Отряд К10

Глава 11.2 Святой Гаруспик

Благословенны те, кто оплакивают: потому что они утешатся.

— Кардинал Паоло Тин. Избранные проповеди.

Расшифровка астропатического сообщения 11649372-ka-indigo-55

+++Absit invidia verbo+++

Часть сообщения, несущая закрытую информацию

…Получено сообщение от одного из моих дознавателей, пребывающих на покое и

отдохновении на Калестибус Лугубри. Планета готовится к празднованию второго

пришествия Святого Гаруспика-Гадателя. Летом 117М41 в кафоликоне Калестибус

Лугубри (Кафоликон, Святой Чаши Слёз Его монастырь) кардинал Роши Прай объявил о

явившемся ему видении. По его словам, Святой Гаруспик-Гадатель, услышав стенания

потомков, решил вернуться, чтоб указать новый путь к Свету Его.

Памятуя о былом опыте, считаю должным передать сообщение Костасу и тебе,

Кай.

Мэв.

+++Ad majorem Dei gloriam++

— Пиздец. — Резюмировала Мира, ознакомившись с вводной.

Задание было крайне деликатным, ибо интерес к святому со стороны демоноборцев Ордо Маллеус Экклезиархия нашла бы оскорбительным где угодно.

В Аскеллоне же это грозило просто фееричным скандалом. После Ваксианского Зверства, плавно перетёкшего в Инквизиционную Войну, Инквизиция, как организация, здесь была, мягко говоря, дискредитирована и работала сугубо тайно. Однако, герр Липпе достаточно ясно дал понять, что хоть в наличии святых в целом нисколько не сомневается, но считает крайне маловероятным повторное пришествие кого бы то ни было из них. Так что расследование должно быть хоть и незаметным, но предельно тщательным.

Как вишенка на торте — работать предстояло на феодальном мире-святыне с крайне патриархальными взглядами. В таких местах обычно всё было прекрасно. И предельно важные священнослужители в роли знати, и неграмотные, суеверные крестьяне, и сквозняки и сырость в каменных дворцах и глинобитных хижинах, а главное — удобства во дворе в любое время года.

Кроме того, на этой конкретной планете крупная фауна была представлена в основном насекомыми. Так что муравьи размером с лошадь или многоножки, которые были в местной экосистеме за волков, обещали стать особым аттракционом.

Отдельно радовало то, что параллельно на месте ожидалась ретюна от Ордо Еретикус, и попадатся им на глаза было нежелательно.

Кадис сразу почувствовала неприязнь к ожидавшему их миру. Что за херня? Как это, женщины, появившиеся на людях без мужа, могут быть забиты камнями? Что за дебильная традиция обривать женщинам головы? Натурально, заповедник каких-то дикарей в самом плохом смысле этого слова.

Технический уровень тоже оставлял желать лучшего. Каждый аколит провел весьма болезненный вечер, перебирая привычный арсенал и прикидывая, что хотя бы с натяжкой можно будет оправдать в рамках легенды, а что не взять с собой никак.

Выдвигаться решили двумя оперативными группами, чтобы привлекать меньше внимания.

Виктус представился торговцем, Кортез выдал себя за представителя Экклезиархии, а остальные изображали их свиты. Полет на кораблях паломников выдался ничем не примечательным, если не считать кошмаров.

Но мало ли что приснится во время полета сквозь варп?

Отряд «Виски», слева направо: Хьйорват, Дариэл Хавлок, Кортез Ларин (старший), Айзен Макклейн, Альке (пока не Макклейн).

Как выяснилось из более поздних разговоров, у всех кошмаров была общая черта — что-то злое, порченное, созревало под зеленым покровом благостной на вид планеты. И готово было выйти, чтобы поглотить весь мир. Виктус воспользовался свободным временем, чтобы провести ритуал гадания. Пусть дивинация была не самой точной наукой, жизненно важные подсказки она дать могла. В видении ему явилась сильно поношенная алая мантия, лежащая на земле, словно под ней ничего нет, но открывающая в обильных прорехах металл. По мантии скользила тень, явно выдавая наличие крыльев у ее обладателя. И присутствие этого неизвестного внушало фаталистическую уверенность. Все уже потеряно. Есть лишь крохотный шанс что-то исправить, и он был в руках Виктуса из видения.

Или того, чьими глазами предсказатель смотрел.

Отряд Пси, слева направо: Джо, Габриэль, Виктус Ксеркс (старший), Мира (пока Кадис), Фалькус Инвикта.

Что мир пребывал в глубоком технологическом упадке, было заметно еще по космопорту. Точнее, по его отсутствию. Его заменяла заросшая и удручающая своим состоянием посадочная площадка, где немногочисленные паломники покидали шаттлы. Рамка металлоискателя, к глубокому сожалению аколитов, еще работала на честном имперском слове.

— Зачем вам все… это? — Спросил таможенник скромного торговца, разложив в стороне от любопытствующих глаз прямо на земле хоть и изрядно прореженный, но все еще внушительный для тихого мирка арсенал. — Вы что собираетесь здесь устраивать?

— Что вы. Я скромный паломник и желаю… ммм… приобщиться к святости этого места, — заверил Виктус бдительного стража, — но мой телохранитель очень…переживает о моей безопасности. Опасается покушений. Нет-нет, не надо возражений, я понимаю, что у вас очень спокойный и безопасный мир, но он… эм… очень нервничает, не имея под рукой необходимых для моей защиты средств.

Таможенник задумчиво почесал бороду, скептически глядя на цепной меч в человеческий рост, несколько пистолетов, включая плазменный, и еще немного холодного оружия, в котором он при всем желании не сумел бы опознать психосиловое, и явно оценивая количество рук у телохранителя. Впрочем, сильно добавила веры, что телохранителю без всего этого просто не обойтись, некоторая сумма, перекочевавшая ему в карман из кошелька псайкера.

Что ж, хотя бы некоторые традиции Калестибус Лугубри оказались достаточно удобными.

Далее началась рутина. Поиски жилья, отчаянные споры из-за цены, заселение, первоначальная разведка, пока еще в духе скучающих туристов. Время для приезда было действительно удачное. Прямо на следующий день проповедь в главном храме должен был читать сам Кардинал, тот самый, что объявил о скором возвращении святого Гаруспика-Гадателя. А буквально через неделю, как объявлено, народу явят Чашу Слез, важнейшую местную реликвию. Виктус с «женой», которую изображала Мира, и новым ассасином в ячейке, Фалькусом в роли телохранителя, отправился договариваться насчет мест на проповеди. Звонкая монета и тут решила дело.

+Скоооооолько, блять⁈+

Священник назвал цену. Виктус, который держал с Кадис пси-линк, едва не дернулся от мысленного вопля в своей голове. За следующие несколько минут псайкер выслушал немало интересных подробностей о личной жизни конкретно этого жадного служителя церкви и местных жителей вообще. Воровство, убийства и зоофилия в форме сложных отношений с гусями там были, пожалуй, наименьшим из грехов.

Тем не менее, приглашение было оплачено.

По возвращении их ждали техножрец и пилот, легенды ради переквалифицированный в водителя. За время отсутствия остальных эти двое, определенно нашедшие друг друга на ниве любви к технике и тяги к шику, успели метнуться в лавку сувениров. По результатам, Джо просто сиял. Он едва ли не подпрыгивал от нетерпения и определенно собирался вывалить на коллег нечто грандиозное. И вывалил.

В лавке было предостаточно икон, книг и всевозможной мишуры, посвященной святому Гаруспику.

Икон Гэби с пилотом купили аж четыре штуки.

И два экземпляра жизнеописания.

И кучу мелких сувениров вроде подвесок и сережек.

Теперь это все было фигурно разложено посреди комнаты, и аколиты оказались перед рядом изображений знакомого им лица.

Очень знакомого.

С каждой иконы на них благостно и строго взирал господин Инквизитор Ниро Липпе.

Господин Инквизитор Ниро Липпе

Вторая группа избежала досмотра, а в остальном их день прошел примерно также. Поиски жилья, ненавязчивые расспросы местных, распаковка… пока на планшет не упало очередное сообщение от К10.

«Иконы. Посмотрите на иконы. Дыши, Мира,дыши…»

Аколиты переглянулись. Все сообщения от Кадис были неформальными, но обычно несли вполне определенную информацию. Загадок еще не было.

— Ну… пойдем, поищем? Заодно исследуем окрестности, — пожал плечами Айзен.

Кортез кивнул:

— Всем идти не имеет смысла. Пойдешь ты, Хьорват… хм… и Альке, она хорошо ориентируется на местности. Да и вроде как твоя жена.

Дело было к вечеру, и почти все лавки уже закрылись, но один старичок не успел уйти, хотя уже и закрывал ставни. Слово за слово, и старик с кряхтением отпер свой магазинчик, пропустил гостей. Ассортимент был скромным, но Хьйорват все-таки откопал небольшую иконку на хитине и даже несмотря на весьма скудное освещение, сумел оценить изображение. Альке попыталась встрять в разговор Айзена с лавочником, но арбитр непринужденно разрешил назревающий конфликт культур. Строго одернув девочку, он сокрушенно покачал головой и пояснил старику:

— Молодая жена и дикая. Одна беда с ней, еще совершенно не понимает как себя должно вести.

Местный торговец понимающе цокнул языком и, выудив откуда-то из-под прилавка леденец, вручил его совершенно опешившей Альке.

Аколиты купили замеченную псайкером иконку и еще какой-то мелочи, помогли старику, наконец, закрыться и вернулись с добычей к Кортезу. Вдогонку от Кадис же прилетел ответ на подтверждение, что икона найдена: «Не хотела портить сюрприз».

Ну… сюрприз удался.

Альке же все равно не сиделось на месте, и она решила осмотреть площадь перед главным храмом. Идти было недалеко, но ввиду местных обычаев, МакКлейн отправился ее сопровождать.

Путаная застройка приземистых домиков и полное отсутствие освещения на улице, сыграли с ними злую шутку. Спустя пару километров петляний, когда район вокруг стал совсем уж явственно напоминать трущобы, Альке признала, что заблудилась. Основательно. Единственным живым существом в пределах видимости был весьма подозрительный, замотанный по уши в плащ, тип.

— Господин желает развлечься? — вкрадчиво спросил он, заметив внимание.

— Эм… мне бы найти выход отсюда, — признался Айзен.

— Купите что-нибудь, и я подскажу вам дорогу. Хотите жену?

— У меня есть, как видите.

— Еще одну. Или хотите, можете сдать свою, тогда новая жена обойдется дешевле.

Айзен даже задумался и практически всерьез.

— Заманчивое предложение, конечно, но, пожалуй, повременю. Просто…подскажите выход.

— Тогда ищите дорогу сами, — разочарованно отрезал продавец, скрываясь вночи.

Арбитр вздохнул и попытался вспомнить путь. Вот здесь пройти до поворота. Потом направо и до развилки, а потом… налево или направо? Поплутав еще немного, они наткнулись на второго продавца. Почти в точности такого же, как и первый.

— Господин желает развлечься? — теми же словами поприветствовал их тип.

Хотя бы голос был другим. Айзен обреченно качнул головой, понимая, что правила игры придется принять.

— Господин готов ознакомиться с вашими предложениями, если вы потом подскажете дорогу.

— Хотите жену? Хорошую.

— А кроме жены у вас есть что-нибудь?

— Разумеется. Интересуют срамные гравюры? Или может, сладкие сны?

Поторговавшись и периодически отмахиваясь от предложений жены, Айзен приобрел пакетик наркотического порошка и инструкцию, как выйти к требуемому адресу.

Кортез, который за время отсутствия аколитов успел нежданно дважды продуть Дариелу в регицид, а потому пребывал слегка не в духе, был удивлен длительностью прогулки по площади, но еще больше он удивился, когда МакКлейн выложил’пробную дозу'.

— Вы совсем… охренели? — вежливо поинтересовался Ларин.

— Мы наладили контакт с местным преступным миром, — бодро отчитался Айзен.– В целях укрепления доверия была закуплена минимальная партия товара. Ну… ты как-будто в патрули не ходил.

— В патрулях мы укрепляли доверие дубинками… — буркнул Кортез, — Так. От этого избавиться. Да не в сортир… он здесь общий во дворе. А потом — всем спать. Завтра всем будет работы в достатке.

Вечер группы Ксеркса проходил куда спокойнее. Перечитав нехитрую историю Гаруспика, вдоволь насмотревшись на всевозможные иллюстрации, аколиты принялись за обсуждение. Которое продлилось, пока высказываемые предположения не стали больше напоминать сюжет мыльной голооперы, нежели сколько-нибудь вменяемую теорию.

— Ну… по крайней мере, Мира, ты здесь можешь найти себе отличное занятие. На святого у тебя рука уже набита, а его портреты вон… востребованы, — пошутил Виктус.

— Вииииик. Ты… шарился по моим эскизам? — низко, сквозь зубы прорычала Мира. Надо сказать, она и в спокойном состоянии выглядела опасно, а во вздыбленном виде напоминала очень нервного хищника. Но Виктус только отмахнулся:

— Думать надо тише.

— Не пизди, пси-линк так не работает.

— У нас теперь работает, — вздохнул псайкер, потирая висок. — Хоть Инквизитор и говорил, что общих мыслей не будет… но телепатическая связь у нас чуть более глубокая, чем должна быть.

Безбашенная Кадис, гвардеец с мира смерти, кладезь пошлых анекдотов, способная выдать большой сержантский загиб и послать нахуй в извращенной форме на трех языках и восьми диалектах, по общему мнению, незнающая ни стыда, ни смущения… покраснела до корней волос.- Я… я в общем первая в караул, — выпалила она, хватая книжку поменьше, и умчалась на второй этаж занимаемого их группой флигеля.

Ночь прошла в целом спокойно. Только раз псайкеры, периодически прощупывающие окружающее пространство, засекли чужую активность. Хьйор смог определить, что это было именно стирание памяти в районе здания администратума. А Мира, просматривающая в дозоре житие кругу эдак по третьему, наконец, перестала залипать на картинках и обратила внимание на чересчур вычурную буквицу. Уже утром Габриэль, изучив указанный девушкой узор, подтвердил, что это смахивает на шифр или язык. И засел за расшифровку. Остальной состав обеих групп отправился на проповедь.

Хоть та и была назначена на полдень, выходить пришлось в шесть утра. И то, народу на площади было уже немало. Аколиты без особых сложностей срисовали в толпе плотную группу людей в броне под одеждой, прикрывающую собой фигуру в алой мантии Механикус в центре. С большой степенью вероятности это были коллеги из другого Ордо.

Чуть сложнее оказалось заметить человека в гвардейской форме, наблюдающего за действом с дерева. Но и его выдала чуть смазавшаяся краска, которой он имитировал татуировку слезы.

Виктус с товарищами спокойно прошел за мальчишкой-проводником внутрь храма, где была выделена зона для мирян, с предусмотрительно накрытыми столами. Кортез же, представляющийся служителем Экклезиархии, на чистой наглости подошел к представителю Фратер Милиша*, проверяющему списки приглашенных. Тот угрюмо оглядел группу, полистал толстенную книгу, и вполне ожидаемо не нашел названного имени. Кортез заметил, что бородач читает с трудом, да и записаны имена с кучей ошибок. Поэтому доброжелательно улыбаясь, он совершенно уверенно предложил:

— У вас длинный список, добрый брат, давайте я вам помогу. Через три страницы попалось имя, отдаленно похожее на его текущий псевдоним, и Ларин уверенно ткнул в означенную строку:

— Вот! Правда, я не епископ… видимо, тут допущена какая-то ошибка. Удивительно, но это сработало, и Кортез сотоварищи прошли внутрь храма, разместившись в зоне, отведенной для владеющих церковным саном.

*После ереси Гога Вандира Экклезиархии было запрещено содержать «мужей вооруженных», во избежание. Предполагалось, что силовым крылом её будут продемонстрировавшие исключительную верность Сёстры Сороритас. Однако крайняя… наглухо ебанутая фанатичность моральная негибкость последних в вопросах веры и относительная немногочисленность, заставляла более коммерчески одарённых и просто удалённых территориально от обителей Сестер церковных иерархов на местах искать какой-то выход из ситуации. Таковым стало ополчение из верующих, формально собираемое лишь временно для конкретной цели, к примеру для участия Войнах Веры, и проводящее силовые акции только по доброте своих крепких, бородатых сердец. Теоретически контролировать эти процессы должен Ордо Еретикус, практически пока такие силы охраняют имения церковных иерархов и ящики для пожертвований, не влезая в политику — часто всем пофигу.

Далее для обеих оперативных групп потянулись часы ожидания, рассматривания гостей, подслушивания разговоров. Любопытных деталей было немало, важных и не очень.

Галерея портретов Кардиналов, например, наглядно демонстрировала просто удивительнейшее сходство людей, занимающих этот пост.

Архиепископы пили вино, несмотря на пост, и обладали повадками скорее аристократии, нежели духовенства. И, между прочим, определенно осуждали объявление о пришествии святого, считая его экстравагантным и преждевременным. Фрески поражали мастерством исполнения и свежестью красок. Реставрировали их неоднократно, но со всем возможным тщанием. Мира, потратившая немало времени, восстанавливая частично сохранившиеся фрески кафедрального собора, вокруг которого выросла их новая база, кое-что в этом понимала. По всему выходило, что портретам господина Инквизитора на этих стенах в лучшем случае пять сотен лет. А то и все десять тысяч, с момента то ли приведения планеты к Согласию, то ли посмертного признания первого Кардинала святым.

Это… смущало. И еще обладающих пси-чутьем беспокоило едва заметное нарастающее напряжение неестественно спокойного здесь варпа, какие бывают перед большими ритуалами. Или естественными, но катастрофичными волнениями. И когда началась проповедь, это напряжение стало очень, очень ощутимым. Формально — это была отличная, вдохновляющая, хоть и не выдающаяся по своему содержанию речь. Кардинал не сказал ни слова о святом или каких-нибудь ожидаемых событиях, речь касалась только текущего празднования и обычных для Имперского Кредо догматов.

Но варп… от Кардинала расходились колебания, заставлявшие чувствовать острее каждое слово, ощущать мурашки на коже и благодать, поднимающуюся из глубин души. Легкое, очень легкое касание, самую малость меняющее восприятие. Практически не ощущаемое аколитами, и куда сильнее цепляющее местных, за счет татуировок слез, которые имели все Плакальщики. Любопытно, что кардинал был центром этого всего, но не был причиной.

В кульминационный момент проповеди все прихожане запрокинули головы, устремляя взгляд вверх, и аколиты последовали их примеру просто чтобы не выделяться.

Мира не знала, как остальные, а вот она чертыхнулась. Они тут провели по меньшей мере четыре часа и только сейчас ее взгляд уперся в совершенно нехарактерный для имперских храмов потолок. Здесь не было сюжетных картин, только сложная завораживающая сине-золотая вязь, напоминавшая то ли облачное небо, то ли морские течения. Информации было много, но ее еще предстояло обработать, систематизировать, поделиться наблюдениями, загрузить в общую сеть, поддерживаемую дата-планшетами, и выполнить прочую рутинную работу.

Поэтому еще немного пошатавшись, обломавшись с просьбами о встрече с кардиналом и напросившись на аудиенцию с архиепископом в качестве утешения, аколиты вернулись в точки расположения. Кроме Хьйорварта, которому предстояла еще поездка в администратум, искать следы псайкера, потершего кому-то память.

Группа Виктуса по возвращении нашла техножреца за работой. Вокруг него громоздились обе книги, пепельница (!), куча листов с заметками и фрагментами вязи и, кажется, даже попахивающий алкоголем стакан. Габриэль отмахивался от вопросов и слал всех нахер, так что его оставили в покое. Хотя теперь аколиты могли, сопоставив, увидеть, как вязь буквицы походит на потолочную роспись храма. Только через пару часов техножрец победно взмахнул листком с переводом, и неожиданно для всех заявил:

— Мне надо выпить. Этот язык совершенно безумен.

А потом начался мозговой штурм. Разрозненные кусочки головоломки один за одним становились на место, открывая глобальную картину.

Пугающую картину.

Издавна местные жители наносили себе особые психоактивные татуировки, и это до сих пор было частью ритуалов Плакальщиков. Эти тату служили приемниками усиливающих экзальтацию вибраций, и передатчиками, отправляющих энергию в узор-аккумулятор на потолке, детище незнакомой школы оккультики, хоть и определенно человеческой. В узор буквицы, которая тщательно перерисовывалась с самого первого издания, якобы увидевшего свет еще при жизни Гаруспика, было вплетено предсказание о том, что Странник, ищущий Истину, встретится с ней, когда он и те, кто идет за ним прибудут в Город-Башен-Чья-Высота-Меньше-их-Ширины.

Порывшись впамяти, техножрец припомнил, что такое упоминание в некоторых еретических текстах относилось к городу Вельклир, где-то во владениях Хаоса. Кортез по связи рассказал легенду о сине-золотом корабле «Искатели Истины», который можно встретить вузком проливе между Каликсис и Коронусом, меж двух штормов.

— Не предсказание, — севшим голосом сказала Кадис. — Если ты делаешь пророчество, а потом вписываешь его в каждую копию святой для населения книги, в оккультные узоры, делаешь частью ритуалов… то ты не предсказываешь судьбу, а плетешь ее.

Аколиты замолчали. Это одно неосторожно оброненное слово поставило жирную точку во всех рассуждениях.

