Оборона дурацкого замка. Том 1. Том 2

Глава 18

— Ну хватит! Это переходит все границы! — Даже ярость гвардейца казалась взвешенной и расчетливой. Он словно набросил хомут на собственные эмоции и сам решал, когда и в какой момент слегка приспустить поводок. И в этот раз очередная провокационная фраза Стаса переполнила его чашу терпения.

— Ты хоть понимаеш-ш-ш-шь, в чем обвиняешь погибший отряд? — Голос Ксина начал сбиваться в шипение. Он вплотную подошел к своему подчиненному, навис над ним, как коршун над добычей, а его правая рука потянулась к спрятанному в ножнах цзяню. Казалось, Чжэнь сейчас зарубит мальчишку прямо на месте и не помогут никакие уговоры и доводы.

Казалось, но сам гвардеец вдруг решил иначе.

— Сначала я выясню, кто ты такой на самом деле, — Более спокойным тоном сказал он. Уголки губ гвардейца слегка приподнялись в удовлетворенной улыбке, когда он разглядел шок и страх на лице своего малолетнего подчиненного.

— Я обязательно займусь тобой, но только после того, как вы, ленивая чернь, устраните угрозу, — Тихо прошептал Ксин, слегка наклонив голову к Стасу, а затем резко отстранился.

— Глупец бросает слова, как пыль от повозки, льстец — отмеряет, как торговец отрез шелка и лишь мудрец чеканит их, как Император монету — всегда столько, сколько нужно. А теперь перестань строить из себя глупца, смерд, и поясни собственные злые речи, — Сказал он более громким голосом, обращаясь не столько к Саргону, сколько ко всем своим подчиненным сразу.

С прерывистым вздохом расслабился Акургаль, утер пот с лица бледный Камей, Кань со своим отцом отпустили вырывающегося из их рук Юншэна. Безбашенный фармацевт после яростного шипения куратора сменил выражение лица со встревоженного безразличия на злое упрямство, как у быков или волов во время схватки. Даже сейчас он все еще держал свой ножик в руках и порывался бежать на помощь своему другу. К счастью, до него все же дошло изменение ситуации и он опустил свое нелепое среди мечей и копий оружие.

— Саргон, не дури, — Тихо сказал ему Камей, пока Ксин прервался на личный осмотр найденного трупа, — Кому и что ты хочешь доказать, придурок?

Бывший бандит по-дружески приобнял его за плечи и зашептал ему в ухо:

— Ты понимаешь, что твои слова бросают тень сразу на Ба Цзе лао сянь-шена? Нашего, злые духи подвесь его за яйца, коменданта! Это не говоря об общем лидере новобранцев, ответственном за пополнение и так далее. Куда ты лезешь и зачем? Местные защитники умерли, им теперь все равно. Давай просто найдем все эти сраные коконы, дождемся пока наш гунцзы их уничтожит, а потом просто свалим из этого жуткого места.

— Отставить разговоры! — Нет, все же Стас никак не мог привыкнуть к слишком стремительным движениям местных практиков. Что Чжэнь, что Ба Мяо — они двигались слишком быстро и слишком плавно, слишком естественно, чем ставили в тупик сами биологические инстинкты неодаренных. Ни одно животное не обладает такой грацией, как практик даже на самой нижней ступени возвышения — Сборщике Ци.

Простое человеческое зрение просто не предназначено для такой высокой частоты кадров. В итоге, движения культиваторов, когда те ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хотят двигаться быстро, сливаются перед глазами то в полосы, то в линии, то еще во что-то. Будто из ведра краски плеснули в стремительную реку. Эти разводы в воздухе еще и бьют по мозгам. Дезориентируют, заставляют зрение расфокусироваться. Именно поэтому простым людям так сложно победить даже слабого практика. Их организм буксует от проявлений нечеловеческого. Хотя опытные бойцы вполне способны слаженной группой в пять-шесть воинов угомонить новоиспеченного практика, толпу крестьян или ополченцев Сборщики Ци, не говоря уже об остальных, могли разгонять десятками, если не сотнями.

