Отряд К10

Глава 15 Til Valhall

— Вот так вот. — Крайняя панель новой обшивки встала на место, прикрывая гравировку с ритуальными символами, я вытер пот со лба. — Всё при нас, и глаза мозолить не будет.

— Молодцы. — Одобрительно кивнула головой Мира Липпе. — С глаз долой — из сердца вон. Следы в каюте «Спящего принца», где жил господин Инквизитор, я по возможности затерла. Ну, как получилось. По крайней мере, разобрать что там были за манифесты пси, теперь гораздо сложнее. Что у нас по текущей дате?

— Если исходить из данных портовых служб… от момента входа в гейт у Сцинтиллы, мы потеряли в варпе около девяти месяцев, моя госпожа.

Девять месяцев. За всеми нашими песнями и танцами со штормами, ведьмами и неведомой варповой фигней мы потеряли примерно столько времени.

— Это доху… много, очень много. — Озабоченно произнесла дознаватель. — Фрэнк, на тебе поиски возможных следов господина Липпе. Внешность у него характерная, если он сюда вдруг добрался — шансы есть.

Молча кивнув гвардеец исчез в проёме шлюза.

Через какое-то время Фрэнк уже было пришел к выводу, что либо господин Инквизитор сюда не добрался, либо следы его за без малого год серьезно поостыли, его внимание привлек стен уличного пикт-художника. Каждый пилигрим, добравшийся на Линда должен посетить храмы, отравиться на улице пирожком с несвежей крысятиной и за непонятные деньги запечатлеть свой исполнившийся благодати лик на размытом, черно-белом, дурно проявленном пикте. Копия, с шансами, останется на стенде у запечатлевшего прохиндея, как памятный трофей его оборотистости, напору и сомнительному искусству.

Вот на одной такой уже заметно выцветшей от времени карточке, на заднем плане, намётаный глаз и поймал до боли знакомый профиль.

— Когда была сделана эта фотография? — Поинтересовался Фрэнк.

— Ээээ, какая разница? — Махнул рукой его собеседник. — Ты посмотри качество какое хорошее! Давай тебя сфотографирую! Недорого возьму!

— Давай ты мне скажешь, когда это сделал, а я не буду бить тебе ебало? — Немедленно внёс встречное предложение бестактный гвардеец.

Фотограф примирительным жестом поднял руки, делая шаг назад.

— Эээ, ты тут кулаками не размахивай, видишь, тут аппаратура. Она, между прочим, денег стоит. Повредишь чего нибудь — энфорсеры мигом за яйца подвесят. Че те надо то? Давненько, с год назад. Хочешь — забирай, только кулаками тут не маши.

— Чтоб новых таких не появлялось, я знаю у тебя есть негативы. Понял?

— Не понял. А какого вообще хуя? — В голосе звучало вполне искреннее удивление. — Че с ней не так, баба как баба?

На первом плане и впрямь была запечатлена вполне симпатичная девушка.

— Не твоя — не фотографируй. — Лаконично подвёл черту Фрэнк.

— Понял. — Немедленно кивнул его собеседник и отдал кадр гвардейцу. Тот проявил совершенно несвойственный ему такт.

— Всего доброго и хорошего дня.

— Иди отсюда, ебанутый! — Проорал фотограф, для верности подождав, пока Фрэнк отойдет подальше.

Местный пассажирский войд-порт представлял собой большую залу, где множество зазывал предлагали желающим места на отбывающих в сколько-то обозримом будущем, кораблях. Часть из них похоже были просто мошенниками, из тех, что возьмут деньги и растворятся в толпе, часть — видимо известных и доверенных, окружали толпы людей. Пройдя по зале и выслушав всех, Фрэнк так и не обнаружил ни одного корабля к Кенов-3.