— Архитектор*, — наконец, мрачно озвучил техножрец, опрокидывая в себя стакан амасека. В другое время вид механикуса, снявшего респиратор мог сам по себе вызвать нездоровое оживление, а уж пьющий адепт Бога-Машины и вовсе стал бы шокирующим зрелищем, но сейчас определенно было не до того. Ритуал, в который была вовлечена вся планета, замаскированный под вполне официальный культ Имперского Кредо, и явно подходивший к своему завершению.

Это было… плохо.

*Тзинч, демонический Архитектор Судеб, конечно. Кто же еще?

— А представляете… если бы шеф сам прибыл расследовать? — озвучил кто-то назойливо скребущуюся в сознание мысль.

— Явление святого зарядит фигуру полностью, даже с лихвой, — отрешенно ответил Виктус. — Этого вполне хватит, чтобы не просто отправить планету в Варп, но еще и по конкретному адресу. Если, конечно, мы правильно понимаем… текст, — он указал на листок с переводом. — Хотя я не думаю, что весь замысел строился только на этом. Получилось бы, конечно, красиво… но ненадежно. У них должен быть свой…Гаруспик.

— Отлично, — голос Миры был мрачен. — Нам надо наебать наебаторов и убить святого. Обычный день в Инквизиции, чо.

Администратум пребывал в таком же упадке и запустении, что и посадочная площадка. Без привычных по другим мирам очередей, с пробивающейся сквозь покрытие дороги и плаца перед зданием, травой, он казался почти мертвым. На посадочной площадке неподалеку грустно жалась к земле потрепанная и начинающая ржаветь Валькирия под охраной бородача из Фратер Милиша. Сложно было сказать, когда она в последний раз поднималась в небеса, и сможет ли однажды стать на крыло вновь.

— Простите, добрый брат, а я еще могу застать представителя Адептус Арбитрес? — вежливо поинтересовался псайкер у охранника.

— Да здесь он завсегда. И днюет, и ночует… На второй этаж пройдете и увидите дверь. Только… уж не знаю, примет ли. С самого утра… — бородач выразительно почесал шею, — и сталбыть в гостя и бутылкой швырнуть может, если особенно не в духе.

— Спасибо, я рискну. Буду надеяться на его доброе расположение. Или свою способность уклониться от посуды.

Приемный зал встретил гулкой пустотой и закрытыми уже, хоть солнце еще и не коснулось горизонта, окнами приема граждан. Таким же тихим и безлюдным был и второй этаж. Легкое, почти невесомое касание пси подсказало, что арбитр на месте, но крепко спит. Хьйорват беззвучно проскользнул в кабинет, благо дверь не скрипнула на петлях, и оглядел судью.

Когда-то крепкий и волевой мужчина переживал явно не лучшие времена. Судя по одутловатости лица и лиловым мешкам под глазами, та батарея пустых бутылок, что виднелась в комнате, была его обычным времяпрепровождением. Псайкер коснулся мыслей спящего. Тягостный и непримечательный сон, навеянный алкоголем, его не заинтересовал, а вот глубже были следы вмешательства в память.

Кивнув самому себе, Хьйор осторожно разбудил арбитра, не забыв внушить расположение к себе и желание отвечать на все вопросы. К сожалению, восстановить стертый кусок памяти не представлялось возможным, но вот узнать, кто приходил — вполне. И действительно, арбитр припомнил.

— Такая красииивая женщина с золотыми волосами и огромными сиии… гм…синими глазами, — тут арбитр вспомнил, что он все же слуга закона, встрепенулся, и сухо, четко доложил: — Блондинка, глаза голубые, лет тридцати на вид, в робе адептус Астра Телепатика, с соответствующим значком. Интересовалась расписанием кораблей и сменой дежурств Арбитрата, зачем, правда, непонятно. Провела здесь часа три.

Уже выходя, Хьйор снова окликнул охранника старенькой Валькирии.

— Добрый брат, судья рассказал мне о визите женщины к нему недавно. Была ли она? А то я не уверен, что он не увидел ее на дне бутылки. Мужик хохотнул, но подтвердил. Дескать, была такая, минут сорок провела у арбитра. А прикатила на дорогущей повозке, не иначе как от самого космопорта взятой. Хьйор поблагодарил представителя Фратер Милиша и отправился к своим. С этой информацией уже можно было работать.

А вот у Дариэла и Айзена на эту ночь планы были интереснее. Решив, что контакты с криминальным миром все-таки надо наладить, они отправились на поиски борделя. Кому другому могло показаться, что это не очень ожидаемое заведение на священном мире, с поголовно воцерквленным населением, но арбитры в один голос заверили: что-что, а дом терпимости найдется везде, вне зависимости от мира.

И действительно. Однин тихий и скучный дом чтения молитв, — никто не запомнил, как такие заведения вообще назывались, не закрывался на ночь. А вот обстановка внутри менялась разительно.

Когда Айзен и Хавлок прибыли, всю дневную мебель уже сдвинули к стенам, а на освободившемся пространстве расставили софы и столики, расстелили ковры, в общем, создали всяческий уют. Первые гости уже заняли отдельные места и распивали вино в компании девушек.

Аколиты, заняв один из столиков, также не отказались от напитков, изучая присутствующих. Наконец, Айзен приметил вполне подходящую кандидатуру. Характерного, не самого благонадежного вида мужчина, который не был похож на постоянного клиента подобных заведений больше изображал негу, как и сами аколиты, внимательно отслеживая окружающую обстановку. Собирающий слухи. И что характерно, без татуировки слезы. Едва Айзен отошел, к стрелку подошла очень привлекательная девушка.

— Господин желает поговорить, или выпить или пройти во внутренние комнаты?- скромно опустив глаза поинтересовалась она.

— Начнем, пожалуй, с беседы и вина… — протянул Дариэл, обворожительно улыбаясь. Девушка чуть порозовела и ответила робкой, но, кажется, вполне искренней улыбкой. Что правда, местные нравы и представления о том, как должна вести себя женщина, свели на нет попытки что-то из девушки вытянуть. Она внимательно слушала, но сама отвечала односложно и покладисто. Все, как пожелает господин. По крайней мере, вино было недурным.

Арбитр достаточно общался с представителями дна, чтобы представлять, как себя надо вести и как говорить. Отвлеченное начало, рассыпать намеки на причастность, а потом можно выложить и правдоподобную, но не изобилующую подробностями историю. Вот, не местный. Прибыл по своим причинам, ищет свое место. Нет, на раздел территорий не претендует, а вот от работы бы не отказался.

— А кем будешь? — лениво поинтересовался собиратель слухов, — На щипача непохож. Бык?

— Ну какой из меня щипач, — согласился арбитр. — Вот мордобитие это мое. Людей искать умею. В охранку если че могу.

— Людей, говоришь, искать?

— Ну тебя же нашел.

— Дык я и не прятался. А вот охранка, пожалуй, есть. Одной большой церковной шишке как раз нужны крепкие парни, задницу посторожить. Подходи завтра, перетрем.

— Спасибо, с меня причитается, — Айзен спрятал незаметно перекочевавшую в его ладонь бумажку с адресом.

— Конечно причитается, — согласился собеседник. — Первую зарплату отдашь, и в расчете будем.

— Э… а жить на что? Давай с двух по половине, а? — искренне возмутился арбитр. Не то чтобы его волновали финансы, но сам факт таких условий покоробил.

— Ну сейчас же с голоду не помираешь, значит, и дальше не помрешь.

Макклейн вздохнул. Место за столиком товарища уже было занято девушкой, но долго растерянно топтаться арбитру не дали. Еще одна красавица технично увела его за другой стол.

В общем, покинули заведение аколиты уже утром.

Едва техножрец у знал от второй оперативной группы о Валькирии, давешнее разбитое состояние с него как рукой сняло. Он категорично заявил, что не может оставить бедную птичку без внимания, аргументировал тем, что она может стать если что запасным путем отхода, но все понимали, что ему просто невмоготу было в мире, практически напрочь лишенном техники. Так что Габриэль с самого утра прихватил пилота и отправился к Администратуму. Впрочем, до того он успел поколдовать с ауспексом. Поскольку ситуация просто вынуждала проверить останки святого, и желательно, не дожидаясь открытия официальных экскурсий, запланированного через два месяца, то совершенно необходимым стало получить хоть какую-то информацию о помещениях под храмом. Ауспекс был выдан Мире со строгим наказом если что экстренно выключать вот этой кнопкой и прикидываться дурочкой.

— Ну это я умею, — хмыкнула гвардеец. — Иначе меня бы уже расстреляли пару раз.

Она в сопровождении Фалькуса осталась в главном храме, где шла очередная служба и под которым, по их сведениям, и располагалась крипта с мощами и святынями.

А Виктус отправился на встречу с архиепископом.

На входе псайкера тщательно обыскали, но это было ожидаемо, так что инсигнию старшего аколита Виктус спрятал достаточно надежно, чтобы ее не нашли. А оружие…главным оружием псайкера был его дар.

Архиепископ почти сразу прервал приличествующие благочестивому прихожанину расшаркивания и как-то очень быстро и технично вывел к тому, что с инопланетным торговцем можно было бы заключить взаимовыгодное соглашение. Обеспечить, например, уважаемому торговцу… преференции в церковных тендерах, особенно если первая партия пройдет как пожертвование.

— Ваше святейшество, я разумеется всей душой готов помогать церкви, и был бы рад внести свою скромную лепту, но… я работаю с… ммм… представителями Адептус Механикум, а эти товары… кажется, не очень востребованы на вашем мире. — попытался увильнуть Виктус.

— Ну для розничной торговли вы действительно найдете не очень много покупателей, — согласился архиепископ. — Однако церкви нужны разные… ресурсы, и технологические в том числе. И разумеется, нам нужны будут оптовые партии.

— Хм-хммм… если так, замечательно. А что именно вас интересует?

— Скажем, партия лазганов. Мы должны обеспечивать свою безопасность. — не моргнув глазом сказал священник.

Виктус представил себе Фратер Милиша с нормальным вооружением и почему-то совершенно этой картине не обрадовался. Впрочем… пообещать можно что угодно. Либо их ячейка провалится, и вся планета отправится в Варп, возможно, неметафорически, либо они преуспеют и покинут этот мир, оставив текущие личины в забвении.

Еще некоторое время они потратили на обсуждение деталей, прежде чем Виктус осторожно начал вставлять упоминания интересующих его тем. Он до сих пор искренне считал себя пиромантом, однако правда была в том, что наиболее часто используемой школой для него давно стала телепатия. И потому было совершенно неважно, что именно отвечает архиепископ, и отвечает ли вообще. Виктус считывал его мысли, неизбежно всплывающие после заданных вопросов. Псайкер почему-то совершенно не удивился, не найдя в мыслях архиепископа веры ни на гран. Напоминание об объявлении Кардинала о пришествии святого всколыхнуло в архиепископе раздражение, он не был уверен, выжил ли глава церкви из ума, или плетет интригу, но определенно считал такое объявление помехой бизнесу, вокруг которого так или иначе крутились все его мысли. Тем временем, их официальная беседа перешла к этапу, когда архиепископ уже

определенно ждал от торговца расписки. Он настойчиво придвинул к Виктусу пустой лист и письменные принадлежности. Псайкер полез за пазуху за своей ручкой, но натолкнулся на удивленно-неодобрительный взгляд архиепископа. История о счастливой ручке, оставленной отцом, понимания в церковнике тем более не вызвала.

— Суеверия? Что ж… церковь такое не одобряет. И сегодня это может стоить вам очень выгодного предложения, — сухо произнес он.

«Выгодного, как же,» — Вик невольно подумал о первой партии в тысячу лазганов,которая должна была стать пожертвованием, то есть, бесплатной. Но сворачивать разговор было категорически рано. — «А впрочем, чего я паранойю?»

Как оказалось, паранойя для аколита не порок, но средство выживания. Едва Виктус взял в руки тяжелую и вычурную ручку, как почувствовал укол в палец и тут же — воздействие на сознание. От последнего тренированный псайкер отмахнулся, однако, на пальце так и осталась маленькая чернильная точка. Быстрый пси-сенс показал, что в ручке было свернуто слабое, но довольно хитрое — не разобрать сходу — плетение. А еще оно было очень, очень старым, куда старше самого архиепископа. Псайкер припомнил несколько словесных оборотов из юности, когда обитал на корабле, перевозившем заключенных, и добавил еще немного из любимых выражений Кадис. Он написал таки расписку, которую от него хотели, и перешел к решению оставшихся вопросов, пока явно уже желающий свернуть встречу архиепископ не выпроводил его.

— Я очень хотел бы посетить вашу библиотеку, — попросил он смиренно, считывая мысли Кардинала. Если не получить доступ, так хотя бы узнать, что именно там скрывается.

— Боюсь, библиотека сейчас закрыта. У нас проводятся обширные работы по реставрации и инвентаризации, — соврал архиепископ.

«Докопались, понимаешь ли, рвутся все. Нет там ничего интересного для вас, приезжие. Может, вынести некоторые вещи и сделать вход платным?»

Попытка Виктуса просто внушить мысль, что уж этого хорошего парня пустить можно, разбилась о сознание церковника безо всякого эффекта. Возможно, понятий «хороший парень» и «пойти навстречу» просто не было в лексиконе архиепископа. А вот мысль’Я могу на этом заработать' прижилась как родная, и за очередную взятку Виктус получил пропуск на предъявителя. Что правда, архиепископ указал прийти следующим вечером, так что аколит сразу сделал себе заметку поставить кого-нибудь следить, что и куда вынесут из библиотеки.

Уже прощаясь, Виктус задал последний вопрос уже практически в лоб:

— Скажите, я видел галерею портретов Кардиналов… как получилось, что они настолько похожи?

«Как! Задрала! Эта! Семейка!» — настроение архиепископа окончательно испортилось, к немного недостойному, но определенно объяснимому удовольствию псайкера. — «Мешают бизнесу, давно пора их сместить». Среди волны неприязни в адрес Кардинала Виктус выловил, что сам архиепископ сходство Кардиналов для себя объясняет банальным инцестом. Вот только после всего им открывшегося, аколит не был уверен, что здесь все так просто.

У Миры с Фалькусом основной задачей было расспросить людей, кто же занимался реставрацией храма вообще и узора на потолке в частности. Это могло стать ключевым моментом в определении замешанных персоналий, потому что именно тот, кто наносил рисунок, имел возможность управлять плетением. Точнее, расспрашивать должен был ассасин. Мира искренне недоумевала, как так можно жить, и с каждым днем была на шаг ближе к тому, чтобы сорваться, высказать на главной площади все, что думает об этом мире и его традициях, и потом неизбежно устроить массовую резню, когда ее попытаются… гм… утихомирить местными способами. Что правда, господину Инквизитору такое выполнение скрытного расследования не понравилось бы — и это держало надёжнее любых цепей.

Во время службы Фалькус потянул носом и определенно унюхал запах свежей краски со стороны запертых дверей в другой зал. Точнее, не просто запертых, а еще и огороженных лентой, и охраняемых служкой. Он указал на это своей спутнице. Запаха та не услышала за всеми воскуриваемыми в кафоликоне благовониями, но потянулась псайкерским чутьем и уловила в том зале слабые, едва заметные подрагивания Варпа. Как раз такие, которые возникают, когда только плетется магическая фигура. Еще не сам ритуал, а только построение для него. Кто бы ни обновлял фигуры и плетения, он это делал именно сейчас. Уже ближе к концу мероприятия из дверей выскользнула небольшая хрупкая фигура в балахоне. Капюшон был низко надвинут, даже кисти рук спрятаны в рукавах, так что никаких примет Мире заметить не удалось. Неизвестный быстро затерялся в толпе, и пришлось возвращаться к плану А Фалькус отловил какого-то служку, чтобы расспросить о реставраторе. Тот охотно ответил, что да, работы сейчас проводятся везде, вот практически закончили. Ну разве что на материке Правой Ладони немного задерживаются. Там высокая влажность и работать сложнее. Реставрацией занимаются монахини из Монастыря Слез, ближайший в четырех сотнях километров отсюда. Вот как раз они закончили соседним залом и можно посмотреть. И впрямь, двери уже были открыты.

— Мой господин очень интересуется искусством, и сам ему не чужд. Ему все же было бы очень интересно если не приобщиться к тайнам таких мастериц, то хотя бы получить их оценку, — деликатно напросился Фалькус.

Служка смутился:

— Это женский монастырь, мужчин туда не пускают совсем, но вы или ваш господин могли бы отправить свою жену на воспитание на неделю, и может быть с ней передать работы… Но… я не уверен, я могу спросить, возможно ли это.

— Будьте так добры, юноша. — Фалькус покосился на Кадис, чтобы убедиться, что она не услышит, поскольку не был уверен, что за следующий пассаж ему не оторвут голову прилюдно: — И в целом хотелось бы подробнее узнать о возможности такого обучения, а то жена знаешь… глуповата. Ей определенно не помешало бы немного…обучения в монастыре.

Ассасину повезло, Мира действительно пропустила его слова мимо ушей,прислушиваясь к другому восприятию. Служка пообещал все разузнать и умчался, а аколиты пошли посмотреть на новую работу.

При первом взгляде на фреску Мира едва не развернулась со словами «ну это, блять, точно не те рисовальщики, что нам нужны», ибо когда-то несомненно потрясающий рисунок сейчас был безнадежно испорчен. Работа была грубая и варварская, в отличие от предыдущих, но… но колебания Варпа во время процесса все же были. А значит, с оккультной точки зрения все было проделано правильно, как бы ни выглядело внешне. Утешившись тем, что по крайней мере на загубленной работе изображен не Ли…Гаруспик, Мира пыталась привязать символизм падающих в чашу с неба синих капель к официальной мифологии культа Плакальщиков. Сказать по правде, в этом контексте возникало слишком много вопросов, в то время как на канву тзинчитского ритуала ложилось очень хорошо.

Тут подоспел и служка, радостно сообщивший, что да, господин может передать с женой работы и получить их оценку. Монахини отправляются в монастырь завтра вечером, а назад транспорт прибудет к концу недели, как раз к извлечению Чаши. Фалькус наградил мальчишку монеткой, и они с Мирой отправились встречать Виктуса.

Габриэль и Джо целый день провели с Валькирией. Собственно, появление техножреца стало причиной легкой паники в Администратуме. Персонал банально не мог понять, как это случилось и чем им грозит.

— Я прибыл сюда по своим делам, но проезжая мимо услышал стон Духа Машины. Я не мог пройти мимо его страданий и желаю осмотреть механизм, как велит мне учение Омниссии.

Было немного жаль, что остальная группа не видела этого. В Габриэле, оказалось,скрывался тот еще актер, и внушительности вида и тона хватило бы на целого магоса. Местный начальник, правда, далеко не сразу сообразил, что же именно от него хочет этот техножрец, но разобравшись, едва поверил своему счастью.

Габриэля и на площадку отвели, беспрекословно очистили ее от всех лишних людей и вообще были готовы оказать всяческое содействие. Жаль только, возможности для этого самого содействия у них были весьма ограничены — запаса нормальных запчастей не было, равно как и кучи всего другого необходимого. Снабжение было не просто отвратительным, оно по факту отсутствовало. Когда Габриэль приблизился к птичке, и оценил ее состояние, он сам чуть не расплакался вместо Духа Машины. С его трепетным отношением к технике, такое пренебрежение было как ножом по сердцу или дажн заметно ниже. Джо, следующий на полшага сзади, и изображающий подмастерье, кажется, тоже едва слышно, но забористо выругался.

Впрочем, имперская техника отличалась редкой надежностью, и Дух Машины Валькирии вопреки опасениям техножреца все-таки отозвался, и даже не в гневе, а с отчаянной надеждой. Так что работа пошла споро, даже несмотря на то, что план пополнить запасы священного масла у местных адептов Механикум накрылся. За этим аколиты съездили аж на посадочную площадку шаттлов, благо, на авто это было не так чтобы долго, но неожиданно не нашли там ни единой души. Да, до следующего корабля было еще три месяца, но чтобы техноадепты покинули свое место… это было странно. Джо помогал техножрецу всеми силами, а в моменты, когда оказывался лишним, шатался по Администратуму. Обычно он был весьма общительным и умел располагать к себе людей, но тут что-то не везло. По большей части от него пытались тихо и вежливо слинять, особенно после вопроса, куда же подевался пилот. Но оставался еще вполне надежный вариант. Арбитр ожидаемо был у себя, и так же ожидаемо… не в лучшей форме.

— Чего надо?

— Да вот, решил узнать что тут у вас и как, со стражем порядка познакомиться. И я не с пустыми руками. — улыбаясь до ушей, Джо выразительно поболтал фляжкой с фирменным флотским пойлом. — Джуновый сок. Пробовали?

Арбитр аж приосанился и одернул юнифу.

— Гм… да, было дело. Хоть и давненько. Джо. — протянул он руку.- Джо, — ответил пилот, отвечая на рукопожатие. Забавная ситуация и первая рюмка крепкого напитка окончательно расслабили арбитра, и разговор завязался. Особой тайной истории с пилотом не было. Отчаянно скучая на планете, как и арбитр, тот предпочитал топить тоску не в алкоголе, а в галлюциногенах, так что в джунгли шастал часто. И однажды не вернулся.

