Отряд К10

Глава 23 Испытание Воли — Ладан и Слезы

Впрочем — начали мы все же с иного.

Поудобнее расположившись в кресле Борис задумчиво уставился на свечу, изрезанную сложными каббалистическими знаками, взор его затуманился. Какое-то время понаблюдав расфокусированным взглядом за игрой пламени, он внезапно заговорил, негромким, проникновенным голосом.

— Деревянная лавка. Выглядит… очень плохо. Почти вся занавешена рваньем, словно хозяин пытается спрятаться от солнца. Грубый прилавок, изрезанный ножом. Множество бранных слов. Руки… Владельца лавки. Крайне неопрятные жёлтые ногти, покрытые грибком, но украшенные множеством золотых перстней. Пальцы в нетерпении постукивают о прилавок, время от времени оставляя следы на дереве.

Арбитр сложил руки в сложный символ, как будто глядя сквозь него в огонь и продолжил.

— Вот и другая пара рук… Женские, покрытые мозолями и трещинами… Руки рабочего. Женщина оставляет браслет. Медный, довольно грубой ковки, украшенный аквилами. И руки хозяина лавки передают ей несколько монет… Это лавка ростовщика.

Борис надолго замолчал. Лишь казалось, что где-то на грани слышимости, раздавался стук ногтей по грубому деревянному прилавку.

— Хозяин махнул рукой. Мол всё, хватит ждать. Я слышу звук отодвигаемого стула.

Арбитр встрепенулся и отвёл взгляд от пламени.

— В целом — вписывается в нашу концепцию. — Заключила Липпе. — Теперь давайте все таки посмотрим, как там поживает место подвига. Золотце — заводи!

Спускались мы достаточно долго. Культурный слой, нанесенный веками или замысел архитектора, но место захоронения святой расположилось довольно глубоко. Крипта под собором выглядела, как практически не затронутая рукой человека пещера. Неровный пол походил на застывшие морские волны, и было не стыдно представить, что некогда эта часть поверхности текла и плавилась под палящими лучами светила.

За множество лет, паломники протоптали заметную тропинку даже в этом неподатливом, застывшем камне. Люмиены, не свечи, бросали вокруг мягкий свет на грубую каменную кладку стен и сводчатого потолка.

Тропа привела нас в небольшое, округлое, помещение, разделённое на сектора, как солярный символ, украшенное алыми полотнищами с золотыми аквилами. Огражденное четырьмя столбиками, с натянутыми меж ними алыми канатами, нашему взору открылось само место гибели. Оплавленные, слившиеся с камнем металлические колья, к котоым была прикована святая. След, оставленный телом в камне, также неплохо сохранился — Элану явно распяли косым крестом, прежде чем ближе познакомить с местной звездой.

И хотя мы надеялись обнаружить здесь центр плетения, судя по виду командира, надежду эту следовало подробно описать в свитке, свернуть в трубочку, наложить сургучную печать и сдать в архив с пометкой «на корм канцелярским крысам».

— Ни следа чар или феномен варпа. Даже вездесущее отчаяние здесь как-то поглуше. И действия плетения, что держит планету я почти не ощущаю — Задумчиво сказала Липпе, проводя кончиками пальцев по камню.

— Это место надежды. — Согласился арбитр. — Хрупкой, надломленной, как огонёк свечи на ветру. Отчаянно безнадёжной.

— Намоленное место. — Согласилась Мира.

— Молятся здесь регулярно. Вот явно следы от установки алтаря. А вот камни местами любопытные. Видите: грубые солярные символы, явно позже перекрытые аквилами. Раньше здесь было языческое капище. — Заключил Борис. — Получается, возвести его должны были уже после гибели святой, если конечно принимать каноническую версию о её гибели под лучами солнца. А уж потом, в какой-то момент, сменить символику на приличествующую имперскому культу.

— Вообще то похоже на то. Следы расплавления камня, след от тела… Интересно, как быстро…

— Трудно сказать. — Пожал плечами я. — Вот купол колонии например на местном солнышке продержится часов пять. А вот его содержимое — три от силы, большего климатические системы не вынесут. У меня тут была шальная мысль, если раскрутить планету так, чтобы сутки равнялись шести часам… Но по расчётам выходит, что или колонию оторвёт и она станет очень большой, но не очень живучей войдстанцией или тектонические процессы пойдут к варповой бабушке, и во что превратится вся планета — большой и сложный вопрос.

— Я так-то имела в виду, как быстро закончилась тут святая, но это тоже очень интересная информация. — Чуть ошарашено заявила Мира. — В общем, здесь у нас пустышка выходит. Святое место как святое место, ничего особенного. Переходим к следующему пункту — возвращаемся в архив и пытаемся выяснить, откуда у них тут возникло капище и как оно сменилось нормальным… Ну, почти нормальным имперским культом? Что там с этим сожжёным клириком? Что он такое читал или изучал, чтобы впасть в ересь с особым цинизмом? Что тут с населением, не уменьшается ли оно, если какая-то варповая дрянь активно жрёт. Ну и ищем всё кратное семи. С подозреваемыми то всё понятно…

— А я? — Очень вежливо поинтересовался Фрэнк?

— А ты на свободную охоту. Толкайся по барам, ищи еретиков и прочих интересных личностей — Ухмыльнулась Липпе. — У тебя хорошо получается.

С барами в городе всё оказалось крайне интересно. Большая часть питейных заведений перестала торговать алкоголем.

Потому как самое время задуматься о спасении души, а значит вместо амасека — жития святых в вечерних чтениях. Озадаченно почесав затылок, гвардеец отошел буквально на несколько кварталов от центра и обнаружил множество лавочек, подворотен и окошек, где наливали всё что горит и наливались все, не осевшие в заведениях с вечерними чтениями. Полный аншлаг. Квасил народ со страшной силой.

Хозяева так же делились ровно на два типа. Отчаявшиеся люди, что наливали бесплатно и отчаянно ломящие цены, видимо в надежде всё же купить себе некий способ выбраться с планеты.

Но вот тут уже имело смысл слушать и говорить.

Общее отчаяние сквозило и здесь. Смерть близка, на этой стороне всё плохо, что на той — неизвестно, поскольку мало кто возвращался. Впрочем, ближе к вечеру и окраинам, нашлось одно вполне любопытное заведение.

Без вывески, но охрана на входе легко пропустила идущего, как само собой разумеющееся, Фрэнка.

