Невеста трех ветров (СИ)

Глава 12 Совет ветров

Лария орала, когда они мчали вниз, виляя между сугробами, и ветер забивал её крик обратно в горло. Джерго слегка ударил коленями по её ногам, заставив их согнуть. Она вопила, рыдая, но не решаясь даже дёрнуться, когда они промчались вдоль синей бездны, почти по самому краю снежного нароста, и за ними в бездну ухнула его часть, она пищала и смеялась, когда совсем рядом с головой промчался огромный камень, похожий на серый клык, но когда они вырвались прямо к пропасти и снег ушёл из-под их лыж, Лария сорвала голос.

Они пролетели через ущелье, и девушка умерла и снова воскресла, когда на противоположной стороне пропасти лыжи снова коснулись снега и заскользили по нему. Джерго резко развернулся и замер. Лария сползла по его ногам, как по стеночке, и бессильно опустилась, прислонившись к ним.

— Не рассчитал немного, — задумчиво выдал Ветер, — Забыл, что нас двое, и мы будем тяжелее…

Лария, содрогаясь от слёз и истеричного смеха, задрала голову и попыталась разглядеть его лицо. Но снизу был виден только нос и подбородок. Не самый лучший вид.

— Своеобразные ощущения, — заметил Джерго, наклонив к ней лицо. — Устройством человеческого тела ты тоже не интересовалась, я так понимаю? Отличия мальчиков от девочек знаешь?

Но девушка не слышала, что он говорит. Сердце почти выпрыгивало из груди, она дышала рывками, а затем, схватившись за его руку, поднялась и вдруг обняла его и прижалась к его плечу.

— Научи меня так… Пожалуйста!

Джерго рассмеялся.

— Научить чему? — спросил вкрадчиво. — Ходить на лыжах или отличиям мальчиков от девочек?

Лария посмотрела на него влюблённым и совершенно счастливым взглядом.

— На лыжах, — прошептала она.

Северный ветер снова рассмеялся. Развернул её, прижимая к себе спиной.

— Ноги согни. Нет, надо пружинить на них. Расслабленно и твёрдо. Ты должна чувствовать лыжи, а они — тебя. Как единое целое. Это — танец. Впрочем, танцы — это тоже не про тебя. Не стесняйся шевелить бёдрами. Нет, не так… Так корова под седлом шевелит… Плавнее… Да.

Они скользили снова вниз, но в этот раз медленнее. У Ларии было чувство, что из неё вынули душу, выбили, перетряхнули, а затем, чистую и сияющую как снежные вершины, засунули обратно. Никогда ещё она была так счастлива и так безоблачно спокойна.

— Я научу тебя ходить на лыжах, — вдруг сказал Джерго, когда они катились попрёк склона, — если ты сейчас громко крикнешь: «Зима, я люблю тебя».

Лария снова запрокинула голову, а потом рассмеялась и закричала изо всех сил:

— Зима, я люблю тебя!

Справа что-то ухнуло. Джерго резко обернулся в сторону горы.

— Перестаралась, — прошептал он, вильнул, резко отталкиваясь и ускоряясь.

Лария тоже посмотрела вправо, и увидела, как на них стремительно движется плотное снежное облако. Она едва не закричала, но Джерго зажал рукой её рот.

— Достаточно. Дома покричишь.

Она неслись, ускоряясь, почему-то не прочь от лавины, а вниз и поперёк её движению. Лария хотела сказать Северному ветру, что это неправильно, что ужасно быстро растущая снежная волна, с грохотом надвигающаяся на них, непременно догонит и погребёт их под собой, но Джерго не разжимал её рта. Всё мышцы девушки одеревенели от ужаса.

И всё же лавина прошла мимо них, лишь слегка засыпав снегом, и ухнула вниз.

Джерго остановился.

— Красиво, — прошептал завороженно.

Лария слегка укусила его за ладонь, напоминая о себе. Ветер отпустил её лицо.

— Всё ещё любишь зиму? — спросил шёпотом.

— Люблю, — ответила она.

— Ну, тогда поехали наверх. Это не так весело, как вниз…

Домой они добрались только к ночи. Причём, когда уже скакали на лошавасе, Ларию сморил сон, и она, прислонившись к Северному ветру, заснула, убаюканная мерной поступью и его объятьями. Девушка впервые не думала, о том, что её ждёт впереди. Она просто радовалась. Джерго казалась милым, горы — сказочными, и даже приятная боль в теле от утомлённых мышц не беспокоила её. Ехидные, ядовитые реплики парня представлялись счастливому созданию милыми, остроумными шутками.

