Орки: Легенды возвращаются. Часть 1

Глава 1

Заболотье. Большой Лагерь. Тзя

Спокойная суета лагеря, наполненного многими десятками живых существ. Все заняты своими делами, старательно не слушая доносящиеся из-за ограды гнусавые песнопения.

Но это спокойствие только кажущееся. Страх и неуверенность, старательно спрятанные и загнанные в глубину душ, видны в лихорадочном блеске глаз, дрожании рук и вопросительных взглядах, что везде сопровождают Тзя.

Вокруг лагеря по-прежнему сотни и сотни чужих орков. Жрец Бооргуза Тайн привел их к лагерю и заполонил окрестный лес не любящими свет орками. Он просто ждет, заливая все вокруг страхом и ужасом от почти не прекращающихся жертвоприношений, отголоски которых сейчас и слышал весь осажденный лагерь.

Излучая спокойствие и уверенность, что сейчас так необходима всем, кто ждет и надеется в лагере, Тзя неторопливо идет через площадь и, отпустив знаком руки свою свиту, спускается в свой Дом.

Именно так она называет эту полуземлянку, доставшуюся ей от охотников и ставшую ее Домом. Тем, чего у нее никогда и не было.

Вся ее жизнь до этого, наполненная не останавливающейся ни на миг борьбой за жизнь — свою, своих щенков и позже, за весь род, резко поменялась с приходом Ходока. Этого странного, иногда понятного и близкого, но чаще невероятно далекого в своем личном одиночестве подростка и воина. Знающего так много, щедро делящегося всем, что он знает и все равно чужого и далекого.

Ее тяжелый и убогий мир за эти месяцы перевернулся несколько раз, и из Старшей самки малого, умирающего от голода рода Диких, Ходок сделал ее Старшей огромной по меркам Болота Семьи, включающей в себя множество других родов Диких, Болотников, род Уруков и множества одиночек. Семьи, что заключает на равных договоры о торговле и помощи с самим Бооргузом Тайн.

Взял под свою защиту всех, кто до недавнего времени просто выживал, в любой момент ожидая стрелы Охотника или Егеря.

Победив тех самых охотников, взяв в добычу людей!!

Людей Заболотья, что сейчас работали и выживали с ее Семьей и не оставляли своими заботами и проблемами ее, как Старшую Семьи.

Дав всем оркам их долгожданное место воинов в этом мире голода, страха и безнадежности. Накормив их, дав им оружие, обучив, поведя на врагов и победив их.

И еще.

То, что они пока никак не могли оценить полной мерой и возблагодарить.

Приведя их под лик и взгляд Темного.

Вернув Веру и Надежду.

Заполнив пустоты души верующих и надеющихся.

Показав путь, тот смутный путь, что они всегда хранили в своих душах.

Он стал понятен, близок и осязаем.

И хотя сейчас Бооргуз и пришел к ним с войной, это не испугало ее. Ходок справится, придумает и все исправит, просто надо его дождаться. И эту уверенность она сейчас щедро дарила всем, кто с надеждой вглядывался в ее лицо.

Войдя в Дом, она тихо выдохнула и, подойдя к силуэту, сидящему у очага, села напротив.

Багровые сполохи от угасающих углей осветили уставшее лицо Шаманки, ставшее таким же и у Тзя, как только она сюда вошла.

Ведьма сидела с закрытыми глазами, тихо покачиваясь и перебирая пальцами, хитро сделанное ею самой богатое ожерелье из черной кости Болота.

Открыв глаза, она вопросительно крутнула пальцами. Тзя села напротив и принялась рассказывать.

— Стоят, вокруг стоят. Много. Много больше нас. Часть разбежалась по лесу. Пограбили все поселки, кроме Большого Поселка. Туда всех и свели. Даритай, его орки и даже люди.

Они-то по лесам и воюют с бродягами Жреца. К ним не лезут, нас стерегут.

К нам тоже не лезут. Ждут. Гонцов и посыльных к нам и от нас пропускают, не трогая.

Хрууз передал, что с Болота они ушли. Рядом с Пристанью ловят рыбу и все.

К нему пришли Рвачи Бооргуза. Сказали, что пока ничего и никого трогать не будут.

Возьмут с Болота еду.

Все.

— От него?

— Ничего. По его следам ушел отряд, больше чем его. От него гонцов нет. Ждем.

— Это правильно. Если я жива, значит и он жив. Но я слабею, не чувствую его. Далеко.

— В Лагере у нас пока молчат, но….

— Не говори мне, я чувствую, как липкие лапы страха опутали всех. Они боятся. Все боятся.

— Еще и потому, что ты не выходишь.

Шаманка усмехнулась и сжала сухие кулаки.

— Я держу чужую злобу, это трудно. Там, — она кивнула в сторону выхода, — в лесу Демон, он получил то, что хотел. Иная кровь. Иные души. Они стены и свод его нового мира, что будет неподвластен Вайруне, а может даже и Темному.

— Тогда чего он ждет?

— Ходок. Ходок — его ключ и, если согласится, то он первый жрец и хранитель его ворот. И я, — она усмехнулась, — циновка под ногами Демона. Мы похожи, но он вкуснее и сильнее. Он не уйдет, пока его не приведут сюда. А нас всех повесят на пыточные столбы.

Такая жертва, такой ритуал.

Он все сильнее. А я слабею.

— Привести охотников из ямы?

— Нет, мы пойдем к ним сами. Пора.

Выйдя из дома, они сразу попали под обстрел десятков настороженных, вопросительных и надеющихся глаз.

Шаманка медленно распрямилась во весь рост, став, как показалось, выше всех и повела глазами по лагерю, гася встречные взгляды и склоняя головы в уважительном поклоне.

— Идем, Старшая.