ты скажешь, дружище? От этих трещоток у меня уже болит голова, а ты все молчишь.

Игон опустил голову, перестав разглядывать скользкие скалы, и заявил без энтузиазма:

– Скалы нам не одолеть.

Уинстон, который всегда становился болтливым, попадая в сложную ситуацию, тут же подхватил:

– Ты очень нас обрадовал, Игон. И очень свежая мысль!

Игон задумчиво посмотрел на Уинстона, должно быть не вникнув в его слова и не понимая, чего тот хочет.

– Но это и хорошо, – продолжал Игон. – То есть я хотел сказать, что граф тоже не скалолаз. Но как-то он попадает домой! Тем более, мы знаем, что он отплыл на яхте. А другим путем, кроме морского, на этот остров и не попадешь. Вертолет не долетит, для самолетов едва ли тут существует аэродром. Остается что-то одно – яхта или небольшой корабль.

– Для корабля нужна гавань, – предположил Питер.

– Хоть маленькая бухта, – поддержал Уинстон. – Я уловил ход твоей мысли, Игон.

– Надо обогнуть остров, и мы найдем причал или проход – предложил Игон.

– Хоть одно толковое соображение за это утро, – проворчал Рэй и завел двигатель. Он сидел за рулем.

– Хорошо ворчать... – начал было Уинстон, но Рэй так крутанул руль, что стоявший в центре шлюпки Уинстон чуть не вылетел за борт. – Все, все, молчу!

Он посмотрел на неподвижный плавник акулы и действительно предпочел держать язык за зубами.

Охотники долго плыли вдоль берега под грозно нависающими над ними скалами. Они не видели того, что с высоты смотрел на них граф, опершись рукой о каменную глыбу. Сверху ему казались крошечными и шлюпка, и сидевшие в ней люди.

Граф спокойно выждал время и столкнул каменную глыбу, которая полетела вниз, шумно рассекая воздух.

Каким чувством Рэй уловил опасность? Он в последний миг резко направил шлюпку в сторону. Сидевшие в шлюпке ухватились за борта. Уинстон только раскрыл рот, чтобы обругать Рэймана за его глупые выходки, как вода за бортом вздыбилась. Мощная волна отбросила шлюпку, и благо не на скалы, а в сторону океана.

Охотники не сразу пришли в себя. Рэй уводил шлюпку как можно дальше от скал.

– Вон! – вдруг вскричал Питер, указывая рукой куда-то вверх. – Граф!

Остальные вскинули глаза, но граф уже скрылся.

Уинстон вытер со лба холодный пот.

– Да-а, – протянул он, покачав головой. – Как бы я сейчас выглядел, если бы не Рэй. Слушай, Питер, я думаю, что у тебя вид был бы не лучше, если бы этот камень угодил в шлюпку.

– Мы потеряли бдительность, – хмуро сказал Игон. – Забыли, с кем мы имеем дело.

Питер тряхнул головой, приходя в себя, и вдруг сказал:

– Мне не очень все это нравится. Игон, может, мы уже опоздали?

Игон достал из кармана монету и показал друзьям.

Все поняли, что назад пока пути нет, на монете светился профиль женщины.

– Испугались за свои жизни? – улыбнулся шотландец.

– Рэй, я ответил бы тебе, – сказал Уинстон, – но ты только что спас нам всем жизнь, и потому я не буду грубить тебе, отложу на другое время.

– От страха мы забыли отметить одно обстоятельство, – сказал Игон.

– Какое же? – навострил уши Уинстон.

– Мы не ошиблись островом, – сообщил Игон. – Граф поприветствовал нас. Мы оказались у него в гостях, как того и хотели.

– Он слишком любезен, как мне показалось, – пробормотал Питер и вдруг закричал, испугав всех: – Вижу!

– Что ты видишь? – схватил его за руку Уинстон.

Питер показывал рукой на узкий проход между скалами. Шлюпка сделал круг. Опасно было ринуться в эту бухту, другой глыбы, возможно, и не избежать.

Игон внимательно изучал вершины скал.

– А на что у нас протоновые ускорители? – произнес он.

– Точно! – обрадовался Уинстон.

Охотники приготовили бластеры, лучи которых могли превратить в порошок любую каменную глыбу. После этого Рэйман направил шлюпку в узкую бухту.