Поэтому на движения Ксина и Саргон, и Камей среагировали постфактум, когда тот уже сделал что хотел. Молодой новобранец вздрогнул, дернулся, отпрыгнул в сторону. А державший его мужчина согнулся пополам от легкого шлепка ладонью по груди. На колени, впрочем, не упал. Гвардеец явно сдерживался и наказывал так, чтобы это никак не сказалось даже на толике боеспособности косепора.

— Я забочусь не о себе, — Покачал головой Стас. Он словно бы не заметил, куда пропал его собеседник. Этот ответ предназначался не лично Камею, который с багровым лицом тер себе грудь и точно никого и ничего не слышал. Нет. Его речь должна была дойти до каждого на этой угрюмой дороге, посреди разрухи, крови и обугленных пепелищ.

— Ведь если предатель все еще среди нас, то каждая волна может стать последней, — Мрачно продолжил он, — Я не хочу вздрагивать от каждого шороха. Просыпаться ночью в ожидании убийц. Искать яд в выданных продуктах. Постоянно ждать удара в спину и бояться соратников больше, чем нечестивых тварей, от которых мы и служим щитом и опорой Человечеству!

— Оз, — Покачал головой Уру, — Какие стремления, какая чистая душа. Я нисколько не сомневаюсь в твоей искренности, юный Саргон. Лишь в словах и выводах. В этом вообще проблема всех молодых да ранних. Преувеличивать значение своих слов и поступков. А потом донимать более умных взрослых своими завиральными идеями, отвлекать на себя время и ресурсы. Сколько таких было, сколько еще будет? — Философски протянул Уру. Даже потянулся к поясу, чтобы по привычке закрыть лицо веером, но жесткая, совсем уже не холеная ладонь нашла только полированное древко дубинки.

— Хм, — Коротко отозвался Ксин и перевел взгляд на Стаса. Их куратор решил не вмешиваться и не вступать в унизительный для себя спор с каким-то черноногим мальчишкой, пусть и наделенным сразу ворохом разноплановых талантов. Он молчаливо делегировал полномочия прокурора бывшему чиновнику одним невыразительным жестом: лишь слегка прикрыв глаза. Уру все понял правильно: коротко поклонился сначала десятнику, потом отвесил более глубокий поклон в сторону своего начальника, а затем выпрямил спину и подошел прямо к Саргону.

— Как мы все видим, это не первое тело, которое сохранилось хорошо посреди здешнего хаоса, — Высокомерно начал он. Поддержка императорского гвардейца, пусть едва ощутимая и по такому ничтожному поводу, словно подарила ему крылья. Дала призрачный шанс на новое место в жизни, не хуже прежнего. И теперь Уру разливался соловьем:

— Как писал великий Ли Бо:

Взялась уродка подражать красотке -

Соседи в шоке разбежались прочь;

У шоулинца странная походка -

Ханьданьцам смех свой удержать невмочь.

После вальяжной, но приятной и выразительной декламации, мужчина принялся медленно, очень красноречиво расхаживать вдоль тела взад-вперед. Словно они где-то далеко, на свободе, а он расхаживает перед судейским помостом.

— Придворный поэт самого Цзинь И Лина хотел донести до нас, как на самом деле хрупки и однобоки наши знания и привычки. Все то, что кажется незыблемым в вашей среде, может оказаться всего лишь дымом иллюзий более развитого общества. Мне неизвестно где ты вырос, Саргон, но вряд ли твои познания распространяются на войну. В любых ее проявлениях, — Бросил Уру косой взгляд на труп.

"Ага, как же. Расскажи это тоннам прочитанных мной исторических и художественных книг, а также сериалам. Да я интригам учился по "Великолепному веку", говорить через губу по Шелдону из "Большого взрыва", а криминалистика вообще мой второй профиль. Десять раз пересмотренный "Доктор Хаус", "Кости", "Щ.И.Т", а также тысячи сериалов про ментов на РЕН-ТВ и другие тайтлы не дадут соврать. Да вы все здесь сосунки перед моим культурным опытом!"

— Как Ханьданьцы смеются над произношением жителей Стылого Берега, так и ты кричишь про предательство и смерть, ничего не зная ни о том, ни о другом.

