Отряд К10

Глава 1 Арбитр в опале

Арбитр в принципе не был любителем говорить. Но насчёт станции мог высказаться однозначно.

— Паршивоё местечко.

Ясно, что для молодого прогена без связей в Адептус Арбитес первое назначение будет… не лучшим.

Но. Он здесь уже несколько лет. И очень хочет отсюда убраться.

Он коснулся свежевыбритого подбородка, чувствуя легкий зуд раздражённой кожи, и отпил рекафа из стаканчика. Уставной вид, мать его, никуда не деться.

— Ваша правда, господин Бурхануддис. Да и новостей-то нынче не особо много. Грандкрейсер вот недавно пристыковался, натуральный, представляете? — Пожилой торговец за пластиковой стойкой тяжко вздохнул, вытер каплю напитка, зависшую на кране большого термоса, с отвращением принюхался. Снова вздохнул, а затем налил и себе из спрятанной где-то внизу ёмкости, откуда появился рекаф для адепта Арбитрес.

— Зови меня лучше Борисом, как все. — Спокойно заметил служитель закона. — Не ломай язык.

Торговец благодарно склонил голову.

Оба немного помолчали. Эта часть войд-станции наполнялась людьми в основном когда происходили смены рабочих в доках. Но до этого еще пара часов, и толпы жаждущих дешевой синтетической пищи тружеников порта пока не наблюдалось.

Борис лениво отхлебнул ещё и жестом фокусника материализовал между пальцев монету. Довольно крупную, желтого металла монету.

Старик тоже сделал глоток. Пожевал губами, скосил глаза куда-то в сторону.

— Появились тут намедни четверо. Тёртые такие, правда чуть странноватые. Двое прям точно деловые, партаки на них я видел характерные, хотя от какого картеля точно не скажу. Один больше на вояку похож, по жизни такой весь четкий-ровный, как палку проглотил. — Торговец чуть наклонил голову, как будто вспоминая — А четвёртый какой-то стрёмный мальца. В балахоне, и ходит странно. Как будто прячет там чего.

Борис кивал его словам с умеренной скукой. Дед снова покосился на монету и продолжил.

— Однояйцевый Каин из сорок первого дока баял, что похожим типам очень выгодно загнал грузовую тележку самоходную. И сегодня её будут забирать. Думаю, что возле технического входа в секцию.

— Однояйцевый, говоришь… — Протянул арбитр. — А брата его не Авелем случайно кличут?

Торгаш на секунду завис, выражая лицом удивление. — Да не было у него отродясь брата-то.

— А почему же тогда однояйцевый? — Приподнял брови адепт.

— Да ему как-то малый грузовой контейнер с верхнего яруса чуть не по башке прилетел. Но хранил придурка Император, зацепило краешком, посадило на жопу да ровнёхонько самым уголком левое яйцо-то и…

— Понял — понял, избавь меня от подробностей… — Поднял ладонь Борис. — Значит, говоришь не местные.

— Век воли не видать, начальник. — Старик сложил аквилу. — И я раньше их не видел, и портовый люд не в курсе чтоб под кем-то они ходили. А везти чего-то будут. Тяжелое…

Борис согласно кивнул, поставил стаканчик на стойку, похлопал деда по плечу и удивительно тихо, как для облаченного в карапас человека, двинулся в сторону центрального коридора.

Тот, не отрывая стакан от стойки, протащил его к своему краю и второй рукой немедля поймал что-то небольшое, но увесистое, выпавшее из-под донышка стакана.

— Всё работаете, господин арбитр? — Стелла, блондинка в хорошем смысле из отдела судебной экспертизы, заглядывала в его кабинет уже второй раз за последнюю неделю. И каждый раз, как на зло, не то чтобы в удачное время. В прошлый раз он колол совершенно ебанутого придурка из мелких служек станционного храма, убившего несколько шестерёнок, якобы за то, что они не так чтили Императора.

Сейчас его задача была куда как тоньше.

Борис молча развёл руками.

Симпатичная, зарраза. Но он только-только вышел на след того, чего так долго ждал…

Девушка чуть фыркнула, скрывая за насмешкой некоторое разочарование.

Арбитр улыбнулся.

— Долг вечен, но в работе иногда бывают перерывы, Стелла. Как насчет идеи завтра сходить выпить рекафа?