Получив доступ к местной сети я довольно быстро нашел интересные нам журналы и манифесты. Оказалось, последний корабль, везший всякие припасы для колонии — прометий, в основном, и батареи для лазганов, улетел месяц назад. Прибыть на место должен недели через три. А следующий планируется через полгода, которые можно посвятить воскурению бамбук и трансцендентной медитации — во славу Императора, разумеется. Из позитивного — на станции на орбите Кенова наличествовал астропат, а значит, в теории, можно было бы попробовать выйти на связь… Да и если корабли заходят туда раз полгода, то как минимум одну возможность улететь господин Липпе имел.

— Можно зафрахтовать корабль. — Предложил я.

— Недешево. — Засомневалась Липпе. — И завтра каждая собака на Линде будет знать, что нам прямо очень понадобилось что-то. На затерянном мире смерти, с планетарным населением в считанные тысячи человек.

— Как вариант, можно прямо в войде стукнуть по столу и инсигнией, и объявить, что маршрут меняется. — Заметил Фрэнк.

— Тоже громкая история. — Поморщилась командир.

Арбитр задумчиво оглядел свежеприкрученные фальшпанели, скрывающие оккультные символы ритуальной залы, и бережно достал из кармана основательную свечу, покрытую сложным, вырезанным узором.

— Гадание. — Прищурила глаза Мира. — Всегда… вариант. Особенно когда ничего не ясно.

Борис установил на алтаре зажженую свечу и опустился на колени, впадая в медитативный транс.

Видение корабля, разрезающего могучим носом просторы океана, было чистым и ясным. Запах свежести и морской соли, легкий бриз… Всё это было не здесь. Но — рядом. Крупный корабль, очень крупный, а под рукой нежданное ощущение длинного, тёплого и мягкого меха. Быть может, какого-то небольшого зверька? А вот теперь — запах пива. Довольно хорошего, надо сказать. И вновь — видение. Горные пики и могущественные, исполинские шестерни машин Адептус Механикус. Которые смалывают горную породу в щебень, чтобы он затем превратился в нечто более ценное. Этот большой корабль несомненно идет туда, к пикам гор. Потому что Имперскому Флоту нужен щебень. И вот этот корабль совершенно точно нам поможет. Видение сменилось. Под веселый шум и звуки столкновения деревянных кружек, за длинными деревянными столами пировали могучие, бородатые воины. Меж которыми ходило немало могучих дев, с полными хмельного кружками. Возможно именно это и был ключ к названию корабля. Затем — вид на планету. Огромное

кольцо исполинской орбитальной станции, полностью охватывающее её по экватору. Царство машины, не плоти. Мир под протекцией Адептус Механикус.

По описанию, командир определилась мгновенно.

— Крейсер «Вальхалла», нынче из флота Анхеля Алларика. Номинально. По сути же это достаточно независимые ребята. Занимаются в том числе перевозками и в общем-то всем, что приносит деньги и не откровенное пиратство. А вот куда они там прибывают поблизости…

Она бросила очень выразительный взгляд на меня и Бориса.

— А можно поспрошать в порту. — Немедля добавил Фрэнк. Липпе дала ему отмашку и гвардеец немедля исчез. Мы же раскрыли карту сектора и на какое-то время призадумались.

Ближайших миров, подходящих под описание, нашлось не так-то много. Один он такой был, положа руку на сердце. Циндар — добывающий мир в этом регионе, давно значился главным источником щебня для Имперского Флота. Ну, или не совсем…

— Прометий, минералы — довольно габаритный товар. — Заметил арбитр. — Большому кораблю определенно есть, чем там загрузится.

Фрэнк появился скором времени, без интересных новостей — зато с фингалом под глазом.

Корабль, отправлявшийся на Циндар с грузом провианта для пока что не вполне механических работников, сейчас болтался прямо на орбите. Пассажиров они как правило не брали, но нам то нужно было везти ганкаттер. А где влезет небольшой, но вполне себе боевой внутрисистемный кораблик, там и мы как-нибудь да поместимся.

Деятель, бывший на этом корыте за сенешаля, торговался за каждый трон как грокс, защищающий любимую лужу, в которой планировал предаваться неге на тёплом летнем солнышке.