Наливали здесь так же бесплатно, к тому же — пристойное вино. И атмосфера царила совершенно иная, эдакого расслабленного негоциантства. Немалое количество богато одетых людей тихо сплетничали о том, что места на корабле маловато, но можно конечно и потеснится. В конце концов, так ли трудно жить вдвоём в одной каюте…

Имелась и компания, не стремящаяся прибиться к «пассажирам», и даже взирающая на них с некоторой насмешливостью.

Мужчины, лет тридцати с небольшим, все одетые в богатые робы служителей Экклезиархии, пусть и младших рангов. Они пили вино и лениво тискали местных дам, вольготно расположившихся у них на коленях и глупо хихикающих пьяненькими голосами.

Гвардеец облокотился о стойку, принял у бармена бокал, попробовал и одобрительно кивнул.

Завёл неспешную беседу о сортах вина — их тут было целых три, на выбор, что для глубокого войда являло собой исключительную роскошь. А затем лениво поинтересовался.

— А святые отцы я гляжу тоже гуляют. Часто заходят-то?

Бармен скосил несколько удивлённый взгляд на Фрэнка, налил ему ещё бокал красного, теперь со льдом, почему-то замороженным в виде шариков и каким-то странным сиропом, доверительно сообщил.

— Господин Клаус — владелец этого заведения. Так что он здесь с друзьями практически постоянно… Вот этот мужчина, с аквилой на виске.

Оглянувшись, Фрэнк и впрямь заметил бритого мужика с характерной татуировкой на виске. На втором была классическая клеевая повязка, какими обычно прикрывают свежие татуировки, а наколенях — симпатичная брюнетка лет так пятнадцати. В общем — классический экземпляр в естественной среде обитания.

Бестактный гвардеец отсалютовал бармену бокалом и двинулся прямо к вольготно расположившимся служителям церкви.

— Можно присоединится?

Его оглядели не особенно приязненно.

— А ты кто такой будешь? — Поинтересовался Клаус, отодвинув свой бокал и сам чуть отодвигаясь от стола. На бедре, свободном от девицы, открылась взору кобура с украшенным инкрустацией болт-пистолетом. — И кто тебя сюда пустил, оборванец?

Звучало бы круче, но гвардеец, особо не вслушиваясь, просто взял стул и уселся напротив. Не то чтоб с вызовом — а просто как всегда там и сидел.

— Фрэнк, приятно познакомится… Наверное.

Компания переглянулась, явно не понимая, как себя вести.

Клаус достал болт-пистолет, со звучным стуком, картинным жестом положил его на стол.

— И что тебе здесь нужно, Фрэнк?

Гвардеец немедля достал из набедренного холдера и грохнул об столешницу своим устрашающего калибра обрезом.

По компании пробежали сдержанные смешки.

— Я недавно в городе и ищу знакомства… По интересам.

— Вот как… — И какие же у тебя интересы, Фрэнк? Что ты забыл на этом мире? Разве ты не слышал жутких историй, о том, что ему скоро придёт конец?

— Это слышно из каждого утюга. — Ухмыльнулся здоровяк. — Все так говорят. А вот ваша компания совсем не похожа на остальные. И это любопытно. Ну и… — Он приподнял бровь. — Священнослужители пьют, когда всё запрещено и все благочестиво молятся…

— Запрещено! — Фыркнул Клаус. — Это мирянам запрещено. Так что ты это… Коктейль-то обратно на стоечку поставил.

— Я сегодня не чувствую себя особо воцерковлённым. — Ответил ему тем же гвардеец.

— А вот это плохо… Это грех, это грех… — Откровенно улыбаясь приподнял свой бокал его собеседник. — А ты знаешь, как очищают грехи?

— Беспорочной службой…

— Надёжнее пламенем. Что если мы сейчас выведем тебя через задний вход и сожжем к ебеней матери как еретика? Мы это можем, да, ребята?

Компания согласно захохотала и угодливо захихикала разными голосами.

— Твоим ребятам смешно глядеть в стволы обреза 12го калибра, Клаус. — Ухмыльнулся Фрэнк. — Потому что эти стволы не такие пафосные и дорогие, как у одного золочёного болтера… Они в жизни не брались за оружие, Клаус. Это для них игрушка и символ власти, а не инструмент. Именно поэтому мы всё еще болтаем, а не перешли к обмену свинцовыми приветами.

— Зато к прометию привычные. Разберёмся как-нибудь. — Тон церковника был едок, но переходить к насилию он не спешил.

— Да, но вопрос — то не в этом. — Гвардеец чуть отмахнулся свободной от обреза рукой. — Вы то чего ждёте? Или считаете, что не сгорите?

Клаус, кажется, даже чуть расслабился.

— Вот эта ерунда происходит каждый год. Сколько я себя помню. Каждый год. И ничё не меняется! — Уже откровенно заржал он. — Тупые люди и их тупые суеверия не меняются тоже! И в этот раз ничего не произойдёт! С перепою больше народу помрёт. Сотни три-четыре. А может пару тысяч.

— Но линия терминатора двигается помалу. — Приподнял бровь Фрэнк.

— Много всякой чуши говорят. — Отмахнулся церковник. — Император защитит верных слуг своих.

Звучало… Крайне иронично. Абсолютно не подобающе, даже для мирян. Не похоже было, что Клаус и впрямь уповал на волю Его. А компания подпевал уже откровенно ржала без умолку. Не то чтобы они не верили в смещение линии терминатора, скорее, полагали, что их это почему-то не коснется. Да и если церковнику кажется смешной идея, что Император защитит… Какие-то здесь даже по меркам Экклезиархии предельно неверующие церковники.

Кажется, это он произнёс вслух.

— А ты кто вообще такой, чтобы нам предъявлять? — Немедля оскалился Клаус.

— Я — Фрэнк. — Очень терпеливо, как отстающему в развитии ребёнку повторил гвардеец.

— Таких фрэнков в базарный день каждому пучок на пятачок. — Снова принял надменный вид его собеседник. — Каждому отвечать — устанешь. Сходи пообщайся с уличной быдлотой, они тебе как раз по грядке подходят.

Гвардеец глубокомысленно кивнул и вернул обрез в холдер, поднимаясь из-за стола.

— Приятного отдыха.

— Вали-вали, нищеброд. — Вальяжно отмахнулся Клаус.

Тот вышел из заведения и бесшумно растворился в тенях ближайшей подворотни.

Сгущались сумерки. В кабак тянулись люди, и если раньше там их было немало, то теперь зал наверное набился битком. Выходить же пока никто не спешил.

