Невеста трех ветров (СИ)

Глава 10 Встреча со страшной женщиной

Легкий пушистый снег падал с белого неба. Сад был полон того жемчужного света, какой бывает лишь зимой в пасмурный день.

— Ты когда-нибудь нарушал правила? — Эрика улыбалась Андрашу, сияя ямочками на щёчках.

Они гуляли по саду, мимо замёрзшего озёра, по крутому мостику над ручьём, вдоль лиственничной аллеи.

— Нет, — он пожал плечами. — Зачем? У нас в семье уже есть тот, для кого правила не писаны.

— М-м, не говори мне о Северном ветре, — девушка нахмурилась.

— Обычно Джерго нравится девушкам, — заметил Андраш.

Эрика возмущённо вздёрнула нос.

— Что в нём может нравиться? Хам, гад и мерзавец. В нём совершенно нет чести.

Восточный ветер хмыкнул. Ему очень хотелось промолчать, но повышенное чувство справедливости не дало:

— Он смел, отважен, непредсказуем и решителен. Думаю, Джерго способен на подвиги. По крайней мере, мне кажется, так считают девушки.

— А ты способен на подвиги? — Эрика лукаво улыбнулась.

Андраш обернулся к ней и задумался.

— Не знаю. Что ты называешь подвигом? На сумасбродства — нет. А если я делаю то, что должен, то, не думаю, что это подвиг.

— Мой скромный герой! — засмеялась та. — А ты бы мог прийти ночью под мои окна и спеть мне любовную песню? Просто так, не когда я попросила?

— Зачем? — удивился Восточный ветер. — Ночью ты спишь. Это будет неудобно. Опять же, на холоде голос будет звучать некрасиво и, скорее всего, осипнет.

«А Джерго, если бы такое взбрело ему в голову, наверняка бы проорал под балконом что-то хриплое и неказистое, даже не задумываясь о том, как звучит его голос и что с ним будет наутро», — с внезапной досадой подумала принцесса.

И ей отчаянно захотелось, чтобы Андраш сошёл с ума и сделал для неё что-то совершенно не разумное.

— Залезь, пожалуйста, на дерево, — попросила она, — очень нужно.

Восточный ветер споткнулся.

— Что, прости? — обернулся он к девушке.

Она повторила просьбу.

— Зачем? — не понял Андраш. — Это вредно для самой яблони, я могу сломать ветку. Для чего это тебе? Может можно решить вопрос иначе?

У Эрики задрожали губы, и она отвернулась. Он действительно не был способен на безумие. Она злилась на Джерго, что тот бросил их с Эйдис в лесу, на растерзание волкам, что беззастенчиво хватал её за… Одним словом — нарушал этикет, но его непредсказуемость и даже жестокость пленяли её. Восточный ветер был слишком предсказуем…

— Поцелуй меня, — потребовала принцесса вдруг яростно. — Целоваться же ты умеешь?

— Я тебя обидел? — мягко спросил Андраш, останавливаясь и поворачиваясь к ней. Он осторожно взял девушку за плечи заглянул в глаза. — Ия?

— С чего ты взял? — рассмеялась она нервно. — Просто я хочу, чтобы ты меня поцеловал.

— Когда ты обижаешься, у тебя светлеют глаза, — мягко заметил он. — И левый уголок губ чуть подрагивает. Как сейчас.

Ветер вдруг притянул её к себе и коснулся губами лба.

— Мне нельзя тебя целовать, — прошептал тихо. — У меня есть невеста. Если я пройду испытание, то она станет моей женой. Если погибну… В любом случае, зачем тебе первый поцелуй от того, кто никогда не сможет тебя назвать своей женой?

«Это я — твоя невеста!» — чуть не выкрикнула Эрика и закусила губу, чтобы удержаться. Ей вдруг стало досадно, что она сама себя собственной хитростью низвела до вторых ролей. Впрочем — осознала принцесса — это была даже не её хитрость, а хитрость брата.

— Это решать мне! — вспылила Эрика, топнув ногой.

Дома все кавалеры боялись гнева герцога Эйдэрда. Медведь любил свою дочь и баловал её, не зная меры. Суровый к сыновьям, Эйд исполнял практически все желания и даже капризы дочки. Кроме одного. Самого главного. И когда Эрика, разрыдалась перед отцом, уверенная в силе собственных слёз, она неожиданно обнаружила, что для герцога есть всё же то, что важнее дочери. Честь. И верность данному слову. Это было неожиданно и неприятно.

— Нет, — возразил Андраш. — Такие вещи решает мужчина. Мужчина решает начнёт ли он, а женщина — закончит ли он начатое.

И Восточный ветер, видимо, такой же, как её отец. Эрика вдруг подумала, что если бы Андраш узнал, что именно она –та самая невеста по договору, то никакие мольбы и слёзы не заставили бы его сохранить эту тайну.

