Орки: Легенды возвращаются. Часть 1

Глава 11

Бооргуз Тайн. Нора Знахарей. Уш.

Бунт в Тайне, как казалось, не затронул Нору Знахарей. Вход по-прежнему подсвечивался знакомым светом, из него лениво полз на камень галереи пар источников Норы. Все так же в полутьме входа не моргая светились глаза Стражей.

Но на камне у норы, темными кучами сидели и лежали десятки едва заметных во мраке тел.

Лежавшие и сидящие на самых различных предметах, принесенных сюда из самых разных мест Бооргуза щенки, почти подростки, дружно поставили уши и оскалились.

— Кто это? — крупный щенок с внешностью Старой Семьи встал с засаленной циновки с узором Семьи Гайту и оперся на дротик Стража.

Сидевшая рядом с ним самочка шевельнула ушами и прошептала.

— Один, с копьем, не прячется, — потом принюхалась и добавила, — не взрослый, — и удивленно, широко открыла глаза, — сытый. Давно сытый.

— Мясо, — к ним подошел еще один щенок, с комплекцией будущего тяжелого грузчика и увесистой дубиной в руках.

Самочка покосилась на него и фыркнула.

— Если мы без грибов Норы, то ты сам мясо. Хозяйки не любят, когда мы убиваем.

— Уйдем с ним в коридор. Грибы, — будущий грузчик поморщился, — мало. Мясо, — он потряс дубиной, — хорошо.

— Ждем, — первый щенок все так же вглядывался в проход, — ждем.

К этому времени остальные щенки подошли ближе и тоже замерли, уже привычно держа в руках разнообразное оружие. Один из них небрежно пнул лежащий рядом с ним шар с тусклыми светляками, отправив его навстречу идущему.

Вышедший из мрака прохода Уш остановился, оперся на свое копье и молча оглядел щенков. Все молчали, и первый не выдержал Грузчик.

— Мясо пришло само.

Щенки заулыбались и зашевелились.

— Я Уш.

— И что? — первый щенок непонимающе поводил головой, — я не знаю тебя, Уш.

Самочка, так и не вставшая, дернула его за ногу и быстро закрутила пальцами. Но Грузчик не стал ждать объяснений и, рыкнув, пошел к Ушу, обходя его сбоку. За ним тронулось еще несколько щенков, и замерли после короткого свиста.

— Тебя зовут Уш, воин?

— Да.

— Не испугавшийся Тени?

— Да.

— Мы их тоже не боимся. Они мертвые.

— Моя была живая. Ты Старший?

— Я, зови меня Кха, — щенок пожал плечами.

— Я гость?

Первый покосился на самочку у своих ног и неуверенно кивнул.

— Только еды нет.

— Это ничего, ее сейчас у многих нет.

Уш сел на циновку перед самочкой и кивнул ей.

— Какая Яма?

— Малая Яма — щенки, полная лапа сезонов.

Уш еще раз оглядел всех и спросил.

— Так вы все почти Знающие и Думающие?

— Не все, — самочка быстро стрельнула глазами по сторонам и продолжила, — из моей Ямы нас трое, еще трое меньше лапы сезонов, остальные Рабочие Ямы.

— Ты со мной говоришь, а я чужой для тебя. Ты точно Думающий?

Кха положил руку на голову самочке и тряхнул своими волосами.

— Сейчас все чужие. Все. Но ты хотя бы такой, как мы, — он указал на неснятую бирку на ухе Уша, — Уна, сказала, что ты не враг.

Уш внимательно пригляделся к крохотной самочке и почувствовал, как его сознания что-то осторожно коснулось. Чувствующая?!?

Самочка едва заметно кивнула и плотнее прижалась к ноге Кха.

— Хорошо, я знаю место, где вы сможете переждать бунт, там еда и вода. Там орки, взрослые, что вас будут охранять. Но вам нужно поверить мне.

Кха не успел ничего сказать, как Грузчик шагнул вплотную к Ушу и прорычал.

— Не верю. Ты слуга. Рабочая каста. Их будут охранять, а мы, — он ткнул себе за спину, — работа, работа, голод и шар для светляков. Я с тобой не пойду. Я ухожу.

Он размашисто зашагал прочь во главе небольшой группы других щенков рабочих каст. Кха попытался что-то сказать, но Уна его удержала, проводив уходящих в темный проем галереи светящимися глазами. Повернув лицо к Ушу, дернула пальцами — вернутся.

С ними осталось меньше десятка растерянных щенков разных каст.