Пыльные залы архивов были посредственно освещены и проветривались тоже так себе. Мерцающие люмиены, время от времени пролетающие мимо херувимчики, горы и горы разной степени пыльности книг. Ваш покорный слуга, невысокий, стриженный под могавк парень, в центре действа, по диагонали пробегающий глазами очередной том под мерный храп госпожи дознавателя и Бориса, удобно устроившихся на груде книг.

История мужика, сожжёного за ересь была вынесена в отдельный раздел, который было не так-то легко найти. Завзятый гедонист и видный исследователь имперской культуры, он время от времени устраивал собрания некоего археологического кружка по интересам, где и вещал свои еретические мысли. Кроме прочего, он отстаивал позицию, что среди первых колонистов было множество язычников, которые лишь изображали переход в имперскую веру, а по сути продолжали поклонятся солнцу.

Как и следовало ожидать, один из участников этих посиделок его и сдал с потрохами.

Вишенкой на торте было то, что по имевшимся свидетельствам, тусовки общества часто проходили в атмосфере возлияний, приёма веществ и прочего разврата, так что шили ему не просто ересь, а прям организацию культа сладострастия и излишеств, хотя это и не озвучивалось прямо. Видимо, с целью сохранить некие приличия и не бросать на Экклезиархию больше тени, чем минимально возможно.

Но вот что любопытно. Подобные сожжения интересных личностей, которые то организовывали культы, то призывали к восстаниям, происходили каждые 196 лет всю писаную историю колонии. За одним исключением. Ровно 196 лет назад так никого и не сожгли. Потому что Паоло ди Роззи спалили на год раньше и вне графика.

А вот что до местной демографии — не похоже было, что население заметно уменьшается. Разве что самое последнее время, лет может десять имеет место значительная волна эмиграции, куда угодно, хоть в варп на кулички. Что не удивительно, учитывая, так сказать, атмосферу.

Правда, данные переписи, проведенной пару лет назад идеально совпадали с данными пятнадцатилетней давности, от первой буквы до последней точки. Что наводило на мысли о достоверности этой информации в принципе.

Они были просто скопированы.

Вежливо растолкав спящих я коротко доложил о своих находках.

— Обалдеть. — Резюмировала Липпе. — А что по датам этих жертвопреноше… аутодафе?

— Стабильно, за неделю до дня Всех Святых.

— Таааак. А что творилось в местном политикуме в районе этого самого… щибко раннего сожжения?

— Сменился патриарх, по официальной формулировке:«после продолжительной болезни».

— То есть сердце встало, в лучшем случае на девочке. — Фыркнула дознаватель. — А учитывая нравы в Экклезиархии девочек могла быть рота. Или мальчиков. И ослик в придачу.

— Характерная формулировка. — Согласился я. — Но дневники современников неумолимо свидетельствуют — просто невоздержан был в питии сверх всякой меры. Что его и подвело. Потом началась возня за власть и много кто подавился несвежей оливкой за обедом. Ну кто-то просто улетел, конечно, кого-то понизили, но в целом произошла относительно масштабная смена элит.

— К власти пришли молодые и борзые. — Прищурилась Липпе.

— И, возможно, не поставленные в известность, что раз в пару сотен лет надо принести жертву. — Скривил угол рта арбитр.

— Очень может быть. Ведь тут еще какой нюанс… — Я воздел очи горе. — Аутодафе, предшествовавшие казни де Роззи, не были публичными. А этого поджарили прямо на главной площади.

— Не на месте ли упокоения святой их жгли? — Подозрительно заметил Борис.

— Ага. — С энтузиазмом согласился я.

— Были бы следы… — Неуверенно произнесла дознаватель.

— За пару сотен лет поистёрлись. — Предположил я. — А теперь к вишенке на торт добавлю прямо целый арбуз. Раньше местные сжигали исключительно женщин.

— Возвращаемся на базу. — Заключила Мира. — Пока же, факт проникновения культа в структуру церковной иерархии предлагаю считать рабочей гипотезой.

Всю дорогу назад Мира пялилась в купол невидящими глазами и размышляя вслух.

— Плетение, которое держит планету имеет массу узлов, но на планету они не завязаны. Скорее, напоминают сеть орбитальных спутников. И взгляд — этот любопытный крендель смотрит именно за нами. Я слышу… Постукивание пальцами. Ростовщик ждёт оплаты. Попробуем локализовать… Борис, что у нас воооон там?

Она ткнула пальцем куда-то в сторону звёзд над куполом.

— Спутник и законсервированная станция ретрансляции Астра Телепатика на его орбите. — Немедля ответил арбитр. — Постоянно находящаяся между планетой и спутником. Лет пятсот назад её прикрыли.

— Таааак. — Командир снова прикрыла глаза, как будто ощупывая руками невидимые узлы далёкого плетения. — Оно явно не слабеет. Им просто управляет нечто ему не чуждое. Сам заклинатель? Тот, кто смотрит? Например, со станции… Тем более, такие сложные конструкции обычно нуждаются в присмотре. Не все же псайкеры умеют плести чары уровня святого Друза. Узлы плетения он буквально держит пальцами… Придётся всерьез подумать, прежде чем бить его дубиной по голове.

— А может переместить станцию на орбиту над городом?

— Мощности рейдера не хватит. Сможем ли мы расконсервировать и что там с маневровыми двигателями — тоже вопрос. — Липпе улыбнулась без энтузиазма. — Да и тени вряд ли хватит прикрыть город.

— Понимаю, но я о другом. — Поднял ладони я. — Наверняка твари в станции будет грустно плавится в этой банке под лучами местного солнца и он глядишь подержит планету еще чутка просто из самосохранения.

— Или просто свалит в варп. — Не согласилась Липпе. — Нет колонии — нет еды, нет еды — время двигаться к

более зеленым пастбищам.

— В общем, есть варповая тварь, вероятно засевшая на станции Телепатики и связанная неким договором, условия которого местными были нарушены. В силу так сказать стечения обстоятельств. Значит нам с ней либо воевать, либо договариваться. Воевать чревато, значит надо думать, что будем предлагать и что требовать. — Резюмировал я.

— Нет, ну вы посмотрите на этого маленького радикала! — Всплеснула руками Липпе.

— Можем и разинвольтировать, конечно. — Пожал плечами я. — Но учитывая, что плетение она держит руками, колонию мы на этом мы скорее всего потеряем гвардейским способом. Надеюсь, массовые жертвы не спровоцируют создание какой-нибудь стабильной дырки в варп.