— Поганое место эти джунгли. Там пауки почти с Ринку размером будут, я те говорю, хоть и не плотоядные. Но в паутину влипнешь, так и сдохнешь. Мы вон когда пилота искали, у меня клинок вяз в этой гадости, не прорезал нихера, даром что мономолекулярный. А мотыли… ты думаешь почему ночью освещения в городе нет? Налетают тучей и пиздец. Да и вообще, чего там только не водится…Судья все скатывался к байкам из своей службы до перевода, а о Калестибусе говорил неохотно.

— Да нихера тут не происходит. Максимум карманные кражи, так и с ними Фратер Милиша разбираются сами. Тоска одна. И я здесь нахер никому не нужен. Не, ну щас наводнили город странные люди…

— Какие такие странные?

— Ну эти… приезжие вроде вас, не в обиду. На днях заходила одна. Не, дама шикарная… — захмелевший арбитр обрисовал руками гипертрофированные формы, — но чего заходила, спрашивается? Расписание кораблей спрашивала, так вон оно, на стене в холле. Смены арбитров… а какие смены, один я здесь. Ну и ладно бы только она, так еще гвардос этот странный… то же самое выпытывал. А ну их в Варп. Вот помню в Улье была у нас одна история…

Сок оказался суровым испытанием для уже потрепанной печени законника и вскоре он уже совсем поплыл, не добравшись до дна фляжки. Пилот, пивший аккуратнее, оставил арбитра и после горсти активированного угля и небольшого отдыха вернулся к техножрецу, хоть и окружаемый отчетливым амбре, но во вполне адекватном состоянии. К вечеру Валькирия уже готова была вновь стать на крыло. Глава Администратума рассыпался в благодарностях и очень-очень попросил посмотреть еще когитаторы. Габриэль, который все раздумывал, как бы подвести еще к этому вопросу, чтобы получить заодно доступ к базам данных, милостиво согласился и на них взглянуть, но уже, видимо, завтра.

Вернувшись на постоялый двор, Виктус пересказал разговор с архиепископом товарищам и, припомнив укол, снова себя просканировал, на этот раз — очень внимательно. И вот теперь он заметил от полученной чернильной точки слабый пси-фон. Что пугало куда больше, — постепенно нарастающий. Виктус выругался.

— Мира, подсоби. Надо срезать кожу, — пояснил он, — оно набирает силу довольно медленно, так что есть шанс… Кадис поняла. Без лишних слов сцапав Виктуса за помеченную руку, она сдернула с пояса Фалькуса меч и решительно отрубила сразу полпальца. Побледневший псайкер медленно поднял глаза от покалеченной руки на девушку.

— Мира, какого…

— Не благодари. — буркнула та. — По опыту моей родины сразу скажу, лучше бы кисть ампутировать. Но рискнем.

Виктус благодарным не выглядел, но промолчал, занявшись излечением. Видимо из-за шока, что-то пошло очень не так. Палец-то восстановился, но что-то очень большое и сильное заметило псайкера из варпа и ломанулось в его сознание, стремясь сломить разум, пожрать душу и занять опустевшую оболочку. Мира ранее уже видела такое, на Такхизис, когда Мордекай стал одержим, но тогда у нее были только обычные органы чувств, а теперь она видела все. И видела, как Виктус просто невероятным усилием воли тварь отбросил.

— Ты как? — тревожно спросила Мира, сгребая псайкера за грудки и внимательно вглядываясь тому в лицо. Так, на всякий случай, вдруг все-таки… не обошлось без последствий.

— Все… нормально, — ответил тот и Мире, и настороженному Фалькусу, который хоть и не понял, что именно произошло, но определенно заметил по товарищам неладное. — Все в порядке. Главное, сработало…На какой-то миг они с Мирой замолчали, глядя друг на друга с одним вопросом — а сработало ли? Но пси чутье подтвердило — от паразитического заклинания не осталось и следа.

Правда, и едва не случившееся пришествие демона в мир наверняка почувствовали все псайкеры в радиусе нескольких километров, но с этим уже было ничего не поделать.

Немного переведя дух, аколиты завершили обмен новостями. И задумались о том, имеет ли смысл отправляться в монастырь Сестер Слез. Если там действительно вполне сознательные культисты, в одиночку было соваться опасно. Если след ложный, терялось очень много времени.

— Ты действительно могла бы взять несколько своих набросков герра Липпе, это объяснило бы почему именно к ним обращаемся, — задумчиво обронил Виктус.- Боюсь, мои рисунки господина Инквизитора им не понравятся… — буркнула девушка.

— Да, лучше бы без инсигнии, — согласился Фалькус. — Без инсигнии им не понравится еще больше… — рассеянно возразила Мира, вспоминая, какие эскизы у нее с собой. Услышав сдавленные смешки, она недоуменно вскинула брови:

— Что? Святой в броне арбитра это совсем странно, разве нет?

Инквизитор как раз на Дезолеуме, в броне и слегка занят…

В общем, к единому мнению аколиты так и не пришли, перенесли принятие окончательного решения на следующий день, когда возможно будет больше информации. А пока Фалькус отправился следить за библиотекой.

Спустя час или два, он заметил группу монашек, которые вышли из здания, заперли дверь и организованной колонной отправились куда-то в город. Немного подумав, Фалькус решил проследить за ними. Однако, то ли его скрытность подвела, то ли девушки были куда более бдительные, чем ожидается от набожных людей, но ассасина определенно заметили.

Сестры Слез, бодро задрали мантии и как-то очень организованно бросились врассыпную. Пытаясь определить среди них старшую, Фалькус замешкался и быстро потерял из виду всех. Разочарованный, он вернулся к библиотеке и неожиданно для себя застал дюжих мужиков, смахивающих на все тех же неизменных Фратер Милиша, которые выносили большой и явно очень тяжелый ящик. Решив для себя, что неудача с девушками была не иначе, как провидением Императора, Фалькус все-таки проверил содержимое ящика при помощи ауспекса, и несколько секунд таращился на результат.

Живое, пребывающее в сознании существо с большим количеством металла в организме.

Сервитор? Механикус?

Фалькус быстро доложился, и когда ящик погрузили в телегу, запряженной парой мурапони (так аколиты еще в самом начале окрестили крупных насекомых, заменяющих здесь тягловой скот) последовал за транспортом, благо тот был весьма неспешный. Но когда повозка явно направилась за черту города, ассасин запросил санкции на вмешательство, здраво рассудив, что далеко он пешком не уйдет. Благо, в повозке остался только возница. Отойдя от крайних домов за пределы слышимости треска лазера, Фалькус аккуратно снял кучера короткой очередью. Тот тяжело осел с дырой в груди, не успев даже вскрикнуть, а флегматичные мурапони продолжили свой неспешный шаг. Ассасин догнал повозку, занял место убитого и активировал вокс.

— Цель захвачена. Противник — двухсотый, один. Нахожусь за чертой города, двигаюсь по тракту, — он прикинул и назвал направление.

— Принято, — послышался ответ Виктуса. — Уже почти стемнело, можешь просто остановиться на обочине, тебя не увидят. Тело спрячь в джунглях и дождись нас. Мы выдвигаемся, но это займет некоторое время.

— Эм… командир. Есть небольшая проблема. Я понятия не имею, как остановить этих тварей, а они все идут. Может, знают, куда?

— Вряд ли знают, это ж тебе не почтовые птицы. — вмешалась Кадис, — Чаще всего тягловые животные не очень умные и просто идут вперед, пока их не повернут. Чтобы остановиться, натяни поводья, только плавно, не дергай.

— Слушай ее, Мира ж у нас с дикого мира, — прорезался на канале техножрец. То ли он задействовал вокс-кастер Валькирии, то ли уже достаточно приблизился, чтобы ловила бусина.

— С мира смерти, — в который раз поправила гвардеец. — Это там где вокруг пиздец, а не просто заповедник припизженных. Но да. Я владею верховой ездой.

Фалькус опробовал совет. Получилось не сразу, и он не был уверен, мурапони послушались поводьев или его слезных уговоров, но тем не менее они плавно замедлили шаг и встали. Ассасин оттащил тело метров на десять от дороги в заросли и там обыскал, забрав только документы о принадлежности к Фратер Милиша. Они были без фото и без имени, так что могли стать полезными. А если нет…уничтожить можно всегда. Он было подумал, стоит ли расчленять тело, или оно и так привлечет лесных обитателей, как ответ пришел сам. Точнее пролетел мимо его головы в виде достаточно большой хитиновой лапы.

Ассасин не заметил, как к нему подобрались эти самые представители местной фауны в лице нескольких просто неприлично огромных сороконожек. Фалькус инстинктивно отпрянул и тут же был вынужден уворачиваться уже от другой твари. Вскинув пистолет, он всадил два лазболта в ближайшую тушу, благо размеры позволяли не промахнуться даже при текущем скудном освещении, и этого твари оказалось достаточно. А вот следующая короткая очередь смазалась из-за новой атаки. Один из зарядов таки вошел в хитиновое тело, но и Фалькус не смог нормально увернуться, и третья подобравшаяся тварь умудрилась вонзить когти в промежуток меж бронепластин. Парень сдавленно выругался, когда его резануло болью.

По воксу аколиты слышали звуки борьбы, но Виктус и Мира шли пешком и успеть никак не могли. Джо с Габриэлем, которые хоть были и далеко, но на авто, выжали из машины, все, что могли. И все же, даже им было нужно время, которое у Фалькуса отсчитывалось долями секунды. Новый выстрел — и ничего. Пистолет заклинило. Ассасин выронил его в густую траву и схватился за цепной меч, который сам называл пилоножом, сравнивая габариты с эвисцератором. Зубья жадно вгрызлись в тушу, размалывая хитин и разбрызгивая ихор, и вскоре еще одна тварь судорожно дергалась на земле, доживая последние мгновения агонии. Фалькус развернулся к последней сороконожке. Он очень надеялся, что последней. Рана отзывалась ослабляющей болью даже сквозь пелену адреналина, под нагрудником хлюпало, намекая на кровопотерю, в ушах шумело. Он замахнулся, но тварь оказалась быстрее, метнувшись слишком стремительно для такой громоздкой туши, и ударив его обеими передними лапами, смахивающими на косы. Несколько мучительно долгих мгновений полета и болезненный даже несмотря на смягчение перекатом удар об землю — это все, что тогда ощутил Фалькус. Позже он понял, насколько ему повезло, что когти не завязли в теле, что его отбросило достаточно далеко для разрыва дистанции, и что он банально не разбился. И еще много-много всяких «что».

Император сохранил.

Вскочив на ноги, и оценив расстояние до противника, Фалькус развернулся и бросился к повозке, сопровождаемый мерзким чавканьем и хрустом — сороконожка решила, что тел достаточно, и нет смысла гоняться за упрямой убегающей едой. Неуклюже перевалившись через борт, ассасин, пахнущий кровью и той жижей, что оную заменяла сороконожкам, перепугал мурапони и те рванули галопом.

Джо тем временем успел подобрать Миру и Виктуса, и несся прямо по улицам городка на полной скорости. С визгом шин, едва не сбивая прохожих, каким-то чудом не задевая углы. Спустя некоторое время они смогли нагнать повозку, Фалькус даже умудрился затормозить разбушевавшихся мурапони и ему спешно принялись оказывать медпомощь.

Немного поспорив, имеет ли смысл возвращаться к месту бойни и подбирать нехарактерное для этого мира лазерное оружие, или хрен его кто найдет в чаще, аколиты решили сначала все же разобраться с ящиком. Немного повозившись с замками, которые были продублированы магнитными запорами, Габриэль открыл крышку и первым, что увидели аколиты, было дуло плазменного пистолета.

Вполне логичным решением стало послать за святыми мощами и прочими артефактами людей, обладающих навыками скрытного перемещения, так что эта задача легла на группу Кортеза. Попасться на столь святотатственном деянии было бы чревато огромными проблемами, никому ведь не объяснишь, что святой на самом деле не святой, а инструмент Хаоса — если верующие не линчуют, то потом представители Инквизиции голову оторвут.

За разглашение.

Так что с самого утра третьего дня, группа «Виски» занялась подготовкой. Название приняли по умолчанию все, кроме Миры, которая хоть и рада была, что обошлось без «пираний»,«конкистадоров» и прочих нелепостей, но все еще не понимала, чем плохи банальные буквенные обозначения.

Кортез и Хьйорват потратили целый день, мастеря ящик для потенциальных трофеев, поскольку чем бы ни оказались святыни, хватануть от них порчи желания у аколитов не было. Как оказалось, нанесение достаточно качественных оккультных символов в условиях феодального мира, да еще не вызывая подозрений странными закупками — та еще задача. Но в итоге, кислотное травление и поминание поочередно то Императора то ебанной матери принесли свои плоды.

А пока псайкер и арбитр общими усилиями подбирали узор для блокировки незнамо чего, то есть любых возможных эманаций, Альке и Дариэл отправились на разведку под уже традиционные шутки на тему того, что негоже доброй жене с чужими мужиками шляться.

Вход в крипту, собственно, найти было несложно. Большие изукрашенные врата были достаточно приметны, и оставались, как и положено, запертыми. Что правда, оставалась сложность — взломать их незаметно из-за расположения было весьма проблематичным. Службы шли практически круглосуточно, за вычетом пары ночных часов, но и тогда в храме проводилась уборка, так что пустыми залы не оставались никогда. Пошатавшись по храму, аколиты перешли к осмотру прилегающей территории, изображая из себя праведных, но любопытствующих туристов. Надо сказать, что окружающий кафоликон уютный сад и вполне приятная архитектура действительно располагали к подобным прогулкам, но аколитов интересовала не игра пробивающегося сквозь листву солнца на витражах, а количество и частота патрулей. Бородатые братья из Фратер Милиша не особенно бросались в глаза для праздных наблюдателей, а вот более внимательному и наметанному взгляду открывалось весьма немалое их количество, рассредоточенное по территории с чуть большей концентрацией вдоль стен.

Однако самой интересной находкой стала небольшая пристройка в саду. Аккурат на глазах аколитов оттуда вышел мальчик-служка. За его щуплыми плечиками можно было разглядеть, что крохотное помещение построено аккурат чтобы прикрыть лестницу куда-то вниз. Мальчишка запер дверь на замок, повесил ключ на пояс и удалился, быстро затерявшись в толпе. Это было… любопытно. Еще погуляв по саду, аколиты выяснили, что патрули Фратер Милиша проходят по постоянным маршрутам с интервалом в четверть часа. А еще позже уже знакомый пацан-служка снова юркнул в пристройку с подносом еды. Вернулся он минут через сорок с пустыми руками, и в этот раз Альке попыталась проследовать за ним. Но сколь незаметной она была в полях и лесах, столь же выделялась в толпе. Хавлок чертыхнулся и окликнул девчонку, пока кто-то не заподозрил неладное:

— Жена моя, не отдаляйся, потеряешься еще. По счастью, Альке сообразила, что что-то пошло не так, и вернулась, в меру сил изображая покорность и раскаяние. Тем не менее, внимание Фратер Милиша они все-таки привлекли. Один хмурый бородатый брат подошел к аколитам поинтересоваться, что же они тут все-таки делают.

— Мы любуемся видами, добрый брат. Мы прилетели издалека и восхищены местной архитектурой. Это восхитительный храм и в саду очень красиво, — вежливо ответил Дариэл, всем своим видом демонстрируя восхищение и благоговение. Впечатления на бородача это не привело.

— Если вы не желаете зайти внутрь для участия в молебне, я попрошу вас удалиться, — неприветливо буркнул он. — Вы смущаете прихожан.

— Мы приносим свои извинения. Если не возражаете, мы бы хотели еще помолиться, прежде, чем уйти, — склонил голову Снежок, сцапал Альке за руку и отошел от патрульного. Вскорости аколиты действительно покинули храмовый комплекс и вернулись наместо дислокации. В принципе, где находится вход в катакомбы под храмом они уже знали. А замок… для него не так и обязательно иметь ключ…

У Айзена днем было свое задание, та самая работа, о которой он накануне договорился с местным криминалитетом. Встреча проходила в том же читальном зале, уже потерявшем свою ночную атмосферу неги. Вчерашний посредник уже был на месте, а вот сам заказчик изрядно задерживался, с привычным для высоких шишек пренебрежением к чужому времени. Арбитру пришлось прождать не меньше часа, делая вид, что слушает чтения то ли жития, то ли молитв, пока в помещении не появилась целая процессия. Несколько довольно бандитского вида охранников окружали фигуру в балахоне, с низко надвинутым капюшоном, вокруг которой крутился юркий беспокойный человечек с бегающими глазами и мелкими, почти крысиными чертами лица. Айзена пригласили в одно из дополнительных помещений для собеседования, проходившего вполне логично для местных корпоративных правил.

Посредник Айзена представил, а вот вторая сторона сохраняла инкогнито, даже то, что беспокойного человечка, который и говорил вместо главного, зовут Табаки, Айзен узнал мимоходом, когда к тому обратились.

— Значит, ты хочешь работать? Работать у нас? — речь Табаки была странной. Шипящий голос, рваный ритм, он то затягивал гласные, то торопился и проглатывал окончания слов. — А что ты умеешь делать?

— Я решаю проблемы, — спокойно ответил Айзен, — Охрана объекта или устранение. Тихо или громко. Что-то достать, кого-то найти, узнать информацию.

— Хорошо, хорошооооо… Гм… а откуда ты?

— Издалека.

— И кем был?

— Наемным работником, как и сейчас.

— Гммм… подозрительно, подозриииительно.

Время от времени Табаки заискивающе оборачивался на фигуру в балахоне, недвижимо сидящую в кресле и жаловался, что Айзен ему не нравится.

— А как ты к законникам относишься?

— Равнодушно, если они не стоят у меня на пути.

— А если придется убить кого-то… безоружного? Безвинного? Беспомощного? Бабульку или ребенка?

На этом вопросе Айзену пришлось приложить некоторые волевые усилия, чтобы как и прежде на его лице не дрогнул ни один мускул.

— Если таков будет заказ.

— Гммм… подозрительный он, босс. Оооочень подозрительный.

Казалось, граду вопросов не будет конца, однако, в конце концов, заказчик удовлетворился.

— Табаки, довольно. — голос был приятный, хорошо поставленный, однако, Айзен уловил в нем едва заметные искусственные нотки. Либо качественный вокс-модулятор, либо голос был изменен. — Что ж, наемник. Будет тебе тестовое задание. Сегодня вечером из библиотеки будет отправлен груз. Проследи, куда он прибудет, и утром доложишь.

— Принято. Дополнительные указания? — Если будет много… сопровождающих, можешь сократить их число. А теперь,можешь идти.

Уходя, Айзен еще слышал заискивающий голос Табаки:

— Босс, он мне не нравится, босс. Он подозрительный…

На улице арбитр заметил за собой слежку. Поплутав по городу, он сбросил хвост, юркнув в один из магазинчиков, потом потратил еще немного времени, чтобы убедиться, что сбросил его успешно, и в итоге идти к библиотеке пришлось не заходя на базу.

Устроившись в густых зарослях, Айзен принялся ждать, так и не заметив неподалеку также засевшего в засаде Фалькуса. Видел, как библиотеку покинули монашки, слышал, как они почему-то с визгами разбежались, и наконец дождался свою цель. Когда ящик погрузили на повозку, и та тронулась, арбитр последовал за ней. Однако, поосторожничав, дал цели слишком большую фору и скоро потерял из виду в густой и плотной темноте безлунной ночи. Еще некоторое время он шел последам, с трудом выискивая их на грунтовой дороге, как внезапно мимо него с визгом промчался автомобиль группы «Пси».

— Какого…? — Айзен проглотил большую часть готовых вырваться слов, и вызвал товарищей по вокс-бусине. — Какого фрага вы творите?

На связь вышла Мира, сквозь шум она протараторила:

— У нас форс-мажор, спасательная операция по вытаскиванию Фалькуса из джунглей.

— И какого… что он там делал?

— Успешно захватил посылку из библиотеки, а потом столкнулся с местными зверюшкаа…ай, Джо! Не убей нас. В общем, он ранен, мы выдвигаемся на выручку. Айзен вполголоса выматерился. Похоже, план внедрения только что улетел гроксу под хвост.

— Вы поставили на уши весь город, привлекли внимание всех, кто хотел и не хотел знать, еще и мне операцию сорвали. Что мне завтра докладывать, что объект перехватили какие-то придурки на машине?

— Лаааадно, уговорил. За тобой не поедем, если вдруг будешь истекать кровью,- огрызнулась Кадис.

— Так и надо делать! — рявкнул Айзен, — Конец связи.

В паре километров от него, устроившаяся в салоне Мира раздраженно взъерошила волосы, её гвардейские взгляды «своих не бросаем» порождали внутренний конфликт с требованиями, предъявляемыми к работе под прикрытием.

Спустя час она не без удивления смотрела в дуло плазменного пистолета,который держал в руках сильно аугментированный слуга Бога-Машины.

Виктус мгновенно, почти на рефлексах, приказал обитателю ящика бросить оружие, подкрепляя слова ментальным давлением. Это сработало, пистолет звякнул о пол салона, и тут же был отброшен Мирой в дальний угол, но псайкер потянулся за силой слишком резко, Варп всколыхнулся и разошелся волной, убивая растительность напару десятков метров вокруг. Виктус вздохнул, это было не смертельно, скорее всего, даже псайкеры в городе были слишком далеко, чтобы почувствовать всплеск, но обширное сухое пятно еще долго будет мозолить глаза, подсказывая любопытствующим, где можно искать следы. Впрочем, сейчас перед ним стояла более насущная проблема. Псайкер сновапотянулся к разуму механикуса, на этот раз зачерпывая силу осторожнее.