— Андраш, я хочу, чтобы ты покачал меня. На качелях. Я где-то здесь видела их.

Тот улыбнулся и кивнул.

«Он в меня влюблён, — мрачно подумала Эрика, — но не коснётся даже руки, потому что нельзя. Потому что считает, что меня это оскорбит. А вот Джерго…». И ей снова вспомнились бесстыдные объятья наглого царевича, и девушка почувствовала, как неудержимо краснеет, и как по телу разливается странный жар.

Когда они подошли к старой липе, к ветви которой были подвешены желанные качели, то обнаружили что место уже занято. Задумчивая Илария сидела и слегка раскачивалась на них.

— Пожалуй, нам стоит прийти позже, — заметил Андраш.

Позже? Ну вот ещё!

— Ваше высочество! — Эрика решительно шагнула к собственной фрейлина. — Вы, наверное, замёрзли и вам, наверное, пора идти в дом.

Девушка очень старалась говорить вежливым и кротким голосом, но в нём отчётливо прорывалось раздражение и властность. Илария вздрогнула, подняла на них глаза. В них, как обычно, вспыхнул застенчивый испуг, и Эрика спокойно и уверенно направилась было к качелям, но вдруг…

— Нет, благодарю, — вдруг ответила нахалка, — я хочу побыть здесь ещё.

Принцесса замерла, не веря своим ушам.

— Ваше высочество, — процедила она, — я думаю…

Илария нахмурилась, закусила губу, отвела взгляд, но всё же повторила:

— Я останусь здесь. А вы можете идти… дорогая, — добавила обнаглевшая лженевеста чуть дрогнувшим голосом.

— Доброго вечера, ваше высочество, — Андраш наклонил голову и слегка потянул Эрику прочь.

Однако принцесса не привыкла сдаваться.

— А я думаю, вам стоит идти в другое место, — жёстким, властным голосом произнесла она. — Мы тоже хотим покататься на качелях…

Ларию немного знобило, и безумно болели ноги. Особенно ляжки, которые в книгах красиво называются «внутренней поверхностью бедра». После обеда она с трудом дошла до любимого места в саду — больших и удобных качелей. Села и перевела дух. Всё тело ныло, требуя покоя, но идти в дом не хотелось. И видеть никого — тоже. Хотелось плакать или хныкать, и Лария кусала губы, чтобы не поддаться неожиданному капризному настроению. Помогло начать придумывать новую историю. Про отважную девушку-воина, влюбившуюся в отчаянного рубаку-принца. Героиня переоделась в мужскую одежду и стала оруженосцем любимого.

Лария качалась и сочиняла, и боль отступала, становилось легче.

— Ваше высочество! Вы, наверное, замёрзли и вам, наверное, пора идти в дом.

Лария вздрогнула, очнулась от мечтаний, в которых героиня с крепостной стены щурила глаза, наблюдая, как к замку подкатывает волна ненавистных врагов.

Перед ней стояли принцесса Эрика и Восточный ветер. Первым движением было вскочить и присесть в реверансе, но где-то в глубине её мыслей раздался едкий смех Джерго. «Ну давай, — фыркнул он, — дохлая мышь, у которой нет никакой собственной воли».

«В конце концов, — подумала Лария, — ведь это я принцесса сейчас, не так ли?»

— Нет, благодарю, — девушка собрала всё мужество, чтобы выдержать взгляд Эрики. — Я хочу побыть здесь ещё.

Андраш смутился. Лария вдруг увидела, что парню стало совестно за свою спутницу. И можно было бы уступить качели, и даже надо было, но… Как она встанет и будет ковылять на глазах у Восточного ветра? Лария представила, как опозорится перед ними обоими, и крепче вцепилась в верёвку.

— Ваше высочество, я думаю…

В голосе Эрики зазвучала плохо скрываемая ярость. Илария нахмурилась, закусила губу, отвела взгляд, но всё же повторила:

— Я останусь здесь. А вы можете идти… дорогая.

Её голос чуть дрогнул, но Лария решила, что ни за что на свете не покинет спасительных качелей.

— Доброго вечера, ваше высочество.

Она почти обрадовалась, увидев, что царевич явно торопится уйти. Однако принцесса не вняла голосу рассудка.

— А я думаю, вам стоит идти в другое место. Мы тоже хотим покататься на качелях!

И Лария вдруг почувствовала, как её душит злость. Это из-за неё, из-за Эрики она может умереть на испытании. Из-за неё вынуждена была просить помощи у Джерго. Сейчас именно Лария спасает жизнь своей принцессы, так неужели ради простой благодарности нельзя уступить смертнице место на качелях⁈

— Я приказываю вам оставить меня одну! А думать… Думать вам вовсе не обязательно.