— Да мы загружены провиантом под самую завязку! — Вопил он, широким жестом обводя не так уж плотно набитые в трюм грузовые контейнеры. — Сейчас гнать грузчиков, сервиторов и просто трюмную шваль, всё это двигать, чтобы вам освободить место под ганкаттер⁉ — Он сделал паузу и уже куда спокойнее ответил на собственный вопрос. — За деньги — да!

— Кто ж спорит, что не бесплатно? — Пожал плечами я. — Но мы-то люди не гордые, постоим прямо в ангаре для малых судов, вместе с ганкаттером.

Вид уплывающих на глазах золотых кругляшей едва не заставил почтенного труженика пера подавится собственной слюной. Но он, после небольшой заминки, сразу показал что тоже не пальцем делан.

— Так в ангаре то наши малые суда находятся! — Заявил он с таким пафосом, будто его зерновоз не выходит в войд без пары звеньев истребителей прикрытия на борту. — А значит надо переставлять их в трюм, собирать грузчиков, сервиторов и просто трюмную шваль…

Но цену все же чуток сбросил.

Прикупив на месте разной интересной химии — и зарядов для игольника на случай нужды в её максимально быстрой доставке клиентам, мы отправились в путь. И через две недели уже любовались видами на Циндар из открытого космоса.

Кольцо вокруг мира, при ближайшем рассмотрении, оказалось не сплошным, но множеством орбитальных доков, соединенных с планетой грузовыми орбитальными лифтами. Объемы добычи поражали воображение — задавая необходимость наличия таких монструозных конструкций для перевалки и погрузки.

Искомая «Вальхалла» уже была пристыкована к одному из доков.

— Фамилия капитана Ормструнг. — Сказала Мира Липпе, с интересом оглядывая на обзорном экране титаническую махину крейсера. — Он человек вздорный, но при том храбрый и несомненно талантливый. Невысокий такой, лысый крепыш с рыжей бородой, заплетённой в косы. Громкий, вспыльчивый… в общем, разухабистый. Найти мы его точно сумеем в каком-нибудь местном кабаке. Борис, можешь сделать аккуратный запрос местным энфорсерам?

Арбитр молча кивнул и начал активно строчить в планшете. Через какое-то время приподнял брови над непроницаемо-черными гогглами и заявил.

— Прошу, список из сорока восьми кабаков, куда капитану Ормструнгу вход запрещен. И более короткий, в два кабака, откуда его пока не выгоняют.

— Это сильно ускоряет дело. — Ухмыльнулась Липпе. — Фрэнк, дуй за мной. Чую, тебе понравится.

Кабак располагался в плохом районе, полном забулдыг и откровенных подонков разных мастей. По мере приближения к месту, нарастала громкость раздающейся с той стороны музыки — и звуков доброй кабацкой драки, судя по звукам там происходил концерт местной самодеятельности посреди кузни Механикус под аккомпанемент стрельбы, звуков битого стекла и смачного мордобоя

Под разбитой, едва мерцающей отдельными светодиодами, вывеской, внезапно открылась дверь. С грохотом, прямо под ноги Мире вылетел матрос. Корабль приписки, по виду его разорванной и залитой кровью и алкоголем формы, угадать было затруднительно. Он чуть проехался по ребристой металлической палубе и затих. Судя по неестественно вывернутой шее — надолго.

— Похоже культурной беседы не выйдет. — Протянула Липпе. — Но взглянуть как там дела, хоть одним глазком, мне прямо любопытно… Что там внутри?

— Судя по данным авгурии внутри происходит беспорядочное распитие спиртсодержащих, слэм под тяжелую музыку и активная стрельба в потолок. — Доложил я, пробежавшись глазами по строчкам в ноосфере. — Человек тридцать в замесе как минимум. По оружию в основном стаб, но кое-где и лазерное трещит. О, а вот и болтер жахнул… Короче, там что-то среднее между дракой и танцем.

— Тогда вы с Борисом остаётесь здесь, а мы заглянем на огонёк. — Распорядилась командир.

