Невеста трех ветров (СИ)

Пролог

Тьма. Сначала была тьма.

Лария почувствовала холод камней и, протянув руку, натолкнулась на ровную поверхность. Стена. Определённо. Девушка шагнула и ударилась пальцами ноги о камень. Ступенька. Значит, лестница. Узкая винтовая каменная лестница — быстро поняла она.

Можно идти вниз, а можно — вверх. Что Лария выберет?

Внизу должна быть дверь наружу. Скорее всего. Потому что обычно двери наружу всегда находятся внизу. Хотя… Это зависит от того, на каком участке лестницы Лария сейчас находится. Возможно, внизу — подвал. Темница. Погреб. Всё может быть, этого никогда нельзя предсказать заранее.

Одно известно точно: чтобы она ни выбрала, это будет окончательное решение. Поменять направление никогда не получалось.

Вверху может быть просто смотровая площадка. А, может, если это разрушенная башня, лестница потеряет ступеньки и окажется лишь небо над каменным колодцем. Или дверь. А может — стража. Или дракон… Или ещё что-нибудь. Что угодно.

Лария заколебалась и почувствовала, как тает лестница, теряя материальность. Надо было решаться, они не терпели сомнений. И девушка решилась: шагнула наверх. Ступеньки тотчас вернули привычную твёрдость.

Девушка шла, касаясь пальцами правой руки стены, и с каждым её шагом густая, как желе, тьма таяла, наполняясь серым зимним светом. Ларии вспомнилось, как однажды они с отцом гостили в Медвежьем щите зимой. Там был снег, из которого можно было строить фигуры людей и животных. Он был обжигающе-холодным и удивительным.

Зима…

В Морском щите зимы не было. Вернее, не так: зима-то, конечно, была. Резкий, пронизывающий до костей ветер. Внезапно мог пойти даже снег, но он таял на ресницах и руках сразу, как только снежинки касались кожи. А чаще — дождь. Или туман. И море становилось насыщенно-свинцовым и бесилось от холода. В Шуге, столице Элэйсдэйра, снег таял уже не так скоро. Он покрывал мягким лёгким ковриком мостовые столицы. Черепичные крыши украшались белоснежным пухом.

Но здесь была иная зима. От рта поднимался густой пар, а кожу кусал крепкий мороз. Значит, север… Совсем северный север.

Ногу что-то обожгло. Лария невольно взглянула вниз и увидела, что её босая нога касается толстого слоя снега, покрывавшего ступеньку. Тьма отступала, будто побеждённая зимним сиянием, и девушка наконец увидела каменную лестницу, по которой шла. Серый гранит, выщербленные стены — всё дышало холодом.

Она шла и шла, и, пройдя ещё пару кругов по спирали, вдруг оказалась на смотровой площадке. Крыши здесь действительно не оказалось, и злой ветер разгонял по небу заспанные серые тучи, просыпая вниз случайные мелкие снежинки.

«Надо было всё-таки идти вниз», — подумала Лария и замерла.

Прямо на снегу лежало нечто чёрное. То ли зверь, то ли человек… Оно было полузанесено снегом, и в первый момент девушке захотелось отпрянуть и уйти: на неё словно повеяло опасностью. Но уходить было нельзя ни в коем случае. Лария шагнула вперёд, присела и коснулась этого чёрного, а затем перевернула его.

Это был мужчина. Мальчик, юноша, или старик — как всегда невозможно было понять. Черты лица таяли и расплывались перед глазами. Если бы не морозный воздух, она бы решила, что он мёртв, настолько голубовато-белой была его кожа. И всё же от губ поднимался едва заметный пар.

Лария провела рукой по волчьей шкуре, накинутой на мужчину как плащ, и пальцы её коснулись металла. Он скован цепями! Или цепью. Плохо. Цепь — не верёвка, её так просто не порвёшь. Девушка коснулась ледяного лица мужчины, согревая его своим теплом, а потом наклонилась и стала дышать в закрытые глаза. От её дыхания иней на ресницах растаял и побежал струйками, словно слёзы. Тёмные ресницы дрогнули, веки раскрылись.