— Ты не хочешь каким-либо способом причинить вред нам, — произнес он,впечатывая каждое слово в сознание жертвы. — Ты не хочешь каким-либо образом причинить вред себе. Ты не хочешь выходить на связь или поднимать тревогу среди своих. Виктус перевел дыхание. Теперь можно было не опасаться стычки или самоликвидации механикуса. А вот вопросов…

— Кто вы? — вполне резонно спросил механикус.

— Мы союзники. Мы наблюдали за вашей отправкой и вмешались, когда возникли проблемы с местной… фауной. С насекомыми мы разобрались, но возница погиб. — Виктус осторожно подбирал слова.

На пленника механикус не походил, но все еще было непонятно, какого фрага он делал в ящике.

— На кого вы работаете?

— На ту же организацию, брат, — вмешался Габриэль, не без оснований предполагая, что к другому механикум у шестеренки будет больше доверия.

— Какую именно организацию? — недоверие так и сочилось из синтезированного голоса, даром, что тот не должен был по идее модулировать эмоции. — Вы… не похожина наш персонал.

— Мы специальное подразделение, — пояснил Гэби. Не то чтобы это прозвучало убедительно, но в условиях острого дефицита информации сколько-нибудь вменяемая легенда не клеилась совершенно.

— Вы можете нам доверять, — снова вступил Виктус. Мягкое касание к сознанию,не принуждение, но убеждение. — Ваше имя… — небольшая пауза, чтобы считатьневольно всплывшие в сознании слова, — Гордей 16540 Линкс. Наша задача оказатьподдержку.

В окулярах шестеренки практически можно было видеть отчеты об ошибках логических вычислений.

— Что ж… — он сел поудобнее в своем ящике.

— Тогда доставьте меня в лабораторию.

— Которую из? — уточнил Габриэль, получив в ответ обжигающий взгляд.

— Единственную.

— Это ты так думаешь, брат.

Разговор определенно становился до крайности нелепым, так что Мира даже обрадовалась, когда ее внимание привлек Фалькус, указав на то, что мурапонис двинулись с места. Девушка выскочила из машины, легко догнав повозку, схватила поводья, натянула… и с удивлением поняла, что насекомые определенно игнорируют любые жесты. Они с равномерностью и упорством сервиторов продолжали размеренно шагать, чем взбесили девушку окончательно. Мира уперлась пятками в землю, ухватилась покрепче за упряжь и остановила таки повозку, но строго говоря, грубой силой. Гигантские муравьи продолжали перебирать лапами, вхолостую загребая пыль грунтовой дороги.

— Камрады, помните я говорила, что у животных нет встроенного навигатора? -сказала она в вокс. — Так вот… у этих, похоже, есть. Это, блять, сервиторы какие-то, а не мурапони. И Вик, хватит мучать шестеренку, прикажи ему отвечать на вопросы. Потом память подотрешь, и хер с ним.

В автомобиле Виктус поморщился, пробурчав что-то про грубую работу, но поскольку беседа действительно зашла в тупик, два служителя Омниссии явно попалив логическую рекурсию, заявляя друг другу о недостаточном допуске, псайкер снова использовал доминейт. Дело пошло живее, шестеренка оказался в звании технодъякона, был представителем группы Механикус, которая втайне от Экклезиархии и вообще всех изучала найденную здесь триста лет тому назад (не фигура речи) лабораторию неизвестного происхождения и назначения, координаты которой ожидаемо совпали с направлением, в котором упорно рвались сбрендившие мурапони. Именно соображения секретности и завели его в ящик. Всего группа насчитывала около двух десятков служителей Омниссии и под две сотни помогающих им гражданских. За столько времени исследования продвинулись не так чтобы очень, единственное, что Гордей мог допускать со сколько-нибудь приемлемой степенью вероятности, так это то, что лаборатория была генетической. Аколиты переглянулись, этот кусок прекрасно вставал в их картину, так что они могли бы с почти полной уверенностью подсказать механикусу, что задачей комплекса было клонирование. Если бы они захотели делиться информацией, конечно. В итоге, посланники Инквизиции получили коды допуска и пароль для входа, упаковали дъякона обратно в ящик и уже приступили к обсуждению, стереть ли шестеренке память и оставить на обочине, или доставить его по месту назначения, заодно глянув одним глазком и псичуйкой на искомый объект, когда в ночной тишине до них докатились отдаленные звуки стрелкового боя.

— Мы… съездим посмотреть? — уточнил Джо, лениво курящий за баранкой.

Виктус кивнул.

— Осторожно. Не врываться, только разведка.

Ориентируясь на звуки автоганов, Джо уверенно повел машину в направлении лаборатории, в определенный момент съехав с дороги и проламываясь сквозь джунгли. Похоже, именно там сейчас разворачивался полномасштабный штурм.

И действительно, через некоторое время автомобиль въехал на поляну со следами активного боя, довольно щедро усыпанную телами, на которые уже радостно сбежалась местная живность. Как оказалось, сороконожки были еще не самыми мерзкими. Самые разные твари с чавканьем и хрустом уже пировали не успевшими остыть телами. Свет фар бликовал на хитиновых сегментированных телах и, казалось, нисколько не беспокоил неприлично вымахавших насекомых. Мелькнул здесь и огромный паук, по всей видимости, насчет их рациона арбитр из Администратума все же заблуждался, и плотью арахниды закусывали с не меньшим удовольствием, чем прочие виды.

Джо чуть притормозил, дав возможность техножрецу высунуть оптодендрит и изучить близлежащее тело.

— Труп сильно обезображен, но можно наблюдать признаки, указывающие на Фратер Милиша. Нельзя сказать, принадлежал ли покойный к этой фракции или только маскировался. Рядом имеется автоматическое оружие и арбалеты. Сложно сказать, у какой стороны какое было вооружение. — доложил Габриэль.

Виктус тем временем прислушался к Варпу и побледнел. Там, где должна была быть сама лаборатория, сейчас зрело что-то очень, очень нехорошее. Собственно, это ощущалось как перегрузка в результате того, что энергия потекла по недоделанному или нарушенному плетению.

А в перспективе это все грозило вылиться в крупный варп-разрыв.

— Назад, — скомандовал он хрипло. — Там… что-то пошло не так. И если мы будем в радиусе… гм… ударной волны при открытии разрыва, псайкеры у нас полопаются. И, пожалуй, имеет смысл связаться с лабораторией, не знаю, что механикум сделали, но пусть вернут обратно. Или эвакуируют персонал. Мы… должны хотя бы попытаться предупредить. Сейчас, когда система испытывала перегрузку, он мог чуять не только набухающий нарыв на месте лаборатории, но и протянувшуюся к ней от кафоликона нить, тихо гудящую, как высоковольтная линия, и перекачивающую энергию. Огромные количества энергии.

Пока Джо виртуозно петлял меж деревьев на всей скорости, накоторую был способен автомобиль, Габриэль установил канал связи с лабораторией и передал сообщение на технолингве, используя коды технодъякона.

[У вас перегрузка. Что бы вы ни делали в последнее время — по возможности откатите. Если невозможно — эвакуируйте персонал].

К удивлению аколитов, ответ пришел на готике, в исполнении красивого, бархатного баритона.

— Мы… в курсе. Не беспокойтесь, меры примем. А вы… собственно, кто?

— А вы кто? — Габриэль на миг почувствовал дежа вю. В голосе неизвестного собеседника послышалось веселье, и он вкрадчиво предложил:

— А вы подходите, обсудим это лично.

— Принято. Будем через час.

Габриэль оборвал связь, и уточнил:

— Джо, давай отсюда еще быстрее. Эта машинка сможет, я договорюсь.

Тем временем, псайкеры почувствовали, что напряжение позади действительно снижается, более не угрожая разрывом реальности. И хотя так раскрыться перед неизвестными силами было весьма досадным поворотом, по крайней мере, одним поводом для беспокойства стало меньше.

— Ну… кто бы ни штурмовал лабораторию, у него получилось ее захватить. — резюмировала Мира. — Ставлю на то, что шестеренки мертвы. А у нас полный провал скрытности, на руках техноадепт, который нам вполне объяснимо не доверяет, и которого мы не можем просто устранить, потому что он вполне лояльный… В смысле можем, конечно, но не хочется.

А еще мы почти без снаряжения. Я не представляю, что нам делать дальше в целом, но предлагаю быстренько метнуться забрать снарягу, пока не рассвело. А потом решать.

Она вздохнула, костеря вполголоса планету, патриархат и дикарские предрассудки, из-за которых приходится ходить почти голой.

Около полуночи три фигуры проскользнули молчаливыми тенями по храмовому саду, оставшись незамеченными патрулями, которые, к слову, оказались усилены. Бородачи соблюдали все тот же интервал, но ходили теперь по двое и вооруженные автоганами.

Добраться до постройки, скрывающей вход в катакомбы не составило труда, равно как и взломать примитивный замок. У Кортеза на него ушло буквально несколько секунд. Дверь отворилась тихо, пропуская вторженцев, и так же без единого скрипа закрылась за их спинами, отсекая от патрулей. Вниз вела каменная винтовая лестница. Первой спускалась Альке, чьи чуть светящиеся глаза с некоторых пор прекрасно видели в полумраке. Относительно безобидная мутация, отметка варпа. Девочка чутко прислушивалась и первой услышала голоса внизу, мужской и женский. Язык был незнаком, но интонации явственно показывали, что распоряжается здесь женщина, а мужчина, один из архиепископов, насколько можно было судить по искаженным эхом отголоскам, с неохотой, но подчинялся.

В таком-то патриархальном мире…

Аколиты замерли, выжидая, пока разговор не окончился и один из собеседниковне удалился, по счастью, в противоположном от них направлении, из звуков остались только периодические вздохи, шорохи и монотонное царапанье. И, кажется, тихое пение. Очень осторожно аколиты спустились еще на несколько пролетов, пока не увидели подобие лестничной площадки, с решеткой в полу. Оттуда, из камеры зарешеткой и доносились звуки. Очень осторожно Дариэл дотянулся до факела и затушил его, а Альке, пользуясь преимуществом ночного зрения, заглянула в камеру. Там, в глубоком узком каменном мешке, не позволявшем даже нормально сесть,стояла запрокинув голову девушка. Ее синие глаза, казалось, смотрели прямо на девочку, но если это и было так, пленница на любопытствующую мордашку никак не отреагировала. Длинные золотые волосы струились до самого пола и еще дальше, свиваясь в причудливые петли, и странным образом не испачкавшись и несвалявшись, словно из старой-старой сказки, еще времен Древней Терры, которую конечно же никто из аколитов не знал. Девушка напевала и тихонько царапала поросшие синим мхом стены, то тут, то там.

Здраво рассудив, что какой бы странной эта находка ни была, это явно не цель их похода, Альке дала знак, что можно проходить. Когда товарищи благополучно миновали решетку, она тихо пересказала Кортезу, что увидела. Тот кивнул, и на всякий случай прислушался к пси. Псайкером он не был, конечно, но за долгие годы практики научился видеть признаки пси-активности по минорным изменениям реальности вокруг. Это было похоже на попытку псайкера кастовать в блокираторе пси, мощности которого едва-едва хватает для его сдерживания. Достаточно, чтобы не пропустить каст, но упускающего легкие колебания. И чувство усиливалось и ослаблялось вместе с царапаньем.

«Блокирующий псайкерские техники мох? Хотя… чем только ни богата Галактика», — подумал Кортез и дал знак двигаться дальше. Вскоре группа подошла к развилке. Собственно, проем, из которого они вышли, по всей видимости был секретным проходом в стене главного прохода в крипту. С одной стороны, где проход уходил вверх, еще доносилось слабое эхо шагов удаляющегося епископа, а вот с другой доносился запах краски и девичьи голоса. Несколько метров, и аколиты остановились перед приоткрытыми решетчатыми створками, за которыми чуть поодаль виднелось пятно яркого электрического света, в котором три молоденькие монашки вели оживленный спор об оттенках синего, смешивании красок и еще чем-то из той же серии.

— Будем стрелять? — спросила Альке.

— Кроме того, что мне не нравится идея вырезать всех встреченных на пути, я не хотел бы, чтобы на эти фрески попала кровь, — задумчиво возразил Кортез, прислушиваясь к слабому, но явственному пси-фону от краски.

— А мы так, чтобы не попала.

— Как? Они возле этой стены постоянно топчутся.

— В голову! Там мозги если что…

— Отставить стрельбу. Нас трое, их трое. Хватаем, затыкаем рот, связываем. Все быстро и тихо.

— Но… я в рукопашном… не уверена, — с трудом выдавила Альке, отводя взгляд.

— А это тебе тогда зачем? — не понял Кортез, кивая на катану.

— Это же благородный клинок! Символ!

Арбитр вздохнул.

— Учитывая обстоятельства и характер противника, ты справишься.

Действительно, девушки были юны и расслаблены. Внезапная атака застала их врасплох, вызвав ступор, а у одной и вовсе обморок, так что проблем с шумом исвязыванием не возникло.

Еще чуть дальше проход перекрывали еще одни кованные ворота, на этот раз запертые и по виду — открывавшиеся нечасто. Кортез взломал замок все так же легко, и аколиты проникли в саму крипту. Первым делом Кортез проверил помещение пси-чутьем. Вопреки ожиданиям, все предметы в крипте оказались пассивны, зато легкий фон шел снизу. По результатам тщательного осмотра, книга была выбракована как слишком новая на вид для оригинала жития, саркофаг вскрыт, а чаша свинчена со своего крепления. Что характерно, являясь ключом к запору саркофага, чаша оборачивалась ровно девять раз, лишний раз напоминая о том, какому богу служат местные деятели культа.

Пока Альке осторожно, мало ли что там почти-шаман Кортез сказал по поводу отсутствия фона, упаковывала чашу, мужчины сдвинули крышку, открывая взгляду длинное тело в клубах голубоватого тумана, с застывшими знакомыми чертами. Пугающее сходство. И никаких следов разложения. Присмотревшись внимательнее, Дариэл понял, что мощи-то не то чтобы нетленные, да и не мощи вовсе. В саркофаге лежала очень искусно сделанная, но все-таки кукла.

Хмыкнув и вспомнив слова Кортеза об источнике фона, он без особого пиетета вытащил подделку и обнаружил, что дно тоже ложное. Оно скрывало лестницу еще ниже.

— Прежде, чем мы пойдем, может, перетащим девушек сюда? — внезапно предложила Альке. — Если обнаружат, что их нет, будут некоторое время искать. Это лучше, чем если найдут связанными.

Мысль была здравой. Монашки, увидев небрежно брошенную на полу куклу святого, лишились чувств уже все разом. В рамках небольшого хулиганства, Альке пересадила копию Гаруспика напротив сваленных под стеночкой девушек, а Дариэл написал на стене «Гнев Божественного Владыки обрушится на Грешных!» на эльдарском. Ребячество, конечно, но они потратили на это не более пары минут, а после отправились вглубь.

Вертикальная лестница привела их в странное помещение, просторную комнату, из которой уходили два просторных коридора, строго друг напротив друга, располагающихся у дальней стены. Это все выглядело странно знакомым, особенно с перепадом высоты пола, но настолько неожиданным в феодальном мире, что ассоциация с перроном возникла далеко не сразу. Углубление, которое могло бы быть путями поезда, заросло все тем же синим мхом, но местами сквозь него все же проглядывал металл.

— Да это же монорельс… — сказал вслух Дариэл, на всякий случай содрав немного мха и убедившись, что металлическая полоса по центру углубления сплошная.

По всей видимости, поезд здесь в последний раз проходил целую вечность назад, слишком все выглядело запущенным. Да и с одной стороны пути буквально через пару метров упирались в завал. А вот второе направление было свободным, и аколиты пошли вдоль рельсы, внимательно вглядываясь и вслушиваясь в полумрак.

Где-то через полторы или две сотни метров, когда по прикидкам Кортеза аколиты были уже за пределами храма, примерно над их головами должна была быть по идее уже библиотека, они увидели дверь. Она выглядела прочнее и сложнее всех предыдущих, которые арбитр вскрывал едва ли не мизинцем, намекая как и все окружение на куда большую технологичность, чем было привычным для этой планеты. Хоть паттерн замка и был незнаком, Ларин, повозившись, справился и с ним.

Новое просторное помещение встретило гостей тихим бульканьем и слабым синим свечением. Оно было сплошь заставлено стеклянными цилиндрами в человеческий рост, сейчас пустыми и мертвыми. Такими же заброшенными на первый взгляд, как и монорельс за спиной. И тем больше контрастировал с ними активный резервуар, притаившийся в дальнем конце, что и был источником света и звуков. В прозрачной жидкости, в которой проскакивали периодически серебристые пузырьки, расслабленно плавало бессознательное сейчас тело. Бесполый голем с чертами Кардинала.

— Это же… это… может, зарубим? — возбужденно потянулась за катаной Альке.

— Что тебе говорили про тыканье острыми предметами в неопознанные вещи? — уточнил Кортез, придержав своей рукой рукоять клинка девочки и внимательно разглядывая резервуар. — Тут или током ударит, или Варпом. А то и оба сразу.

— Тогда выстрелим!

— А может и взорваться. Ну или как минимум, точно поднимется тревога. Так что сначала мы пройдем дальше и узнаем больше.

Цилиндр действительно походил на сплав технологии и колдовства. Механизмы, хоть неизвестные и непонятные были, а вот питание к ним, похоже, не подводилось. Зато по верхнему ободу на металлической полосе была выгравирована вязь отдаленно напоминающих потолочные росписи символов. Рядом с резервуаром на стене был виден дверной проем. Точнее, тонкая полоса в камне, в которую едва ли можно было бы вставить лезвие ножа, без петель, замка или даже панели управления.

— Сейчас… — Дариэл очень, очень внимательно осмотрел и дверь, и стену, и пол перед ними, и был вознагражден за усердие. Едва заметные потертости подсказали, куда становились те, кто проходил здесь, и куда клали руки.

— Вот здесь надо так, и теперь…Когда он принял нужное положение, по телу стрелка прошла волна какой-то…энергии? Чего-то цепкого, изучающего, выворачивающего его наизнанку иперетряхивающего саму душу. Дариэлу показалось, что он слышит, как где-то за гранью реальности заорал его двойник. Или не орал? Но ужас своего давнишнего зеркального гостя Хавлок точно ощутил. А потом плита, перекрывающая проход исчезла, и стрелок попал в алхимическую лабораторию. Добротную, хорошо скомпонованную, даже уютную. Такая, разве что малость побольше, была у них на базе на Дезолиуме. Колбы, реторты, странные механизмы, перемежаемые не менее странными артефактами.

— Дэриэл, докладывай, ты где? — раздался в вокс-бусине голос Кортеза. Стрелок обернулся, и увидел озадаченных товарищей

.- Как это где? Я вот он, за порогом, — он даже высунул руку и помахал ею для наглядности.

— Для нас здесь все еще стена, — сообщил Кортез.

— А…

— Да, твоя рука только что прошла сквозь камень. — арбитр как мим положил ладонь на что-то, для Дариэла невидимое. — Определенно, для нас проход еще закрыт.

— Гм… Вы видели, где и как я становился. Видимо, придется повторить каждому. Я подскажу, если что, вас я вижу прекрасно. Но будьте готовы, ощущения…неприятные.

Пройдя через тот же сканирующий аркан, а Кортез смог ощутить, что это было именно плетение, работающее в автоматическом режиме, оставшиеся аколиты проникли в лабораторию. Здесь пси-фон был довольно высоким, фонило буквально все. Даже освещение, довольно яркое, было не электрическим, а имело варповую природу. К детальному осмотру группа приступить не успела. Из двери в дальней стене, уже самой обычной деревянной, без незнакомых технологий или колдовства, вышла пожилая женщина. Откровенно говоря, древняя бабулька. Увидев гостей, она и бровью не повела, а совершенно спокойным чуть усталым голосом произнесла:

— Ну, сынки, раз нашли это место, пойдемте хотя бы чаю выпьем.

Хьйорват оставался на базе. Айзена не было, но он и не сообщал об ориентировочном времени возвращения, так что Слышу-Твои-Слова не особенно беспокоился из-за этого. Куда больше его заботило напряжение, которое он почувствовал в Варпе. Сначала это было что-то за городом, злое, опасное, растущее, но оно внезапно пошло на убыль, а вот в городе осталось напряжение, словно собирались клубящиеся грозовые облака в варпе. И вот оно уже медленно, но неуклонно нарастало. Центр грозового фронта был над храмом, сердце его билось где-то далеко за городом. Хьйор не мог понять, что это такое, слишком оно было странным, слишком непохожим на знакомое ему колдовство, а потому ломал голову, как можно защитить помещение от всего разом. На ум ничего толкового не приходило. По крайней мере, не требующего долгих приготовлений и специфических ингридиентов.

Арбитр появился далеко за полночь, рассказав о совершенно нездоровой атмосфере в городе. По улицам ходили усиленные патрули, очень редкие прохожие торопились по домам, где запирались все ставни и двери — в городе достаточно внезапно был объявлен комендантский час. А еще немногим позже, когда время приближалось часам к четырем, с улицы послышался шум многих голосов, крики, стрельба. Айзену пришлось пройти в другое крыло, чтобы добраться до окон, выходящих на нужную сторону, и проходя через здание, он отметил, что мало кто спал, но и жильцы и постояльцы предпочли забиться на второй этаж и держаться подальше от окон. Это было разумно, но странно.