Подъехав к своему дому, Джерго спрыгнул, снял Ларию с седла, слегка встряхнул.

— Эй! Тебе лишь бы спать! Идём. Чай, еда, душ и домой. Чай и еда — за тобой. И печка тоже.

Девушка удивлённо глянула на него:

— Мы же ели в горах?

Джерго действительно захватил с собой хлеба и тот кусок колбасы, который отрезала Лария в темноте.

— Тебе хватило, мне — нет, — ворчливо отозвался Северный ветер. — Ты каталась, а я — катал. И вообще, учитель — я, поэтому ты слушаешься, а я ничего не делаю.

Он зевнул и ввалился в ласково скрипнувшие двери. Лария, у которой всё тело ломило, уныло представила, как будет топить печку, ставить чай… Хотелось просто упасть и уснуть…

В дверях кухни Джерго внезапно замер, весь подобравшись, словно хищный зверь.

— Я тебя не звал, — прорычал низким голосом. — Зачем припёрся?

Лария выглянула из-под его локтя и увидела Андраша, который сидел в кресле и, видимо, только что проснулся.

— Есть разговор, — Восточный ветер соскочил с кресла.

— Иди к демонам, — злобно бросил Джерго.

— Добрый вечер, Эрика, — кивнул Андраш. — Хорошо, Север. Тогда встретимся через час у отца.

Он прошёл мимо взъерошенного и злого брата и вышел.

— Почему ты… — начала было Лария, но Северный ветер перебил её:

— Вопросы задаю только я. Пошли учиться ходить на лыжах.

— Прямо сейчас? — с ужасом прошептала девушка. Все кости и суставы разом отчаянно заныли. — А как же чай?

Джерго глянул на неё почти чёрными от злобы глазами.

— Обойдёшься. Идём.

Лария почти не удивилась, что у Ветра оказалась вторая пара лыж. К ним он выдал наточенные палки. И мучил несчастную девушку целый час тренировками, а затем затащил в её комнату по стене и сурово потребовал:

— Снимай штаны.

— Нет.

Лария решительно замотала головой. Она опустилась на пол. Глаза упорно закрывались, и только остатки сознания пробивались через наплывающую темноту.

— Как всё сложно-то! — проворчал Север.

Он сел рядом с ней на пол, закатал ей штанину на одной ноге, вытащил небольшую баночку откуда-то из своих карманов и намазал ногу Ларии приятно пахнущей мёдом и мятой мазью. Девушка слабо простонала.

— Больно, — прошептала она, готовая расплакаться.

Джерго молча закатал штанину на второй ноге, и тоже смазал кожу.

— Без боли ничего настоящего не бывает, мышь. Боль — это хорошо. На, дарю. Пригодится.

Он вложил в её руку баночку и выскочил из комнаты. Как всегда — через окно.

Лария усилием воли скинула одежду. Боль в ногах не ушла, но девушке показалось, что стало легче. И, хотя ей до безумия хотелось спать, Лария всё равно намазала мускулы мазью. И только потом упала в кровать, натянула одеяло и тотчас уснула.

Отец ждал его в собственном кабинете. Тёмные стены, покрытые ореховым деревом, тёмный ореховый стол. Шкафы с книгами и свитками, с картами. Мягкий ковёр из Персикового султаната покрывал пол, заглушая звуки шагов. Хозяин ветров сидел в глубоком чёрном кресле и мрачно смотрел на дверь. Светлый Андраш сидел справа, слева было место Джерго. Иштван расположился напротив.

Джерго влетел, грохнув дверями, замер, а затем запрыгнул на кресло рядом с Иштваном.

— Да, да, нет, — резко бросил он, запрокинул голову на спинку и закрыл глаза.

— Что «нет»? — переспросил Андраш.

— Ну, вы меня непременно спросите: «ты не охренел ли, Джерго?», «ты понимаешь, что нарушаешь древние и священные правила?», «обещай, что ты бросишь тренировать невесту». Я сократил вступительную часть. Дальше.

— Джерго, — тяжело начал царь низким, глухим голосом. — Ты сам знаешь, что на испытании все ветры должны быть равновесны. Невеста должна относиться ко всем женихам одинаково, не выделяя никого из них. Вы изначально должны быть в равных условиях.

— Мы уже не в равных условиях, — рассмеялся Северный ветер. — Я гораздо лучше братьев. Я самый сильный и самый очаровательный из них. Так что не цепляйтесь за какую-то девчонку.