— Прошу меня простить. Я и не знал, что у вас, Уру, такой богатый опыт предательств и убийств. Может вы и нас научите, как предать и убить демонов, например, во сне, чтобы никто не пикнул? Без волн делать это всяко веселее, чем на продуваемой всеми ветрами стене, — С тщательно наигранным детским любопытством и непосредственностью спросил оппонента Стас.

Уру скрипнул зубами, едва заметно поморщился от смешков товарищей вокруг, но предпочел не заметить колкость. А сам попаданец в очередной раз подивился неожиданной прозорливости куратора. Вместо того, чтобы тупо подавить какого-то мальчишку своим ценным (безо всяких шуток) мнением, он делегировал полномочия скептика другому человеку, в спорах с которым Стас мог не сдерживать язык, а сам Уру бы расшибся в лепешку, но оправдал возложенные на него ожидания.

"И это — восточная деспотия? Безоговорочное подчинение без права голоса? Не понимаю. Сперва Акургаль с личностным качеством признания ошибок и их исправления. Ценным даже в наш век, не то, что здесь. Теперь вот напыщенный и скорый на расправу аж целый Гвардеец Императора предпочитает наблюдать со стороны, а не сходу решать конфликт путем тотального диктата над посмевшим поднять голову смердом.

Мне так везет или люди здесь адекватнее? Гм, комендант вроде стандартный, да и другие отряды производят неприятное впечатление. Может чувство постоянной опасности вправляет мозги? Все же здесь не столица, а жопа мира с поминутным риском смерти…"

— У меня есть опыт старшего человека, который успел прожить свою жизнь. Я видел подобные тела еще когда ты не родился, любезный друг, — Улыбнулся он Стасу.

"Переигрывает со слащавостью. А еще — пытается придумать аргумент. М-да, в ход пошли примитивные правила черной риторики. Если закончилась конкретика по теме — переходи на личности. Желательно грязные тайны или темные пятна биографии, но можно и то, что нельзя изменить. Сироте скажи, что у него нет опыта жизни с родителями и ущербное воспитание, карлику — что он привык смотреть на мир в подчиненном положении и никогда до конца не поймет людей без комплексов. Обоим — что они не понимают здоровой жизни в социуме. Если совсем уж ничего не придумывается — апеллируй к возрасту, социальному положению или дави авторитетом".

— …Я работал чиновником, знаю грамоту и успел пообщаться с величайшим множеством людей. Мой опыт позволяет делать какие-никакие выводы. Хотя, разумеется, по сравнению с Чжэнь лао сянь-шеном это просто пыль на обочине Императорского тракта, — Снова поклон в сторону расслабленно стоящего гвардейца, — И исходя из своего опыта, я могу заключить, что этот человек умер именно из-за раны в печени. Да! — Вскинул ладонь Уру, не давая Стасу прервать его, — Он не был именно убит этим ударом. Я не слепой и тоже заметил странности. Однако они легко объяснимы. Скорее всего, доблестного защитника обступили и оглушили твари, не в силах честно победить в схватке. Лишь потом монстры трагично оборвали жизнь этого воина, когда его товарищи пали рядом, а он потерял возможность сражаться, — Патетично закончил Уру.

"А ничего он так вывернул. Хотя, может и реально верит. Человек-то точно упал с высоты. Тело сохранилось хорошо, какая-нибудь кровь в волосах от ссадины или синяк на шее/затылке у него найдется. Вот тебе и доказательство".

— Этот младший нисколько не сомневается в мудрости достойного Уру, — Решил поиграть на чужом поле Стас, — Вот только посмотрите сюда.

Попаданец подошел к трупу, отставил длинные, спутанные волосы с шеи и показал на небольшую ранку с засохшей каплей крови на ней. Больше всего след походил на укус какого-то насекомого: черный синяк размером с подушечку большого пальца, в центре — кровавая точка, вокруг черноты — тоже синяк, но уже бледно желтый.

— Юншэн! Ты можешь сказать, от чего он мог погибнуть с такими симптомами?

— Могу. Но. Без этих… Си-пто-му… — Фармацевт подошел к трупу, коротко поклонился Ксину, дождался его кивка и только потом склонился над телом рядом со Стасом.

— Это яд. Доставлен. Костяной трубкой. Народа. Аркчжэнь, — Фармацевт все еще говорил тихо и отрывисто, но теперь не выталкивал слова из своего рта, а как бы ронял их, гордый из-за своей позиции эксперта и радостный от возможности хоть чем-то помочь отряду.