Любопытство и потребность в том, чтобы знать, откуда исходит опасность, обычно пересиливают и логику, и чувство сиюминутного самосохранения, так что всегда находится человек, который упрямо выглядывает в окно.

«Сегодня, похоже, это я», — решил арбитр.

А на улицах было самая настоящая организованная зачистка. Большие группы, буквально толпы людей, еще далекие, но численность вполне можно было оценить по зареву от факелов, проходили по улицам и безжалостно кого-то истребляли, судя поголосам — сейчас преимущественно женщин. Припомнив окрестности, Айзен понял, что это тот самый район трущоб и борделей, который ему уже был знаком. Пока смысла дергаться вроде бы не было, но дурное предчувствие подсказывало ему быть настороже, кто знает, остановятся ли линчеватели на криминалитете, или захотят пощупать еще и иномирцев.

Неслышно подошедший Хьйорварт сообщил, что чувствует связь клубящегося над городом колдовства с людьми. С каждым из толпы. Они были под управлением, хотя в таких масштабах это и казалось на первый взгляд невозможным.

— Возможно, это не прямое управление одним человеком, а заложенная программа, — предположил он. — Но, боюсь, я все равно не могу разорвать эту связь.

А тем временем, толпа приближалась, и дошла до пристойных кварталов, где располагались постоялые дворы. И на улицы стали выволакивать уже туристов и паломников. Причем, на что обратил внимание арбитр, в эти дома не вламывались, а стучали. И хозяева гостиниц и дворов открывали и впускали линчевателей.

— Вот теперь нам точно стоит уходить, — решил Макклейн, благо вещи уже были собраны все. Они спустились на первый этаж, но там их перехватил хозяин постоялого двора. С арбалетом.

— Куда вы собрались? — спросил он, недвусмысленно поведя оружием.- Вам нельзя выходить, возвращайтесь в свои комнаты.

Хьйорват коснулся разума мужчины, стараясь внушить ему страх. Но то ли Варп был слишком взбудоражен, то ли контроль неизвестной силы слишком силен, но это не возымело действия.

— А что, уже и в уборную нельзя? — не моргнув глазом, ляпнул Айзен, будто и небыло за плечами у них вещмешков.

— Нельзя, — отрезал хозяин, проигнорировав и вторую попытку псайкера навести страх.

Мужчина приподнял арбалет, явно готовясь уже стрелять, и Айзен рванулся ему навстречу, походя увернувшись от все-таки сорвавшегося с тетивы болта. Слышу-Твои-Слова ощутил гнев. Зачерпнув всей силы, до которой мог дотянуться, он направил психический вопль в человека, который ясно обозначил себя как врага. Возможно, намного сильнее, чем было ему нужно, голова бедолаги взорвалась, разлетевшись мелкими ошметками, но зато все разрешилось быстро.

И хотя шум с улицы успел еще приблизиться, аколиты смогли выскользнуть из постоялого двора незаметно, через окно и задворки, и скрыться в переплетении улочек. Передвигаться быстро и скрытно у них получилось, не попадаться группам зачистки, которых оказалось немало — тоже. А вот ориентироваться… спустя какое-то время аколиты окончательно удалились от погромов, но совершенно точно заблудились. Район был незнакомый, еще более близкий к понятию «трущобы», чем криминальный квартал, но зато изобиловал пустыми домами, в одном из которых Айзен и Хьйорват нашли убежище. Арбитр попытался связаться с Кортезом или группой «Пси», но вокс не дотягивался ни до одних, ни до других. Так что Айзен отстучал сообщение на планшете и поставил его на повтор. Попадут в радиус связи — получат.

По дороге в город группа Виктуса в основном предавалась обсуждениям, былали угроза варп-прорыва следствием штурма, или, вызванная действиями Механикус, его причиной. Слишком уж спонтанным выглядел переход культистов к активной фазе. А еще оставался вопрос с обитателем ящика, офигевание которого ощущалось даже без телепатических способностей.

Планшет тихо звякнул, когда на него упало новое сообщение.

«В городе беспорядки. Охота на „чужаков“ в разгаре. Стреляют на поражение. Прячьтесь. Мы залегли на дно. С Лысым нет связи. Не глупите.»

Мира хмыкнула, поделилась с остальными. Связать эту информацию с нависшими над городом нематериальными тучами оказалось несложно. Аколиты подумали, и решили, что прорываться сквозь вооруженные толпы на автомобиле действительно не лучшая мысль, все-таки машина была гражданской. Вот будь с ними их Таурокс, нежно прозванный техножрецом Вероникой… так что Джо решительно свернул в направлении Администратума, проехав лишь по самой окраине городской застройки. Одна толпа им все-таки попалась, но машина, лихо вильнув, их объехала стороной, а попытки угнаться вполне ожидаемо оказались бесплодными.

Вот на подъезде к Администратуму было препятствие уже посерьезнее — посреди дороги была построена импровизированная баррикада, из подручных материалов и палок, конечно… но достаточно неприятная для неукрепленного транспорта. Шестеро человек на баррикадах, заметив авто, засуетились, занимая позиции для обороны. Тем большим сюрпризом для них оказалась атака двух своих, взятых под контроль Виктусом. В другой ситуации это могло здорово дезориентировать, тем более ополченцев. Но нити, протянувшиеся от неизвестного колдовства к людям на баррикаде, дрогнули, и те быстро и грамотно организовались. Трое подавляли находящихся под доминейтом, а четвертый вытащил трубу одноразового гранатомета и прицелился в машину. Джо вжал педаль газа, бросая машину из стороны в сторону, так что прямого попадания не вышло. Взрыв хоть и повредил машину, но та осталась на ходу, а пассажиров от осколков прикрыли отражающие поля, что аколиты отделались легким испугом.

И злостью.

Еще контроль, огонь из дробовика, пожертвованного Фалькусу запасливым техножрецом, лонглаз… последнего сопротивляющегося Мира добила телекинетическим ударом, оскалившись в кровожадной ухмылке, когда тело с хрустом впечаталось в изобилующие торчащими кольями баррикады.

Взятых под телепатический контроль аколиты хладнокровно добили. Еще минут пятнадцать ушло на разбор баррикады, пока Мира и Фалькус бодро раскидывали баррикаду, псайкер мешался под ногами, активно пытаясь помочь, а Гэби, ворча что-то про хлам, оскорбляющий Омниссию, пополнял арсенал ячейки банальной мародеркой. Едва ли это время могло что-то решить, но все же, когда, приблизившись к Администратуму, аколиты увидели пылающее здание и трупы служащих, Виктус досадливо отметил:

— Надо было просто мельтой все снести. Может, успели бы.

Труп арбитра со следами особо жестокой и не особенно торопливой расправы намекал, что нет. Никак бы не успели.

В любом случае, спасать здесь было уже некого и нечего.

Джо рванул к Валькирии. Возле нее толпилось под два десятка бородатых братьев. Открытый огонь на подавление их нимало не смутил, хотя в конце концов и заставил рассредоточиться на местности, покинув освещенный круг. Один задержался, копаясь под днищем, и получил заряд из лонглаза с перегрузкой. От этого устройство в его руках все-таки сдетонировало, но, видимо, не там, где планировалось. Броню Валькирии поцарапало, но ничего критично важного похоже задето не было. Так что аколиты смогли быстро закатить внутрь автомобиль и взлететь, аккурат перед тем, как из темноты послышались жутковатые шорохи и стуки хитина. Всадникам на мурапони, ворвавшимся в круг света, осталось только неистово кружить с боевыми воплями, бессильно поливая огнем автоганов толстую броню. До города Валькирия долетела быстро, пилот заложил круг, дав возможность товарищам оценить обстановку.

Город пылал. При этом, пожары были точечными и строго контролируемыми, горело только то, что должно гореть. И их флигель тоже, лишая надежды вернуть оставленное снаряжение.

Кадис длинно и витиевато выругалась. Колдовское плетение тем временем набрало густоту и силу, перейдя на полное самообеспечение; управляя людьми, оно одновременно подпитывалось ими же. Странная путанная структура не позволяла определить ни центры силы, ни слабые точки, хотя банальная логика подсказывала всего три места.

Библиотека в пси оказалась чиста. А вот в реальном мире аколиты вновь самую малость не успели с тем, чтобы послужить кавалерией. Отчаянное сопротивление там додавливалось превосходящими по численности Фратер Милиша.

Кафоликон фонил и гудел, явно связанный с происходящим, пульсировал словно огромное, насыщенное силой сердце, но больше смахивал на центр активности, чем управления. Порассуждав на тему «как сильно ебанет, если разрушить купол с узором посредством сброса автомобиля» и отложив эту самоубийственную идею на крайний случай, аколиты направили Валькирию в сторону лаборатории.

Получив пару минут передышки, Габриэль честно попытался ввести в курс дела технодъякона, но тот, похоже, слышал достаточно, чтобы вусмерть перепугаться и наотрез отказываться покидать свой ящик. Там его и решили оставить в покое, не мешает — и ладно. В прошлый раз аколиты не дошли до самой лаборатории, поэтому не были уверены, как она выглядит, однако сейчас пропустить ее было трудно.

Посреди густой растительности джунглей возвышался холм, верхушка которого была срезана, словно ножом, обнажая синеватую кристаллическую плоскость. А в центре этого круглого пятна стоял высокий худой человек с посохом и спокойно смотрел в сторону приближающейся Валькирии.

Словно ждал именно их.

В небольшой жилой комнатке, совмещавшей и кухню, и спальню, уютно шумел закипающий чайник. Несколько сбитые с толку аколиты сидели за массивным деревянным столом, а старушка, под неспешную речь, деловито копошилась с заварником и чашками.

— Я ведь давно ждала. Не торопились вы… ну да вышло как вышло. Сейчас вот прибыли.

— Именно нас? — уточнил Кортез.

— Ну не то чтобы лично, — старушка улыбнулась, разливая чай, — Инквизицию. Рано или поздно вы должны были обратить внимание на творящееся здесь.

— Гм. Что ж, вежество забывать нельзя. Я Кортез, это Дариэл, а девочку зовут Альке. Мы действительно… из той организации, о которой вы подумали.

— Какой хороший мальчик. А я Линда. Младшая жена Гаруспика, — спокойно произнесла старушка.

В наступившей тишине громко звякнули расставляемые чашки.

— Здесь, пожалуй, уместно сказать, что вы хорошо сохранились, — вставил Дариэл.

Старушка засмеялась, но вернулась к делу.

— Что вы уже успели выяснить? Чтобы я не тратила время, рассказывая то, что вы уже и так знаете.

— Ну… мы знаем, что некто пытается вернуть Гаруспика. Знаем, что он вовсе не святой. Про узоры в храме и о том, что весь культ Плакальщиков предназначен для этой цели, а в деле замешана церковная верхушка.

— Не кто-то пытается вернуть, а сам Гаруспик пытается вернуться, — вздохнула Линда. Он всегда был здесь, сам незримый и неслышимый, но слышал и видел каждый шаг. А сейчас эти забавные Механикус, которые так верили, что остаются незаметными, запустили механизм, который не должен был быть запущен. И Гаруспик вернулся. Слава богам, не так, как хотел.

Старушка сделала паузу, отпивая чай, который разлила по чашкам из общего заварника, и продолжила:

— Сейчас его встречают ваши друзья. Я не могу покинуть эту лабораторию, как и остальные жены, но многое вижу и слышу из происходящего. Долгое время мы использовали куклу, чтобы управлять здесь всем, да вы видели его…

— Кардинал?

— Да, кардинал… но лет сто пятьдесят назад он вышел из-под нашего контроля. Обрел собственную волю и сознание.

— А девушка? — спросила Альке. — Которая в клетке, синеглазая с длинными золотыми волосами. Она разве не может выходить?

— Это Кайла, другая жена. И нет, у нее еще меньше свободы, чем у меня.

Девочка насупилась. Дариэл, который понял, куда та клонит, заметил:

— Ну… не обязательно в Администратуме была она. Мало разве голубоглазых блондинок?

— Но она похожа! И колдовала!

— Но такие длинные волосы в любом случае были бы заметны, и их бы упомянули в описании.

— Но…

Линда наблюдала за разговором аколитов с легкой улыбкой. Когда обмен фразами утих, она подытожила:

— Я бы знала, если бы у кого-то получилось вырваться хотя бы на часик. Но нет, этого не было.

— А какое у вас отношение… ну, к Гаруспику, — снова спросила Альке.

На миг женщина растерялась, недоуменно моргнув:

— Он был… а, ты имеешь ввиду мое отношение к его планам? Давным-давно он создал нас такими, не способными умереть. Мы… любили его, но слишком много времени прошло. Я устала. План Гаруспика уже не удастся, слишком многое истлело и сломалось. Его… слуги и помощники пытались восстановить и обновить все, но этого недостаточно. Если он попытается закончить ритуал — планета погибнет. Если вы и ваши друзья, которые встретились с ним, справитесь, сюда потом прибудут другие представители Инквизиции, и… я же знаю, как вы работаете, в конечном итоге, Инквизиция уничтожит планету. Меня устроят оба варианта. Но раз вы здесь, я могу рассказать вам сказку.

Она долила чая.

— Давным-давно один корабль, красивый мощный корабль вырвался оттуда, откуда вырваться невозможно. Его вел умелый, но очень гордый и заносчивый капитан. И именно поэтому команда взбунтовалась против него, и его высадили на планету. Умирать. Но он был слишком упрям, чтобы сдаться, и за долгие годы построил все это, что вы видели вокруг. Он умел создавать тела, и так создал себе жен и слуг, которые со временем обрели подобия душ. А вот воссоздать свое тело у него не выходило. Раз за разом, пока не отказало его настоящее. Потом слуги и жены продолжили работу, и тоже терпели неудачу за неудачей. Тела не выживали долго и получались дефектными. И в этот раз тоже… получилось не в полной мере. Он вернулся без памяти, без части своего могучего разума.

— А… все предыдущие копии умерли? — уточнил Кортез.

— Все, — флегматично пожала плечами старушка. — По одной только у меня нет информации. Одна из жен украла младенца и покинула планету. Но… еще раз повторюсь, почти все они не жили долго.

— Давно это было?

— Ох… уже и не упомнить, лет четыреста назад, наверное.

Дариэл поморщился, но промолчал. Это все конечно объяснило бы сходство, но сроки не сходились категорически.

Тем временем Линда отодвинула чашку и сказала:

— Хорошо с вами разговаривать, да только время на исходе. Если вы хотите справиться, вам нужно уничтожить не только вернувшегося Гаруспика, но и его сердце. Сосуд с душой. Ну и конечно всех причастных и опасных. Это жены. Все епископы, хотя они конечно преследуют свои собственные цели… но знают план и пытаются его в своих целях использовать. Уничтожить технологии.

Но главное — это все же сосуд. Он хранится здесь же, ниже. Сейчас она большей частью в теле и сосуд уязвим, но не беззащитен. Он охраняется демоническими слугами его.

— Хорошо, что демоны как раз наш профиль, — улыбнулся Кортез.

Долго отсиживаться у Хьйорвата и Айзена не получилось. Вскоре и в своем хилом, но неприметном убежище они услышали шум приближающейся толпы. Линчеватели подходили к делу обстоятельно и, похоже, не пропускали ни одного уголка города. Аколиты спустились в погребок, обнаружившийся в доме, в надежде, чтополучится скрыться. Не получилось. Очень скоро шаги бородатых братьев загрохотали внутри дома, и судя по перемещениям, к вопросу обыска они подходили тщательно. Впрочем, того счастливчика, что решил заглянуть в погреб, встретил выстрел из дробовика в упор. Короткая схватка с теми, кто успел зайти. Итог — плюс пара трупов и один враг, искренне считающий себя таковым после псайкерского внушения. Но снаружи еще оставалась большая толпа. Да, приученная после пары удачных выстрелов держаться подальше от окон, но не отказавшаяся от своих намерений.

Раздавшийся частый стук по крыше не предвещал ничего хорошего, а влетевший по ошибке в окно факел, прояснил характер новой опасности. Из чего бы ни был собран настил крыши, оно очень хорошо горело, оставаться здесь и дальше было нельзя. Айзен затравленно огляделся, в поисках выхода, но все имеющиеся были перекрыты линчевателями.

— Значит, сделаем новый, — буркнул он в ответ на свои мысли и вскинул дробовик. Мощное оружие и хлипкая постройка. Всего пары выстрелов хватило, чтобы достаточно ослабить заднюю глухую стену и проломить достаточный проход. Выстрелы толпа снаружи наверняка услышала, а вот прочий шум заглушило гудение набирающего силу пламени, так что преследователи не сразу сообразили, какой выход нашла загнанная было дичь.

Айзен и Хьйорват вновь бежали. Ориентируясь на шум от факельных шествий, и стараясь держаться самых маленьких и дальних улочек, они продвигались прочь от эпицентра кровавой вакханалии. В какой-то момент над головой, оглушая шумом двигателей, сделала пару петель над городом Валькирия.

— Ну я же говорил, без глупостей… — простонал Айзен, помянув про себя вторую полуячейку не самыми ласковыми словами. Оставалось только надеяться, что коллеги знают, что делают, хотя лично у Макклейна эта надежда была довольно слабой.

Они вышли на самую окраину города. Здесь район был не просто вымирающим, а давно и полностью заброшенным. Среди остатков построек они приметили частично обрушившийся амбар, который выглядел покосившимся и дышащим на ладан, однако, упавшие балки весьма неплохо заклинило, так что риск, что строение немедленно рухнет на головы аколитов, был довольно низким. Однако, этот амбар, как оказалось, не пустовал. На балке под потолком, положив рядом с собой лазган, дремал гвардеец, которого аколиты приметили на площади. Сейчас фальшивой слезы не было.

— Здравствуйте, это частный амбар или мы тоже можем расположиться здесь? — вежливо спросил Хьйорват. От звуков его голоса гвардеец резко проснулся, схватил лазган, едва не свалившись с балки и растеряно захлопал глазами.

— Как… как вы сюда попали? — спросил он, явно пытаясь привести мысли впорядок.

— Попали мы сюда, как и положено всем добрым слугам Императора — через дверь. Через окна влезают только воры и обманщики.

— Ну… располагайтесь, я Алекс, — гвардеец еще раз с сомнением оглядел новоприбывших гостей и чуть подвинулся, освобождая место на балке. Айзен ловко взобрался и представил себя и Хьйорвата.

— А ты тут скрываешься?

— Ночую. Тепло, свежий воздух.

— Не в курсе, что в городе творится?

— Н-нет… что?

— Погромы. Зачищают криминалитет и приезжих. Если ты тот, о ком я думаю, то ты понимаешь, предвестием чего это является.

Алекс покосился на арбитра, принявшись споро пересобирать лазган. Кажется,его это успокаивало.

— По чем мне знать, что именно вы думаете? Я ж не телепат.«А вот у нас телепат есть» — подумал Айзен, подав знак Хьйорвату. Тот понял, иосторожно коснулся разума Алекса, считывая мысли.

— Ну может я и ошибаюсь. Ты не местный будешь? Издалека?

— Ага, издалека.

— Давно тут?

— Ну… года три как.

Гвардеец отвечал уклончиво, но это было не столь важно, главное, Айзен вопросами направлял его мысли в нужное русло. Остальное сделал Слышу-Твои-Слова. Алекс на самом деле не имел отношения к Инквизиции, он был дезертиром,скрывшемся на тихой никому не нужной планетке. Сбежал при пересадке и болтался здесь, особо не отсвечивая. Да, ходил на проповедь, больше от скуки, чем понеобходимости — «все пошли и я пошел», слезу нарисовал, чтобы внимания не привлекать. Уже после того, как Хьорват передал Айзену выуженную инфу, ожил вокс. Сквозь дикие помехи, наконец, пробился Ларин.

— Как обстановка, докладывайте.

— Да вот, сидим в амбаре.

— Каком амбаре? Я же вас в гостинице оставлял.

Айзен кратко доложил о беспорядках и необходимости менять место дислокации.

Кортез же передал ключевые моменты их находок, сообщил, что пойдут еще глубже и дал задание найти способ связи.

— Ну что ж, — Айзен хлопнул гвардейца по плечу, обрубив вокс-связь. — У меня для тебя новость, уж не знаю, хорошая или плохая. Ты можешь искупить все грехи,послужив Священной Имперской Инквизиции. Я тебя рекрутирую. Алекс от такого поворота свалился с балки, по счастью, ничего себе неповредив, и теперь лежа на земле смотрел на Айзена снизу вверх круглыми глазами. Наконец, он медленно с обреченным видом встал, проверил свой лазган, упавший рядом, и тяжело кивнул. Айзен легко спрыгнул вслед, знаком привлек внимание Хьйорвата, и добавил:

— Я думаю, ты понимаешь, что я должен убедиться в чистоте твоих помыслов. Это псайкер, и он проверит твои мысли. Это может быть неприятная, но совершенно необходимая процедура. Гвардеец вздрогнул, но остался стоять, когда к нему приблизился Слышу-Твои-Слова.

— Как скажете, господин Инквизитор.

Проверка показала, что гвардеец внезапно нарисовавшимся перспективам рад не был, но тем не менее, о новом дезертирстве не думал и ничего вредоносного незамышлял. Слишком был напуган. Хьйор кивнул, показывая, что человек чист, и Айзен приступил к делу:

— Значит, так. Первым делом, нам нужен астропат.

