Орки: Легенды возвращаются. Часть 1

Глава 36

Неделю спустя. Большой Лагерь. Встреча. Ходок.

Мы стояли у ворот в Большой лагерь. Мы — это я, на удивление серьезный Купец, задумчивая Шаманка, неосознанно жмущиеся друг другу Тзя и Таур. Чему-то хмурящаяся Ая, беспечные и кипящие от нетерпения посыльные, остолбенелый от своей значимости Ру с моим личным значком в трясущихся руках. Грым и новый воздыхатель Тзя ревниво косящиеся друг на друга, с трудом сдерживающийся от зевания Урта, и это не от скуки, он почти не спит все время, его Болотники и пришлые мастера все пытаются построить Дракон. Нервно переступающий на своем месте Хрууз и ехидно косящийся на него Хромой, горделиво оглядывающий стоящие по обе стороны от ворот плотные шеренги орков всех родов. Немного в стороне, на коротком обрубке бревна сидит, все еще трудно и медленно выздоравливающий Чада, с сидящей у него в ногах той самочкой, что тогда одна выжила из дозора за рекой.

В малой свите Купца нашелся и внешне невозмутимый Лау-Таек, небрежно опирающийся на свой меч, он так и не расстался с привычным оружием, хотя я ему лично предложил меч, оставшийся от Ульриха. Там и тут мелькали еще десятки знакомых и малознакомых лиц, с разными оттенками кожи, разными клановым татуировками, разной одеждой и оружием.

Неподвижно стояли сотни еле дышащих от волнения и ожидания орков со своим лучшим оружием и украшениями. Плотным строем сотни воинов, рыхлым подобием стоя сотни рабочих, отдельными группами, под зонтами, Знающие и Помнящие, что даже сейчас, с опаской косясь на уходящее солнце, все продолжали что-то бормотать. Рядом с ними стояли и мастера Бооргуза.

И под ногами у всех темным ковром сидели необычайно молчаливые и тихие щенки. Подростки с самого начала разбежались по своим будущим сотням и растаяли в их строю.

Совсем малой группой в орочьем море почти терялись люди. Староста, Вилл, Вояка и Даритай с малой группой поддержки самых близких. Человеческого Купца я с самого начала заметил рядом со своим вторым я в его свите.

Тихо шевелились от тянущегося от протоки легкого ветра значки сотен. Изредка брякали или шуршали украшения на орках. Все ждали.

Народ орков ждал своих братьев. После долгой разлуки, нашедших дорогу к ним.

В лесу, он так и не восстановился после такого разоренья, что устроили орки под водительством Жреца, в отдалении хрустнула ветка. От одновременного движения ушами, казалось, прошла волна ветра по поляне.

Мертвая тишина повисла над сотнями живых существ. В лесу застрекотала сойка и, проломившись через редкую поросль, яростно махая крыльями, наискось через поляну понеслась прочь. Выскочивший в другом месте заяц, чуть не умер от страха, увидев, куда он прибежал, но быстро собрался и стремительно замелькал по опушке прочь от нас.

Казалось, что сам лес открыл глаза и бесшумно потек на нас, мягко ступая огромными лапами по палой листве. В разных местах загорались все новые и новые глаза и шли на нас, постепенно превращаясь в массивные силуэты крупных зверей, знакомые нам по нашим первым, коротким встречам.

Из-под полога леса неторопливо выходили и замирали редкой шеренгой вдоль опушки незнакомые нам варги, поводя головами, принюхиваясь и подергивая ушами.

За спинами из глубины леса вышли еще четыре варга, орки тихо зашипели, на их спинах были видны силуэты всадников. Столбы тускнеющего света, что колоннами криво стоял в лесу, окрасили мерцающими всполохами этих всадников, показывая нам, как малы они, на спинах своих варгов.

Новые гости вышли на опушку и тоже замерли спокойно, неторопливо оглядываясь. Глаза варгов скользили по лицам, заставляя орков беспокойно дергаться от ощущения волны покалывания, пробегающего по всему телу. Через короткое время все взгляды скрестились на мне и замерли, заставив охнуть у меня за спиной самок и заскрипеть зубами самцов.

У меня самого волосы по телу встали дыбом и чувствительно зашевелились на голове. На меня смотрели, но не пускали. Ждали и надеялись.

Я шагнул вперед и, протянув руку, негромко сказал.

— Мы рады вам, братья наши.

Ко мне одновременно шагнула и поплыла, легко и мягко ставя широкие лапы, пара крупных варгов. Один особо крупный, с редкими и крупными костяными пластинками на морде и на загривке, и второй очень темного окраса, ловкий и гибкий зверь со светлой полосой на спине.

Сразу вычленив меня из всей толпы, не торопясь подошли и замерли в паре-тройке шагов от меня. Поймав их глаза, я упал в круговерть смутных образов, ярких вопросов и безбрежное море сомнений и скрытой надежды.