— Конечно-конечно, мы с удовольствием здесь поскучаем. — Охотно согласился я.

Мы с Борисом остались в дверях, приглядывать за ситуацией. Госпожа Липпе и Фрэнк пошли внутрь. Музыка не замолкала и на секунду, крутилась карусель безумного моша, по пути довелось переступить через пару тел, впрочем, выглядевших более-менее живыми. В кабаке было темно и дымно — хоть топор вешай. Среди лучей стробоскопа и вспышек выстрелов — в потолке живого места не было от разнокалиберных отверстий — можно было заметить выступающую на сцене группу. Четверо откровенных твистов-мутантов, включая трёхрукого барабанщика. На вокале похоже трудилась дамочка… но это не точно. Профессиональные умения также было сложно оценить — рот она конечно открывала, но слов в грохоте музыки и выстрелов расслышать не было шансов.

— Ищем рыжего сквата! — Высказал мнение Фрэнк.

Ормструнга они нашли без труда. Невысокий, но очень широкий дядька с бритым черепом и уже заметной сединой в рыжей бороде, как раз раскрутил, и с размаху сгрузил на стойку бесчувственное тело, в полете расстающееся с содержимым желудка. На поясе его висела какая-то книга в мощном переплёте.

— Книга Обид… — Шепнул мне Борис, аккуратно заглядывающий в дверной проём аккурат рядом со мной.

Ничего не поняв из этой, видимо должной разъяснить всё, фразы, я со значением ему кивнул и продолжил наблюдение. Вон там похоже магистральный кабель, и если что я всему этому цирку свет выключу одним выстрелом…

В ожидании, пока наш новый знакомый захочет промочить горло и потому сделает паузу в избиении окружающих, командир с Фрэнком подтянулись поближе к стойке. Здесь наливали горлодёр — лютую смесь технических жидкостей для сильных духом и могучих печенью.

— Хуже тормозухи с «Леман Расса» не будет. — Философски заключил гвардеец, опрокинул в себя мутный стакан не менее мутной жижи, икнул и на минуту завис, пытаясь собрать в кучу разбегающиеся глаза. Пойло прожгло себе дорогу насквозь, от гортани до желудка, хорошо, что сразу не утекло в ботинки.

Липпе с сомнением крутила в руках шприц с детоксом.

— Тормозуха все ж была покруче. — Наконец выдохнул Фрэнк.

В этот момент, музыкальная композиция сменилась. Не то чтоб она стала более лиричной или от громкости меньше тряслись стены, однако из общей свалки появилось ранее удерживаемое капитаном тело. Приземлившись на стойку на этот раз брюхом, оно исторгло куда-то за неё остатки своего богатого внутреннего мира и подозрительно затихло. Выскочивший рядом Ормструнг похлопал мужчину по спине.

— Аааааааа, сенешаль! Слаб стал! Стар стал! Дааааа… — Низкий и звучный голос с лёгкостью перекрывал дикую какофонию бара.

— Ормструнг, есть минутка? — Окликнул его Фрэнк.

— Ась? — Приложил руку к уху крепыш.

— Глухой чтоле? — Полюбопытствовал тот.

— Тебе в рыло втащить? — В лучших традициях избранного народа парировал капитан.

— Не, поговорить. — Конкретизировал гвардеец. — Иди к нам.

— Ась? — Повторил тот. — Нихуя не слышу. Сиди там, пока в рыло не втащил!

Гвардеец подошел ближе.

— Капитан, с тобой вон та девушка поговорить желает. Познакомиться поближе.

— Еб твою мать. — Заранее взялась за голову от такой формулировки Липпе.

Капитан тяжело вздохнул и достал из-за пазухи старый, ломаный, перемотанный изолентой слуховой рог и вставил его в ухо, направляя раструб на гвардейца.

— Чо хотел то?

— Вон та девушка хочет с тобой познакомится.

— Девушка? Да она девушкой лет двадцать назад была! Ты чо, с ума сошел?

— Да пошли, за дело поговорить надо.