— Аркчжэнь? — Моргнул Стас от какого-то смутно знакомого названия. Остальные недоуменно уставились на него.

— Это же твой народ и есть, — Почесал тыкву Камей.

— Старая нация Аркада, которые не то бежали к нам от демонов, не то уже жили здесь еще до наших завоеваний. Они населяют провинцию восточнее нашей, к которой относится Облачный Форт, — Тут же выдал импровизированную лекцию Вань, — Отсюда и твое странное имя. Так звали величайшего полководца павшего царства, Саргона Покорителя.

— Мне не говорили, — Покачал головой попаданец, изо всех сил стараясь не морщиться от досады.

"То есть мало того, что я нихрена не помню о прошлых делах этого тела, так еще и принадлежу другой культуре? Вообще зашибись, просто лайк-подписка-комментарии Боженьке или герменевтике за такую подставу. Теперь еще и дискриминация добавится по национальному признаку. Буду как уйгуры в современном Китае. Весело, блин! Если доживу и выйду отсюда, ага. Хотя-а-а… С другой стороны, в этом есть свои плюсы: например, можно все валить на то, что я ничего не знаю, потому что жил в другой провинции и никто мне ничего не рассказывал. Ага, а информация откуда? Фундаментальные знания лучше, чем у половины местных ученых, а элементарные правила этикета, даже банальные мелочи жизни, который знает и иностранец, у меня отсутствуют напрочь. Да еще в сторону обеих культур — что родной, что местной Империи, то есть доминирующей.

Благо хоть попал в чисто мужской коллектив да еще с постоянной угрозой жизни. Здесь на странности остальных смотрят в последнюю очередь. А за год уж как-нибудь наберу сведений, чтобы люди на улицах пальцем не тыкали и у виска не крутили. Правда, вопрос легализации сведений все еще остается открытым. Чертов Ксин, трубку Шерлока Холмса тебе в сюжетный поворот! Не мог оказаться типичным самодуром без капли здравого смысла и наблюдательности?"

— Почему не бамбуковой? И что значит доставлен? Может это насекомое или какой-то демонический трюк? — Попытался отстоять свою версию Уру, но его карты уже оказались биты. Мнение эксперта — это мнение эксперта, что бы о себе не мнил бывший чиновник.

— Бамбуковая. Так. Точно не. Бьет. Срезень. Рвет. Плоть. Раны. Очень. Приметные, — Все же ответил фармацевт.

— Можешь определить яд? — Впервые после начала "дебатов" подал голос Чжэнь. Юншэн вздрогнул, слегка попятился, хотя гвардеец даже не смотрел на него, а потом потупил взгляд и испуганно покачал головой.

— А в чем проблема, Юншэн? Расскажи мне, — Пришел ему на помощь Стас. Друг моргнул, облегченно выдохнул, даже приподнял уголок губ в благодарной улыбке. А затем принялся объяснять, как всегда путано и непонятно.

— Короче, тут может быть и яд змеи, и древесной лягушки. Они сохраняют тела после смерти?

— Не. Всегда. Только. Если есть давление. Некоторых Ци. Или. Воля. Ядовара. Побочный. Эффект. Можно сде. Лать. Основным.

— Ладно, не важно, — Походя брошенная гвардейцем фраза заткнула увлекшегося фармацевта лучше любого окрика, — Мне больше интересно, как ты нашел место укуса, если не осматривал тело так близко? — Ксин слегка прищурил свои глаза и всем вокруг в очередной раз резко поплохело.

— Потому что точно такие же отметины на коже я нашел и у предыдущих трупов. У первого на уцелевшей шее, почти рядом с сожженой частью, поэтому сразу и не бросается в глаза. У двух других такая отметина в месте крепления головы к шее. Еще один убит от узкой, но глубокой раны, а вокруг нее все тот же черный синяк. Наконец, один из найденных скелетов имел сколотые ребра. Его явно ударили копьем в спину.