Теперь медикае пыталась скрыть, что сияет, как новенькая монета.

— Ловлю на слове, Борис. — Она подмигнула, качнула бедрами и быстрым шагом скрылась из виду. Скорее всего — хвастаться кому-то из заклятых подружек в бухгалтерии.

Улыбка адепта стала заметно кривоватой.

Итак, задача.

Есть сраная станция в заднице мира, хотя и с приличным, стратегически важным грузовым потоком. Потому всерьез опекаемая имперскими адептусами.

То, что происходит на ней нельзя назвать коррупцией. Потому что на таком уровне организации это уже не просто рядовое нарушение Lex Imperialis, а серьезная бизнес — модель и столп локальной экономики. Золотые троны текут мощным потоком, в этом течении крепкой плотиной стоит таможня, таможню, и иные элементы преступного мира, в силу многочисленных грехов и грешков крепко держит за выступающие части арбитрат. Куда и стекается приличный процент отката от всей деятельности.

Разоблачать и выводить на чистую воду много лет работающую схему в которой участвуют буквально все арбитры на станции, и эти все имеют долю малую — самоубийство. Как пойти в пустоту без войдсьюта, но с транспарантом «Даёшь право на кислород и давление в одну атмосферу!». Вопрос не мужества, но целесообразности.

Пока удавалось перед лицами начальствующими прятаться за маску лихости и придурковатости. Начальство это любит.

Однако, время не стоит на месте и тратить свою не бесконечную жизнь на это… Нет. Такой вариант судья даже не рассматривал. Как и реальное участие в местном балагане, в надежде к старости скопить на усадьбу где-нибудь на райском мире.

Значит, в первую очередь со станции надо выбираться.

Свалить отсюда — теоретически можно… Например переводом на повышение. И тут идеальный вариант — раскрытие преступления. Серьезного, и произошедшего без одобрения командного состава. В таком случае… Шансы, что молодого — зелёного коллегу, не совсем вписывающегося в коллектив, с почётом сплавят заведовать участком в иную дыру, на другой конец субсектора, выглядели очень пристойными. А там видно будет.

И вот, значит, имеем группу залётных деятелей, и впрямь выглядящих серьезно. В списки гостей станции, к чьим, уже оплаченным в начальственный карман, делишкам не благословляется проявлять внимания эти ребятки не входят.

Борис еще раз не спеша прошелся глазами по длинному списку, затем по другому, где значились все прибывшие. Да, всё так.

И сегодня вечером фигуранты чего-то повезут. Тяжелое. В общем даже понятно откуда и какими путями. Не вполне понятно, отчего они просто не занесли приятно звенящий мешочек всем известно куда с целью и во избежание…

Ну да будем считать это подарком судьбы и волей Императора.

Арбитр прикрыл дверь, и, достав из оружейного шкафчика боевой дробовик, начал неспешно заряжать магазин шоковыми зарядами, придирчиво оглядывая каждый патрон.

— Почти на месте. — Бигль, наголо бритый, уголовного вида тип, мрачно следил за сменами цифр на индикаторе кабины грузового лифта. Очень похожий на него, но более крупный и широкий в плечах сосед молча кивнул.

— Следуем плану с приемлемыми отклонениями. — Отозвалась синтезированным голосом фигура, скрытая мешковатой робой с капюшоном. — Ауспицирование в фоновом режиме. — Из-под робы на мгновение высунулся и тут же спрятался гибкий дендрит.

Коротко стриженный мужик средних лет с прямой, как палка, спиной, скривился, выплюнул зубочистку и положил руку на лазпистолет. Ему не нравилась компания, ему не нравился груз, но… Он будет наготове, как бы там ни было.

Лифт со скрежетом замер, крупные створки дверей только начали раздвигаться, как в помещение по полу вкатился округлый предмет. Три пары глаз с изумлением уставились на него, а четвёртая решительным прыжком спряталась за установленный на тележке контейнер.

Впрочем, это ничего не поменяло. Резкий хлопок, кабина почти мгновенно заполнилась едким газом, а следом закашлял дробовик, очередями выплёскивая в газовый туман шоковые пули. Три фигуры упали на месте, как подкошенные. Еще секунд через двадцать из-за контейнера с грохотом выпал бессознательный крепыш, всё еще сжимающий в руке лазпистолет. Другой рукой он держался за покрывающий груз пластиковый чехол, чуть съехавший теперь, после его падения. В открывшуюся щель, приглядевшись сквозь газовое облако, можно было бы заметить изображенное на контейнере крыло имперской аквилы. И крупную печать чистоты.