— Или убедится, что местные знают кого и как жечь и проследить, чтобы в этот раз они справились. Подсказать, в конце концов. — Дознаватель сочилась иронией. — Поспособствовать культу… Полная херня.

Все, как один, согласно кивнули.

— С другой стороны, потом можно вырезать культ и у нас будет ещё двести лет чтобы порешать вопрос с колонией. — Уже куда задумчивее добавила Мира.

— Тогда мне скорее интересно, как начальству всё это объяснять будем. Мы ж там вроде претендуем на что-то? — Кисло заметил я.

— А мы святую попросили. — Желчно ответила Липпе. — Она говорит, очень устала, но ладно уж, ради нас лет двести еще подержит.

— Свет звезды, преломляясь в верхних слоях атмосферы вызвал взрыв болотного газа. — Добавил Борис. Что ж, шутка и впрямь была недурна.

Вот тут-то у меня возник внутренний вопрос.

— Моя госпожа, я срочно устремляюсь в архив, потому как на фоне рассмотрения у меня появился только один вопрос, и даже не тот, которого у нас обычно ожидают.

Леди-дознаватель вопросительно приподняла бровь. Я продолжил.

— Нахуя здесь вообще основали колонию? Именно в такой формулировке. Атмосферы нет, ископаемых нет, расположение предельно неудобное. Станция Астра Телепатика и так бы себе висела на орбите, прикрываясь планетой. Да если бы не подвиг святой, хрен бы вообще чего тут удалось по смыслу. Так вот. Что теряет наш благословенный Империум, лишившись этого чемодана без ручки?

— Вопрос логичный. Завтра его и порешаем. А там и определимся, нужна ли нам увлекательная экскурсия к местной орбитальной группировке…

— Не то, чтобы много. — Скривился я, выбивая из носовых фильтров архивную пыль. Это была епитимья. Для адмирала флота.

— Основать колонию на непригодной планете? — Уточнила Липпе.

— Именно на этой планете. — Уточнил я. — Суицидальная миссия на 20 минут, зашли, сгорели, не вышли. — За что его так, в документах не сохранилось. Или я не нашёл.

— Интереснее не стало. Пока, возможно, нам нужен контекст. — Протянула дознаватель. — Ладно, следующим этапом ищем иные секты и кружки самоубийц по интересам. У нас есть автомобиль и два чующих. Так что, полагаю, справимся. По коням, аколиты.

Впрочем, по городу мы отправились уже с утра. Спать иногда всё таки нужно и довольно быстро обнаружили на окраинах ещё шесть таких домиков. Заполненных молчаливыми постояльцами. Планировка зданий отличалась, но в остальном — тела, запах разложения, безумный бред на стенах и золотистые таблички во ртах самой свежей итерации.

— Вчерашние. — Заключил арбитр.

— Стало быть наш был седьмым. — Вздохнула Липпе. — Всё таки семёрка. Как я этого не люблю.

— Да ладно, что мешает существовать нескольким разным культам?

— Ничего. — Согласился Фрэнк.

Впрочем, нашу госпожу это не то чтобы успокоило.

— Ничего. — Вздохнула она тяжелее прежнего.

— Искать основу следует среди слуг Отца Чумы. — Добавил Борис. — Это очевидно, слишком много семёрок вокруг.

— Всё еще мало информации. И этот взгляд… Он становится уже каким-то неприличным. Я начинаю различать оттенки. Забавляется, скотина… С умилением смотрит, как на маленьких котят. Хвост морковкой, на лапки нормально не встанут… барахтаются в корзинке… Чую, настало время всё же устремить взор к небесам. — Резюмировала Липпе. — Мю, на связь! Мы готовимся к вылету!

К станции приближались помалу, уравнивая скорости мелкими инъекциями маневровых двигателей.

— Шеф, авгурами-то прострелить? — Голос у Мю был заметно напряжённый. — Хотя спалимся мы активным сканированием знатно, даже не вопрос.

— Не техническими нас уже заметили.

— Ну так я…

— Стреляй, стреляй. — Махнула рукой дознаватель.

— Не-не, давайте-ка я. — Вклинился Ваш покорный слуга.

— Давай. — Легко согласилась Мю и убрала руки от панели авгурии.

Я пробежался пальцами по вкусно щёлкающим клавишам, чуть добавил мощности и вскоре к нас была хорошая трёхмерная карта станции с обозначением активных источников энергии.

Летунья хлопнула глазами.

— Эйден… А ты мне как-нибудь вечерочком покажешь, как ты это делаешь? — И улыбнулась максимально обворожительно.

— Разумеется. — Чуть растерянно ухмыльнулся я, внезапно осознав, что возможно авантюреттам с эльдарками есть альтернативы не только в виде прекрасной кибераристократки. В конце концов, у подруги последней уж очень рука тяжелая… — А так, что могу сказать. Станция, конечно законсервирована. Частично. Со стороны планеты в основном. Но реактор работает, пусть и на небольшой мощности, а вот эти помещения вполне себе отапливаются, снабжены электричеством и давление там положительное. Паттерн стандартный… Это камеры астропатического хора. И когитаторные массивы.

— Ты там смотри, у её бати есть дробовик… — Как бы чуть в сторону заметил Фрэнк.

— А как же Одесса? — Добавил Борис.

— Замужем. — Мрачно ответил я, потирая челюсть в месте сросшегося перелома.

Дознаватель кивнула.

— Шикарно. Мю, уравнивай скорости, расстояние три километра. Попробуем посмотреть на ситуацию по другому.

Мира расстегнула застёжку браслета и закрыла глаза.

— Ну чтоб тебя… Так бойцы, две новости, одна интересная, вторая разная. Источник взгляда не здесь. А здесь кто-то… Что-то активно чующее пси. И это не одно создание, по крайней мере, не человеческое. Астропатов они здесь что ли забыли? И даже все вместе они на альфа-плюс никак не тянут.

— Сходим — посмотрим. — Предложил я. — Правда, все шлюзы обесточены. Буду что-то придумать.

— Обязательно. — Согласилась Липпе и обратила взор от станции к спутнику. — Бойцы, в вот и наш вуайерист-самоучка. На орбите некая… Точка. Прокол в имматериум? И вот оттуда взглядом и сифонит.

— Маааленкое очко ужаса. — С невинным видом поднял я очи горе.

— Глорихол. — С каменным лицом предположил бестактный Фрэнк. — Демонический.

— Остряки. — Фыркнула дознаватель. — Чтобы соорудить такое… Наш демон прямо совсем не из последних. И теперь мы ещё кое-что о нём знаем. Борис, что думаешь?