— Это ты?

— Да, это я.

— Почему так долго?

— Дорога была очень длинной.

— Опять уйдешь?

Я шагнул вперед и, подойдя к поплывшему волнами от напряженных мышц черному зверю, обхватил одной рукой за нижнюю челюсть и прижал к своему лицу его морду так, что наши глаза почти соприкоснулись. Зверь еще больше напрягся, почти окостенев в моих руках. Глядя в его карий, почти орочий глаз прошептал.

— Все хорошо.

Зверь как-то тихо всхлипнул и, сильнее прижавшись ко мне, медленно выдохнул, закрывая глаза. Я так и не смог обхватить всю его морду и, не достав до противоположной стороны нижней челюсти, медленно гладил ее низ. Покосившись на второго зверя, что широко открыв пасть, остолбенело смотрел на нас, поманил к нам взмахом руки. Она, я почувствовал, что это самка, как-то неуклюже потопталась и осторожно подставила свою голову, дернувшись, как от удара, от моего прикосновения, пойдя по загривку волнами вздыбленной шерсти. Замерла, прислушиваясь к себе, и, мазнув меня по лицу мокрым носом, прижалась к моему лицу с другой стороны.

— Уйдешь?

— Нет, не уйду.

— Я Молния, это Зуб, Семья, — в моей голове плыли образы, полунамеками сливаясь в понятия и слова, — мы пришли на Зов, брат наш.

— Я Ходок, Тач-Варга. Я рад вам, мы Семья. Я встретил вас, братья и сестры.

Оба зверя, как по команде, отпрянули от меня и, прижимаясь к земле, буквально поплыли, кружа вокруг меня. В строю орков заворчали и зашипели, моя свита, ощетинившись, медленно стала перехватывать оружие поудобнее. От леса поползли остальные варги, глухо ворча. Стоя неподвижно, просто наблюдаю, как вокруг меня кружится хоровод массивных зверей. Со стороны моя одинокая фигура почти исчезла за мохнатыми боками и вздыбленными загривками. А на меня вздыбленным, пенным, морским валом обрушились образы и мысли. Невероятная круговерть событий, чувств, памяти множества могучих зверей и их предков, что они сейчас дружно и щедро делились со мной. Меня немного качнуло, звери заворчали, я почувствовал, как Шаманка поддержала меня, влив часть своих сил, вызвав в толпе варгов довольное ворчание. Они чутко ловили чувства и мысли сотен орков, что сейчас все больше проявляли беспокойство за меня. Готовясь ринуться в бой на таких страшных противников, если им только покажется, что мне угрожает опасность. Медленная волна животной ярости поднималась вокруг нас, готовясь от малейшего толчка бросить в бой орков.

И варги дружно встали, помедлив, отошли на несколько шагов обратно к лесу, пропустив вперед, все это время стоящих у опушки Ташу и Быстрого. А они осторожно выложили мне под ноги двух заморенных щенков, что они принесли в пасти.

Встрепанные и взлохмаченные, они с трудом встали на трясущиеся лапки и уставились мне в глаза, после чего с трудом подошли и ткнулись в мои руки, когда я присел к ним навстречу. Я поднял голову на беззвучный зов Зуба. Он и Молния так и стояли передо мной, не спуская глаз.

— Это все, что у нас есть. И мы сами. Примешь наш дар, брат наш?

За ними это повторили остальные варги прайда, теперь я знал каждого из них.

Подойдя к ним, положил свои руки на склонившие мне навстречу головы варгов и так же молча ответил.

— Приму не дар, встречу Семью.

После минуты молчания Зуб заглянул мне в глаза.

— Враги, ты знаешь?

— Вы мне покажете?

Варги дружно заворчали и, надыбив шерсть на загривках, медленно разошлись в стороны, широкой дугой развернувшись к оркам.

Варги замерли, поблескивая глазами на удивленно затихших орков, и как по команде медленно пошли на них, принюхиваясь и ворча. После мгновенного затишья орки дружно ощетинились в ответ и сбились, плотнее сжимая оружие и недоуменно глядя на меня. Я же повернувшись, оглядел их всех и заговорил.

— Варги говорят со мной, — я постучал пальцем по голове и продолжил, — варги видят орков очень глубоко, до самых краев души каждого, варги чуют гниль, варги говорят, что здесь, — я обвел рукой строй орков и людей, — враги.

Старое право Варга — Поиск. Помните его? Кто не враг?

Минутное молчание и из строя уверено вышел Лау-Таек и, закинув на плечо макуатль, уверенно подошел к Молнии и протянул ей руку. Севший на хвост варг, опустив голову, обнюхал ее и, мимолетно мазнув глазами по лицу орка, шевельнул шерстью на загривке. Я рукой указал себе за спину, и воин все также невозмутимо занял указанное место.