— У каждого из вас — своя сила, — возразил Келемен. — Сила вашего ветра. Но это одно, а другое — невеста. Никто не должен до ночи красной луны стать к ней ближе.

Джерго внезапно вскочил и отшвырнул кресло.

— Я вытащил её из пруда, если бы не я, невесты бы уже не было, — прорычал он. — Я не знаю, что в башке у Медведя. Я был уверен, что герцог Эйд хоть как-то подготовит свою дочь к тому, что будет. Хотя бы минимально. Но, видимо, у него лишняя дочь.

Северный ветер опёрся руками о стол и перегнулся к отцу через край.

— Вы видели, что она совсем никакая. Почему я, Северный ветер, ей помогаю, а вы — нет? Самим не смешно? Почему этого не сделал добрый Андраш или мудрый Иштван? Ладно, Иштван. Он всегда был себе на уме, на то и Южный ветер. Но ты, Андраш? Спокойно потом смотрел бы как девчонка погибает в Проклятом замке? Не понимаю тебя. Ладно, мне было бы плевать, я — Север. Но тебе?

Андраш тоже вскочил и устремил гневный взгляд сверкающих глаз на брата.

— Я мог бы нарушить все правила ещё по дороге сюда, Джерго, — резко сказал он. — Если бы хотел…

— Ну и нарушил бы.

Северный ветер распрямился, засунул руки в карманы и презрительно усмехнулся.

— Ты понимаешь, что мы теперь вправе требовать замены невесты? — тихо спросил Иштван. — Не думаю, что ошибусь, если предположу, что девочка к тебе уже не столь равнодушна, как в начале…

— Джерго, — устало заметил Келемен, — ты же знаешь, что равнодушие невесты — залог возможности выжить для твоих братьев. Ты заботишься о посторонней девушке, но этим обрекаешься на смерть собственных братьев. На нечестную смерть.

Северный ветер пожал плечами:

— Отец, давай будем откровенны. Со мной мои братья оба обречены и так. Что с невестой, что без.

— Самовлюблённый болван, — проворчал Андраш, кусая губу, чтобы удержаться. Было видно, что ему хочется броситься на брата и прямо сейчас выяснить, кто сильнее.

— Банально, — рассмеялся Джерго. — Придумай что-нибудь интереснее. Хотите отстранить невесту? Отстраняйте. Вот только новую должны будут выбрать все трое ветров. Давайте. А я посмеюсь.

Он поднял стул, перевернул его задом наперёд и сел верхом, облокотившись о спинку.

— Мы не будем менять невесту, — тихо сказал Иштван, — мы заменим ветер.

Джерго резко обернулся к нему.

— В смысле?

— Север, — глухо сказал Андраш, — ты нарушил традиции и правила. Для тебя это не впервой, дело привычное. Но вот эти традиции и правила, которые касаются испытания, ты нарушать был не должен. И да, это является основанием…

— Ты перестанешь быть ветром, — тяжело уронил Келемен.

— И кто же им станет?

Джерго вскочил, рука его легла на саблю, но это было скорее машинальное движение.

— Акош.

Имя упало, будто кусок скалы в озеро. Джерго прищурился.

— Это будет убийство, — заметил он холодно. — Простое убийство. Как и в случае с девочкой. Отец, ты, конечно, знаешь, что Акош, как только станет Северным ветром, вряд ли даже до испытания доживёт.

— До испытания он доживёт, — не согласился Келемен.

— Тебе настолько жалко девочку? — прошептал Иштван. — Ты стал к ней неравнодушен, Джерго? Если всё так серьёзно, возьми и увези её. Мы заменим вас обоих.

— Рехнулся? — уточнил Северный ветер. — Хорошо, уговорили. Я отыграю всё обратно и верну с невестой прежнюю дистанцию. С одним условием: вы оба — Андраш и Иштван — будете её обучать. Да, я привык убивать. Мне плевать, умрёт виноватый или невинный. Но я предпочитаю интересную игру, а не просто истребление мышей. Сделайте игру интересной.

— Чтобы потом ты нас вызвал на суд ветров? — недоверчиво хмыкнул Иштван.

— Суд ветров — это мы. Четверо, — процедил Джерго. — Если никого за это время не настигнет слабоумие, то вы будете помнить мои слова.

— И ты не передумаешь снова? — уточнил Андраш.

— Зачем? Мне меньше забот, если вы возьмёте это дело на себя.

— И ты не обвинишь нас? — начал Иштван, но Джерго расхохотался.