Валькирия описывала широкую дугу вокруг явно искусственного, но далеко не факт, что рукотворного плато. Человек все так же спокойно стоял. Едва транспорт приблизился достаточно для ведения огня из винтовки, Габриэль выстрелил. Вспышка на короткий миг выдала окружающее человека поле, и он остался совершенно невредимым. И таким же спокойным.

— А может… это шеф? — неуверенно спросил Габриэль.

— Та ну… его здесь просто не может быть, — ответила Мира, как-то слишком сильно выделив «не может».

— Ну мало ли… Откуда у местного конверсионное поле?

Гвардеец фыркнула и потянулась пси-чутьем к фигуре. Наверняка, Виктус сделал то же самое, но ей сейчас было очень важно убедиться самой. Следы были похожи, очень похожи до смешения, и в то же время бесконечно разные. Если у Липпе костры ощущались далеко, то у этого угли были лейтмотивом. И запах не стали, но железа, как от свежепролитой крови. Кровь на углях.

И другая постоянная манифестация.

Мира наморщилась, вслушиваясь в дрожание продавливаемой реальности, и пытаясь понять, как именно та искажается.

— Во-первых, это точно не шеф, — доложила она. — Во-вторых, судя по сходству,это святой. В-третьих, нам лучше не приближаться, его манифестация — гнев Омниссии, которая выводит из строя технику. Птичка наебнуться может.

— Аколит Кадис! — взвыл Виктус. — Почему в таком порядке⁈ Джо, отверни еще немного. Как далеко распространяется?

— Гмм… от десяти метров. До ста во время каста.

— Будем высаживаться, начальник? — спросил Фалькус.

— Высаживаться… гм. Мира?

— Риск большой, да, — задумчиво ответила гвардеец. — Но на такой дистанции может вести огонь только Гэби, мы бесполезны. И одного лонглаза явно не хватает,чтобы перегрузить поле. Так что это разумный шаг.

Виктус кивнул. Это согласовывалось с его собственными представлениями, но он обычно предпочитал убедиться.

— Джо, высади нас в ста десяти метрах от цели. Габриэль, остаешься на борту, будете прикрывать нас с дальней дистанции. И да хранит нас Император.

Десантирование прошло успешно, пилот ювелирно завис почти над самой землей, пока тройка десанта покидала борт, и аккуратно увел машину ввысь, едва последний из них ступил на землю.

Механикус продолжал стрелять, но все с тем же успехом. Поле надежно защищало святого.

Склон, на котором высадилась группа, был довольно крутым, так что при всем старании, преодоление оставшегося расстояния заняло некоторое время. И когда они достигли плато, Гаруспик их уже ждал.

Улыбаясь, он протянул руку шедшей первой Кадис.

Мира представляла себе, с кем придется столкнуться, и все же оказалась не готова.

Она застыла, глядя во все глаза. Человек, который к ней наклонился, был почти полной копией Липпе. Почти. И главное отличие было даже не в длинных волосах или цвете глаз, насыщенно-синем вместо льдисто-серого. Она никогда не видела, даже представить себе не могла, чтобы герр Липпе улыбался так широко и дружелюбно. Его улыбка всегда была едва заметной и мимолетной, быстро сменяясь привычной застывшей чуть хмурой маской. И все же, даже понимая и осознавая разницу, она невольно приняла протянутую ладонь.

— Я ждал вас позже, — произнес Гаруспик, помогая девушке подняться. Бархатистый баритон был не таким низким, как у Инквизитора, но уже знакомым аколитам. Именно его они слышали в воксе, когда связывались с лабораторией.

Святой отпустил руку Миры и повернулся помочь остальным.

— Кадис! А вот за это я тебя точно расстреляю! — рявкнул Виктус, выводя гвардейца из ступора. Он демонстративно проигнорировал жест Гаруспика, выбираясь на ровную поверхность самостоятельно. Девушка тряхнула головой, пытаясь навести в ней порядок.

— Мы же сказали, что через час будем, — зачем-то брякнула она в ответ святому. Наверное, лучше было спросить, кого именно он ждал, почему или зачем… но мысли еще лихорадочно метались. По крайней мере, из оцепенения она вышла, а Кадис, которая несет чушь — это почти нормальная Кадис.

— Слова не всегда сходятся с действиями, — пожал плечами Гаруспик, чуть отходя назад. — А теперь, друзья мои, идемте со мной. Продолжить дело, которое мы начали много лет назад.

Его воля, накрывшая всех трех аколитов, оказалась сильна. Виктус, сам телепат и тренированный псайкер, едва устоял, а вот защиту его товарищей Гаруспик смял легко. Даже то, что Виктус, почувствовавший колебания взбудораженного Варпа и вмешавшийся в них, заставил манифестацию проявиться как иллюзию гротескной пугающей маски на Гаруспике — не помогло. Фалькус спокойно прошел навстречу колдуну, расслабленный, улыбающийся. Как за старым другом или, может, давно потерянным и вновь найденным учителем. Мира, ощущавшая все то же самое, и даже острее, из-за ее восторженного отношенияк Инквизитору, на которого Гаруспик был так похож, замешкалась лишь на миг. Банально сказались слова о старом деле и въевшаяся гвардейская привычка лишний раз проверять снаряжение, так что пару секунд девушка потратила на попытки вспомнить, что за дело, что для него нужно, и все ли из этого нужного у нее есть с собой. И это ее спасло.

Получив Фалькуса, Гаруспик вполне удовлетворился. Он развернулся и зашагал с ассассином прочь. Впрочем, неусыпно наблюдающий за товарищамиГабриэль не дал ему уйти слишком далеко. Точный выстрел лонглаза протянулся от Валькирии до головы колдуна, но только для того, чтобы поглотиться силовым полем, испустив мощную вспышку света. Аколиты восприняли это как сигнал к атаке.

Гаруспик уловил самые зачатки начинающейся агрессии и немедленно ударил посохом по кристаллической поверхности, создавая мощную волну ментальной энергии, расходящуюся в стороны. Напрасно. Оба псайкера, опознав каст, бросились в стороны, сумев уйти из зоны поражения. Приземлившись, как кошка, освободившаяся от чужой воли Мира беззвучно оскалилась и схватилась за меч.

Она была зла. То ли на себя из-за минуты слабости, когда она была готова уйти за Гаруспиком, как будто тот был ее Инквизитором, толи на колдуна за то, что настоящим Липпе он не был.

Она стремительно скользнула вслед неспешно уходящему Гаруспику, почти неслышно без привычных подкованныхсапог, лишь черная коса взметнулась в воздухе, будто хвост разъяренного хищника. Финальный прыжок был хорош, девушка буквально распласталась в воздухе, вкладывая в удар весь свой вес, и удачно выбрав дистанцию… но задеть дивинатора непросто. В последний момент тот все же дернулся в сторону, на считанные миллиметры разминувшись с клинком. Едва коснувшись поверхности, отпрыгнула уже Мира, сбивая фокус телекинетической атаки, так что невидимая рука смяла лишь воздух. Где-то позади тихо излагал своё отношение к происходящему Виктус, пытаясь обуздать взбудораженные Гаруспиком энергии варпа, и не преуспевая в этом ни на грош. Даже Фалькус, воспользовавшись тем, что контроль над ним слегка ослаб, вскинул трофейный автоган и дал короткую очередь, хотя остаточное влияние доминейта и увело его прицел от цели. Гаруспик досадливо поморщился, перехватывая посох поудобнее и снова обращаясь к Варпу. Слишком резко, слишком беспечно. Потянувшись своим разумом в самую глубь Имматериума, он на долю секунды оторвался от своего тела, и в ту же секунду разум колдуна оказался в невидимой клетке, полностью лишенным контроля над физической оболочкой.

Аколиты, настроившиеся на долгий и тяжелый бой, при виде безвольно оседающего лже-святого невольно задумались о провидении самого Императора. Мира, немедля скользнувшая к беспомощному врагу, уже занесла психосиловой меч, примериваясь, как сподручнее отсечь голову, а Виктус приготовился сжигать тело окончательно, когда Фалькус, тряся головой, подал голос.

— Виктус, у вас же есть эти штуки от колдовства?

Секундная пауза. Аколиты переглянулись. Еще секунда, другая, затем до них дошло. Кадис расхохоталась, зарывшись в складки мантии. Блокираторы, которые они с Виктусом носили с собой всегда, были из личных запасов герра Липпе, а потому могли сдерживать даже очень сильного псайкера. Нахально усевшись на бессознательного святого, на случай не своевременного пробуждения, Мира застегнула на бледном запястье серебристый браслет. Молнией ломанулся к телу Виктус. Немного пирокинеза — и застежка блокиратора намертво спаяна. Еще один браслет, на этот раз, из кармана Виктуса, был нацеплен на вторую руку несчастного колдуна, и заварен точно таким же методом. Правда, в этот раз без казусов не обошлось, и Ксерксу пришлось потратить пару секунд на экстренное отключение от Варпа — иначе очередной манифестации, возможно, не лучшего свойства, избежать бы не удалось.Около тела уже суетился окончательно очухавшийся стрелок. Быстро и сноровисто он навязывал очередной узел на веревках, втыкал кляп, и занимался прочей рутинной, но очень важной работой по нейтрализации колдуна. Впрочем, тот не слишком порывался сбежать. А может, и порывался, но веревки, блокираторы и тяжесть все еще хихикающей Миры держали крепко. Тихо обхватил голову Виктус, все еще приходя в себя от экстренного отключения от Имматериума, а Габриэль с Джо уже подгоняли Валькирию. Все, вроде бы, шло неплохо.

— Вы когда все сделаете и будете возвращаться, не пожалейте минутки, зайдитек старушке, — попросила Линда, провожая аколитов в дальнейший путь вглубь катакомб. — Подарите милость.

— Я… догадываюсь, что вы имеете ввиду, но все-таки скажите, — попросил Кортез.

Женщина подняла на него выцветшие, но еще хранящие отголоски былой синевы глаза.

— Убейте меня. Сама я не смогу.

Арбитр только резко кивнул и, развернувшись, зашагал прочь.

На выходе из лаборатории обошлось без неприятных ощущений, и вскоре аколиты продолжили путь, согласно полученным указаниям, далее вдоль монорельса, покуда не дошли до тупика, который представлял собой помещение, лишь чуть большее, чем сам тоннель.

Машинерия, расположенная в этом тупике, была незнакома, явно не имперского паттерна, однако сам внешний вид механизмов, в принципе, подсказывал назначение — грузовая лифтовая платформа для того, что должно было передвигаться по монорельсу. Кнопка активации была сделана для паркующейся вагонетки, но по счастью Кортезу хватило силы ее прожать вручную.

Появившийся пульт управления с девятью кнопками был высоковат, явно для того, что стоял бы на возвышении курсирующей по монорельсу платформы, но дотянуться было можно. Руны были совершенно незнакомы никому из аколитов, но методом (не)научного имперского тыка и такой-то матери, Кортез выяснил, как именно располагаются номера уровней и уверенно ткнул в иероглиф, подразумевающий девятку.

Самый нижний.

Там грань между реальностью и Варпом была столь тонка, что Ларин невольно порадовался, что с ними не было никого из псайкеров. Казалось, ее могло разорвать само присутствие пси-активного сознания, не говоря уже о любом мало-мальском касте. Впереди что-то пульсировало в нематериальном мире.

Словно билось сердце.

А вот демонического присутствия не чувствовалось.

Пока.

Аколиты очень осторожно двинулись вдоль коридора, чьи каменные стены были покрыты тонким, но сплошным слоем синеватых кристаллов. Лишь повышенная бдительность и новые глаза позволили Альке заметить тончайшую паутину в воздухе, служащую сигнализацией. А вот обойти ее не получилось. Несмотря на все старания, кто-то из бойцов задел серебристую ниточку и в пси-диапазоне раздался пронзительный свист. Дариэл этого не услышал, но ощутил отголосок паники своего двойника где-то там, в другом измерении, которое из-за истончившийся до предела Завесы сейчас было ближе, чем когда-либо. А в ответ на этот сигнал по потолку прокатилось синее пламя, из языков которого показалась громадная, неестественно длинная рука, за ней еще одна… после четвертой демон, теперь то его присутствие ощущалось всеми, даже не имеющими психической чувствительности, — соизволил высунуть и свою уродливую голову. Дальше, впрочем, он вываливаться не спешил, явно уютно себя чувствуя на потолке.

Кортез и Дариэл, изготовившись к бою, спокойно ждали, пока тварь проявится полностью, увеличивая площадь поражения, а вот Альке накрыло.

Ларин досадливо качнул головой, глядя, как ровно треть команды у стеночки увлеченно расстается со всем съеденным едва ли не за сутки. Но на их счастье сам демон не стал пользоваться случаем, и атаковать, пока не все люди боеспособны. Вместо этого он решил поговорить.

Голос демона, раскатистый, потусторонний, звучал прямо в головах аколитов. Только для Дэра немного глуховато — псиактивная татуировка, нанесенная Инквизитором, отчасти глушила телепатию.

— Я ждал вас, тех, кто захочет пройти к Сердцу. Но не спешите хвататься за ваше оружие, я хочу предложить вам… пропуск.

Кортез задумчиво прищурился, бросил быстрый взгляд на вышедшую из строя Альке и, решив, что ей не должно понадобится много времени, чтобы оклематься, чай, не обморок, заговорил:

— С чего вдруг такая щедрость?

Демон сморщил и без того далеко не блещущую красотой морду.

— Смертный, я был поставлен охранять это место очень, очень давно. Более всего я хотел бы покинуть его. А нет Сердца — нечего охранять.

— Хм, и что, пропустишь вот так просто и безвозмездно?

— Не совсем. Некоторый интерес у меня все же есть. Итак, я могу позволить вам пройти далее, более того, обеспечить безопасный проход к самой вашей цели, которую вы ищете. И все взамен на самую малость, — жабья пасть растянулась еще шире, видимо, имитируя улыбку.

Получилось скверно.

— Возвращаясь из этих подземелий на поверхность вы принесете куклу, не повредив ее, естественно.

— Куклу? Которую?

— Речам которой внимали вы и множество смертных.

Аколиты переглянулись, демон почти по-человечески закатил глаза ираздраженно пояснил:

— Куклу кардинала.

— Ага. — Кортез почесал подбородок. — И мы должны вот так взять и поверить?

— Заключим контракт, — казалось, демон даже оскорбился. — Мне тоже нужны гарантии. А контракт подписывается оттиском души, в случае нарушения будут…взысканы издержки с нарушившей стороны.

— Ну допустим, ты нас пропустишь, но ты ведь здесь не один.

— Я гарантирую вам безопасный проход, соответственно, переговоры с прочими стражами беру на себя, не извольте беспокоиться об этом.

Кортез покосился на Альке. Та все еще блевала.

Мимоходом подивившись,откуда все берется, арбитр продолжил тянуть время:

— Я могу ознакомиться с текстом контракта?

— Разумеется, — длинная лапа протянула Ларину листок, исписанный вычурными письменами демонического языка.

— А я вот слышал, что у вашей братии в последнее время появилась такаямода… дублировать текст на другие языки, понятные для того, с кем заключается контракт. Не знаешь, с чего бы это?

Демон раздраженно зашипел, забрал листок и почти тут же протянул снова, уже с текстом на готике. Ларин пробежался глазами по тексту. Такой-то (имя демона)обязуется… взамен (подчеркивание, для вписывания имен) обязуются… в случае невыполнения демон поступает на вечную службу указанным личностям, люди расплачиваются душами.

— Здесь нет ничего об обратном пути, — заметил Кортез.

— Мне же надо, чтобы вы вынесли куклу Кардинала, а значит, в моих интересах,чтобы вы вышли, — медленно и четко произнес демон.

У Альке тем временем прекратились спазмы и она уже потихоньку приходила всебя. Так что Кортез безапелляционно заявил:

— Мне надо посоветоваться с группой.

Демон издал странный звук, но предложив позвать, как аколиты что-нибудь надумают, скрылся в объятом пламенем потолке.

Кортез обернулся и едва не уткнулся носом в дуло пистолета, который держала девчонка.

— Ты! Ты договаривался с Они!

Дариэл положил ладонь на пистолет. Он не был уверен, что не сделает хуже, направив оружие на Альке, но в случае чего, выхватить он его мог практически мгновенно. Впрочем, это не понадобилось. Кортез, положил руку на дуло, и отвел оружие маленькой дикарки в сторону.

— Спокойно, — сказал он, достав планшет и подзывая всех ближе. Он не без оснований полагал, что тварь Имматериума прислушивается к каждому их слову, так что короткий текст набрал на планшете.«Тянул время. Сейчас позовем, открывайте огонь сразу же». Стрелок без лишних слов кивнул и занял удобную позицию. Альке еще морщила лоб и смотрела на Кортеза недоверчиво и хмуро. Тем не менее, оружие на командира она больше не направляла. Дальше было просто, демон явился на зов, был встречен дружным огнем, попытался ответить заклятьем, но аколиты оказались слишком верткими, и каст прошел впустую, только вызвав манифестацию кровавого дождя. Получив еще прилично урона, тварь решила не дожидаться, пока иссякнут все силы, отведенные на поддержание материальности тела в неприветливой к ней реальности, и ускользнула в варп.

Более присутствие демонов не скрывалось, Кортез определенно чуял еще порождений Имматериума впереди. Но дорога была одна, и группа, сохраняя бдительность, двинулась вперед. Их сопровождали призрачные звуки — шепотки, женский смех, цокоток копыт. Так что когда следующим препятствием на пути стали демонетки Слаанеш, никто не удивился. Хотя антураж, все же вызвал… некотороенедоумение. Прямо посреди коридора стоял столик, за которым и расположились расслабленные и явно ведущие какие-то женские беседы твари. По крайней мере, аколиты позже могли поклясться, что слышали что-то о лаке для копыт. Когда группа немного приблизилась, одна из демониц отвлеклась от разговора и махнула когтистой рукой в сторону выхода:

— Проходите, проходите. Делать нам нечего как с вами драться. — И тут жевернулась к беседе.

Кортез задумчиво почесал начинающую отрастать щетину на подбородке, и прокомментировал:

— Конкретно про этих демонов я не могу сказать ничего определенного. Заманивают ли они нас в ближний бой, или собираются отвлекать иллюзиями… но я точно знаю, бабам верить нельзя.

Огонь по команде.

Обиженно взвизгнув под шквальным огнем, демонетки решили вовсе невступать в бой, и развоплотились. Возможно, желания исполнять старый контракт у них действительно не было, хотя никто из группы не сомневался, что пропустить смертных мимо они бы просто не смогли, банально не устояв перед соблазном ударить в опрометчиво подставленную спину.

А иначе могло бы все и нехорошо получится…

Спустя еще некоторое время напряженного продвижения вперед, аколиты вышли к Т-образной развилке. На первый взгляд, расходящиеся коридоры были абсолютно одинаковыми, но легкий, едва заметный сквозняк донес запахи. Из правого коридора довольно отчетливо воняло гнилью. Даже не так, запах был слабый, еле ощутимый привкус разложения, нечистот, гнили и плесени. А слева отдавало запахом крови. По началу Дариэл подумал, что так пахнет его одежда после кровавого дождя, но кровь была свежей. И ее было много.

Кортез, выслушав описание, предложил идти налево:

— Кхорниты, конечно, та еще проблема, но лучше они чем нурглитская вонь и зараза.

Коридор петлял, резкие повороты чередовались с не очень длинными прямыми участками. И все время в воздухе стоял устойчивый запах крови, не усиливаясь, но и не ослабевая. И повороты, повороты, бесконечные повороты.

Бойцы были настороже, но все же четверка рогатых тварей выскочила из-за угла слишком быстро и слишком близко, до того умудряясь не выдавать свое присутствие. Кхорниты врубились в группу аколитов со всей присущей им яростью, и никто из людей не успел уйти с линии атаки. Стрелок и девочка завязли в ближнем бою с тварями, а вот Кортеза врезавшийся демон отбросил на пару метров, позволив разорвать дистанцию и использовать стрелковое оружие. Арбитр с дробовиком — это большая проблема, если он не на вашей стороне, конечно.

Первым отправился в Варп демон, который атаковал Ларина, и явно намеревался исправить свою оплошность, приблизившись к жертве. Вторым — противник Альке, девчонка уже была ранена и с трудом держалась против созданной для рукопашного боя твари. Дариэлу приходилось не легче. Да, тренировки с Мирой давали определенныерезультаты, но сейчас он никак не мог попасть по довольно небольшому и крайне вёрткому демону. Но, по крайней мере, от ответных атак тоже умудрялся уходить. В очередной раз, увернувшись от атаки, он подзадорил противника:

— Ну же, мелкий уебок, да маленькие девчонки сражаются лучше, чем ты!

Он сам не ожидал, что это сработает, но и без того кипящий злостью кхорнит впал в слепую ярость. Его атаки стали сильнее и стремительнее, но вновь промахнувшись, демон с воем развоплотился, видимо, потеряв необходимую для пребывания в реальном мире концентрацию.

«Лопнул от злости», — с усмешкой подумал Дэр. Выпал из реальности и последний кхорнит, так что путь далее был свободен. Аколиты задержались, чтобы обработать раны и двинулись дальше, приближаясь к сердцу Гаруспика.