Из толпы дружно шагнули мои ближники и, пройдя ту же процедуру, встали у меня за спиной. Короткие заминки произошли с Купцом и Хруузом, когда, поглядев им в глаза, варги обернулись ко мне и вопросительно приподняли губы, показывая клыки и сливая в меня образы видения ими обоих орков.

Купец на это растянул свои тонкие губы в широкую и ехидную улыбку и вопросительно шевельнул пальцами. Я указал ему на место у меня за спиной и повторил жест, глядя в глаза побледневшему Хруузу.

Купец же, прохромав на свое место, тихо спросил.

— Что он тебе сказал?

Я, не поворачивая головы, так же тихо ответил.

— Ничего нового, я и так это все знал. Все потом.

Попустив через себя толпу приближенных, варги встали на лапы, и пошли в толпу, разрезая ее, как спокойную гладь реки режет спинами рыба, идущая на нерест. Большинство орков замирали, кто, закрыв глаза, кто глядя перед собой остекленевшим взглядом, сжимая свое оружие и тихо поминая Темного и его милость. Ощутив прошедшего мимо варга, оживали и сломя голову мчались ко мне за спину, сбивая привычный строй и тихо делясь на трясущихся руках своим впечатлениями с соседями.

Еще через пару минут за каждым варгом пошли по нескольку орков, откликнувшиеся на пару знаков от кого-то у меня за спиной, взбадривая самых остолбеневших оплеухами и пинками. Мгновенная заминка, и кого-то быстро потащили под руки, на ходу освобождая от оружия и спутывая веревками, потом еще и еще. Негромкий вскрик и над толпой мотнулось тело орка в невысоком полете безвольно раскинувшего руки. Кто-то попытался убежать и успел закричать, прежде чем его накрыла темная тень высоко подпрыгнувшего варга.

Варги продолжали кругами сходиться к центру, постепенно все сужая круг поиска вокруг немногих орков и большинства людей. По правую руку от меня все росла кучка беспорядочно сваленных в одно место спутанных орков разных родов и семей. Кто-то лежал молча, остекленевшими глазами глядя в небо, кто-то скрипел зубами и пытался порвать веревки, кто-то тихо скулил. Пара уже видимо никогда ничего не скажут, при попытке сопротивления попав под взмах лапы варга в поиске.

Вытолкав носами из оставшейся толпы последних орков, варги дружно сели на хвосты, вздымаясь над затихшими людьми и поочередно косясь на меня.

Ко мне придвинулись Купец и Хрууз, за ними потянулись и остальные ближники, что-то пытаясь успеть сказать, заступиться, поручиться, объяснить и замерли, глядя мне в спину. Я, прихрамывая, пошел к остающимся, и меня сразу догнала толпа заступников.

С одной стороны меня подхватил Купец и стал что-то горячо шептать в ухо, кивая в сторону людей, его поддерживал по локоть Хрууз и почти заглушал своими доводами, отмахиваясь от служанок Купца. С другой стороны меня ухватила Тзя и, отпихивая локтем Таур, тоже что-то бессвязно шептала почти не слышное за общим гулом множества просителей и заступников, круживших вокруг и старательно старавшихся не забегать вперед.

Дойдя до варгов, я встал и в полной тишине вгляделся в глаза серьезного и с хорошо заметным напряжением морщившего нос от усилия объяснить Зуба. Кивнул ему и, оглядев настороженных и испуганных людей, пожал плечами.

— Говорит, что не очень-то вы нам рады, но это и не новость. Говорит, что вы чужие, и это правда. Тем более для них, — я запустил руку в шерсть на загривке Зуба, — много говорит, и все это я и так знаю. Но мы заключили договор, и я его буду соблюдать. Почти все, — я еще раз обвел глазами лица людей, — из вас тоже будут его соблюдать. А кто нет, — я еще раз потрепал, даже не шелохнувшегося Зуба, — мне скажут. Поиск завершен!!!

У нас праздник, вы тоже все приглашены. Наша семья стала больше. Гораздо больше. Все в Лагерь!!!

У меня за спиной облегченно рявкнули сотни голосов орков. Их еще несмело, но все сильнее, выплескивая страх и облегчение, поддержали люди и, смешавшись с хлынувшей на них волной орков, что искренне радовались за своих приятелей — людей и шустро, с большим желанием умчались в ворота Большого, создав короткую толчею в воротах.

Прямо передо мной осталась Шаманка с почти десятком учениц, что сейчас дружно жались к ней. Жались от страха и все равно старались закрыть ее собой, с ужасом косясь на смыкающийся круг варгов.

Моя свита дружно вздохнула с самым разным у всех смыслом — от восторженного ожидания до удивленно-ошеломленного вопроса.

А она все также равнодушно смотрела на меня, лениво перебирая пальцами на своем посохе.

— Идите, — моя свита несмело обтекла Шаманку и, сбившись в кучку, встала в ожидании у ворот.