Тот почесал бороду.

— Думаю, что я читал о чём-то подобном, ещё на «Пере». Великий Нечистый, Дедушкин Ростовщик. Легко и дружелюбно относится к сделкам со смертными. С удовольствием идёт навстречу, но и цену взымает соответствующую. Истинное Имя неизвестно — по крайней мере мне. Но сделки с ним заключали многие, в том числе наши коллеги.

— Хорошо. Тогда пройдемся по вариантам. Физически возможным. — Липпе сделала паузу. — Можно пойти на сделку, принести правильную жертву и продлить всю эту круговерть ещё на какой-то срок. Из плюсов — спасение человеческих жизней. Из минусов — всё остальное и вероятное распространение культа вместе с эвакуируемыми.

— Оставить всё как есть, пусть пизданётся. — Предложил бестактный я. Не всё же Фрэнку.

— Позволим твари пожать души, что плохо. А самого Великого Нечистого мы не осилим, даже если сможем вытащить на прямое столкновение. Не нашего масштаба фигура.

— Можем вообще с позиций Имперского Кредо действовать. — Развёл руками я. — Очко закрыть, планету очистить огнём. Она, кстати, скоро сама очиститься. И будем правы вообще со всех сторон.

— Сама основа жизни этого мира основана на сделке с демоном. — Согласился Борис.

— Лютая ересь, вообще. — Охотно кивнул я.

— Не дело, если Император не защитил мир-святыню.

— Так и не Император защищал. Прямо с самого начала.

— Вот и я говорю! — Оживился я. — Экстерминировать её к варповой маме, благо это не сложно даже своими силами.

Липпе нахмурилась.

— Есть три стула… И одна неизвестная величина. А значит можно пока и не садится. Давайте-ка посмотрим, что там на станции. Вдруг найдётся ещё какой-то ключик к этой истории.

— А давайте рейдер подгоним. — Предложил я. — Запитаем от него буквально один шлюз, и может часть станции. Поближе к точке интереса. И пройдёмся с комфортом.

Так и поступили.

За пару дней огромный пустотный корабль прилетел и притёрся к махине станции достаточно плотно, чтобы матросы смогли перебросить кабели питания.

— Орлы! Вам усиление нужно? А то мой силовой доспех уже раскочегарен и я лично за любое движение, кроме постного ужина! — Раздался в воксе бодрый голос леди Одессы.

— Эээ, окей. — Чуть ошарашенно ответила Липпе.

— Тогда собираемся в шлюзе!

Медленно, с шипением закрылись тяжелые пласталевые врата, а точно такие же с другой стороны шлюза — отворились.

Тёмный коридор, освещаемый лишь нашими фонарями, цокание магнитных подков ботинок по металлу палубы. Темнота, тишина, отсутствие гравитации. Прямо на уровне глаз, по центру коридора завис скелетик крысы, медленно вращаясь.

— Следуйте за мной. — Я вовремя перевернул планшет с планом станции, пока никто не заметил, что я держу его вверх ногами.

Коридоры, сквозные залы, жилые и технические помещения были давно покинуты и пусты. Врата инженариума, через которые лежал путь к камерам хора, оказались заперты. Если верить тексту на печатях Чистоты — аккурат при консервации станции.

— Будем культурными людьми. — Сразу обозначила границы дознаватель. — Ищи и вскрывай их бэкдор, где-то он обязательно есть.

— Однозначно есть. — Кивнул я, заворачивая в боковой коридор. — Согласно плана, всё как в аптеке. Правда, печатей не наблюдаю, но тоже закрыт. И, кстати, изнутри.

— А как же инквизиторский пафос открытия ногой самой большой двери? — Уныло полюбопытствовал Фрэнк.

— Ты что, из ордо Еретикус? — Фыркнула Липпе. — Скромнее надо быть и люди к тебе потянутся.

— Как Маллеус, мы разве что обязаны это сделать силовым молотом!

— Скромные люди живут тихо. — возразил я. — Тут просто кодовый замок, но снаружи его интерфейс физически обесточен. Врочем, остальные связи не нарушены.

— У меня есть лазерный резак. — Не унимался гвардеец.

— Тебе лишь бы ломать. А ну как нам того кто там сидит ещё закрывать обратно придётся? — Охладила его пыл дознаватель.

— Сейчас запитаем. — Я со вздохом вытащил штекер силовой катушки через специальный клапан, готовясь к феерическим ощущениям. Однако, вопреки привычному, электродвижущая сила пошла как родная, без перегрузок и резких перепадов мощности. Редкая удача. Сам замок довольно быстро поддался моим уговорам на бинарике и тихонько щёлкнул ригелем.

Здесь была гравитация, ровным слоем на металлической палубе лежала пыль. В которой, в сторону камер хора, тянулись вытоптанные регулярным хождением дорожки. И судя по их ширине, топал здесь кто-то не маленький.

Лучи авгурии разлетелись веером, сканируя пространство.

— В помещении когитаторного массива единичный активный биологический объект. — Немедля доложил я, доставая оружие.

— Пси… Искажение. Воняет плесенью и кислым молоком. — Обнажила меч Липпе. — Не демон, но явно наш клиент. Подходим тихо.

Довольно массивная, створчатая дверь в когитаторную оказалась чуть приоткрытой. Характерные следы в пыли демонстрировали, что открывается она довольно часто.

Среди когитаторных панелей обнаружился высокий, мощно сложенный техножрец, одетый в обветшалую рясу с глубоко надвинутым капюшоном. Всеми четырмя наличествующими руками он довольно экспрессивно размахивал в воздухе, как будто дирижируя невидимым оркестром в такт неслышимой музыки.

Фрэнк и я проскользнули в помещение, заходя с флангов и выбирая удобную огневую позицию.

Шестерёнка продолжал свой перформанс, явно напевая под нос что-то на бинарике.

— Доброго денёчка, Омниссия хранит! — Жизнерадостно заявила Липпе.

Тот вздрогнул всем телом и резко повернулся лицом к двери, полы рясы взметнулись волной, поднимая облако пыли. С грохотом свалился на палубу арматурный пруток, до того зажатый в левой верхней руке на манер дирижерской палочки.

Несмотря на мощную аугментацию, глаза были живыми, ярко-зелёными и глядел на Миру так, как будто она была призраком. Левой нижней рукой он схватился за грудь, как будто почувствовав неладное с сердцем.

— Клянусь Омниссией! Кто вы? Откуда вы здесь⁈

— Простите за столь неожиданный визит, я не хотела вас напугать. — Мягко начала дознаватель.