Ормструнг прихлопнул сенешаля по спине.

— Ну, Боб, ты полежи тут пока. Я ща вернусь.

Расправив плечи и отряхнув изодранный, в пятнах, китель он подошёл к Мире поближе, достал из кармана удивительно целый монокль. Возможно, оптический прибор спасало то, что капитан носил его в кейсе из какого-то твёрдого и прозрачного пластика. Установив его в глазницу он внимательно посмотрел на Липпе, затем снова на Фрэнка.

— Да я ж говорю, лет двадцать назад девушкой была! Чо надо то?

— Капитан Ормструнг, извините что беспокоим в неподходящее время…

— Короче! Кто такая? Чо надо? Денег не дам! — Предельно конкретизировал ситуацию её собеседник.

— Денег не надо. Вы тут пассажира часом не подкидывали? Седой, тощий…

— Да я пассажиров уже лет десять не возил. Ты чё, малая?

— А с Кенова не забирали никого?

— Да не, на Кенов только планировали заскочить.

— Так может возьмете пассажиров. — Улыбнулась ему Липпе.

— Натурой не приму. — Решительно ответил ей капитан. — Прости, малая.

— Натурой и не дам. — Не то чтоб всерьез, но таки чуть надулась она. — А вот денежкой могу.

Капитан вытащил из уха слуховой рог, вернулся к сенешалю и начал его тормошить. С ходу не придя к успеху, капитан взял его за волосы и приподнял над стойкой.

— Боб! Бооооб! У нас каюты те еще остались, нет?

Подойдя ближе, Липпе показала жестами, что хотела бы продолжить общение.

Ормструнг достал слуховой рог…

— У нас ганкаттер, мы можем и без кают.

— Ааааааа… Падаааажди, паадажди… Долговязый такой пассажир-то, в шинели ходил еще, да? А на кой хер он тебе, девочка?

— Нужен.

— На кой хер — это вопрос. Нужен — это не ответ.

— Потерялась я. Догнать его хочу. — Чуть смущённо ответила она.

Ормструнг достал монокль, протёр его, вставил в другой глаз и еще раз присмотрелся.

— А ты, малая, знаешь, от чего пассажиров-то не берем? Мы ведь без навигатора ходим. У нас движок сам курс считает. А потому жесть всякая случается. Не зассышь?

— С жестью могу даже помочь. — Усмехнулась она.

— Ну я чот такое предполагал. — Махнул рукой капитан. — Потерялась она… Значит так. Сенешаль в отрубе. По бабкам не договоримся. Поэтому… вот если ты со своей командой в моше со мной час сумеешь продержатся — подвезем. Надо сплясать… Ты знаешь, у нас команда — то боевая. И если тут не продержитесь, то за там и речи нет.

Фрэнк с пониманием кивнул, поднял руку ладонью вверх, как бы предлагая подождать, и немедленно накатил еще стопарь, видимо для храбрости.

Проморгав слёзы, он застыл на месте, внимательно глядя на свои руки.

— Епта, да они горят! — С удивлением сказал гвардеец.

— Фигасе его втаращило. — Оскалился Ормструнг. — Но через несколько секунд во взгляд Фрэнка вернулась осмысленность.

— Больше не пьешь. — Отобрала у него стопку Липпе. — Схватив гвардейца за шиворот и подмигнув капитану, она ринулась в толпу.

Немало народу огребло тяжкой руки командира, гвардеец был и рядом не столь результативен. Однако, к исходу часовой круговерти мордобоя, пальбы и разбитых о голову бутылок, оба наши героя остались стоять на ногах. Ормструнг выглядел крайне довольным, хотя судя по огромному фингалу, занявшему половину лица, прилетело ему по щщам прямо с ноги.

Вытащив обоих из толпы, он хлопнул дознавателя и гвардейца по плечам.

— Хорошо! Хорошо. Найдем мы вам какой-нибудь закуток. До Кенова-то чай близко. Даже на нашем корыте.

— Значит по рукам, капитан. Утром напомнить?