Стелла что-то придушенно пискнула и нырнула в боковой проход.

Борис нахмурился.

По идее, его путь в цитадель непосредственного начальства должен быть дорогой триумфа и перспективы неизбежного повышения. На практике, коридор участка вымер, а те, кому совсем нельзя было испариться с рабочих мест, делали вид что очень-очень заняты. Например важнейшей отчетностью по расходам на нижнее белье и подтяжки для младшего состава.

Кабинет главы управления арбитрата станции отличался роскошью, которую сам большой начальник видимо считал аристократической. Однако тяжелый деревянный стол, массивные шкафы, наполненные книгами на бумаге и пергаменте, выставленными так, чтобы цвет корешков создавал гармоничную картину, здесь, в глубоком войде, смотрелись варварскими излишествами.

Сам большой босс, крупный, но полноватый и седой арбитр с красным лицом, скромно присел на гостевом диване. Ближе к стенам ненавязчиво расположились несколько человек в чёрных карапасах с хеллганами. А за столом, задумчиво перебирая таможенные и финансовые ведомости, устроился бритый налысо мужчина с татуировкой в виде аквилы на лице.

Борис вошел в комнату и, повинуясь интуитивному предчувствию, застыл по стойке смирно.

— Вольно, арбитр. — Не отрываясь от бумаг сказал человек за столом и кивнул в сторону стоящего напротив стула. — Присаживайтесь.

Тот аккуратно расположился в указанном месте.

Видимо подведя некие итоги, человек с аквилой на лице повернулся к начальнику.

— Значит в сухом остатке миллионы тронов за стандартный год.

Пожилой арбитр покраснел ещё сильнее и кажется был бы не против провалиться вместе с диваном на пару уровней ниже.

Его собеседник положил бумаги и повернулся к Борису, раскрывая ладонь и кладя на стол подвес, исполненный в виде стилизованной литеры I.

— Аколит-наставник Кортес, Имперская Инквизиция. А вы, стало быть, Бурхануддис Лопата, тот самый, достойный слуга Имперского Закона, который блестяще провёл операцию по задержанию нашей оперативной группы?

— Не могу знать! — Уставным образом ответил арбитр, тщательно пуча глаза в лучших традициях поведения подчинённого пред лицом начальствующим.

— Врёте. — Лаконично и абсолютно спокойно заключил аколит. — Судя по выражению вашего лица, факты вы только что сопоставили и суть произошедшего вам стала более или менее понятна. Теперь вас мучает разве что вопрос, насколько крупными неприятностями оно обернётся. Сразу и отвечу — это зависит от.

Он взял со стола свёрнутый пергамент с печатью и бросил его собеседнику. Тот легко поймал свиток, уставился на него с немалым удивлением и невольно почесал зудящий подбородок.

— Ваш приказ о переводе. — Кортес тонко улыбнулся. — Уже заверенный вашим непосредственным начальством. — Седой арбитр немедленно энергично закивал, всем видом демонстрируя, как он счастлив помочь матери — инквизиции.

— Так что можете отправляться. Грандкрейсер «Перо Сангвиния», сорок первый док. Прибыть в течении стандартных суток от сего момента. Свободны! — В голосе наставника лязгнул металл.

Борис взлетел со своего места и строевым шагом отправился к выходу.

— Аколит! — Молодой арбитр замер, и догадавшись, что обращаются к нему, медленно развернулся. Кортес продолжил — Я немного подслащу пилюлю. Моим личным приказом, можете официально сменить имя, а также отныне и навсегда разрешаю вам выбросить бритву.

— Так точно!

— Вот и отлично. Вперёд! — Наставник качнул головой и дождавшись, пока Борис выйдет, вновь обернулся к начальнику станционного арбитрата. В его интонациях звучало неподдельное участие и сочувствие. — Терпеть не могу ломать язык и смотреть на красные рожи. Да и согласитесь, борода этому парню пойдёт. Впрочем, вернёмся к нашим вопросам…

Седой арбитр нервно сглотнул.