— В чём? Даже если девчонка влюбится в одного из вас, мне плевать. Я — Северный ветер. Я не играю честно. Попробуйте, обойдите меня: влюбите её в одного из вас. Но я хочу равных игроков. Нет ничего паршивее игры со слабыми соперниками.

— Невеста тебе не соперник, — заметил Андраш, — и мы…

Север фыркнул.

— Это временно. Если вы хоть немного умны, то постараетесь перетянуть её на свою сторону. Тем более, что я даю добро. Дерзайте. Мне никто не нужен. Север — это север. Я верно понял, что это были все вопросы ко мне?

Келемен задумчиво кивнул.

— Отлично. Я зверски устал. Доброй ночи, приятных полётов. Дуйте, пока можете.

И Джерго вырвался из кабинета так же стремительно, как и влетел. Он пронёсся по винтовой лестнице вниз, вырвался из двери и запрыгнул на лошаваса, тотчас переводя его в галоп. Север душила ярость. Хуже всего было то, что он понимал: братья правы. Невеста не должна быть неравнодушна ни к кому. Желательно не только из ветров, но и вообще. Если невеста влюблена в ветра, шансы выжить у других… Да их почти нет. Если не в ветра… Невеста неизбежно погибнет.

Всё верно, всё так, но…

Но желание всех убить и всё разломать от таких мыслей становилось лишь сильнее. И, как всегда, стихия отзывалась на его настроение. На черноту неба стремительно надвигалась пелена белых облаков.

Будет пурга. Настоящая, северная пурга.

Акош — не вариант. Слабый, словно весенний росток моркови, самовольно проклюнувшийся в подвале. Он был на год старше Джерго. Акош по праву рождения должен был стать Северным ветром, но… Конечно, никто даже не рассматривал болезненного мальчика не только как северного, но и вообще любого ветра.

Джерго нёсся, сломя голову, по лесу, сосны которого начали стонать от поднимающегося холодного ветра. Где-то вдали встревоженно завыли волки.

Лошавас перемахнул через бурелом и замер. В слабом отсвете снега виднелись чёрные развалины, и Джерго только сейчас осознал, что подсознательно знал, куда направляется. Он спрыгнул со скакуна и направился к башне проклятого замка. Замок Нандора, первого убийцы собственных братьев и отца… Развалины, оживающие раз в два десятилетия на красную луну. В остальное время — обычные камни, покрытые молодыми сосёнками, кустарником, мхом и сетью трещин…

Обычные ли?

В последнее время у Джерго возникли основания считать, что это не совсем так.

Впереди, лицом к замку, Ветер заметил невысокую женскую фигурку в зелёном платье. Казалось, её совершенно не беспокоит холод. Ветер трепал русые косы. Джерго скинул плащ, подошёл к девушке и накинул ей его на плечи. Обнял, встав рядом.

— Западное море замерзает, — тихо сказала она, не оборачиваясь.

— Отличная новость, — хмыкнул Джерго. — Повоюем.

— В этот раз всё будет не так. Она стала сильнее.

— Я не верю в пророчества и предчувствия, Михэли. Ты же знаешь. И тем более — в сны.

— Ты злишься, и дует ветер с севера, — не оборачиваясь возразила та. — Андраш радуется — приходит ветер с востока. Иштван…

— Это — естественно и понятно, — фыркнул Джерго, — это — само собой. Природные явления. Но сны, видения и всё такое — это бред. Сказки.

— И у тебя никогда не было сна, который не был сном?

Девушка обернулась и посмотрела на него чёрными блестящими глазами. Север рассмеялся.

— Не поверишь, меня уже спрашивали об этом. Был бред, галлюцинации. Очень забавные, к слову. Башня, девица, дракон… Всё, как в самых тупейших сказках. Но это объясняется тем, что я умирал. Такое обычно видят перед смертью, когда путается сознание. Однако я смог выбраться из бреда и из леса. Я выжил. И мой рассудок тоже вернулся в норму. Как видишь, я не отправился в странствие за девушкой из сна, которая спасла мне жизнь.

— Ты считаешь, что я — сумасшедшая?

Михэли нахмурилась.

— Конечно, — Джерго пожал плечами и улыбнулся ей. — Это очевидно.

Он подхватил её на руки, закружил, а затем посадил на лошаваса и вскочил позади.

— Босиком стоять в снегу — не самый разумный поступок, сестрёнка. Не согласна?

Север засвистел, и верный лошавас повернул обратно.