— Проваливай, — прохрипел пленник башни.

У него были не стеклянные глаза, как это иногда бывало, и Лария удивилась неожиданному приёму.

— Тише, — прошептала, — я пришла тебя спасти.

Он взглянул на неё с таким высокомерием, что девушке захотелось встать, развернуться и уйти. Но она удержалась.

— Без меня тебе не выбраться, — пояснила она. — Ты замёрзнешь здесь.

Лария подышала на пальцы, коснулась цепи, и кожа тотчас прилипла к металлу.

— Ну и как ты мне поможешь? — насмешливо поинтересовался он, но она видела, что синева уходит с его губ, а снежинки стали таять на лице. К нему определённо возвращалась жизнь.

Девушка взяла цепь другой рукой, пытаясь представить, что та выкована не из железа, а изо льда, но это плохо получалось. Ей казалось, что холод проникает до самых костей, и Лария даже на миг испугалась, потому что не знала, что будет с ней самой, если она сама замёрзнет.

— Ты серьёзно планируешь её порвать? — издевательски уточнил парень (девушка теперь точно была уверена, что пленник молод).

— Нет, — прошептала Лария.

Всё же цепь начала таять. Рукам стало больно от её холода, но, главное, удалось поверить, что металл — это лёд. Правда девушке казалось, что, тая, цепь втягивает её живое тепло.

— Что ты…

Парень дёрнулся и остатки льда свалились с него. Он приподнялся, недоверчиво глядя на сверкающие куски цепи. Лария задрожала и стала дуть на свои руки, пытаясь их отогреть.

— Ты колдунья?

— Нет, — девушка вздохнула. — Ты мне снишься. Ты просто мне снишься. Всё это происходит со мной во сне, а во сне…

Она была готова к тому, что парень просто не услышит её ответ, как все они обычно…

— Что за бред? — фыркнул он. — Если уж кто кому снится, то это ты — мне.

Девушка покосилась на него. Её сон вёл себя очень странно. Непривычно. Никто из приснившихся ей раньше не проявлял ни скепсиса, ни недоверия. Лария не стала спорить, просто представила кувшин с водой в руках и протянула ему.

— Ты же хочешь пить?

— Яд? — мрачно поинтересовался парень.

— Просто вода.

— Представила бы тогда уж пиво, — буркнул он, взял кувшин и действительно принялся пить.

Такими неблагодарными герои её снов тоже ещё ни разу не были. Она смотрела, как на его шее с каждым глотком ходит кадык.

— Пошли, — сказала Лария, убедившись, что странный персонаж напился, — нам надо быстрее уходить отсюда.

— Почему? Раз уж ты считаешь, что это твой сон, и ты в нём полная хозяйка…

В башне определённо потеплело. Снег начинал плавиться, подтаивая…

— Быстрее, — шепнула она, схватив его за руку. — Пожалуйста…

— Что за игры? — он решительно отстранился. — Всё это…

И тут над башней показалась красная морда дракона. Огромная морда не влезла целиком: сначала промелькнул глаз с вертикальным зрачком, затем ноздря.

— Что за…

Парень легко подхватил Ларию на руки и выскочил в дверь за секунду до того, как в башню хлынуло пламя. Они оказались в лесу. Вокруг молчал обычный зимний лес с мелкими ёлочками, заметёнными сугробами.

— Двери не было! — яростно выкрикнул бывший пленник, поставив девушку на снег. — Я смотрел! Я точно помню: двери не было!

— Конечно, — кивнула Лария, дрожа от холода. — Я её приснила.

— И лес — тоже?

— Да.

— А откуда взялся дракон?

— Это тоже я, — покаялась девушка. — Я не всегда вижу то, что хочу… Иногда я вижу то, чего увидеть боюсь, и в этом самая главная опасность снов.

Парень схватился за голову.