Стас едва удержал ухмылку на своем лице. В отличие от зашоренных местных, он знал куда смотреть. Не в смысле профессионализма, а в смысле поиска мотива. Благо хоть привык к самим трупам и воспринимал их чем-то средним между манекенами и неписями из игры. Попаданец вполне допускал мысль о предательстве, воспитанный сюжетными поворотами многочисленных сериалов. И, что характерно, быстро нашел искомое.

Ксин поджал губы, но ничего не ответил. А что тут скажешь? Тем более, доказательства налицо. Особенно на их маршруте. Вообще, чем ближе к Северной стене и дальше от самой насыпи с частоколом, тем ожесточеннее и безнадежней шла та схватка. На полпути к убежищу работорговцев, отряд Акургаля нашел не меньше двух десятков скелетов, не считая непонятных фрагментов и четыре, уже пять, хорошо сохранившихся трупов. При этом четыре раза едва не нарвались на закопанную бомбу, которые Ксин не стал трогать. Лишь подвел пальцем какую-то черту под ними, да покрутил простецкое серебряное кольцо на указательном пальце.

— Это последняя кладка, которую я почувствовал. Больше — только после медитации на определенной высоте. Ваша задача не поменялась. Найти бомбу, позвать меня, подтвердить наличие кладки. Кстати. Ты. Как версия о предательстве включает в себя бомбы? Я могу хоть сейчас взорвать все найденные коконы. Это тоже сделал предатель? — Снова мягкая, незаметная насмешка. Не привык гвардеец находится среди смердов, точно не привык.

— Этот недостойный солдат просит вас простить его слова, Чжэнь лао сянь-шен…

— Говори, — Раздраженно махнул он рукой.

"Ага, говори. Я уже два раза на волоске висел. А как говорили древние, все что тройственно — идеально. Вот ты идеально и вырвешь мне язык, если опять подвергну сомнениям твои способности, знания или подход. А что еще делать, если местные долбятся в глаза и не замечают очевидных, блин, вещей? Все на себе тянуть приходится. Даже разговаривать с этим ходячим кошмаром. Ёперный театр, хоть бери да подрывайся на мине, чтобы переиграть этот тупой цикл.

Надо было не лезть в каждую бочку затычкой, а банально манипулировать отрядом. Сначала заставлять сомневаться в моих словах десятника, потом инициировать дискуссию и вываливать свои аргументы. Нет, даже не так. С наивным видом показывать на дыры в их рассуждениях, чтобы аборигены сами допетрили до нужного мне решения. Ненадежно, конечно, но зато безопасно и всегда можно подкорректировать курс самому, если припрет. И не так ссыкотно, как сейчас, перед гвардейцем.

Через путь манипуляций я бы чужими руками вывалил на него все нестыковки, информацию и догадки. Причем уже пережеванные, как для птенцов. А потом бы еще и восхитился мудростью гвардейца, набрал себе пару баллов в копилку. А теперь я не восхищаюсь его интеллектом, а спускаю его в унитаз, раз за разом. Как бы теперь он сам не назначил меня туалетным адмиралом и не отдал швартовы пинком в выгребную яму со связанными руками".

— Вы ведь дали взорваться первой бомбе, гунцзы, — Все же решился Стас, — Даже направили ее энергию точно вниз, без выплескивания во все пространство. Однако коконы, что мы обнаружили, живее всех живых. И даже не потому, что они такие прочные. Просто их расположили чуть в стороне от фокуса взрыва… — Стас осекся.

"Да чтоб меня Дамблдор отхлестал по губам своей Бузинной палочкой! Придурок, козел, голова навозная, будущий реквизит для монолога Гамлета. Какого черта ты палишь перед ним знания и умные слова? Если выживу, то приду и на все облачные юани куплю себе губозакатывающую машинку вместе с кляпом и месячным запасом подзатыльников".

— Фокус… Взрыва? — Медленно и спокойно, даже расслабленно повторил гвардеец. Причем повторил без искажений. То есть и Стас использовал нужный иероглиф, и Ксин, что важно, этот иероглиф знал.

"Ну вообще зашибись".

— Ага. Это когда бабах идет в одну сторону, а не куда придется, — Стас как можно лучше изобразил детскую непосредственность, — Вы ведь так и сделали, чтобы нас не задело, Чжэнь лао сянь-шен? — И влаги, влаги в глаза.