Лария сама не узнала собственный голос. Такой… жёсткий.

Эрика бросила на неё яростный взгляд, и на миг Ларии стало страшно, но она упрямо отвернулась. «Что может быть ужаснек, чем то, что мне предстоит пройти на испытании?» — вдруг подумала она и саркастически усмехнулась.

— Простите, ваше высочество, — ровным и каким-то гневно-холодным голосом вмешался Андраш, — простите, что побеспокоили вас. Разрешите откланяться.

Он развернулся и ушёл. Эрика оглянулась в недоумении. А потом набросилась на Ларию:

— Что ты о себе возомнила⁈ — прошипела она. — Как ты посмела возражать мне?

Но Лария внезапно рассмеялась. Громко и истерично.

— Так я же теперь принцесса, разве нет? — заикаясь, спросила она. — Вы уж определитесь там…

Нервное напряжение последних дней давало себя знать. Лария смеялась как безумная. Эрика испуганно глянула на неё, а затем развернулась и гордо удалилась. А Лария всё ещё продолжала хохотать, а затем, без всякого перехода, бурно разрыдалась.

Она вернулась в комнату только, когда на дом ветра спустилась тьма. Забралась под одеяло, сотрясаясь от холода. И тотчас провалилась в сон. И снова оказалась в знакомой башне, заметённой снегом.

— Странно, — прошептала Лария, — сон повторяется?

Она вновь пошла наверх, а затем подхватила юбки и побежала. Почему-то ей захотелось ещё раз увидеть того скованного мужчину. Отчего-то Ларии показалось, что сейчас она непременно увидит его лицо.

Однако на площадке парня не было. Валялись лишь осколки ледяной цепи. И высилась фигура в длинном колышущемся плаще цвета ягод красной смородины. Лария замерла. Под ложечкой засосало. Она даже попятилась, хотя знала — в снах нет пути назад.

Фигура внезапно оглянулась, и Лария поняла, что то, что она приняла за плащ, оказалось густыми длинными волосами… Но тогда…

Это была молодая женщина. Очень красивая. Нежная, бедная кожа, огромные глаза цвета летних грозовых туч, полноватые губы, верхняя чуть больше нижней, что придавало лицу почти трогательное выражение. Их уголки нервически подрагивали. Светлые ресницы, совсем не красные. Невысокая, скорее хрупкого телосложения, она казалась моложе своих лет, и лишь жёсткость во взгляде подсказывала, что незнакомке явно больше двадцати. Ветер развевал её зелёное лёгкое платье и играл в шелковистых волосах.

— Значит, — прошептала она и шагнула к замершей Ларии, — это ты помогла ему освободиться? Напрасно… Я убью тебя. Но если ты расскажешь мне как ты это сделала, то смерть твоя не будет мучительной. По крайней мере, не такой мучительной, как могла бы быть.

Лария вздрогнула. «Во сне я не могу умереть… Мне нечего бояться» — подумала она, но ей вдруг стало так страшно, что неожиданно оказалось трудно дышать.

— Да, мы во сне, — согласилась женщина, усмехнувшись, — но умрёшь ты по-настоящему. И страдать будешь тоже по-настоящему…

Лария представила слева от себя дверь с большой латунной ручкой, резко распахнула её и прыгнула на лавандовые поля.

— Не смей! — крикнула женщина, но Лария успела стереть дверь раньше, чем та ворвалась.

Солнце садилось за холмами, и девушка побежала вперёд. «Надо проснуться, — подумала она, — вот сейчас надо проснуться». И остановилась. Во сне не было отдышки, и скорость бега не была ограничена. Чего ей, собственно, бояться? Страшная женщина осталась в другом сне, а переходить и сна в сон чудовища не могли. И никто не мог…

Кроме того парня. Но он ведь перешёл вместе с Ларией, не так ли? Наверное, всё дело было в этом.

Лария шла и шла мимо цветущих растений, вдыхая их ароматы. Она почему-то обрадовалась, что тот человек спасся, судя по словам страшной женщины. Это было глупо, ведь он был всего лишь её выдумкой, и всё равно стало как-то легче на душе.

И вдруг Лария заметила, что поля стали уходить вниз, будто кто-то скручивал их, как сиреневую ленту.

«Это невозможно», — подумала она, недоверчиво глядя, как тают холмы на горизонте.

«Беги!» — шепнуло ей сердце.

Тогда Лария вскинула руки и представила, как из них вырастают перья. Белые, с чёрными окончаниями, как у чаек. Лария крикнула, разбежалась и взлетела. Мир продолжал скручиваться внизу, но чайка, раскинув крылья, поймала поток ветра и ворвалась в тёмно-серую тучу. Внутри вспыхивали молнии. Лария сложила крылья и упала вниз, а затем снова поймала воздушный поток, позволяя ему себя увлечь. Внизу бушевал шторм. Он бросал свинцовые волны, вздыбливал их. И она, с высоты своего полёта, видела, как на мутном гребне танцует небольшой кораблик.