— Вы тоже, — и ее свита, покосившись на свою наставницу, после ее знака, добавила еще одну кучку, ожидающих у ворот.

— Знаешь, что они сказали? — я кивнул на мрачных варгов, что склонившись вперед, перекатывали под шкурами мышцами, в ожидании команды.

— Знаю. И ты все это знаешь.

— Да, ты чужая, враг.

— Что будешь делать?

— Хе, что я буду делать, я прикроюсь решением Темного по тебе. И оставлю все, как есть. Пойдем всех успокоим, и у нас куча вопросов к тем, кого наловили «наши» варги.

И еще возьми вот это, — я протянул ей оставленный Темным браслет, — все думал, когда его тебе отдать.

Она взглянула на него и немного отстранилась.

— Хорошо. Но пусть это побудет у тебя. Мне хватит одного ошейника.

Пока в Большом гремел очередной праздник, где и люди и орки пытались забыть только что пережитое и попытаться не вздрагивать от вида идущего мимо варга, мы были очень заняты. Почти полтора десятка орков под пристальным взглядом Зуба старательно и не очень каялись и сознавались. В основном, лишь два младших жреца только скрипели зубами и шипели через засунутые им в рот палки, дабы язык не откусили. Вызванный сюда же Хрууз все багровел и серел, слушая насколько глубоко в разных местах у нас засели тайные почитатели Демона. Большинство из них были просто служки, пара-тройка фанатиков, что только выли молитвы своему богу и те самые пара жрецов, умело и долго скрывавшие свою суть.

При попытке Шаманки залезть им в голову просто умершие от остановки сердца. Поручив всех выживших после допроса Урте с задачей отправки за Ворота для тяжелых работ, сели за поздний ужин.

— Что думаешь?

Шаманка молча отложила на блюдо кусок жареной рыбы и подняла глаза.

— Плохо. Мы так увлеклись хозяйством, что вокруг нас обжилось столько дряни. И это варги поверху прошли. Что они тебе сказали о Купце?

— Ничего нового, спит и видит, как домой сбежать.

— Люди?

— Ждут, когда князь кочевников разгонит, и большая часть вернется домой. А малая ждет не дождется, когда мы хутора отстроим, и нас обратно в ущелья загонят.

— Хрууз?

— Пока мы живы, будет служить, потом к старым хозяевам побежит.

Она помолчала и, не поднимая головы, тихо спросила.

— А я?

— Хочешь домой.

Она вздрогнула и скрипнула зубами. Я постучал по циновке рукой и, дождавшись ее взгляда, добавил.

— Я тоже. Но у нас его нет. Есть только то, что есть сейчас, — обвел рукой, — и это не так уж и мало. По крайней мере, у меня это гораздо, гораздо больше, чем было.

— Рада за тебя, — она вздохнула и вновь опустила голову.

Приход варгов ускорил многое, создал множество проблем, как и решил также множество.

Купец на удивление быстро собрался и с парой сотен воинов и грузом еды убыл к своему Бооргузу. Желающих было больше, но кто-то совсем и не рвался вернуться домой.

Тзя с каждым днем мрачнела, сидя над своими узелками и палочками. Кормление варгов, а мы только сейчас поняли, в каком потрепанном виде они добрались до нас, легло на нас и наши запасы, что сейчас с пугающей быстротой исчезали.

Каждое кормление сразу обрастало немалой толпой зрителей, многие из которых специально приходили это увидеть издалека, после чего ко мне шли очередные переселенцы из разных родов, живущих в неделях и неделях пути от нас.

Омур оставил у нас всех своих учеников и, наняв отвезти его обратно очередных гонцов, от переселенцев возвращающихся домой, спешно убыл, пообещав вернуться. Его ученицы почти каждый вечер танцевали и пели для приходящих, в полученной от меня наскоро слепленной хижине пришедших к ним всегда ждали, казалось, никогда не спящие ученики Омура, готовые рассказать или объяснить ищущим основы истории народа и его веры. Постепенно обрастая новыми и новыми учениками.

Болото и река стали очень оживленным и временами очень шумным местом. Что-то и куда-то возили Драконы, сомны лодок шныряли по Приболотью и реке. Болотники совместно со всеми жителями возводили Большой дом на своем острове, застраивая его почти по самую воду высокой стеной из мятой глины с камышом. Стена получалось шириной шагов пять, и пока только был виден контур стен, поднятый на высоту по пояс орка, но работа кипела, и болотники были настроены поставить первую свою Крепость на Болоте.

Угодья были поделены, полученное разрешение и относительная безопасность позволили обжить места, куда раньше они могли только коситься. Потребность в рабочих руках была огромная и с подачи кого-то из Знающих по Болоту шныряли стаи рукастых орков, что получив у Хрууза в аренду инструменты, обустраивали на заказ новым поселенцам их новые угодья.