— Продолжай, — То ли не стал заострять внимание, потому что странностей и так накопилось с избытком, то ли действительно подействовало и он махнул рукой на инфу не по чину.

— Во всех остальных найденных кладках тоже самое. Даже взорвись там вдвое больше бомб, их не должно задеть. То есть неведомый предатель сам разместил сначала их, а потом бомбы. Скорее всего — в рамках общего minirovaniya, ой, то есть взвода ловушек на всякий случай.

"А вот этого в их языке нет. Интересно. То есть минных полей и прочей подобной дряни можно не ждать? Ну, и то хлеб. Кстати! Еще одно преимущество чужого народа — все незнакомые слова спишут на их язык. Главное, не нарваться на соплеменника. А что? У Акургаля, вон, тоже имя народа аркчжэней.".

— Отряд стой! — Бросил Ксин после реплики Стаса. Выдвинувшиеся вперед две группы послушно остановились и подошли обратно к куратору.

— Мы возвращаемся к предыдущему месту. Нужно проверить хризалиды.

Пришлось возвращаться, благо тот труп с выгрызенной печенью нашли не так давно. Последний найденный тайник с коконами располагался в небольшом закутке. Когда-то это был не то лаз за стену для контрабандистов, не то чья-то ухоронка. Но широкий тоннель в человеческий рост обрывался уже через тройку метров, превращался в толстую земляную кишку с двумя подпорками из чертодрева.

Последние представляли собой изломанные деревца со структурой стволов, больше походящей кристаллам, нежели растениям. Небольшие, всего пара метров, они, тем не менее, по прочности лишь немного уступали камню, а еще имели свойство хорошо сцепляться редкими веточками на верхушке с другими такими деревьями. В итоге, из них оказалось очень приятно мастерить частокол или другие ограждения, однако в строительстве они широкого распространения не получили. Никто не хочет делать мебель, стены или даже полок с полом из изломанных, похожих на камень стволов, которые за несколько лет могут вырастить небольшую, но очень острую веточку, о которую ты споткнешься или насадишься на нее в самый неподходящий момент.

— Здесь их всего девять. Самая маленькая кладка из найденных, — Задумчиво протянул гвардеец. Впрочем, услышали его только Акургаль и Стас. Остальные бдели наверху, рядом с разрушенными остовами двух зданий, в тупике между которыми и располагался непонятный ход.

— Ты снова оказался прав, — Покачал головой Ксин, — Бомбами эти коконы не разрушить… Если это будут только бомбы. И только здесь.

— Что вы имеете в виду, уважаемый гонцзы? — Спросил его сбледнувший Акургаль.

— То, что эта часть Насыпи нашпигована все еще активными ловушками. Если сделать подобие цепной реакции, да еще с определенной частотой… Ци разложения разлита в воздухе. Нужно только перехватить связующую нить над ловушками, сгустить местную Ци, добавить Ци разрушения и насытить ритуал. Даже рядом быть не надо. Первое я уже сделал, — Он показал руку, на одном пальце которой расположилось простенькое серебряное колечко. Присмотревшись, Стас действительно заметил в неверном свете факела Акургаля тонкую ниточку Ци, выходящую из пустого места под камень.

— Предварительная работа завершена. Осталось только подтвердить прочность кладки демонов, — Кровожадная улыбка удивительно шла этому человеку. Стас почувствовал уверенность и даже радость от того, что такой человек, как их куратор, сейчас на его стороне.

— Этот недостойный просит прощения, однако, Чжэнь лао сянь-шен, неужели вы раньше не сталкивались с кладками демонов?

— Нет, откуда? — Безразлично пожал плечами Ксин, — До недавнего времени я даже и не знал о таком вот свойстве тварей Желтого Источника. На свете нет всеведующих, смерд. Только безумец будет отрицать свое незнание. Я — не безумец. Ни я лично, ни любой другой из ныне живущих в Облачном Форте никогда с таким не сталкивался. Поэтому мой опыт будет первым. Я войду в историю! — Теперь ноздри Ксина развевались уже не от ярости, а от нервного возбуждения. Гвардеец Императора оказался на диво тщеславен.

— А теперь мы проверим отродий скверны Желтого Источника на прочность.