— Напомнить. — Серьезно ответил Ормструнг. — А заодно скажу, когда отправляемся.

— Но утро ближе к обеду? — Уточнила Липпе.

— Ближе к обеду. — Покладисто согласился капитан.

— Командир, я останусь? — Аккуратно поинтересовался Фрэнк. — Мне понравилось…

— Я тебе останусь! Ты у меня сейчас…

— Да я что, я вот… для чистоты эксперимента! — Гвардеец показательно достал и отодвинул от себя обрез, обрез побольше и стаб-пистолет.

Мира устало возвела очи горе.

— Я уверена, тут есть бар с нормальным амасеком, а не тормозухой!

— Но мне то нравится здесь… — Чуть виновато признал гвардеец.

— Отравишся насмерть — домой можешь не возвращаться. — Сдалась в целом сердобольная… Ну где-то в глубине своей души, Мира Липпе.

— То что мертво, умереть не может! — гордо ответил Фрэнк.

— А вот этот тезис мы, боец, регулярно опровергаем! — Хохотнула командир и отправилась к выходу.

Утром с нами связался сенешаль. С его слов выходило, что он очень рад, что капитан нашел новых гостей, даже новых друзей. Однако, если это действительно друзья, то они могут поспособствовать улучшению экономической обстановки на корабле. Но поскольку это всё таки… друзья капитана Ормструнга, то место на корабле обойдется нам всего лишь… Что ж, и впрямь очень разумных денег.

— Был уговор, что на время полёта наши клинки — ваши клинки…

— Именно поэтому цена такая низкая.

Сенешаль выглядел зеленоватым. Сложно было сказать, проблема ли это цветопередачи экрана, или его естественный цвет, учитывая обстоятельства. Я тяжело вздохнул и пододвинулся ближе.

— Видите ли, господин сенешаль, мы не нуждаемся в каютах, поскольку можем жить в нашем ганкаттере…

— Хорошо, подберем вам место на лётной палубе…

Цена стала еще более приятной, хотя в целом торговался я больше из спортивного интереса.

«Вальхалла», даже на первый взгляд, была кораблем предельно любопытным.

Во время стыковки я обратил внимание на множественные рунические знаки, нанесенные на корпус. Мелкие символы покрывали кажется весь корпус густой вязью. Когда мы оказались на палубе, стало ясно, что у многих матросов на лицах есть татуировки белыми чернилами, повторяющие обереги на корпусе. Пожалуй, каждый третий из команды щеголял подобными украшениями. Техники с лётной палубы явно были менее подвержены местным суевериям.

И как-то даже непохоже было, что сей корабль относился некогда к флоту Вольного Торговца Индиса Алларика. Ибо показной роскоши, свойственной лорду-капитану, на его борту не наблюдалось от слова совсем. Здесь царил аскетизм и множество символов рунических оберегов. Нас внесли в расписание патрулей и дали доступ в кают-кампанию, какого-то жестокого наблюдения со стороны корабельных блюстителей я не заметил. Возможно сыграла роль дружба с капитаном, возможно — Ормструнг просто забыл приказать его установить. Хотя судя по тому, что было известно о нашем бравом капитане — он скорее из каких-то внутренних соображений не счел нас угрозой. Может вспомнил кого-то седого и в шинели, а может быть что-то задумал?

Полёт до Кенова занял почти полтора месяца.

«Вальхалла» медлительна. "Вальхалла нетороплива. За это время мы натерпелись…разного. Сонмы призраков, проходящие прямо сквозь жилые помещения. Жуткие сны, являющиеся ночами, — как будто не ушли мы с орбиты Ксурунта, там и остались. И то, что мы видим сейчас — лишь наваждение. Или отправились прямо на Кзаль, к гостприимному господину Ханхатте, и сейчас заточены в баках его лаборатории, пока тёмные заклинания и еретические механизмы разбирют наши разумы и души. Слой за слоем, как повар луковицу, в поисках тайн нашего господина. Случалось нам и отражать вторжения варповых тварей, часть из них даже удавалось опознать, как младших слуг того или иного представителя Четверки.