Уш сел поудобнее и спросил.

— Почему здесь?

Усевшийся напротив Кха почесал щеку и ответил.

— Яму бросили, няньки убежали. Уна сказала идти сюда. Мы привели почти всех, и еще много других. Многих потеряли. Не всех. Звали в Нору Уну, она не пошла.

Потом из Норы пришла старая-старая Мать. Смотрела ей в глаза и забрала всех слабых и маленьких. Долгий сон. Уна здесь слышит их. Нас кормят — грибы Норы Знахарей. А мы отгоняем скар и чужих. Щенки, как тот, — он кивнул в сторону ушедших, приходят и уходят. Сейчас сюда никто не ходит. Все.

— Я позову своих, не бойся.

Кха сел ближе к самочке, что доверчиво прижалась к нему и почти прошептал.

— Я больше ничего не боюсь. Зови.

Остальные щенки попятились к входу в Нору и замерли там.

Уш встал и взмахнул над головой копьем. За спиной у него зашипели щенки, видя, как из мрака галереи, на свет почти погасшего шара беззвучно вышли два воина рода Дайтуха. И за ними остальные орки отряда сестры Купца.

В проеме прохода в Нору Знахарей кто-то тяжело завозился, и в галерею необычно шумно вывалились несколько огромных фигур.

Стражи Норы Знахарей пришли заступиться за свою заставу.

Из темной толпы пришедших уверенно вышла вперед Старшая похода и, подойдя почти вплотную к стоящим Стражам, протянула им костяной жетон на шнурке.

Ее голос звучно разнесся под сводами.

— Семья Купца. Я к Старшей Знахарке, по делу жизни.

От темной стены Стражей вперед выдвинулась огромная тень и к лицу гостьи наклонилась каменная в своей неподвижности морда, что шумно втянув воздух, обнюхала ее и еще более внимательно ее жетон, повела глазами на замерших орков у нее за спиной и пророкотала.

— Ждать, — после чего вновь слилась со стеной Стражей.

Ожидание затянулось, и орки дружно сели на камень галереи.

Щенки настороженно поглядывали на пришедших и неосознанно жались к Кха и Уне. Она же была безмятежна и с интересом разглядывала пришедших.

Через полчаса из Норы вышла обычная Знахарка и, подойдя к посетительнице, замерла в ожидании.

— Ты не Старшая.

— Да, она занята.

— Хоть не врешь, что она тебя прислала, — сестра Купца сняла с шеи еще один жетон и протянула его Знахарке. Та его осмотрела и, кивнув, ушла обратно.

Ожидание продолжилось. Исчезнувшие еще до общения со Стражей орки Дайтуха неожиданно вынырнули из полумрака галереи и, заставив всех вздрогнуть, присели рядом со Старшей похода.

— Идут, те же щенки. Спешат. Дрались. Есть раненые.

По знаку Старшей ее отряд собрался ближе к ней и приготовился к неожиданностям. А у орков это означает, что оружие в руках, и пустят его в ход, не задумываясь.

Первыми, прибежала пара щенков рабочей касты, ушедшие с Грузчиком. Вслед за ними приковылял и сам Грузчик, неся на руках обвисшего и окровавленного щенка. Цепляясь за его локоть, буквально висел на нем последний. Судьбу остальных, Грузчик прояснил одним словом.

— Ловчие.

Держащийся за него щенок, продолжая смотреть перед собой, молча упал лицом вперед в камень пола. Грузчик покосился на него и, кряхтя, сгрузил свою ношу рядом с ним, после чего и сам осел с ними рядом, слепо нащупывая рядом с собой выпавшую из-под мышки дубину.

Старшая перевела взгляд на растопыривших уши Темников и вопросительно цокнула. Ей на пальцах донесли, что приближаются три полные руки орков (30), разных, с оружием и добавили, задумчиво переглянувшись и принюхиваясь — странные. Если так можно расшифровать несколько жестов, обозначающие слепые, хромые и глухие.

И только когда новых гостей стало слышно, и до всех донесся их запах, все дружно зашипели — ловчие были по самые глаза залиты самыми разными настоями из кладовых Старших Семей.

Самые первые трое, еще молодые орки, по виду и поведению не доучившиеся гонцы, выскочив в галерею, разом встали и, покачиваясь, уставились на стоящую впереди всех Старшую.

За ними один за другим стали появляться и остальные, удивив ее своим разнообразием.

Здесь были и орки с разных мест работы, разных Семей и участков. Самцы и самки.