После скоротечного боя с псайкером, бойцы немного расслабились. Уже звучали шутки, обмен мнениями, Мира курила, не без выпендрежа спускалась Валькирия. А затем они вспомнили о ментальном заклинании, которое все еще управляло жителями города, если не всей планеты. Сердце его находилось в кафоликоне, от огромного плетения на потолке главного собора, оно получило стартовый импульс, а затем начало питаться от своих жертв, одновременно управляя их разумом и получая силы от них же. Зато здесь была своеобразная площадка управления. Механизм был в чем-то даже гениален — запущенный однажды, он не остановился бы до того момента, как его хозяин не дал бы сигнал или жители планеты не были бы уничтожены поголовно. А гениальные механизмы хаоситского происхождения должны быть сломаны. Примерно эти мысли должны были бы проскочить в голове у Виктуса, если бы он мог подумать хотя бы сколько-то, как он повторял неоднократно другим, «не метафорические, а вполне реальные пять минут». Но времени подумать всерьез у него не было, а потому действия были продиктованы скорее импровизацией.

— Кадис, стоишь у меня за спиной, если начнется неуставное — отрубай голову, -резкий приказ нарушил тишину и одновременно напомнил ячейке, что на захвате Гаруспика миссия не заканчивается, — Я сейчас попытаюсь перехватить контроль над заклинанием. Его надо гасить. И быстро.

Мгновенно посерьезневшая Мира коротко кивнула, занимая позицию за плечом Виктуса с занесенным мечом. Фалькус также направил оружие на начальника, дождавшись, пока конверсионное поле будет выключено. Сам же Ксеркс глубоко вздохнул, и, пока решимость делать опасные вещи не пропала, сконцентрировался на плетении.

Плетение оказалось неожиданно простым. Настолько простым, что затянуло Виктуса внутрь себя, и попыталось прожевать. В единый миг через мозг псайкера пронеслось огромное количество информации, словно бы вся память, все мысли, устремления и желания всех находящихся под влиянием заклинания одновременно проникли в его собственный разум и попытались там осесть. И энергия, собранная с несчастных последователей культа Плакальщиков, что накопилась в облаке и гудела, словно рой, ожидая использования, мощным, неконтролируемым потоком прошла через Виктуса, непоправимо изменяя самое его существо, непостижимыми варп-путями заменяя один аллель на другой, выбрасывая ненужное и добавляя новое, словно бы в едином порыве прогоняя аколита через искаженное Хаосом понятие эволюции. Под воздействием мощных и порочных сил, пронизывающих псайкера, изменялись и душа, и тело. Аколит упал на колени, терзаемый невыносимой болью, пронизавшей все тело, но особенно — голову. Его глаза вскипели и лопнули, стекая пощекам смесью прозрачной жидкости и крови, но глазницы не остались пусты. Сосверхъестественной скоростью нарастала новая плоть, затягивалась молодой,бледной кожей, словно глаз никогда не было. Словно их и не должно было быть. И полосой от виска до виска через гладкие заросшие впадины пробивались мелкие синие перья.

Пришедший в себя к тому времени Гаруспик хохотал, добавляя сцене инфернальности. Поглощенный болью тела и криком своей запятнанной порчей души, Виктус не почувствовал подрагивающего клинка у своей шеи. Мира понимала, что все пошло определенно не так. И хотя инстинктивной реакцией было выполнить удар милосердия, она остановила руку.

Пси-чутье подсказывало ей, что Виктус не был одержим, равно как и не был под контролем. Зато был её боевым товарищем. А о некоторых рисках обращения со скверной она знала.

Почти в панике К10 вцепилась в плечо командира, пытаясь привести того в чувство, и наверняка оставляя синяки. Когда процесс мутации прекратился, умеренно тяжелая оплеуха смогла привести его в чувство. Виктус поднялся на ноги, все еще скрипя зубами, но уже способный размышлять.

— Не вижу ничего смешного, — обиженно буркнул он все еще посмеивающемуся колдуну.

Но потом взял себя в руки, и перешел к делу, обращаясь уже к товарищам.

— Давайте вопрос. Вы не можете быть уверены, что я — это я.

— Вик, я… чувствую, и уверена что ты не одержим, — сообщила Мира, явно считая это достаточным аргументом в пользу однозначности личности Виктуса.

Командир лишь приподнял брови, по его параноидальным меркам отсутствие информации от псисенса ничего не давало, но доказывать что-то людям, которые и так тебе верят — занятие в высшей степени бессмысленное, так что дискуссия затихла сама собой. Особенно с учетом, что пси-чующие могли наблюдать занимательное зрелище психического облака, которое под воздействием самоубийственного порыва Виктуса начало пожирать само себя, словно обезумевшая змея. Очевидно, хоть и не сумев взять плетение под контроль, псайкер его все же сломал.

Фалькус смотрел на произошедшее с ужасом, но держался хорошо. Не владея достаточной информацией, он положился на суждения Миры, которая на Виктуса смотрела с сочувствием, но явно без опаски. Ослепшего командира до Валькирии провожали, но, как оказалось, особая помощь ему не была нужна. Та же сила, что лишила его зрения, взамен обострила все остальные чувства, так что он мог ориентироваться в ближайшем пространстве вполне сносно.

Габриэль, увидев, что стало с лицом псайкера внезапно растерял свою обычную для шестеренок чуть надменную сдержанность.

— Что… что случилось? Что с ним, Варп подери произошло⁈ — в голосе слышались нотки страха, но не перед силами Хаоса как таковыми, а перед возможной необходимостью ликвидировать своего человека.

— Все в порядке, — раздельно и преувеличенно уверенно произнесла Мира. — Это… ничего страшного. Просто мутация. Пожалуй, такая формулировка любого добропорядочного гражданина Империума отправила бы в обморок. Ну или заставила бы схватиться за факел. Да и добрую половину коллег из Инквизиции тоже. Но… Для их Ордоса границы бесконечности часто были куда шире, чем можно было себе представить. Габриэль сразу понял, что имела в виду Кадис под «страшным». Главное, что псайкер все еще оставался собой.

Техножрец подошел к Виктусу, положил руку на плечо аколита, и успокаивающе сказал

— Не волнуйся, командир. Новые глаза сделаю, лучше старых. И чтобы окончательно добить не привыкшего к такой поддержке Ксеркса, Омниссианец оторвал часть своей мантии, чтобы сделать повязку, закрывающую лицо.

Немыслимое действо для механикус, практически акт наивысшей жертвенности.

Виктус растерянно молчал, но выражение его лица говорило само за себя.

— Ооох, Гэби, мы тоже тебя любим, — озвучила общее настроение растроганная Кадис. А потом снова пришлось браться за дело. Высокоуровневого псайкера проще убить, чем удержать, так что следовало постараться. Технодъякон, еще недавно наотрез отказывавшийся покидать свой ящик, едва взглянув на лица аколитов без всяких возражений уступил вежливой (действительно вежливой) просьбе уступить столь удобное хранилище. Гаруспика, погруженного в сон при помощи инъекции чего-то из запасов Габриэля, уложили в ящик, тщательно проверили и продублировали все узлы, освободили от всего, что было на нем, во избежание каких-нибудь сюрпризов ввиде артефактов. Мира при этом едва не впала в транс, неосмотрительно вглядевшись в покрывавшую тело колдуна вязь татуировок, постоянно меняющих узор, но товарищи привели ее в чувство. На крышку аколиты нанесли запечатывающие знаки, и только после этого не то чтобы удовлетворились, но сочли,что исчерпали все возможности перестраховки.

На этой планете было не так чтобы много астропатов. Официально — один, несущий свою службу в Администратуме. Неофициально — у некоторых особо важных особ мог быть свой личный.

— Вот только если все в городе так плохо, как вы говорили, у Администратуматоже должна быть заварушка, — предположил унылый дезертир.

— Вероятно, — согласился Айзен. — Но ты знаешь, к кому конкретно ломиться в поисках астропата?

— Не знаю, — развел руками Алекс. — Возможно, у архиепископов. Скорее всего. Но это не точно.

— Значит, сначала — в Администратум. Также возможно выжил кто-то из командного состава.

И они выдвинулись. Избегая шума погромов, они удачно пересекли застройку,выходя на дорогу, ведущую к цели, миновали остатки баррикады и до самого пункта назначения не встретили никого. Когда аколиты прибыли, приблизившись осторожно и скрытно, здание Администратума уже догорало, и его состояние не оставляло места иллюзиям, что хоть кто-то мог уцелеть внутри. А снаружи были только мертвецы, которыми с аппетитом закусывали мурапони. От этого зрелища гвардейца выворачивало где-то в кустах. Основные силы линчевателей уже покинули это место, в отдалении была видна пара праздно шатающихся, но явно не очень дружелюбных фигур, но Айзен решил,что они едва ли могут оказаться полезными даже в качестве языков. Так что группа выдвинулась назад в город, теперь их целью был квартал элиты, каким бы призрачным ни был шанс найти астропата, другого у них не было. Впрочем, как оказалось, общее разрушение миновало жилища элиты, и здесь была тишь да гладь. Конечно, улицы были пусты, а ставни заперты, и несмотря на поздний час еще тревожно светились некоторые окна, но никаких убитых и пожаров.

Пока. Потому что в Варпе что-то произошло, протянувшиеся к людям нити сейчас спутались, стройное плетение ломалось и сминалось, пожирая самое себя и инициируя уже не организованную бойню, а тотальный хаос. Хьйорват отметил для себя этот факт, но их сейчас интересовало другое, так что псайкер абстрагировался отэтого буйства и прислушался к окружению. И Бог-Император определенно благоволил аколитам, в одном из поместий, принадлежавшем архиепископу, как подсказал Алекс,сейчас псайкер имперской школы проводил гадание, выдав свое местоположение тем, кто умеет чувствовать течения Имматериума.

Жилье было обнесено добротным забором, внутри периметра которого бегали злобные даже на вид собаки. Не проблема для аколитов Инквизиции, которых обычно посылают в куда более… укрепленные объекты. Приказ псайкера, подкрепленный толикой психической силы отправил собак в глубокий сон, большой замок на задней двери был технично свинчен Айзеном при помощи ножа, и аколиты оказались внутриздания совершенно незамеченными, не разбудив даже распространявшего вокруг себя ароматы вина и кислой капусты парня, видимо, слуги. Парню не повезло.

Контрольный удар шоковой дубинкой, предназначенный для того, чтобы превратить сон в гарантированное беспамятство, он не пережил.

Полуподвальное помещение, заставленное разногабаритными бочками и ящиками, было явно складом продуктов, аромат развешанных копченостей манил и отвлекал. Лестница наверх привела в кухню, по счастью, сейчас пустую. Уже у выхода Айзену на глаза попалась рабочая одежда и колпак повара.

— Хьйорват, — окликнул он псайкера, который шел первым, ориентируясь на свое чутье, — а надень-ка это.

Псайкер очень выразительно поднял брови, посмотрел на предлагаемое облачение, но смиренно произнес, протягивая руку:

— Если господин настаивает…

— Увидев поварской колпак, охранники сообразят, что перед ними чужак не сразу. А лишняя секунда может дать нам преимущество. Ты идешь первым, значит,тебе и носить.

Слышу-Твои-Слова кивнул, но облачаясь, все еще выглядел немного озадаченным. Айзен с гвардейцем держались в нескольких шагах позади псайкера,

который целенаправленно шел к башенке, где и должен был находиться астропат. На втором этаже аколиты наткнулись на человека в халате, судя по вальяжности — хозяина поместья. Целенаправленно шагающий псайкер бесплотной тенью проскользнул за спиной мужчины, а вот Айзена тот услышал и обернулся на шорох. Арбитр отреагировал мгновенно. Рванув к архиепископу, он схватил его за горло и сунул ствол пистолета прямо в приоткрывшийся от испуга рот, лишая таким образом жертву самой возможности позвать на помощь. Предложив отвечать жестами, Айзен быстро прояснил для себя обстановку.

— Сколько охраны?

Шесть.

— На каких этажах?

Первом.

— И все?

Да.

— Этаж пуст?

Нет.

Айзен приметил приоткрытую дверь на этаже, видимо, из нее хозяин поместья и вышел на свою неудачную прогулку.

— Комната пуста?

Нет.

— Охрана?

Нет.

Минуту поколебавшись, Макклейн перехватил архиепископа поудобнее, и потащил его в комнату, рассудив, что если там и есть супруга, то она вероятно спит, и есть шанс ее не разбудить. Не разбудил. Но не супругу, на большой кровати с балдахином спали два совсем юных мальчишки, не подростки даже, почти дети.

Нож вонзился в горло архиепископа, не дав вырваться даже предсмертному хрипу. Арбитр бесшумно опустил агонизирующее тело на толстый ковер, не став тратить время на формальное зачитывание приговора.

А псайкер тем временем столкнулся на лестнице с их целью. Девушка в робе Астра Телепатика торопливо спускалась по лестнице из башенки. Увидев Хьйорвата,она сходу выпалила:

— Я не знаю кто вы, но мне все равно, если вы заберете меня с этой планеты. Я готова сотрудничать.

Слышу-Твои-Слова размеренно кивнул.

— Хорошо, но я думаю вы понимаете, госпожа, что я обязан проверить чистоту ваших помыслов. Прошу вас не сопротивляться и раскрыть свой разум.

Касание разума астропата подтвердило ее искренность. Девушка была напугана происходящими событиями и раскладами на Таро, которые выпадали ей в процессе гадания. И действительно очень хотела покинуть планету.

Астропат, кажется, не замышляла ничего против, и все же Хьйор решил подстраховаться. Щедро зачерпнув силы в Имматериуме, вызвав всплеск Варпа,проявившийся кровавым дождем, он подавил волю девушки. И рухнул на колени скриком, наказанный за беспечность в обращении с Имматериумом. Вырвавшиеся из-под контроля энергии пронизали его тело, заставляя надетую броню наживо срастаться с плотью. Ячеистый плащ стал продолжением тела псайкера, его даже не второй, а первой кожей. Где-то неподалеку выругался Айзен, поскольку с такими спецэффектами вся скрытность полетела к чертям. Схватив в охапку астропата и отдав распоряжение гвардосу тащить уже не орущего, но еще не пришедшего в себя Хьорвата, Макклейн рванул к выходу со всех ног. По счастью, все разбудораженные обитатели дома были слишком ошарашены льющейся на головы кровью, чтобы своевременно отреагировать на вихрем пронесшихся аколитов. Проблемой едва не стали пробудившиеся псы, но обошлось.

В спринтерском темпе покинув улицу, Айзен остановился в более-менее укромном переулке и вызвал по воксу группу «Пси».

Перевязав свои раны, тройка аколитов продолжила продвигаться вперед.

Демонические стражи, по всей видимости, остались позади, теперь перед ними развернулся запутанный лабиринт. Линда упоминала о нем, но подсказать путь прохода так и не смогла. Кортез пытался опираться на психическое чутье, чтобы удержать направление, Альке ломала голову, вспоминая все свои навыки следопыта, кровью и болью заработанные на карантинном диком мире, но тщетно. Лабиринт был не просто сложным, он был живым. Когда аколиты проходили очередную развилку, блоки коридоров за их спинами и далеко впереди, на грани видимости перестраивались, формируя новый узор и новый путь к цели. После долгих плутаний, бойцы даже начали сомневаться, что этот путь вообще есть, такая шутка была бы вполне в духе тзинчитского колдуна. На некоторых участках Дариэл заметил слабые потертости на стенах, как если бы кто-то шел по не такому ужширокому коридору с посохом за спиной, цепляя стены. Полоса была прерывистой, перескакивала с одной стены на другую, но оставалась различимой. По всей видимости, стены сдвигались не в таких уж широких пределах. И даже следуя за этими отметками, аколиты зашли в тупик. Осознав, что логика никак не помогает в этом странном извращенном месте, Дариэл, пожалуй, впервые в жизни решил ее отринуть, положившись на чутье. «Не думай, чувствуй. Позволь инстинкту вести тебя», — говорила ему Мира не один раз натренировках. Правда, там речь шла о ритме боя, но… когда не помогает ничто другое, схватишься и за соломинку. Попросив товарищей немного подождать, он присел прямо на каменный пол, закрыл глаза и вознес молитву Богу-Императору. Успокоив мятущиеся мысли и запретив себе думать над выбором направления, стрелок поднялся и просто пошел вперед, сворачивая на развилках совершенно инстинктивно.

— Ты… знаешь дорогу? — обеспокоенно спросила Альке, пытавшаяся разобраться, на что ориентируется стрелок, но не преуспевшая в этом.

— Не уверен, но мы все равно заблудились, так какая теперь разница?

Дариэл действительно ощущал странное в нынешней ситуации спокойствие, не фатализм обреченного, но внутреннюю гармонию и покой. Большую часть пути аколиты действительно проходили вдоль отметин на стенах, но в некоторых местах Дариэл неожиданно сворачивал совсем не туда, куда вели борозды. И угадывал, вскоре на новом пути им вновь попадались следы.На самом деле лабиринт оказался не таким уж большим по площади, так что до его центра слуги Трона дошли довольно быстро. Просторная круглая комната, стены которой были покрыты все той же кристаллической коркой, была пуста. Лишь в центре разместилась крупная, чуть мерцающая в такт ощущаемому в пси сердцебиению, кристаллическая глыба, напоминающая подобие хрустального саркофага с изрядно ссохшейся фигурой внутри.

Настоящее тело Гаруспика.

В руках он сжимал чашу. На вид в точности как та, что сейчас лежала в ящике за спиной Альке, но меньше. Аккурат обычного размера для предметов соответствующего назначения. При ближайшем рассмотрении, глыба оказалась не кристаллом, а псионическим льдом, который не таял за счет подпитки психической энергией изнутри.

Кортезу пришлось немало поднапрячься, чтобы вспомнить подходящие инструменты из оккультики, куда чаще пригождались фигуры, отсекающие канал извне или не позволяющие чему-то вырваться изнутри. Здесь же нужно было заморочиться. Тем не менее, он вспомнил. По его указаниям и наброскам стрелок своим мечом высекал во льду сложные фигуры и руны, под которыми свечение тускнело. На свое счастье, Дариэл не знал, насколько важна точность при начертании. Пожалуй, будь он знаком с последствиями ошибок, его рука не была бы столь тверда. Когда были соединены последние линии, раздалось тихое потрескивание.

Свечение потускнело и монолитный кристалл льда пошел мелкими трещинами. Несколько ударов — и наметившиеся изъяны расширились, зазмеились уже глубокие трещины, и ледяная броня, защищавшая останки, рассыпалась крупными кусками. Мумифицированное практически тело зашевелилось, начало подниматься, но Дариэл одним точным ударом обезглавил беспокойного мертвеца.

Весь комплекс подземелий вздрогнул. Осыпалась песком настоящая чаша, начали опадать хлопьями кристаллы со стен, по полу прокатилась дрожь, сопровождаемая тяжелым стоном древних конструкций, внезапно потерявших псионическую поддержку.

Аколиты, торопливо заменив уже явно бесполезный макет чаши на более ценную голову колдуна, бросились прочь из разрушающегося подземелья.

Лабиринт был мертв, и без постоянных изменений, пройти его оказалось куда проще. Лифт дергался, чудовищно скрипел, но все же успел вывезти группу к уровню с лабораторией. Там в дверях, на самой границе отведенного ей пространства, их встречала знакомая старушка. Опустившись на колени, Линда ждала обещанного. За ее спиной можно было видеть разгромленную в хлам лабораторию. Все механизмы и колбы были разбиты, материалы уничтожены, цилиндр с Кардиналом превратился вгруду обломков, а кукла разрублена на куски.

Кортез благодарственно кивнул — женщина сэкономила им немало времени, проведя зачистку самостоятельно. Дариэл протянул командиру катану.

— Так… будет правильно, — сказал он.

Острый клинок подарил младшей жене Гаруспика милость Императора быстро и безболезненно.

И снова стремительный бег по пляшущему под ногами полу, среди осыпающихся камней. Почти не останавливаясь, аколиты разрезали путы оставленных в крипте монашек, если будет на то воля Бога-Императора, девчонки успеют покинуть содрогающееся здание.

Они успели. Кафоликон за их спинами просел, когда сложились все девять уровней подземелья Гаруспика, но выстоял.

В городе тем временем царил хаос. Кто с кем воюет было решительно непонятно, щедро лилась кровь, но до поры до времени три затерявшиеся в тенях храмового сада фигуры не интересовали никого. Кортез перевел дыхание и вышел на связь.

Окончательно придя в себя после внепланового ослепления, Виктус, при всем своем нежелании оставаться здесь, был вынужден согласиться, что лабораторию зачистить надо. Механикус из ящика, и без того подозревавший, к кому в руки он попал, а позже определенно услышавший в переговорах аколитов слова «господин Инквизитор», забился в темный угол и пытался мимикрировать под оборудование. Но когда встал вопрос о том, куда именно аколитам придется соваться, о нем вспомнили.

К сожалению, его ранга не хватало для допуска на верхние уровни, поэтому все, что удалось выбить из несчастного — планы первого этажа, с множеством когитаторов. Мира и Джо были оставлены на Валькирии, следить за засунутым в ящик из-под технодьякона Гаруспиком, а Фалькус и Габриэль были заангажированы в качестве сопровождающих. Ассассин выступал боевым прикрытием, а аугментированный мозг Габриэля хранил знания из самых разных областей. Виктус уже передвигался практически самостоятельно, пользуясь сверхъестественно обострившимися чувствами и психическим чутьем. Последнее-то и подсказало ему, что энергетический фон лаборатории нестабилен и с некоторыми, куда более высокими, чем хотелось бы, шансами может устроить им прощальный фейерверк. А если не поторопиться, то он будет совмещен с погребальным костром. Поэтому проходила группа в довольно быстром темпе, не теряя времени на детальное изучение материалов, которые могли остаться после механикус. В теории. Потому что первый этаж встретил аколитов картиной тотальной разрухи. Все когитаторы были разбиты, осколки оборудования лежали вперемешку с изувеченными телами служителей Омниссии, и едва ли хоть что-то из имеющегося здесь подлежало восстановлению, даже при наличии времени.