Прогулялся я и к давно не проверяемому Хромому. Его лагерь за Воротами кипел, как и вода в горячих источниках. Сотни щенков и подростков, организованными по возрастам отрядами бегали, прыгали, таскали отрядные носилки и почти круглые сутки занимались с оружием.

Сменяющие друг друга самки в интересном положении кормили всю эту свору, лихо расходуя полноводный поток продуктов, что тащили такие же, как они лодками по реке. Единственная статья расхода данного ресурса, что при мне и не вспоминался Тзя и другими ответственными орками.

И результат был виден, получая полноценное питание, щенки росли, как в рост, так и в воинских умениях.

Хрууз каждый раз морщился, получая длинные узелковые письма с перечнем потребных материалов для производства оружия для тренировок. Все это поставлялось в виде готовых комплектов и уже на месте под руководством покалеченных ветеранов и малого количества мастеров Бооргуза собиралось самими щенками. Принцип «сделай сам и умей починить» главенствовал, дополнительно отмечая наиболее способных в этом деле щенков. Некоторые вещи щенячьи мастерские уже стали и сами отправлять обратно в готовом виде.

Наставники и преподаватели из числа покалеченных ветеранов чувствовали себя нужными и работали на износ, не жалея ни себя, ни учеников. В ходе обучения выявилось, что привычный подход к разделению воинских навыков по принципу самцы — копейщики, самки — лучницы и самые лучшие — уруки, не совсем верен.

Среди щенков оказались просто необычайно одаренные самцы-лучники из всех родов и каст и такие же замечательные мечники и копейщики самки. До моего прихода все эти новшества орки-наставники старались не высвечивать, не умея заранее понять, как я к этому отнесусь. И потому демонстрация умений лучших из обученных проходила в гробовом молчании и опущенных глазах наставников.

И только щенки, невероятно гордые, что на них смотрит сам Тач-Варга, выложились на все свои пока еще малые умения.

По окончанию показа я минуту посидел молча, ощутимо вогнав наставников упадническое настроение, и наконец, позвал старшего наставника по стрельбе, пожившую самку из уруков, уже горбатую и разнорукую от постоянной, многолетней практики стрельбы. Она заметно хромала, в последней схватке в Лагере людей в мое отсутствие, сам Лау-Таек почти отрубил ей ногу, прорываясь со своим отрядом за линию возов. Они так спешили, что не стали добивать свалившуюся между возов самку, и она смогла дожить до момента, когда ее нашли уцелевшие лучницы ее лапы.

— Сколько они уже занимаются?

— Три полных руки, мой Вождь, — лучница была мрачна, но старалась изображать спокойствие.

— Они не все время стреляют, только во время отдыха, — Хромой попытался исправить, как ему казалось, провальное выступление.

— И зря, — я хмуро посмотрел на подавившегося Хромого и перевел взгляд на слегка посеревшую наставницу, — вы здесь поставлены следить за тем, чтобы они отдыхали и ели вовремя и вволю, что толку их кормить, если они будут спать на ходу. Мне кажется, что они слабоваты для лука, это так? — я опять взглянул на наставницу.

— Да. Мой вождь, мы учим лучниц по особому, а у этих нет столько времени. Учеба просто воина занимает почти все их время.

— Вот и я об этом. Отбери таких же способных и учи их с остальными лучницами, им будет и так трудно их догонять. Но воин не должен бояться трудностей. Вам же, — я ткнул когтем в самок других родов, — тоже учиться с остальными. Старайтесь, и Темный вас не забудет своим вниманием. Позже подойди, расскажу, как учили меня.

— Вам же, — теперь уже самочки-уруки, способные к бою на другом оружии кроме лука, дружно прижали ушки, с опаской глядя на меня, — продолжайте. Станьте умелыми воинами в двух навыках, и я возьму вас к себе в Стражу. Это касается всех, — я поднял голос, и меня услышали и остальные щенки и подростки, плотными рядами, сидевшие напротив меня, — любой, кто сможет достигнуть мастерства в воинском умении, может получить место в моей Страже. Нет умения самца и умения самки. Темный сделал нас воинами. Всех!

Помните это. Ваши рода дали вам немыслимую уже сотни сезонов возможность. Учиться. Не подведите их, не подведите меня. Не подведите ваших предков в строю Темного. Да?

От общего визга многосотенной орды щенков и подростков тучами вспорхнули птицы на большом расстоянии за Воротами. Щенки, привычно сбиваясь в свои десятки, ритмично выли, гремя и стуча оружием, не уставая, и стараясь друг друга перекричать.

Я едва не оглох, и в проводимой инспекции пришлось сделать перерыв, пока наставники разогнали по местам занятий свои сотни.

— Они же теперь спать не будут, — Хромой все пытался проковырять свои уши в надежде побыстрее вернуть слух, — все.