Разнообразно вооруженные и одетые, лохматые и оборванные.

Вперед, отталкивая со своего пути стоящих толпой орков, вышел воин Младшей Стражи теперь уже неизвестного дома, через его щеки пролегли следы от ожогов, скрывшие его принадлежность. Выйдя вперед на пару шагов, он медленно оглядел всех у Норы Знахарей и проскрипел, с трудом шевеля губами, обезображенными ожогами.

— Как вас здесь много. Попрошайки. Эти, — он ткнул пальцем в Грузчика и его щенков, — наши. Я Икиа, ловчий Страшной Морды, он победил Тень и взял ее лицо.

Никто не успел ничего сказать, как Уш шагнул вперед и рыкнул.

— Иди мимо.

Пришедшие орки, как казалось, радостно загомонили и, перехватив оружие, двинулись вперед.

Старшая вздохнула и свистнула в костяной свисток, казалось вынутый ей из воздуха. Стражи Норы, до этого молча и неподвижно стоящие, дружно шагнули навстречу идущим оркам и как будто мгновенно обросли копьями, выдернув их длинные древка из темноты прохода в Нору за спиной.

Уже побежавшие первые Ловчие с ходу были заколоты и повалились на камень, несостоявшиеся гонцы на удивление ловко увернулись от копий, при этом один даже сумел их два раза отбить привычной для него палкой гонцов.

Ловчие отхлынули на расстояние в две длины копий Стражей и замерли, остановленные рыком Икиа.

Сам он, размазывая кровь из рассеченной щеки, рыча ходил вдоль поредевшей шеренги своих Ловчих, взбадривая их оплеухами и пинками. Обернувшись к отряду Старшей, выплюнул на камень пола комок крови и, тыкая в Уша своим копьем, невнятно, но вполне разборчиво проревел.

— Вызофффф!!!!!

Почувствовавший, что он закипает от ярости, Уш отодвинул оказавшегося у него на пути шестового, рыкнул в ответ.

— Вызов!!!

Все такие же неподвижные Стражи, так же незаметно убрали себе за спины копья, освобождая место для боя.

Икиа вскинул копье и завыл, его поддержали его Ловчие и, продолжая выть, он побежал на Уша, а тот, видя это, как-то сразу потерял интерес и грустью понял, что его ярость стекает с него, как вода, оставляя за собой горечь и досаду на самого себя. Поэтому он просто шагнул пару раз навстречу своему противнику и запустил свое копье ему в грудь.

Удар почти пробил Старшего Ловчего и откинул его под ноги своим воинам.

Все зрители, по обе стороны, просто замерли в секундном изумленном молчании и дружно взорвались ревом и воем. Соратники Уша восторженно орали, потрясая оружием, а Ловчие, дружно взвыв, как по команде развернулись и бросились бежать в темноту галереи.

Под рев своих Уш прошел мимо Стражей и, выдернув копье, развернулся назад и остановился, уткнувшись в десяток пар глаз Стражей. Понимая, что он стоит слишком близко, просто приставил древко копья к ноге и в считанный раз за многие годы выпрямился в полный рост, спокойно взглянул в глаза самому крупному из Стражей.

Тишина вновь опустилась на арену жизни, где существа так легко и уверенно отбирали чужие жизни и отдавали свои, заливая камень древних подземелий такой ей привычной субстанцией. Горячей кровью.

В подсвеченных сиреневым светом глазах Стража ничего нельзя было понять, что он испытывает, и это, если не обращать внимание на каменное, неподвижное лицо и замершее, как опора свода галереи тело.

Но потом оно шевельнулось, и Страж, хрустя и постукивая костяными бляшками своего доспеха, медленно поднял ногу и громко топнул. И еще раз, уже со всеми своими товарищами, выражая, таким образом, удовлетворение и одобрение от показанных навыков.

Уш удивленно шевельнул ушами и пошел мимо топающих Стражей к своему отряду: беснующимся от восторга щенкам своего десятка, топающим со Стражами поисковикам Керкетов, визжащим Носачам, почти одинаково задумчиво разглядывающих его Старшей с шестовыми и восторженным глазам щенков Кха.

Подойдя к Старшей, он склонил голову и уронил к ее ногам копье Икиа.

— Старшая, я виноват, но я ответил на вызов. Я готов принять твою волю.

— Потом, сейчас я занята.

Она прошла совсем близко от него, обдав его запахом, кожи и шерсти ее одежды, запахом здоровой, сытой самки и еще чем-то очень приятным.