Они несколько минут плыли между отвесных скал и попали в подземный проход.

– Включи прожектор! – скомандовал Игон.

На носу шлюпки вспыхнул яркий прожектор, который осветил сумрачные стены и тяжелые своды.

– А если это Ловушка? – предположил Питер.

– Похоже на это, – согласился Уинстон.

– Мы можем оказаться в каменном мешке, – продолжал Питер.

– Хотите повернуть назад? – спросил Игон.

– Кто сказал, что мы хотим этого? – подал голос Уинстон. – Я вижу крупные заголовки газет: «Охотники за привидениями дали стрекача!», «Самый верный путь – это путь назад», «Охотники драпали, как зайцы».

– Журналисты народ бойкий, – согласился Питер. – У них змеиные языки.

– Вас гонит вперед страх перед журналистами? – спросил своим ровным голосом шотландец.

– Мастер ты делать подковырки! – заметил Уинстон. – Да если хочешь знать, то я никого и ничего не боюсь.

– Посмотрите вы на героя! – засмеялся Питер. – А я боюсь.

– Чего ты же боишься, Питер? – спросил Уинстон. – Не огорчай меня своими словами.

– Я боюсь, что мы можем опоздать. Вот чего я боюсь.

И всем стало ясно, что они ни за что не повернут назад, потому что где-то поблизости Катрин и она находится в беде, но еще не поздно ее спасти.

Шлюпка осторожно двигалась по туннелю, пробивая лучом прожектора смоляную мглу.

Вдруг раздался страшный скрежет.

– Что такое? – встрепенулся Уинстон.

– Кого ты спрашиваешь? – огрызнулся Питер. – Может быть, графа?

Рэй дал шлюпке задний ход, и она остановилась. Путь вперед преградила опустившаяся откуда-то сверху решетка из железных прутьев толщиной в руку.

– Теперь ты понял, Уинстон? – спросил негромко Питер.

– Подскажи, что я понял, Пит?

– Придется все-таки повернуть назад, но только с тем, чтобы поискать другой путь.

Но за спиной послышался тот же дребезжащий ржавый скрип и за кормой шлюпки тоже опустилась такая же тяжелая решетка.

– Это как понять? – крутил головой Уинстон.

– Это надо понимать так, – ответил Питер, – что мы оказались в плену, дорогой мой Уинстон.

– Веселое дело! – присвистнул Уинстон.

Он направил ствол бластера на решетку и нажал гашетку. Лучи протонового ускорителя прошили железные прутья и, казалось, растворили их. Но когда Уинстон снял палец с гашетки, перед глазами друзей возникла та же решетка, совершенно невредимая.

– Какой-то неизвестный сплав, – определил Игон, – на который не рассчитаны наши бластеры.

– Тогда больше не на что надеяться, – заявил Питер.

– Будем сидеть сложа руки? – спросил Уинстон.

– Что ты предлагаешь? – ответный вопрос задал Питер.

– Помолчали бы хоть теперь, – подал голос Рэйман.

– Ничего другого не остается, как молчать, – пробурчал Уинстон. – Почему я не слушал в детстве матушку? Она всегда говорила: живи, сынок, под солнышком и не лезь туда, куда не следует. Солнышко, сынок, говорила моя милая матушка, согреет тебя и осветит тебе путь.

– Ну, продолжай, – сказал умолкшему Уинстону Питер.

– Очень даже интересно! – воскликнул тот. – Один говорит, чтобы я заткнулся, второй требует, чтобы я говорил. О чем ты еще хочешь узнать, Питер?

– Что ты не послушался своей матушки и попал в дурную компанию, которая тебя завела в этот каменный мешок.

– Разве это не святая правда?! – воскликнул Уинстон.

– Когда мы выберемся из этого плена, убирайся, Уинстон, ко всем чертям, вот что я тебе скажу.

– Если выберемся, я ни за что не уйду от вас. С какой стати? А если не выберемся, тем более никуда от вас я не денусь.

– Вы кончили? – спросил Игон.

– Лично я – да, – ответил Уинстон, – но Питер порывается еще что-то сказать. Заранее уверяю вас, что это очередная глупость. Я могу поспорить на кружку пива. Правда, поблизости нет приличной пивной. Да и никудышной тоже.

– Хорошо, Уинстон, – попросил Игон, – пусть твой язык отдохнет, а мозги чуток поработают.