— А это уже ваша забота, как сделать, чтобы они спали, ели и учились. Что у кузнецов?

— Все нормально у кузнецов, все железо, что было, пустили в ход, теперь ремонтируем то, что ломают. Тревор совсем почернел. Все ищет, где здесь железо взять. Ему-то работа в радость, только там оживает. А без нее только молчит или спит. Ремонт его ученики делают, а он все мечется по камням.

— Идем, посмотрю на него.

Но уйти мы не успели, так как нам навстречу вышли все еще работающие здесь неудавшиеся мстители. Дружно поклонившись, выпрямились и сын Олли заговорил на вполне внятном, медленном орокан.

— Вождь, мы просим тебя учить и нас как воинов.

— Я не ваш вождь, вы не мои воины. Учить чужие клинки и копья. По-моему, это глупость.

— Тач-Варга, мы можем дать клятву.

— И это тоже ничего не меняет, клятва не орка, не стоит слов, не орком сказанных. Что вам наши клятвы? И что мне ваши клятвы? У вас есть свой род, вы его кровь. Ваши клятвы его.

— Тач-Варга!! — мальчишка почти кричал, — вы сражались за нас, за наших родственников там. Они, — он ткнул пальцем в разбегающихся щенков, — они держали Ворота, и гибли. А я. А мы сидели здесь. Мне стыдно. Кус — погиб. Ния — никогда не сможет видеть одним глазом. Мы все потеряли на Воротах тех, с кем были дружны. Пусть Варг подтвердит мою Клятву. Они ведь видят правду. Я готов пройти Поиск.

Его товарищи дружно рявкнули, подражая оркам. И со всех сторон их поддержали щенки, что как я понял, так и не убежали далеко, а торчали ушами из-за каждого куста или камня, прям так сотнями и торчали. Мерзавцы!!

— Моя двоюродная сестра всадник варга!!! Ирука — мать щенков. Она тоже мой род!!!

— В этом мире может что-нибудь произойти и остаться тайной для всех хоть два дня?

Я понял, что вокруг стало очень тихо. На нас смотрели сотни глаз. Хромой как-то странно пожал плечами и произнес.

— Они хотели идти с нами в бой. Они помогали раненым. Может…

Я поднял руку, останавливая его.

— Я буду думать.

Весь день я наблюдал, исправлял и показывал учебный процесс разных групп. Провел не меньше десятка поединков с учебным оружием с лучшими из учеников. Провел занятие по бою с копьем, урок с коротким клинком, стрельбе из лука. Во время еды собрал отдельно наставников и, пока не слышали щенки, раздал по заслугам. Получили все, внимательно выслушали и поблагодарили.

Остался с хозяйственниками, выслушал, забрал вязанку мерных бус к Тзя. И ушел с Хромым к кузне.

Тревора мы нашли в стороне от его кузнечного городка, где сейчас звенели, молоты без его участия. Он здорово сдал, крепкий и румяный парень, каким я его помнил по первой встрече, превратился в истощенный скелет с потухшим взглядом. Не сразу увидев нас, он с видимым трудом встал и так же медленно поклонился. Его глаза смотрели сквозь меня и ничего не выражали.

— Ты болен?

Он промолчал, все также глядя в одну точку. Вместо него ответила одна из его помощниц, коренастая и мускулистая, еще совсем молодая самочка, в кожаном переднике и такая чумазая, что даже я не разглядел бы ее ночью.

— Почти не ест, почти не спит. Или работает или просто сидит и смотрит мимо.

Она тряхнула гривой спутанных и почти полностью обгоревших при работе косичек и продолжила.

— Ничего не помогает. Даже ругаться перестал, я уж специально ставлю криво под удар, а он вздохнет и поправит. И все. На палке паутина уже. Вождь, забери его к Тзя, мы работу, что есть и сами сделаем. А то ведь умрет.

Вышедшие в ходе этого разговора разномастные орки молча кивнули, подтверждая ее слова. Меня удивили их взгляды, что они бросали на Тревора, наполненные уважением и искренней заботой.

— Иди, соберите его вещи, — я проводил взглядом убежавшую в кузню самки и сел на ближайший камень. Тревор все также молча стоял рядом.

— Поедешь со мной, хоть людей увидишь. Хромой, я заберу с собой его и всех людей. Готовь лодку.

На пути к Болоту мы встретили гонца от Купца. Бегущий по тропе у реки, укутанный с ног до головы силуэт, разглядел меня на лодке и, не медля ни мгновения, прыгнул в воду. Подплыв к нам, ухватился за борт и протянул мне шнурок с узелками и бусинами.

Быстро пробежав по ним пальцами, я протянул гонцу руку, помогая забраться в лодку, и кивнул себе за спину.

— Спи, до Болота у тебя время есть, там и расскажешь все, что сам видел.