Он обернулся ей вслед и увидел, что она остановилась напротив расступившихся Стражей и почтительно разговаривает с очень и очень старой Знахаркой, что тем не менее, сама стоит на ногах, опираясь на посох с парой молодых Знахарок, что стоят у нее за спиной.

Его несильно толкнули плечо и, обернувшись, он увидел шестовых Семьи Купца, что пристально его разглядывали.

— Что?

— Ты знаешь свою мать?

Уш сразу насупился и буркнул.

— Знаю и что?

— Я тоже ее знаю, у нее был шрам вот здесь, — он чиркнул когтем себя по щеке, оставив белую полосу на грязной коже.

В ответ Уш только скептично хмыкнул и ответил.

— У любой самки Бооргуза есть шрам здесь. И не один.

Второй шестовой миролюбиво поднял свою раздавленную работой на шесте барки, корявую и каменно-мозолистую лапу и прогудел когда-то давно ломаным горлом.

— Мы не хотим тебя обидеть. Просто спрашиваем, и скажи своим, пусть не заходят со спины, мы не враги ни тебе, ни им.

Уш успокаивающе махнул своему десятку, что, как им казалось, незаметно притопали за спины шестовых, и хмуро тискали свое оружие.

— Зачем тебе знать, старый, — Уш уважительно кивнул шестовому, — кто была моя мать?

Тот в ответ усмехнулся щербатым ртом и фыркнул.

— А может, ты мой сын, такой воин, любому отцу лестно.

Второй шестовой закашлялся, и Уш не сразу понял, что он смеется.

— Не, Учааа, не ты его отец. Сам посмотри, он-то, когда не прячется в половину мачты барки ростом, а ты из трюма только в прыжке верха борта достаешь. Скажи лучше, десятник Уш, был ли след от колотой раны у твоей матери вот здесь, — он ткнул себя в грудь когтем чуть выше соска и убежденно кивнул, увидев, как дрогнуло лицо Уша, — твоя мать Кирдата, мы с ней не раз в Болото ходили.

Уш пошатнулся и недоверчиво разглядывал в раз посмурневших шестовых.

— Она жива?

— Нет, Уш. Зная ее, поверь, она бы тебя обязательно нашла. Болото взяло ее. Егеря.

У нас так. Почти все находят смерть в Болоте. Мы… — он махнул рукой и показал Ушу за спину, — вон Старшая идет. Потом поговорим.

Уш кивнул и отошел к своим щенкам.

Увидев, как шестовые что-то быстро растолковывают Старшей, он поморщился и приготовился к неприятностям.

Но лицо у нее, когда она позвала его к себе, было спокойно, хотя и не очень радостно.

— Мне говорят, что ты сын Кирдата?

— Они так думают, я не знал имени ее.

— Но шрам-то ты помнишь, — Уш, помедлив, неохотно кивнул. Он уже знал, что ее не дождется, и разговор его тяготил.

Старшая шагнула к нему еще ближе и, глядя на него снизу вверх, заговорила.

— Я знала твою мать. Она три раза побеждала на танце с ножами. Она ходила в поход на Болото и возвращалась живой почти полную руку. Если ты помнишь ее шрам, то знай, моя Семья должна ей и тебе, ее сыну. Она тогда собой закрыла моего отца. Моя Семья это помнит.

— Почему?

— Почему она держала тебя в общей Яме? Я не знаю. Ты у них спроси, — она ткнула пальцем в стоящих неподалеку шестовых, — наверняка, знают. Все остальное потом.

Она повернулась к подошедшим Старшим ее отряда и добавила.

— Встречи не будет. Уходим.

— Это куда? — поисковик ткнул лапой в лежащие тела.

— Берите, Стражам они не нужны.

— Наша доля? — стоящий рядом Темник, отворачиваясь от тусклого шара, недовольно потер глаза.

— Как по договору, мы поможем отнести.

В это время шестовые, косясь на Стражей Норы, что-то грузили себе в заплечные корзины из мешка, что принесли две Знахарки из Норы.

— А нас возьмете? — к Старшим подошел Кха и переводил тусклые глаза с одного лица на другое, — Ловчие вернутся.

— Не отстанете?

— Мы нет, но у нас раненые и это… Уна с рождения плохо ходит.

Старшая удивленно подняла бровь, и в этот момент один из ее спутников коротко дернул пальцами.

— Вот значит как, — она не успела продолжить, как Уш вздрогнул и, как будто слыша себя со стороны, произнес.

— Я ее отнесу, и раненых мы возьмем.