— Я рехнусь, — сделал он мрачный вывод. — А, скорее всего, уже рехнулся. Этого не может быть. Драконов не существует. И невозможно открыть дверь наверху башни и очутиться в лесу. Я либо сплю, либо сошёл с ума.

Лария с любопытством посмотрела на него. Он вёл себя очень необычно, словно и правда был реальным.

И тут лес начал таять и расплылся.

— Да вставай же, наконец, Лари! — донеслось до неё. — Вот же соня. Пора собираться и отбывать в Шуг. Ты помнишь, что нас ожидает сама королева?

Лария заморгала и открыла глаза. Свет заливал комнату. Рядом сидела улыбающаяся старшая сестра. Зимнее солнце золотило её русые волосы. Хранительница Морского щита уже переоделась в платье, и вишнёвый шёлк выгодно подчёркивал достоинства её фигуры.

— Лэйда! — закричала Лария и бросилась в объятья сестры. — Ты? Ты всё же вернулась из плавания? И ты будешь сопровождать меня в Шуг?

— Буду-буду, — рассмеялась та. — А что остаётся делать, если твоя сестрёнка настолько трусиха, что даже в столицу боится ехать самостоятельно? Тем более, что и ехать не нужно, достаточно шагнуть из портала в портал. А страху столько, будто ты отправляешься в королевство кровавых всадников! Ну, давай, вставай скорее.

Лария послушно соскочила с кровати и начала спешно облачаться в приготовленное слугами голубое платье. Зашнуровала корсет спереди. Лэйда подошла сзади, нежно расчесала сестре льняные волосы и закрутила изящную и быструю причёску. Дети морского герцога предпочитали всё практичное и удобное, всё, что можно быстро надеть, быстро снять и быстро соорудить при необходимости.

— Ты у меня красавица, — шепнула ласково, — самая красивая из всех герцогских девчонок.

— Ты красивее, — возразила Лария, чувствуя, что краснеет.

Лэйда рассмеялась:

— Мне девятнадцать. Я старая и злая. Море и вытер сделали мою кожу грубой, а работа с такелажем — укрепила мускулы. Если какой-нибудь сын герцога настолько сойдёт с ума, что решится ко мне посвататься, то я его легко перекину через плечо и ногой проломлю ему хребет. А вот ты у меня настоящая принцесса: нежная и хрупкая.

Герцогиня преувеличивала. Несмотря на морской образ жизни, на долгие путешествия и всё то, о чём она говорила, Лэйда всё ещё оставалась исключительной красавицей. Она походила на отца: ярко-голубые глаза, мягкие, пышные русые волосы, высокая и стройная фигура. А вот характер старшая из сестёр унаследовала от матери: несгибаемая, жёсткая и прямолинейная.

Лария всегда сравнивала старших сестёр между собой и удивлялась причудам богини. Джайри, вторая из двойняшек, внешне больше напоминала мать: миниатюрная, с волосами пепельного цвета и серыми, как Металлическое море, глазами. Рядом с ней Лэйда казалась великаншей. Но способность язвить словом, к которому не придерёшься, унизить, не унижая, придумать хитроумный и коварный план в Джайри могла влиться только с кровью отца.

«А в кого же тогда я?» — грустно подумала Лария, когда они с Лэйдой шагнули в портал из кабинета Солёного замка и оказались во дворце герцогини Серебряного щита. Дворцом, впрочем, этот двухэтажный особняк называли только официально. Хранительница щита Джия не была сторонницей роскоши, предпочитая ей простоту и практичность.

Молодая, ей ещё не было и сорока, Серебряная герцогиня щита обернулась от окна и быстро оглядела всех троих дочерей. Её почти точная копия, только на двадцать лет моложе — Джайри — стояла рядом и тонко улыбалась, щуря серые глаза. Джия задержалась слегка недоумевающим взглядом на младшей из дочерей.

— Илария, ты готова? — холодно спросила герцогиня.

— Д-да, — нерешительно ответила Лари.