– Я готов, Игон, как всегда.

– Тогда смотри на стену этого туннеля.

– Смотрю.

– Ты внимательно смотришь, Уинстон?

– Внимательней некуда, Игон, у меня глаза вылезают из орбит от напряжения.

– Что же ты видишь, Уинстон?

– Я вижу стену, сэр. Правда, я предпочел бы ее не видеть.

– А теперь посмотри назад и скажи, что ты видишь.

– Такую же стену, сэр, и готов поклясться своей головой, что она ничем не лучше той стены.

– Ты не дорожишь своей головой, Уинстон, – сказал повеселевшим голосом Игон. – Эта стена гораздо лучше той. Это просто прекрасная стена.

– Я понял! – воскликнул Питер радостно.

– Ты мог бы поделиться со мной тем, что понял? – спросил Уинстон.

– Я с тобой не хочу разговаривать.

– С чего это, Пит? – удивился Уинстон. – Мы еще не выбрались и остаемся друзьями. А там видно будет.

– Ты большой подлиза, Уинстон. Твой голосок стал медовым, потому что ты почуял спасение. Или не так?

– Думай, как хочешь, Пит, но объясни разницу между этой сволочной стеной и той.

– Присмотрись, эта стена вырублена в скале. Неизвестно, какой толщины достигает. Если рыть туннель, можно выбраться на другом берегу океана. А эта стена сложена из каменных глыб. Видишь еле заметные швы? Она не может быть особенно толстой. Наши бластеры запросто пробьют ее.

– Игон, это так? – спросил Уинстон.

– Все именно так.

– Ну что ж, друзья, – сказал важно Уинстон, – вы можете положиться на меня. Я выведу вас из западни.

С этими словами он включил свой бластер и стал крошить стену. Вскоре забрезжил свет, он пробился через щель, которая от действия протонных лучей все более расширялась. И, наконец, Уинстон сказал:

– Мы спасены. Или кто-то сомневается? А Пит?

Охотники прошли через образовавшийся пролом в стене и зажмурились от яркого солнечного света. Когда глаза привыкли к свету, охотники увидели, что они оказались в настоящих джунглях. В десяти шагах от них стеной стоял могучий лес, огромные деревья были перевиты лианами. Но что поразило больше всего, так это сотни и тысячи обезьян, которые сидели и висели на ветках и смотрели на пришельцев.

– Как ты думаешь, – спросил Уинстон Пита, – о чем они задумались?

– Не очень я чувствую дружелюбие с их стороны, – сказал Питер, поднимая с земли камушек.

– Может, с ними поговорить? – предложил Уинстон.

– Попробуй, – согласился Питер. – Они ждут этого.

Уинстон сделал несколько шагов и поднял приветственно руку.

– Здравствуйте, друзья! – громко произнес он. – Позвольте мне так обращаться к вам. Мы приехали к вам с доброй миссией. Разрешите нам пройти мимо вас. Будьте так любезны.

При этом Уинстон все ближе подходил к лесу. Обезьяны и впрямь поначалу разинули рты и слушали, видимо оценивая, опасно им это существо или нет.

Но когда Уинстон приблизился на опасное для них – как это они сами решили – расстояние, обезьяны подняли такой гвалт, такой визг, что Уинстон бросился назад.

– Не убедил ты их? – насмешливо спросил шотландец.

– Может, пугнуть их бластером? – предложил Игон.

– Никогда! – воскликнул Уинстон. – Это не привидения, а живые существа. Я не позволю стрелять.

Обезьяны притихли, но продолжали так же бдительно следить за пришельцами.

– Ну, я им! – воскликнул Питер, замахнулся и бросил камень, решив пугнуть.

В ответ поднялся невообразимый шум, и в охотников полетели шишки, плоды деревьев, палки и камни.

– Тихо, тихо, тихо! – воздел руки Игон.

Обезьяны будто взбесились, но вдруг все и враз затихли.

Охотники увидели небольшую фигуру человека, который выступил из леса и выглядел довольно примечательно – в черном смокинге и котелке.

– Это еще что за фрукт? – тихо произнес Уинстон.

И словно в ответ на его слова Ион – а это, конечно же, был он старый плут! – произнес торжественно:

– Господа! Я представляю службу по вопросам иностранных дел острова. Вы оказались на суверенной территории и являетесь здесь иностранными гражданами. По законам острова вы должны сдать оружие и пройти таможенный досмотр. Положите то, что у вас за спинами, на землю и подойдите ко мне с раскрытыми документами.