У устья нас ждал Дракон, специально задержавшийся после разгрузки по сигналу дымами от Ворот, и, загрузив всю нашу компанию, пошел к Пристани. Рядом с ним держалась и малая лодка Рвачей Бооргуза, привезшая гонца. Еще раз, прочитав письмо, расспросив гонца и подумав, увязал ответ и отправил гонца обратно.

На Пристани разгружавшиеся с нами мальчишки попали в руки неведомым образом узнавших об их возвращении родителей. Матери и сестры старательно затыкали себе рты, кто-то, по старой привычке попытавшийся заголосить, схлопотал подзатыльник и замолчал. По-быстрому ощупав своих чад, вся толпа родни замерла, молча ожидая моих слов.

— Они свободны, вины за ними больше нет. Как они жили, сами расскажут, и вам и другим.

— Вождь, а наше обучение?

— Расскажите своему роду. Что вы хотите. Тогда и поговорим.

Посмотрел на стоявшего на полупалубе Дракона Тревора и попросил.

— Олли, отвези его в Большой. Вам по дороге, а за нами он не успеет.

Добравшись до Большого, сразу собрал малый совет из Тзя, Шаманки и Хрууза с Уртой.

— Говорите.

Первым начал Урта.

— Вождь, всё работает. Все работают. До Бооргуза Тайн все Болото поделено и заселено. По другую сторону от нас на два дня пути тоже. У нас 25 родов Болотников, кто большой, кто малый. И все еще идут одиночки и малые семьи. Долю отдают вовремя, драконы ходят, все целые. На них теперь постоянные смены, по две на каждый. Сейчас делаем малый дракон. Делаем лодки, разные. Сейчас в работе больше десятка. Нужны инструменты, много. На острове стройка идет, как и шла, все рода по очереди присылают руки. До Перевала заставами стоят полсотни с малыми лодками. Старшими Близнецы. Гонец от перевала на лодке доходит до нас меньше, чем за два дня.

— Хрууз.

— Больше десяти родов Диких, потрепанных, но живых, много одиночек издалека. Со своими инструментами и оружием, с нашим не сравнится, но хоть такое. Расселяем по хуторам по лапе в каждом. Учим и работе, и войне, и людей не трогать. Сейчас у нас лапа поселков и почти два десятка хуторов. Людям и оркам времянки поставлены, поля чистят, где-то и распахали уже. Старые поля все засеяны, да ты и сам это знаешь. Семян мало, инструментов мало, скотины мало, соли мало, всего мало. На каждый топор по две пары рук. Днем люди, ночью орки. Скоро сточим. Места хватает, работать нечем. Так и с оружием, хорошо хоть мастера Бооргуза по камню великие мастера. Но каменный топор и железный топор… — он развел руками, — обходимся как-то. Как ты и сказал, корзины делаем, много. Два груза на Дракон есть, хоть завтра отправим. Одежду делаем, посуду делаем, кость делаем. Лучницы в лес только с костью ходят. Да и на Болоте почти все крючки и остроги кость. Тоже мастера. Кожа, веревки, ткани, глину они нашли, такие горшки делают, звенят.

Я у него, — кивок в нахмурившегося Урту, — хоть часть мастеров по дереву забрал — повозки нужны, тачки нужны, тележки нужны. Пробуют бочки делать, пока плохо выходит, но сплошные колеса уже не хуже людей делают.

Еще. Оба купца-люди и Знающие с Бооргуза три дня сидели, орали и ругались, но что, сколько стоит, табличку составили, на Торге стоит. А, забыл, Торг мы открыли у Большого и у Пристани. Каждую полную руку Торг. Весы и мерные корзины поставили. Охрану и Глаза назначили. Знающих по паре там сидит, сразу товар по табличке считают.

Я вот что хотел спросить. Купец Асмус там просится встретиться. Я послушал, дельные вещи говорит.

— Позже. Тзя?

— Варги, они одни как людской поселок с рабочими орками едят и ничего не дают взамен. Пока лето прокормим, потом как? Хорошо они сейчас на охоту ходят, почти и не видно их. Но то, что они там приохотили, это то, что уруки не принесут, а это мясо, кожа, шкуры, кости. А после Варгов ничего не остается. Звери нам даны Темным в награду и помощь, но едят они, — она покрутила головой, — как предки с этим справлялись, не знаю. Знаю, что спросишь, Бооргузу мы помочь можем, раз-два и пока все. Если запасы сейчас не делать, к весне траву есть будем. Мы-то привыкли, а люди и щенки. С ними как? И как у всех, железо нужно. Иглы, ножи. Скребки. Камень на такую орду, мало.

Кивнув, я посмотрел на Шаманку, выглядела она неплохо, была спокойна и нетороплива.