— Лэйда, Джайри, не задерживайтесь в Шуге, — резко приказала мать. — Королева ждёт лишь младшую из вас. Помните: вы обе — хранительницы. У каждой из вас — свой щит.

— И меч, — пробормотала Джайри.

— Матушка, — Лэйда вскинула русую голову. — Мы надолго оставляем Лари у королевы? А, главное, зачем?

При этом неформальном имени младшей дочери, у герцогини дрогнули губы. Джайра бросила взгляд на двойняшку, в котором читался упрёк. После того, как Ларан, герцог Морского щита, пропал без вести в суровых водах Металлического моря, вот уже семь лет никто старался не напоминать его почти вдове о любимом муже. И лишь имя младшей дочери торчало занозой в раненном сердце матери.

— Это не наше дело, — холодно отчеканила Серебряная герцогиня. — Наше дело — выполнять приказ королевы.

Джайри вновь тонко усмехнулась, но скрыла скептическую улыбку раньше, чем мать заметила.

— Это — наша сестра, — резко возразила Лэйда. — Всё, что касается её — это наше дело.

Джия нахмурилась. Но её суровый взгляд не смог заставить старшую дочь опустить ярко-голубые глаза. После того, как отца признали погибшим, Лэйда, как старшая, наследовала его титул, и теперь мать и дочь по статусу оказались равны: хранительница Серебряного щита и хранительница Морского щита. Две герцогини. Мать сдалась первой.

— Илария выбрана, чтобы стать фрейлиной принцессы Эрики. Не только она. Младшая дочь Золотого герцога, дочь герцога Шёлкового щита и дочь герцога Горного щита так же удостоились этой чести.

— И к чему тогда такая таинственность? — удивилась Лэйда. — Почему нельзя было сразу сказать?

— Королева ждёт, — вновь нахмурилась Серебряная герцогиня. — Вы и так задерживаетесь.

— Мама, а ты сама не хочешь проводить свою младшую дочь? — вместо ответа вновь спросила хранительница Морского щита.

— Я доверяю вам.

Лария тихо вздохнула. Она знала, что мать её не любит, но не могла её за это осуждать. Герцогиня Джия не умела врать, она была искренна во всём: если любит, то любит, а если нет… И невозможно заставить её чувствовать то, чего она не чувствует, а, если не чувствует — делать вид, что чувствует.

— Не надо, — шепнула Илария, — я сама…

И она шагнула в зеркало, которое, как знала младшая дочь, и было порталом.

И замерла в нерешительности. Лария только однажды была в королевском дворце. Но тогда рядом был отец, живой, улыбающейся своей широкой улыбкой от уха до уха. Одно его присутствие казалось защищало от всех недоброжелателей. И от Чёрной королевы, и от страшного Эйдэрда, герцога-Медведя. Ларан смеялся и шутил над всеми и никого не боялся. А сейчас…

Угрюмые каменные стены коридора смотрели треугольными, словно зубы акулы окнами. Рыцари на гобеленах яростно скалились, размахивая мечами… И-и… куда идти?

На плечо легла чья-то твёрдая рука, и Лари от испуга вскрикнула, оборачиваясь.

— Не боись, — подмигнула Лэйда. — Мы с тобой. А станет кто-то обижать, вспомни, как показывал отец — сразу кулаком в нос или коленкой в пах.

— Фи, — фыркнула Джайри, — что за манеры. Будут говорить, что Илария, дочь герцога Ларана, родилась в семье рыбака. Нет уж, Лари, не слушай этого матроса в юбке. Унижать человека нужно так изящно, чтобы он тебе ещё спасибо сказал. Надо быть просто немного умнее, чем остальные.

Парчовое серебряное платье сестры вспыхивало и переливалось в свете свечей, и от его сияния серые глаза Джайри тоже казались серебряными.

— Посмотрела бы я на твой ум, когда ты, Джай, оказалась бы среди шторма на шлюпе, — хмыкнула Лэйда саркастично.

— С моим умом я бы там не оказалась, — мило улыбнулась девушка.