– Как бы не так, – проворчал тихо Питер.

– Нашел простаков, – вторил ему Уинстон.

А Игон нажал на кнопку прибора, определяющего присутствие нечистой силы, и посмотрел на беспокойно забегавшие стрелки.

– Та-ак, – тихо проговорил он. – Понятно, что за птица перед нами. Вот что, друзья, делаем вид что снимаем бластеры. Я его заманю ближе, и тогда мы чуток пощекочем его.

Игон рукой показал на горло и просипел:

– Мы уважаем законы острова!

– Не слышу! – крикнул Ион. – Можете ли громче?

Все четверо стали показывать на горло и разводить руками, а потом принялись снимать бластеры.

Ион решил, что его слова достигли цели, и, чтобы продолжить переговоры, подошел ближе.

– Питер! – подал команду Игон.

Питер вскинул ствол бластера и пустил лучи. То же самое сделали Рэйман и Уинстон. Лучи извивались вокруг Иона, а он скакал, будто попал на горячую сковороду. При этом Ион так страшно вопил, что обезьяны бросились в чащу, стараясь поскорее скрыться.

Ион чувствовал, что ему приходит конец. Лучи разрывали ткани его тела, обжигали насквозь и дробили кости. Его спасло то, что он догадался упасть в густую траву. Теперь лучи носились над ним, не задевая.

Он постепенно пришел в себя, собрал всю волю и сделался невидимым, рассыпавшись на атомы.

Охотники подбежали к тому месту, где только что был Ион, и увидели отлично сшитый смокинг и черный блестящий котелок.

– Вот все, что осталось от «дипломата», – сказал Уинстон и притворно вздохнул.

– Ошибаешься, Уинстон, – заметил Игон. – Мы его упустили.

– Ты уверен?

Игон показал на стрелку прибора, которая продолжала метаться.

– Он не уйдет от нас, – заявил Уинстон.

– Да, если б мы знали, куда нам идти.

– Что там говорил Уинстон о своей матушке? – спросил Игон.

– Что-то же говорил, – прикинулся забывчивым Питер.

– Солнце согреет, говорила моя матушка. Вот что она говорила. И зря я старался, вспоминал ее слова, если у вас в одно ухо входит, а в другое тут же вылетает.

– Вспомни, Уинстон, что она еще говорила, – попросил Игон.

– Что солнце укажет путь, – до Уинстона наконец-то дошло, чего от него добивались друзья. – A-а, я все понял! Мы можем по солнцу определить, куда идти. Для этого надо вспомнить, откуда оно светило, когда мы заплыли в залив.

– Нам надо идти туда, – показал рукой шотландец.

– А почему не туда? – махнул в другую сторону Уинстон.

– Потому что солнце должно быть слева.

– Ты точно помнишь, Рэй? – спросил Игон.

– Еще бы не помнить! У меня до сих пор болит правое ухо.

– При чем тут твое ухо? – спросил Уинстон.

– Потому что ты без умолку трещал, Уинстон, стоя справа от меня. Если бы солнце было тоже справа, то его заслонили бы скалы. Неужели непонятно?

– Не надо нервничать, Рэй, – сказал Игон. – Я тоже припоминаю... Если мы хотим попасть на середину острова, где должен быть замок, то нам действительно надо идти в этом направлении.

И друзья двинулись в путь, устроив бластеры за спинами.

Им долго пришлось пробиваться сквозь джунгли. А тем временем Ион рассказывал графу:

– Не хотел бы я еще раз попасть под эти лучи. У них в руках страшное для нас оружие. Мы с ними не справимся, пока не лишим их этих штучек.

– Не надо так нервничать, Ион.

– Вам хорошо говорить, а я чуть было не погиб. Думаете, это большое удовольствие – отдавать концы?

– Не стоит впадать в панику. Мы найдем на них управу.

– Но пока они движутся к замку.

– Замка им не видать как собственных ушей.

– Вы говорили, что они не выйдут из туннеля.

Граф угрюмо уставился на Иона, и тот заерзал на стуле.

– Чувствую печенкой, что эти парни доберутся до нас. Делайте, граф, что-нибудь, пока еще не поздно.