Когда-то отец взял Ларию с собой в море, но девочке стало настолько плохо, что это оказался первый и последний раз. Она вспомнила, как герцог Ларан уговаривал её перебороть свой страх. Он даже утверждал тогда, что сам в детстве боялся моря. Что даже сбежал из щита, всё и всех бросив, из-за страха перед стихией. Но Лария только посмеялась. Отец не мог бояться. Только не он.

Но сейчас, во сне, море не пугало девушку. Она была хозяйкой своих снов, и море это знало.

Лария снова взмыла вверх и снова влетела в седую тучу. И это оказалось её ошибкой. Туча оказалась пещерой. Тёмной, с сочащейся по стенам водой. С чем-то противно капающим в тишине. И в тусклом магическом свете рубиново сияли волосы страшной женщины.

— Ты не убежишь, девочка, — прошептала она. — Я увидела, как ты спасла его. Мне больше не нужен ответ.

Лария снова представила дверь, распахнула её, но за дверью оказался камень. Женщина рассмеялась.

— Ты могла убежать, только пока я не знала, на что ты способна, — мягким, почти любезным голосом заметила она. — Но не теперь.

Девушка обернулась и представила огромного красного дракона. Крылатый ящер открыл пасть и выдохнул на страшную женщину пламя. Но та щёлкнула пальцами, пламя погасло, а дракон упал и превратился в красную ящерку.

— Неплохо, — усмехнулась она. — Совсем неплохо. Но это тебя не спасёт.

Она шагнула к Ларии и та, объятая внезапным ужасом, бросилась бежать прочь. Девушка отчаянно пыталась представить выход из пещеры, но все выходы тотчас разрушали обвалы. Лария оглянулась.

Женщина медленно шла к ней. Очень медленно, не торопясь, но пространство сокращалось стремительно. Казалось, сама пещера, повинуясь страшной госпоже, стремится ей навстречу.

Лария представила себя зайцем, и почувствовала, что бежать стало легче. Однако, оглянувшись, обнаружила, что преследовательница уже почти настигает её. Она по-прежнему шла неспешно, и Лария поняла, что скорость в этой пещере совершенно не играет роли.

— Что тебе от меня надо⁈ — закричала она, задыхаясь и остановилась, вновь превращаясь в себя.

— Хочешь жить — приведи его, — улыбнулась та.

— Я не знаю, как это сделать, — возразила Лария.

Она вовсе не собиралась кого-либо приводить к колдунье, но надо было как-то потянуть время. Надо было что-то придумать.

«Ну проснись же, проснись!» — отчаянно подумала девушка и ущипнула себя.

Красноволосая рассмеялась:

— Ты не проснёшься, пока я этого не разрешу, — прошептала она. — Даже не пытайся. Ты здесь, пока этого хочу я. Приведи мне его, и будешь жива. Дай обещание, что приведёшь, и я тебя отпущу.

— Как я кого-либо могу привести во сне? — мрачно поинтересовалась Лария.

— Очень просто, — улыбнулась та. — Я подскажу, как. Только дай сначала слово…

— Нет! — заорала девушка яростно.

Она шагнула прямо в стену. Лария смогла представить, что стена мягкая, будто желе, и камень действительно стал мягким.

— Что ж, — прошептала колдунья. — Я тебя услышала.

И внезапно камень начал твердеть. Лария дёрнулась, но её ноги застыли в камне. Затем туловище, руки. Ей вдруг стало не хватать воздуха, она задыхалась. Хотелось кричать, но девушка не могла даже пошевелиться. Камень поглощал её…

— Эй, — вдруг раздался над ней насмешливый голос, — ты долго будешь дрыхнуть?

Ларию с силой встряхнули, каменная пелена рассыпалась. Девушка резко села на постели, схватившись руками за горло и судорожно дыша. А потом упала с кровати, оперлась о пол руками. Её тело сотрясалось от недавнего удушья. Мозг отказывался верить, что воздуха уже хватает.

Но, наконец, паника начала отступать. Лария села и подняла глаза. Тёмные штаны. Плотная тёмная куртка. Чёрные перчатки. Пояс с металлической пряжкой. Серебряная вышивка. Узкое лицо с тёмной полосой над властным изгибом губ. И синие глаза. Синие, как вечерние тени на снегу.

Джерго.

Девушка без сил привалилась к кровати.

— Пошли, — нетерпеливо потребовал Северный ветер. — И даже не ной, что не можешь. Я и так тебя прождал демоны знают сколько. У нас мало времени.