— Как вы здесь оказались? — Не унимался жрец. — Зачем вы здесь⁈ Вы мешаете моим исследованиям! Немедленно покиньте станцию! Это территория адептус Механикус, вы не принадлежите к культу и не имеете права здесь находится!

— Ни в коей мере не склонна мешать исследованиям, но вот насчёт прав можно поспорить. — Тонко улыбнулась она.

— Тогда предъявите свои полномочия! — Экспрессивно взмахнул руками краснорясый.

Борис щёлкнул по закреплённому на груди значку Вольного Маршала.

— Мы вне вашей юрисдикции! — Отмахнулся шестерёнка. — Я хочу видеть как минимум доверенное письмо генерала-фабрикатора! Напоминаю Вам о том, что Марс суверенен и стоит вне большинства обычных имперских вертикалей!

— Убедительно. — Согласилась Липпе, доставая и активируя инсигнию. — Ознакомьтесь. Кроме того, если верить документам, станция принадлежит Астра Телепатика, давно законсервирована и адептус Механикус не предъявляет на неё каких-то особых прав…

— Этого… Это… Просто быть не может! Кто вам сказал⁈ — Поражённо возопил техножрец. — Кто сказал вам, что я здесь?

Я… Не делаю ничего противоестественного! Я не обязан отвечать на ваши вопросы!

Ваш покорный слуга, растворившийся среди панелей под покровом хамелеолинового плаща, не вынеся соблазна откровенно заржал. С другой стороны зала доносился хорошо слышимый смех Фрэнка.

— Уважаемый. — Губы Липпе тронула тонкая ухмылка. — Я же их ещё не задала!

Невооруженным взглядом было видно, что наш собеседник только что открыл кирпичный заводик высокой продуктивности и на наших глазах перевыполняет годовой план по выпуску силикатного и огнеупорного.

— Я занимаюсь исследованиями и не обязан о них отчитываться даже ордо… — Он близоруко сощурился, пытаясь лучше рассмотреть инсигнию.

— Маллеус. — Еще тоньше улыбнулась дознаватель.

— Маллеус… А чем вообще вы занимаетесь? — Достаточно раздраженно поинтересовался адмех.

— О, я здесь не совсем по вашу душу. — Успокаивающим тоном заявила Липпе. — Я в основном надеюсь, что ваши исследования прольют свет на профильную для меня проблему.

— Я не ослышался⁈ — Брови его взлетели вверх. — Мясные мешки из Инквизиции проявляют интерес к по настоящему высоким исследованиям?

— Разумеется, я едва ли претендую на то, чтобы в полной мере осознать всю их глубину. — Продолжила она медовым тоном. — Однако возможно, вы сможете поделится некой толикой столь бесценной информации. Я не считаю зазорным консультироваться со знающими экспертами.

— Вы заговариваете мне зубы! — Вскинулся техножрец. — Ваши головорезы уже заполонили станцию⁉ Так⁉ Я окружен⁉

Вы предъявите мне обвинения⁉

— У вас же есть интегрированная авгурия. — Мягко ответила дознаватель. На лбу техножреца на глазах проступили капли пота. — Пока что, мы здесь малой группой.

— Да, конечно! Именно это я и имел в виду! — Неубедительно задрал нос её собеседник.

— Давайте так договоримся. — Сразу взяла коня за рога Мира. — Я не буду спрашивать, куда делись астропаты. Я не буду спрашивать, почему здесь сеть пси-чутья светится на несколько астрономических единиц. Мне интересно только то, что вы замечали с помощью этой системы.

— Эээ, что же… — Немного успокоился краснорясый. — Тогда я предлагаю для начала познакомится. — Он протянул ей правую нижнюю руку. — Августин… Магос Августин. — Про «магоса» даже на мой слух звучало неубедительно.

— Дознаватель Липпе. — Пожала протянутую конечность Мира.

— Прошу в мою келью, и я расскажу всё что вам… Всё что сочту нужным!

Он сложил руки характерным жестом, как адмехи складывают дендриты и направился к двери, но было видно, что такая манера движений ему непривычна. И заметно вздрогнул, когда мы с Фрэнком, отключив хамелеолиновые плащи, соткались из теней справа и слева от него.

«Следов одержимости не наблюдаю. Просто варповый мутант. Борис?» — Сказала командир на глоссии.

" Четыре руки — не единственная метка варпа. Поражён скверной. Но следов одержимости и впрямь нет." — Отозвался арбитр.

Келья была обставлена довольно странно.

Огромное количество самых разных запчастей, такое ощущение — системно не связанных. Крупная банка с заметно разлагающимся мозгом. Диванчик, накрытый вычурным, хоть и заметно истёртым покрывалом. И небольшой горшочек с весьма ухоженным бонсаем.

— О, бедный Йорик… — Процитировал я, глядя на банку.

— Ээээ, нет. Екатерина. Кажется её звали именно так. — Не опознал произведения адмех. — К сожалению, что-то пошло не так… — Он почесал затылок, явно погружаясь в некие воспоминания. — Я не сумел вовремя подключить системы жизнеобеспечения, и этот несомненно прекрасный мозг погиб. Итак, вас интересуют результаты моих наблюдений и исследований? Скажите, что конкретно вас интересует, чтобы я понимал, с чего мне начать? — Он достаточно беспокойно двигался по келье, нервными жестами перебирая и переставляя многочисленные запчасти, обрезки проводов и просто безделушки.

Впрочем, опасными его действия не выглядели, как внешне, так и при сканировании во всех доступных мне спектрах.

— Я уверена, что ваша система наблюдения достаточно мощна. Однако, всегда есть вопрос интерпретации получаемых данных. Находили ли вы какие-то аномалии в системе?

— Да, несомненно! — Охотно закивал шестерёнка. — Я веду долгосрочное наблюдение именно за такой аномалией! Я назвал её «Око»! Полагаю, когда я закончу свою монографию, её будут именовать Оком Августина! Она фактически не отслеживается физическими инструментами, но астропаты и псайкеры весьма чутко на неё реагируют. Правда, не все из них готовы работать добровольно… — Он несколько замялся и осёкся. Верхние руки продолжали жестикулировать, когда нижние вцепились в шкатулку, содержимое которой он перебирал.

— И как они реагируют — Уточнил Борис.

— Вы знаете, чаще всего летально. — С некоторой грустью ответил адмех.

— Со спецэффектами?

— Это когда как.