Граф снисходительно улыбнулся:

– Никогда таким тебя не видел. Пусть они пока выходят из джунглей. Дальше Поляны Страха они не пройдут. Забудь, Ион, о них и займись другими делами.

– Что именно прикажете?

– Надо подслушать, о чем говорят Катрин и Арис. Ты же понимаешь, в силу своего графского воспитания не могу я сам этим заниматься.

– А что тут плохого – подслушивать? – удивился Ион. – Странные у вас манеры, граф. Я обожаю подслушивать. Но это дело требует внимания. Могу ли я быть совершенно уверенным, что вы расправитесь с этими охотниками, которые со мной поступили так не дипломатично?

– Можешь не сомневаться в этом, – и граф махнул рукой, чтобы Ион удалился.

А четверо охотников, выбиваясь из сил, разрывали лианы и продвигались шаг за шагом вперед. Внезапно перед ними открылась большая поляна, за которой виднелась мирная березовая роща.

– Чудеса! – воскликнул Уинстон. – На какой части света мы находимся?

Игон достал монету и посмотрел на изображение женщины. Ему показалось, что профиль чуть потускнел, будто монета покрылась белесым налетом. Игон тщательно потер монету о куртку, но былой блеск не восстановился.

– Я боюсь, что мы можем опоздать, – сказал Игон.

– Тогда вперед! – вскочил на ноги Рэйман, который минуту назад от усталости повалился на землю.

Его молча поддержали остальные и двинулись через поляну. Рэй шагал впереди, охваченный желанием скорее достичь цели. Немного поотстав, за ним следовали остальные.

– Что это? – вскричал вдруг Питер.

Все застыли на месте в полной растерянности, потому что Рэй исчез. Еще не прошло оцепенение, как охотники увидели бегущего назад Рэймана. Неожиданно он споткнулся и упал.

Друзья окружили его.

– Вы что-нибудь заметили? – спросил пораженный Рэйман.

– Куда ты исчез? – спросил простодушно Уинстон.

– Если бы я знал!

– Что с тобой случилось? – спросил Игон, напряженно хмуря брови и желая понять, что же произошло.

– Вы меня видели? – окинул взглядом лица друзей Рэй.

– В том-то и дело, что ты исчез, словно провалился сквозь землю, – объяснил Уинстон.

– Значит, вы меня тоже не видели. И я вас потерял. Было такое ощущение, словно я попал в густой-густой туман, то есть настолько плотный, что не видел своих рук, поднеся их к лицу.

– Что бы это могло быть? – спросил Питер.

Игон приблизился к тому месту, где исчез Рэй, и протянул руку.

– Вы смотрите! – воскликнул он, потому что рука его исчезла.

Он отступил назад, и рука появилась вновь.

– Трудно сказать, что это, – раздумывал Игон.

– Граф устраивает трюки, – решил Уинстон.

– Уж об этом мы как-то сами догадались, – проворчал Питер.

– Попробуем обойти, – предложил Игон.

Охотники двинулись по поляне, стараясь держаться ближе друг к другу. Но стоило кому-то попробовать пойти в прежнем направлении, как он тут же исчезал и бросался обратно.

– Этой стене нет конца, – вздохнул Уинстон.

– Да, это вроде невидимой стены, – сказал Игон. – Она, наверное, окружает замок. Поэтому нам его не обогнуть. У нас есть два пути. Нам остается только выбрать.

– Один – назад, – подхватил Уинстон.

– И далеко ты пойдешь? – спросил язвительно Питер. – Опять пробираться черед джунгли? А дальше? Наша шлюпка в плену. Лезть через скалы, чтобы выйти к океану? А что там? Даже плот не сколотить, а до берега Америки я не доберусь вплавь, даю вам честное слово.

– Тогда остается второй путь? – посмотрел на друзей Уинстон.

– Полная неизвестность, – проговорил Игон, глядя перед собой, словно желая разглядеть невидимую стену, что оказалась перед ними. – Мы можем углубиться в эту странную атмосферу настолько, что не найдем пути назад. Еще хорошо, если это стена. А если бесконечность? Мы исчезнем навсегда, и никто нас никогда не найдет.

– И все-таки, – подал голос Рэй, – у нас нет выбора.