— Люди почти все больны, но не умрет больше никто, да и работают они, как здоровые. Лежачих орков у меня с два десятка, людей с десяток. Раненые, что полегче, почти все уже расползлись по родам, покалеченных к Хромому отправили. Как ты и сказал. Скотина болеет меньше. А так, пальцы недорубленные, ноги отдавленные, на голову когда что уронят. У людей — страхи заговорить, с родами помочь. Все остальное отдельно.

— Хорошо. Хрууз, вечером купцов ко мне.

Я забрался на свой помост и с удивлением посмотрел на пересевших к его подножию Тзя и Шаманку.

— Разговор?

— Да, — Шаманка прислушивалась к шуму лагеря и добавила, сейчас еще гости подойдут.

В проем двери вошли Таур и Суйта и спокойно уселись на табуретки напротив.

— Суйта, я рад видеть тебя. Что тебя привело ко мне?

— Забота о тебе, Ходок, — Шаманка иронично разглядывала мою удивленную морду и продолжила, — ты ведь без нас ничего дальше носа не видишь.

— Услышал я тебя, а теперь подробнее.

— На Болоте чужаки, — Суйта села поудобнее.

— А своих там по пальцам можно посчитать, вот здесь и сейчас никого кроме тебя и нет для Болота своих.

— Я тоже не своя для Болота, Вождь, я глаза и уши Чужие, кто — не скажу, сдохну.

Шаманка кивнула, подтверждая.

— Сдохнет, сильный замок.

— А сейчас чужие пришли, за головой твоей.

— Кто?

— Бооргуз Червя, его лапы везде, и такого, как ты, они давно разглядели. Тебе пора умереть. Оркам передраться и Бооргуз Червя пришлет того, кто будет править тем, что останется.

— Долго они собирались.

— Они и не собрались пока, Углук им рассказал, что ты просто обычный орк, что хочет большую орду. И все.

— Откуда ты это знаешь?

— Я ему сама посоветовала, — она скосила глаза на кончик короткой пики, что повис у нее перед лицом. Остальные самки даже и не пошевелились.

— Что еще только я не знаю?

— Углук ушел воином к Темному, — голос Шаманки был ровен и тверд, — последней волей своей отвел от тебя и всех нас пару тысяч Стражей Бооргуза Червя. Что уже не пощадили бы никого, ему не нужны сытые орки и мирное Болото. Рационы протухнут. А так прислали просто наемников, тебя убить.

— И где они?

— К Вайруне идут или к Темному, — Суйта скрутила пальцами охранительный знак. — Болото место опасное, съели их.

— Я думаю, Латник так высоко забрел, — Шаманка смотрела в сторону.

Суйта поморщила лоб.

— Судя по следам зубов на лодке, это был он.

— Я его приманила, я. Так что умерли они быстро. Сообщу по линии. Пришлют новых. Надо бы тебе уехать куда-нибудь.

— Зачем тебе это, — я спустился вниз и сел ей напротив, принюхался и удивленно шевельнул ушами, — ты тяжелая?

Шаманка фыркнула, и ее поддержали и остальные самки.

— Ты точно орк?

Еще через час у меня были оба Купца, отец и сын, и Хрууз.

— Вождь, к нам идут селяне, к нам могли бы прийти и мастера, и мои товарищи по гильдии. Сейчас за Хребтом еще не голод, но беженцев много и еды все меньше. Приходящие, а это уж совсем оборванцы, от безысходности они сами переходят хребет, и от них мы узнали, что в Пригорье за хребтом сейчас не меньше трех таборов беженцев и малых с десяток.

Можно, продавая продукты, получить железо. Можно еще набрать людей, много. Сейчас они готовы на все, и идти, куда скажешь, и делать, что скажешь.

— Зачем мне это?

— Руки, скотина, какую они еще не поели, инструменты. Можно просто сказать, что ты берешь только с тем-то и тем-то.

— К весне у меня будет орда голодных орков и еще большая орда голодных людей.

— Вот по этому поводу я и пришел тебе сказать. Я могу сообщить своим гильдийцам, что ты можешь их укрыть, за плату, с семьями, со слугами и их имуществом. За это они обязуются закупить продуктов, семян и инструментов.

— Где они все это возьмут.

— Вождь — деньги. Имея деньги, можно найти все.

— Убежище? — я задумался. — Чего ты хочешь?

— Я, — купец развел руками, — хочу пережить эту напасть и спасти свою семью.

— Только это?

— После ухода кочевников, через пару лет, твои угодья смогут кормить половину Аллейн. И я могу помочь с торговлей. Я знаю это дело, я знаю этих людей. Они знают меня. Сможешь купить все, что захочешь. Любое оружие, любые инструменты, дом из камня.

— Камень я с возраста щенка терпеть не могу. Но говоришь ты складно. Дальше.

— Я с сыном схожу и посмотрю, — увидев мой взгляд, поправился, — я, без сына.

— Хорошо, сходишь. И я с тобой схожу, посмотрю, что там. Готовьтесь.