— Её состояние стабильно? — Припоняла бровь Липпе. — Вы же достаточно долго ведёте наблюдение?

— Совершенно стабильно. — Уверенно заявил её собеседник. — И да, я наблюдаю уже… Определённый срок.

— А на планете не наблюдалось каких-то отклонений? Возможно менее ярких, чем Око?

— О, планета меня не слишком интересовала. — Поморщился её собеседник.

«Врёт.» — Лаконично маякнул я. — «И много не договаривает.»

— Магос, я не верю, что имея такой инструмент наблюдения вы ограничились столь узкой областью. — Липпе потёрла глаза. — Например, что вы можете сказать о аномалии вращения планеты?

Он выпрямился, отставил шкатулку, развернулся к ней.

— Разумеется, она не могла пройти мимо моего внимания! Но мне известны причины её возникновения.

— А механизм?

— Это не столь интересно. — Отмахнулся он.

Липпе очень выразительно на него поглядела.

— Давайте я вам объясню еще раз. Меня интересует конкретная аномалия. Око. Меня интересует контакт, налаженный с этим Оком. Но меня ни в коем разе не интересует то, каким образом он удерживает эту кучу скал именно в таком положении. Я знаю, что он это делает.

«Болтает с фигурантом за жизнь в свободное время.» — Фыркнул я на глоссии. — «Время подключать паяльник?»

«Паяльник тоже требует правильной формулировки вопросов.» — Ответила Липпе. — «Пока он сбалтывает больше, чем я догадалась бы спросить.»

«Тогда я тихонько пройдусь, погляжу на его хозяйство?» — Вежливо полюбопытствовал я.

«Делай.» — Отмахнулась дознаватель и я включил хамелеолин, растворяясь в воздухе.

Порт для подключения к когитаторному массиву нашёлся легко. Да и программная защита была — одно название. Однако… Большая часть носителей информации была не просто очищена, а отформатирована. И всё что осталось — огромное количество текстовых логов. Я заглянул внутрь. Похоже — это и были записи… Переговоров. Чтоооо ж. CtrlC-CtrlV. Ушло несколько инфокристаллов — шутка ли, логи за 500 лет.

Липпе продолжила переговоры.

— Раз вы так пристально следите за происходящим, то видимо уже знаете, что ваш собеседник последнее время помалу доворачивает планету. Что не очень хорошо отражается на обитателях.

— Ой, да наплевать. — Отмахнулся магос. — Их жизнь не имеет никакой ценности для науки.

— А если планета накроется, то станет не интересна предмету ваших исследований. — Вбросил неожиданную мысль тихонечко вернувшийся я. Вот это его зацепило. Он прямо дёрнулся. Нервически одёргивая рясу, сказал.

— П-побудьте здесь, мне нужно ненадолго отойти. — И бодрой рысью помчался прямиком в сторону хора. Мы, переглянувшись, устремились следом.

За коридором, вновь путь преградили створчатые двери, которые Августин распахнул привычным движением всех четырёх рук.

Помещение астропатического хора являло собою высокий атриум, купол которого замыкал большой кристалл пси-усилителя. Ныне, правда, он был оплетен предельно странной конструкцией из разномастных деталей и проводов, не вполне ясного назначения, оккультных символов, подвешенных тут и там. Ко всей этой машинерии были подключены стоящие полукругом банки с мозгами. По центру спускалась книзу конструкция, напоминающая внезапно перископ.

К нему то и направился наш liebe Августин.

Перед тем, как подойти, он откинул капюшон и снял маску, которую я было посчитал имплантированной. Совершенно лысый затылок с множеством складок у основания черепа, переходящий в мощную шею, оттопыренные, похожие чем-то на рыбьи жабры, уши. Мутации в таком ракурсе выглядели куда как наглядными.

И приник взглядом к окулярам.

— Ё. — Выдохнула Липпе, Бориса даже чуть перекосило. — Широченнный канал в варпе. Прямо до источника взгляда. Поздравляю, бойцы, теперь нас прям совсем заметили.

— Я слышу голос. — Прохрипел арбитр. — Булькающий, хриплый, низкий голос, как будто прямо из Преисподней… Зачем вы отвлекаете меня, человечки? — Голос хрипел как будто не из уст законника, а прямо у меня в голове.

Вдруг я почувствовал прикосновение обжигающе холодного света, и голос демона как будто отодвинулся за его границу, забулькал.

— Интересно… И правда, прелюбопытнейше… Целый магистр… Это мне даже некоторым образом льстит…

Посох за спиной Миры покрылся слоем псионического льда, отражая свет люмиенов колкими искрами.

— Августин, друг мой… Боюсь, ты больше не пригодишься.

Тело шестеренки тут же начало конвульсивно подёргиваться. Неспособный оторваться от перископа, он лихорадочно извивался, пока вздувались и лопались, оставляя ужасные язвы, огромные гнойники на его открытом затылке, кажется выпуская со зловонным гноем сами кости черепа и мозг. Тело дергалось все сильнее, будто в пляске святого Витта, и вдруг обвисло. Наконец, оторвавшись от окуляров, подволакивая ногу он обернулся к нам с радушной улыбкой семи зубастых пастей, одна на месте рта, остальные ниже, неравномерно разрослись по всему его крупному телу. Прорвавшая мантию плоть вздымалась и перекатывалась омерзительными волдырями, сочящимися зловонной жидкостью, из пастей сыпались черви и то и дело пробовали воздух раздвоенные, на манер змеиных, языки. Голос семи искажённых ртов звучал омерзительной какофонией.

— Что же! Что же, что же, что же… Давайте пообщаемся лично. Это как минимум интересно! Любопытнее чем планетка, просрочившая платёж… Итак, зачем вы пришли ко мне, а, мои маленькие друзья⁉

— Мы так-то прибыли, потому что нас смущает перспектива обращения имперского города в жаровню для барбекю. — Мрачно ответила Липпе.

— Знаете, всегда можно договорится… Тем более, как говорил один наш общий знакомый, да, магистр? Умные люди всегда договорятся. Я жду ваших предложений… — Исполненным нескрываемой иронии и предвкушения голосом произнесла тварь.

— Есть мнение, у вас дороговато. — Столь же мрачно продолжила дознаватель.

— Но ведь и цену можно обсудить! Смотря чего вы хотите…

— Сначала — несколько вопросов. Я полагаю, тебя не очень волновала причина просрочки платежа, но думаю, эти обстоятельства тебе известны? Почему? — Внезапно светским тоном поинтересовалась она.