Все охотники понимали, что Рэй прав, но их тревожила неизвестность. Если это верная гибель, то какая же она глупая и бесславная! Игон мучительно вспоминал, что и где он читал о подобных явлениях, но ничего не приходило в голову.

– Может, бросить жребий? – вслух подумал он.

– Это еще как? – вскинул голову Уинстон.

– Двое останутся, а двое пойдут.

– В этом есть смысл, – согласился Рэй.

– Так и сделаем, – Игон наклонился и сорвал травинку. – Кто вытянет длинные, тот пойдет, короткие – останется.

Игон разделил травинку на четыре части и зажал их в кулаке, выставив только короткие концы.

Первым тянул жребий Питер.

– Иду, – удовлетворенно сказал он.

За ним выбрал себе соломинку Уинстон. У него оказалась часть длиннее.

– Не-ет, Пит, ты остаешься, иду я. И это справедливо.

– Почему это справедливо? – вскинулся Питер.

– Погодите спорить, – подал голос Игон. – Тяни, Рэй.

Рэй вытянул короткую часть.

– Мы идем с Уинстоном, – сказал Игон. – Ты готов, дружище?

– Когда я мешкал? – отозвался Уинстон и посмотрел на Питера. – Ты посмотри на него, Игон, он скоро расплачется, как ребенок.

Питер действительно был очень расстроен. Да и Рэй не сиял, а хмурился.

– Подождите, – сказал он, – может, мы переиграем.

– Еще чего! – мотнул головой Уинстон. – Давай прощаться, Питер. Вдруг мы не увидимся больше. Так ты знай, что я вовсе этого не хотел. Мне было приятно видеть твою физиономию каждый день. То же к тебе относится, Рэй. Вы славные парни.

– Так дело не пойдет, Игон, – сказал Питер. – Мы всегда были вместе. А если не вместе, то это не мы.

– Хорошо сказано, Питер, – подхватил Уинстон. – Все-таки я научил тебя шевелить мозгами.

– Это еще неизвестно, кто кого учит, – проворчал Питер и снова обратился к Игону: – Мне не нравится твоя затея.

– Честно сказать, мне тоже, – признался шотландец. – Тем более, что мы все равно пойдем за вами. Так почему не вместе?

Игон молчал, задумавшись. Молчали и другие. В эти минуты охотники за привидениями впервые задумались о том, что они не могут обходиться друг без друга, слишком многое их связывает. И не только работа.

– Мы все равны, – сказал Игон. – И решение принимаем вместе.

– В таком случае, – заявил шотландец, – мы идем все.

– Не слишком ли ты разболтался сегодня, Рэй? – пихнул Уинстон в бок Стэнса.

– Я поддерживаю Рэя, – сказал Питер.

– Так тому и быть, – скупо улыбнулся Игон. – Я не знаю, что нас ждет, но мне кажется, что важно не потерять друг друга. Пойдем связанные одной веревкой.

Он извлек из одного из карманов куртки тонкую бечевку, конец которой привязал к ремню. Затем привязались все. Постояли молча и шагнули в неизвестность.

Они потом никак не могли объяснить, что это было. Каждый чувствовал себя и даже слышал биение собственного сердца, но ничего не видел. Каждый попал в неизвестность, и это длилось несколько минут. Потом они вышли из странной зоны и увидели перед собой замок.

Они сколько-то времени стояли, оглядывая друг друга. Уинстон хлопнул по плечу Питера:

– Вроде ты жив, старина?

– И мне кажется, что ты жив, – признался Питер.

Рэйман стал смеяться. И все последовали его примеру. Они смеялись без причины, просто почувствовав облегчение.

– Вы все поняли? – спросил Игон.

– Если бы ты чуть объяснил, то я ответил бы утвердительно, – сказал Уинстон. – А пока я уверен, что Питер был прав, когда скулил, что надо идти вместе.

– И вовсе я не скулил!

– Вы опять? – покачал головой Игон. – Вы неисправимы. Мы подверглись серьезному испытанию. Человек всегда больше всего боится неизвестности. На это и рассчитывал граф. Он думал, что страх сильнее нас. Но просчитался.

– Если бы не эта веревка, – развязывая ее, сказал Уинстон, – я бы не стал утверждать, что слишком смел. Поджилки, надо признаться, немножко тряслись.

– Все позади, – сказал Питер, – не смущайся, Уинстон. Лучше погляди на замок. Как он тебе, нравится?