Которого не было.

С точки зрения псайкера на первом этаже ничего интересного не было, а значит, ключевые объекты лаборатории располагались не здесь. Кристальная лестница привела аколитов на следующий этаж. И вот он уже был совершенно не похож на оставшийся за спиной типичный исследовательский блок. Вдоль стен проходили странные образования, напоминавшие пульты управления, но в чудовищно извращенной версии. Странными они были даже не потому, что вместо привычных металлов, стекла и пластика созданы были из все того же, уже набившего оскомину, мерцающего кристаллического материала. Для начала, они подмигивали многочисленными глазами, проросших в самых неожиданных местах, другие элементы щеголяли синими перьями, о чем Виктусу товарищи деликатно не стали рассказывать. Все свободное пространство помещения заполняли тонкие, словно бы хрустальные нити, протянувшиеся от пультов управления к стенам, потолку и, по всей видимости, ключевому элементу всей конструкции — девяти прозрачным цилиндрам в центре зала. Весь вид этой извращенной системы намекал, что создатель оной явно не апологет имперской концепции машиностроения, а явный служитель Хаоса, с существенной склонностью к путям Архитектора Судеб.

Виктус не мог, да и не хотел, досконально разобраться, что здесь какую функцию несет, но его чувства однозначно подсказывали, что тончайшее кружево нитей разрушать нельзя, о чем предупредил испутников. Не ломать, а лучше вообще не трогать.

Они подошли ближе к колбам, избегая касаться хрустальной паутины, и как-то не очень удивились, увидев в них уже знакомые тела, с такой странной точностью повторяющие их шефа, как, впрочем, и Гадателя. Брошенный пси-взгляд позволил с достаточной точностью утверждать, что эти куклы псайкерами не являются. Обычный же осмотр показывал наличие существенных дефектов в конструкции клонов — отсутствующие органы дыхания, зрения, и тому подобные недостатки, скорее всего, не позволили бы им прожить сколь-либо значительное время в окружающей среде.

Впрочем, это если бы они были обычными людьми, но с варп-порождениями никогда нельзя сказать что-то наверняка, а потому аколиты приняли решение уничтожить образцы. Габриэля немедленно завернули с идеей применения лонглаза с дистанции, слишком велик был риск спонтанного взрыва или повреждения паутины, так что разрушение резервуаров и добивание их обитателей пришлось проводить вручную.

Собственно, это была банальная бойня. Выматывающая как физически, так и психологически. Вся тройка была рада, когда жутковатое действо наконец закончилось и можно было подниматься выше, ближе к источнику ритуала, что ощущался псайкером где-то выше.

Следующий этаж был почти полной копией того, что они только что покинули, только колб было всего три. Одна из них пустовала, видимо, её обитатель сейчас томился в сундуке на Валькирии под грузом вины (едва ли), и осознания своего поражения, а также Миры, наверняка все так же сидящей на крышке, и её напряженного пси-внимания.

Еще одно существенное отличие — обитатели этих колб были псайкерами, и очень мощными, уровня господина Инквизитора. Хотя тоже с изъянами, как уже виденные ниже неудачные образцы. Иронично, что оба некондиционных клона были слепыми, возможно, именно поэтому колдуна так развеселила мутация Виктуса.

Эти копии при извлечении стремительно мутировали, но от огня в упор и психосилового молота это их не спасло.

А тем временем, нестабильность Имматериума, как, соответственно, и шансы на фееричный прорыв, продолжали понемногу возрастать, и это нервировало аколитов. В изрядно увеличенном темпе, с мотиватором в виде угрожающего взрывом лабораторного комплекса, команда добралась до последнего этажа, где увидела,наконец, центр всего — ритуальную комнату.

На полу раскинулась проплавленная в поверхности сложнейшая звезда из девяти лучей, на каждом из которых были расположены безжалостно выпотрошенные жертвы. Характер ранений, видимо, имел какую-то свою чудовищную систему, равно как и внутренности, извлеченные из их тел, располагались вокруг не случайным образом, а встраиваясь в узор плетения. А самым страшным было то, что несчастные были еще живы.

Варп дрожал. Похоже, ритуал продолжался даже без начавшего его.

Настало время собирать совет, потому что идей, что с этим делать, было много. Возможно, даже слишком.

Начиная от простейшего уничтожения комплекса подручными средствами, заканчивая сложными выкладками оккультистов. Спор был прерван Габриэлем, который, хотя и записывал все на планшете, но все же озвучил для Виктуса:

— Итак, у нас есть три пути. Мы можем это сломать, и тогда все будет хорошо сшансами в 0.2292093 процента, если очень грубо округлить, получится варп-разрыв с шансами в 75.177291 процента, точность еще хуже, остальное — непредсказуемо как сам Варп и его мамаша. Однако, должен отметить, что судя по состоянию жертв, окончательная смерть наступит поочередно. Очевидно, порядок смертей важен. И если мы вмешаемся в этот порядок, то ритуал завершится, но его результаты будут отличаться от запланированных. Есть некоторые шансы, что если порядок смертей будет обратным, то и действие ритуала тоже обратится. Можно также установить случайный порядок. Результат… также будет случайным. В обоих случаях, это нанесет минорный вред окружению, и при этом колдун точно не достигнет своих целей, какими бы они ни были. Итак? — вопросительный взгляд оптодендрита устремился на начальство, которое по причине слепоты упустило красоту жестанапрочь.

— Ну, если есть шансы все отменить, то ими и воспользуемся. Габриэль,организуй какую-нибудь замедленную мину, или что-то такое, и улетаем.Ворча на непонимающее технических подробностей начальство, техножрец быстро соорудил взрывчатку с таймером, расположил её в телах несчастных, выставив время соответствующим образом, и аколиты бегом отправились на выход, улетая в Валькирии как можно дальше, чтобы не видеть происходящего за их спинами.

Девять приглушенных взрывов через несколько минут подтвердили, что план сработал как надо. Варп успокаивался, ритуал завершился. Мир изменился. Но об этом никто неподозревал, ни теребящая кончик рыжей косы Мира, ни Виктус, потирающий по старой привычке мизинец с недостающей фалангой, никто. Отныне текущая реальность существовала для них них…всегда.

Валькирия, завывая турбинами, направилась к городу, где продолжались беспорядки.

— Айзен?

Вокс-канал с Валькирией был установлен незамедлительно — в конце концов, впределах города связь работала не то чтобы безукоризненно, но во всяком случае без крупных нареканий. Обменявшись ставшими уже привычными удостоверяющими личность вопросами, Айзен и Виктус пришли к идее объединения групп, тем более, что после устроенного Хьйорватом светопреставления оставаться в городе было несколько небезопасно. По мнению консервативных жителей мира-святыни, кровавый дождь плохо коррелировал с верой в Бога-Императора, поэтому Айзен настаивал наскорейшей эвакуации. Джо, выслушав приказ, ехидно посоветовал пристегнуться, и не зря. Уроженец мира-фронтира, слова «как можно быстрее» он понимал как «свет можно не обгонять, но звук уж точно надо». Именно поэтому ревущая движками Валькирия буквально за десять минут добралась до координат Айзена, которые Габриэль определял прямо на ходу по непрерывной вокс-передаче арбитра.

Удивленный тем, что подбирать придется не только Айзена и Хьйорвата, но еще и двоих гражданских, Виктус все же предпочел уточнить:

— Айзен, а кто это?

Последовавший ответ, хоть и давший имена и род занятий, тем не менее, не объяснял, почему аколиты Ордо Маллеус должны возить с собой астропата и гвардейца-дезертира. Впрочем, вспомнив о том, что они уже везут с собой технодьякона, Ксеркс решил вопрос пока оставить. В любом случае, беспорядки в городе скорее всего стали бы смертельны для не-местных, а излишней жестокостью аколиты Липпе не страдали никогда.

Размышления на тему необходимости и применимости телепатии к гвардейцу-дезертиру с целью выяснения дополнительной информации неожиданно прервала астропат, шагнувшая вперед, сложив на груди аквилу.

— Я готова служить вам, господин Инквизитор.

Сзади закашлялась Мира, тщетно пытаясь скрыть смех за внезапно одолевшим приступом астмы. Габриэль тоже что-то весело пропиликал на бинарике, явно сатирическое, но хотя бы непонятное никому, кроме забившегося в уголок технодьякона. Юмор тот тоже, судя по всему, не оценил, да и вообще, как ушел в себя, так и не выходил.

— Мира, молчать, — резко оборвал приступ смешливости старший аколит. Освоем ранге он решил не распространяться, рассудив, что проще некоторое время побыть господином Инквизитором, со всеми вытекающими, чем тратить усилия на разъяснение структуры Инквизиции, особенно тем, кто о ней и знать-то особо много не должен. Как о структуре, так и об Инквизиции. Поэтому он коротко кивнул, и продолжил заниматься своими делами, например, следить за осмотром Хьйорвата. Габриэль как раз заканчивал его, неодобрительно цокая языком и тихо ругаясь себепод нос.

— В общем, здесь я это не сделаю, — произнес техножрец в итоге, — Точнее, могу,конечно, но только если он вам больше не нужен.

— Я готов принять боль как искупление, — подал голос обсуждаемый псайкер.

— Габриэль, разумеется, мы доберемся до какой-нибудь ровной земли. И, я думаю, у тебя найдется обезболивающее для того, чтобы искупление пришло как-то более продуктивно? — честно попытался скопировать ироничное приподнимание брови, подсмотренное у шефа, Виктус.

Хирургеон по образованию, тот лишь гордо поднял голову. Разумеется, у него было все необходимое, и еще чуть-чуть больше. Тем временем, аколиты собрались в кружочек, и продолжили обсуждение дальнейших планов — разумеется, используя заготовленный Габриэлем еще пару лет назад шифр. Будучи лингвистом, Габриэль не удовлетворился просто Глоссией, создав практически новый язык. Планов было не так уж много, и большая их часть сводилась к одному из трех вариантов: «действовать пообстановке», за авторством Миры, «сидеть и не отсвечивать», в исполнении Виктуса, и’ограбим склад пайков' Габриэля. Остальные варианты, хотя и существовали, но посути своей были комбинацией первых трёх в разных формах и видах. Горячий спор прервал очередной вокс — через дикие шумы до Айзена пытался достучаться Кортез.

После непродолжительного обсуждения, канал связи был перекинут на Виктуса, и после очередной идентификации ячейки соединились уже полностью и окончательно. Им было что друг другу рассказать, как соединить кусочки мозаики, что докинуть в Церебро и над чем еще поломать голову. К тому же, следующий корабль обещался быть только через три месяца, а Виктус наотрез отказался везти’этого идиота в наручниках' на обычном пассажирском лайнере. Никто, впрочем, и не настаивал. Потому от девушки-астропата потребовалось совершить еще пару сеансов связи, а от ячеек — еще поломать голову над укорачиванием сообщения так, чтобы оно поместилось в голову передающего, да еще и долетело через варп с минимумом потерь. В итоге, Кортез с Виктусом, при активной информационной поддержке остальных членов своих ячеек, добились следующего текста: «Задание выполнено. Угрозы нейтрализованы. Объект захвачен. Живым нужен? Необходим транспорт.»

До прилета корабля Аларика оставалось пять месяцев. В это время все аколиты развлекались по-своему…

Виктус, взяв Миру, Айзена и Дариэла в качестве охраны, добрался до главаря одной из местных группировок, борющихся за власть. По информации Кортеза, им оказался бывший архиепископ, объявивший себя кардиналом, и теперь упорно пробивавший себе дорогу к власти. Противостоял ему почти такой же архиепископ, но желавший возродить культ Плакальщиков — обстоятельство, ставшее критичным при выборе, и подписавшее ему смертный приговор.

Разговор с архиепископом, приправленный толикой убедительности психического толка, дал аколитам немного уверенности в том, что планету не развалят при первой же возможности. Продадут,купят и еще раз продадут — да, но бизнес будет стоять крепко. Оставалось только перетянуть чашу весов в пользу своего кандидата. Поскольку варианты с проведением предвыборной кампании на теплоходе и прочие демократические изыски даже не рассматривались, оппонент был банально убит на своей же базе, которой, к слову, стал собор. Без всяких проблем Кортез пробрался внутрь и пристрелил его вместе сочередной женой Гаруспика, пережившей кадровые чистки. Отсутствие номинального лидера, разумеется, пошатнуло позиции Плакальщиков, и угодный ячейке кардинал занял свое место, жесткой рукой наводя порядок в городе и на планете.

Получив много ценных указаний, он заверил аколитов, что все будет сделано в лучшем виде, а заодно ненавязчиво получил сообщение, что аколиты подчиняются инквизитору Костасу, а в качестве питания вечноголодной паранойе Виктуса — еще и намек на инквизитора Мэв. Чем занимались в это время остальные аколиты — сказать сложно. Мира искала эвисцератор, который в пылу спасательных операций не успели забрать с оперативной базы, отчего он то ли погиб в огне, то ли был прикарманен мародерами, а не найдя — безутешно страдала. Фалькус помогал ей с первой частью, а затем, намекнув, что у него есть дела, ушел гулять в город. Дариэл искал подарки и сувениры, ну а чем занимались Айзен и Альке сказать достоверно не мог бы никто, но на корабль Альке прибыла уже явно в положении.

Вызванный Инквизитором корабль, к слову, вновь оказался Слейпниром.

Поговаривают, что самое страшное, что было на корабле в это время, благополучно утерянное аколитами за тисканьем котиков и починкой снаряжения, но полностью испытанное на себе Алариком — это тихое, но очень злое изложение навигатора корабля, где она видела путешествие через такой варп-шторм, и чем это грозит. В отличие от неё, сам капитан Аларик излишней тишиной в общении не страдал, а потому его ответы слышал весь корабль. Итогом дискуссии, разумеется, стало путешествие, причем очень и очень краткое. Несмотря на все прибеднения, полет занял восемь дней, вместо положенных полутора с лишним месяцев, чем была крайне недовольна Кадис, уже настроившаяся на полноценный отпуск в компании котиков. Однако, особенное удивление аколитов по прибытию на базу вызвала Скарлет, с криками радости бросившаяся на шею. Внеочередной варп-шторм, вызванный несанкционированным ритуалом по изменению судьбы всего на свете, все же сыграл свою дурную шутку над несчастными аколитами, забросив их на три года в будущее. Обычное дело при путешествии через Варп, профессиональный риск, но тем неменее, объявить ячейку пропавшей без вести не позволил только Инквизитор, спокойно предсказавший их прибытие, но, разумеется, этой радостной вестью не поделившийся ни с кем кроме, возможно, настоятельницы Неннеке. Именно поэтому радость на лицах товарищей, узнавших, что все из ячейки целы и почти невредимы, была искренней и неподдельной. В конце концов, такой исход не такой уж частый при работе в Инквизиции. Еще пару недель аколиты заполняли отчеты, писали письма и заполняли очередную стопку бланков от пана Тадеуша. А затем жизнь внесла свои коррективы…

Допросная, как ей и положено, была помещением функциональным и мрачным. Холодный мертвенный свет, кресло, позволяющее надёжно зафиксировать объект интереса, набор блестящих острыми гранями инструментов и медикаментов на все случаи жизни.

— Пси-блокираторы проверены?

— Так точно, мой господин. — Поклонилась Мира Кадис. — Сегодня в начале вахты. На месте, зафиксированы, функциональны.

— Постоянная седация, 50 миллиграммов мета-пропафола в час, полного набора клинических признаков наркоза получить не удалось. — Добавил Габриэль. — Увеличивать дозу было признано нецелесообразным, она и так значительно превышает смертельную.

— Открываем. — Распорядился господин Инквизитор.

Магнитые замки со щелчком открылись, крышка, плотно расписанная оккультной вязью медленно поднялась.

Холодный взгляд стальных глаз встретился с глубокой и тёплой синевой.

— Здравствуй. — Приятный, глубокий голос старого друга, искренне, просто и тепло радующегося долгожданной встрече.

В синей вспышке разлетелись на куски браслеты-блокираторы на руках Гарруспика, шрапнелью ударив по стенам комнаты. Яркая молния наполнила помещение острым, грозовым запахом озона, связывая тела колдуна и инквизитора сиящей аркой. И тут же исчезла.

Бездыханное тело колдуна осело в ящике, монитор жизненных функций на крышке отчаянно зазвенел тревожным сигналом и выдал ровную линию.

От крика Миры едва не вылетела пласталевая дверь допросной, завыли сервомоторы медицинского дендрита Габриэля, переходя из походного в рабочее положение.

Лежащий на полу господин Липпе несомненно дышал.

Было ли это хорошей новостью лишь предстояло выяснить.

— Это моё. — В голосе Гатто Гаруспика была лишь спокойная, доброжелательная уверенность в своей безграничной правоте, огненным потоком растекающаяся по телу и разуму.

— Здесь нет ничего твоего, колдун. — Морозный холод бурей летел навстречу огню, разметая, рвя языки огня на мелкие клочья, осыпающиеся серым пеплом. Ледяная волна сияющим кристаллом встала на пути пламени. — Ибо Бог-Император хранит мою душу.

— Душу? — Рассыпался обагренным кровью серебром смех. — Ты был создан искуственно, из моей крови, моих генов, чтобы стать сосудом. Шагом в бессмертие для души истинно того достойной. — В его интонации не было ни грамма издёвки, лишь констатация очевидной, несомненной истины. — И если бы моя ветренная жена не похитила тебя, а потом не ухитрилась потерять, нити этой судьбы сплелись бы в правильный узор куда-как раньше. Ну откуда у тебя взятся душе? По крайней мере, твоей…?

— Я знаю, что уже безгранично и безнадёжно грешен. Запятнан, как колдун и мутант. И это не исправить. — Холодный ветер этих слов нёс боль, страдание, но и глубокую уверенность в том, что правильно и должно для грешника без надежды. — И хотя я знаю, что мне не искупить всей вины перед Господом, но лишь Ему одному судить как и когда прерваться моему земному пути. А до тех пор… — Буря превратилась в ураган, подхвативший огненный вихрь, окутавший его со всех сторон, иссекая острыми лезвиями ледяных кристаллов. — Я живу, чтобы повергать врагов Его, охранять Дом Его от волков жадных, как верный пёс, не ожидая награды или прощения. Но веруя во всемогущество Его.

И возможность Его милости.

Колдун страшно закричал, пламя билось в объятиях ледяного вихря, металось, пытаясь найти трещину в ледяной броне и кажется вот-вот должно было опасть без сил, но вдруг исчезло. Рассыпалось стальным пеплом, смешиваясь со снегом и льдом, пятная его вкраплениями чёрного и серого, быстро растворяясь в могучем вихре до полной неразличимости.

— Ты прав, Кай. — Тёплой кровью разлились слова колдуна. — Теперь, когда я тебя вижу, теперь, когда я лучше… тебя знаю… Что ж, пусть будет по-твоему… Пока. Не будь я Гато Гаруспик, магистр, известный в Сугрубе, Тарноре и Вельклире и создатель Белой Башни. Я видел будущее и оно… завораживающе. Даже по моим меркам. А пока оно не настало, ты… — В его голосе почудилась искренняя, чуть проказливая улыбка человека, вступающего в крайне захватывающую и любопытную игру. — Намного лучше узнаешь меня.

— Он приходит в сознание. Жизненные показатели в норме.

— Он ли?

— Манифестация не изменилась. Псионический фон прежний. И… Вы видели, как это было. Мы все видели.

— Онейромансия — школа не точная.

— Но мы всё же стали свидетелями его победы. Я готова засвидетельствовать.

— И я готов.

— Что ж, я хочу говорить с ним, когда он придет в себя. Но… Пока я не вижу причин с вами не согласится.

— Аминь, святой отец.

Она бежала по коридору войдшипа, прижимая к груди стазисную колыбель. Быстро, как не смог бы человек. Впрочем, она и не была вполне человеком.

Она была уже мертва, и знала это с недоступной обычному смертному твёрдостью. Глубокие синие глаза всматривались в переплетения вероятностей будущего и не находили путей к жизни. Впрочем, если бы она боялась смерти… Свернув в боковой проход, молодая и удивительно красивая женщина в снежно-белых, струящихся одеяниях, невесомой походкой, кажется, раздвигая перед собой сами молекулы воздуха, влетела в отсек со спасательными капсулами. Безошибочно открыв одну из них, она закрепила колыбель и ловким движением подключила к ней резервный выход питания. Повинуясь взмаху её ладони, бортовой когитатор свернул все функции кроме самых базовых и поддержания энергообеспечения стазиса. Она с улыбкой поцеловала кончики пальцев и легко прижала к окошку в колыбели.

Рычаг вниз до упора. Лёгкая вибрация и загоревшийся зелёным огонёк на контрольной панели, запуск прошел штатно.

Улыбнувшись шире, той же танцующей походкой, но куда медленнее, она вышла обратно в коридор, идя навстречу летящей из недр войдшипа стене пламени.

— С любовью к тебе, Ниро. И глубоким уважением к Вашему искусству, муж мой.

И сделала еще один шаг вперёд.

В основе главы — текст Марры Марены и её же иллюстрации

Редактура и доработка — Volaris