— Даааа… Люди так… Скоротечны. И так неаккуратны в хранении платёжной информации. Хехехе…

— Люди смертны, порой внезапно. А на тот момент количество смертей было заметно выше среднестатистического. Полагаю, это может считатся форс-мажором.

— Хехехе… К сожалению, в нашем контракте форс мажор не был оговорён. — Ухмыльнулся демон полным набором пастей, демонстрируя острые, кривые зубы. — Элания была ооочень невнимательна к подобным мелочам. Ей так хотелось помочь своему возлюбленному…

— Сама заключила договор и стала добровольной жертвой? — С недоверием приподняла бровь Липпе.

— Несомненно! Именнно искреннее самопожертворвание есть цена!

— Каждая жертва была добровольной?

Тварь кивнула остатками головы.

— Это очень важное условие! Именно так! Вы хотите уплатить эту цену вместо населения мира? — Голос демона звучал с несомненным любопытством. — Я готов договорится!

— Чтобы закрыть этот долг? — Поинтересовался Борис.

— Ну что вы? Платежи просто лягут на другую организацию! — Еще шире ухмыльнулся тот. — Я готов поправить контракт, чтобы Инквизиция, конкретно ваш Ордос, оплачивала каждый следующий срок. Ведь кому как не вам проще находить подобных… Энтузиастов самопожертвования. Во имя Императора! Во имя спасения целого мира! Ха-ха-ха-ха!

Смех звучал крайне довольно.

— Мы слишком хорошо знаем демонов.

— И прекрасно! Кто лучше вас запудрит мозги людям? Нет, Экклезиархия тоже неплохо справляется, но… Как видите, сли шком легко теряют свой экземпляр контракта… Кстати, я ничего не хочу сказать, но текущая мать-настоятельница выглядит достаточно искренне верующей…Решайтесь! Тут осталось то всего чуть больше недели!

— Маллеус не очень быстро думают.

— Да! Хехехе, я слышал эти анекдоты! А часть даже сам придумал! Только что-то не вижу при вас молотов и силовой брони. Вы не очень подходите под стереотип.

— А какие еще есть варианты? — Липпе подняла очи горе.

— Ну мы можем просто… Не договорится. — Развело руками чудовище. — Эти люди погибнут, я отправлюсь по своим делам.

Либо ваш Ордос и правда может взять на себя такую обязанность. Знаете, я с удовольствием продолжу сотрудничество именно с вами.

— И город вернётся на прежнее место?

— Разумеется! Я выполняю свою часть контракта. Более того, вы можете не брать на себя эти обязательства. А выступить посредником, само собой, за оплату. Договорится с Экклезиархией, чтобы они продолжили платежи вовремя. Как видите, вариантов много, и некоторые из них вполне щадящие…

— Один другого краше… На кой ляд вообще этот мир был заселен Империумом?

— О! Вы не слышали этой прекрасной истории? Вы знаете, когда я её рассказывал, слуги Тёмного Принца плакали от того, насколько она романтична! Ведь адмирал Карлос был возлюбленным этой вашей…святой. Она — всего лишь миссионарий. Он — овеянный боевой славой адмирал. Она пожертвовала собой не только во имя спасения мира. Она пожертвовала собой во имя его репутации, его службы, сделала ему величайший подарок, о котором он так и не узнал. Прекрасно, не правда ли? Не всякая женщина способна подобное. А вы способны… пожертвовать собой? Быть может я смогу предложить вам достойную цену, хехехе…

— Предложения демонов всегда с подвохом.

— Не без того, не без того. Какой контракт без мелкого шрифта? Но мы же с вами умные люди. Умные люди всегда договрорятся! Мы можем потратить довольно много времени на обсуждение всех деталей контракта. С другой стороны, всего полтора миллиона душ… Ну, подумаешь… Какая вам разница, не так ли? Хахахахаха!

— Отличный план, потратить кучу времени на переговоры и проебать их предмет. Я конечно понимаю, что вы отвечаете за тщетность, но это перебор.

— В этом вопросе невозможен, хехе, перебор!

— Кроме добровольности, какие еще условия?

— Искренность! Вера в то, что совершается подвиг! И, само собой, надежда. Надежда, которая в общем-то не будет оправдана. Но ведь в этом же весь смысл, хехехее…

— Место, способ, всё остальное?

— Местные предпочитали блюсти традиции… И каждый раз жертва приносилась на том месте, где погибла эта прекрасная рыжеволосая дева… На самом деле это не столь важно, но если вы хотите, чтобы Экклезиархия продолжала выплачивать дань, лучше оставить всё как есть. Традиции — это хорошо.

— Экклезиархия утратила свой экземпляр…

— Я же сказал, что вы можете выступить посредником! И даже предложил плату! — Зубасто улыбнулся демон всеми семью пастями. — Вы отправитесь на планету, напомните Экклезиархии о их обязательствах. Как вы это сделаете, мне в общем то не важно. Важно чтобы в срок был уплачен взнос. И тогда я одарю вас.

— Нет-нет-нет! — Замахала руками Липпе. — Никаких даров! Знаю я ваши дары!

— Значит, у вас осталось два варианта. Вы, как Ордос, берёте обязательства на себя, либо же мы расходимся, как в войде корабли.

Фрэнк крепко сцепил зубы, явно порываясь что-то сказать, но сдерживаясь.

— Итак. — Нахумрилась Липпе. — Есть договор, который был просрочен, поэтому планета вращается. Если платёж будет выполнен, все вернется на свои места?

— Именно так. Я готов пойти навстречу. — Терпеливо сказал демон.

— Мне не нравится формулировка. Планета вернётся в положение, когда город находится в центре теневой стороны, без вреда для жителей и инфраструктуры, и будет в нём оставаться 196 лет?

— Именно так. — Кивнула тварь, пара её ртов как-то подозрительно ухмыльнулись. Вроде как, чуть не поймал на формулировке. — Если жертва будет принесена Экклезиархией — не нужно перезаключать контракт. Если не Экклезиархией — нужно будет пересмотреть условия…

— Ясно. Что ж, надо обдумать. И да, сразу нахер эту идею с посредничеством.

— Жаль, жаль. Я бы отплатил полной мерой. — Делано расстроилось чудовище.

— Вот этого я и опасаюсь. — Оскалилась Мира.

— Хорошо. — Легко согласился он. — Я буду ждать вашего ответа здесь. — Он со вкусом облизнулся всеми пастями и обернулся к банкам с мозгами астропатов. — Мне тут пока будет чем занятся…

Мы ушли не прощаясь.