Когда мы наконец вышли на орбиту Кенова, усталость начала сказываться.

Но вот наконец за обзорными экранами возник он.

Надо сказать, из космоса Кенов — 3 потрясающе красивая планета. Изумрудный шар, обещающий буйную растительность, обильные, питающие ее воды… В общем, на мир смерти внешне не похоже.

Но только внешне.

Судя по лицу командира, она хорошо знала, что происходит там, внизу, где воинствующая жизнь пожирает самое себя, в непрестанной борьбе за место под солнцем и на земле. Мир, специфическое жизнелюбие которого не смог усмирить даже Империум… Кенов-3.

Совершенно крошечная станция, болтающаяся на орбите, не предполагала стыковки с кораблём размера «Вальхаллы». Целая армия лихтеров готовилась трудолюбиво таскать на станцию дополнительный прометий и различные припасы. Среди них затесался и наш ганкаттер.

— Это дополнительная закупка, происходит где-то раз в году. — Прокомментировала госпожа дознаватель. — Колонисты не могут себе позволить делать неплановые заказы чаще. И, разумеется, всякий раз этим занимается какой-то другой корабль. Кто под руку подвернется.

— Кораблик с Линда еще пристыкован. — Заметил я, кивая на данные авгурии.

— Отлично. — Прищурилась командир. — Есть шанс, что мы вовремя.

Переходы станции Мире были знакомы. Когда-то именно здесь она ждала отправки в Гвардию. Кажется, с тех пор ничего не изменилось, и даже рисунки из облупившейся от времени краски остались теми же самыми.

Здесь было немноголюдно. Все кто есть были заняты на разгрузочных работах.

Однако, в одном из доков, командир заметила старый, ободранный лихтер, немедля привлекший её внимание. Эдакий весь в изоленте и стоящий на одной лапе, завалившись на крыло. Тот самый, на котором она поднималась на орбиту, отправляясь служить. А значит, кто-то с планеты поднялся сюда.

Неподалёку возился с ремонтным набором угрюмый мужик хорошо за тридцать в стандартном комбинезоне жителя колонии.

— Здорово. — Махнула ему рукой Липпе. — Подскажи, кто поднялся на лихтере?

— А кто спрашивает? — Осторожно переспросил тот.

— Охотники за головами мы. — Бесхитростно представил нас Фрэнк. — Вдруг тот кого мы ищем поднимался с планеты?

Пилот коротко заржал, и повернул голову ко второму мужику чуть поодаль.

— Слышь, Вакс! Тут охотники за головами нашего Роба ищут! Ты прикинь! Как вы его искать можете если он тут родился?

— Роберт Кадис? — Приподняла бровь Липпе.

— Да, Большой Бо.

Та с искренней радостью улыбнулась во все тридцать два зуба.

— Отлично! Щас он куда пошел?

— К начстанции, ругаться. Грузчики халявят, уже месяц разгрузить сраный чартерник не могут. Как будто он мля горы золотые привез и богатства несметные.

— А чо он, в начальстве щас?

— Ну даааа. О щас в колонии за главного.

— Спасибо, мужик! — Крикнула она уже через плечо, бодро направляяясь в недра станции.

Что переговоры идут сложно, слышно было издалека.

— Узнаю голос. — Кивнула Мира. — Интонации отцовские. Он командовал группами дальней разведки…

Когда мы вышли к дверям склада, то немедля обнаружили начальника станции. Достаточно молодой мужчина отчаянно хорохорился и ерепенился, пытаясь выстоять под напором Роберта. Действительно большого Бо. Высокий, широкоплечий, в возрасте около шестидесяти — что для мира смерти исключительно почтенный возраст, он вероятно когда-то был рыжим. Однако сильнее всего бросался в глаза большой свежий ожог, стоивший ему половины лица и одного глаза. Что не мешало ему склонять руководителя станции, грузчиков и далее до последнего сервитора в отношении их общей бесполезности и противоестественных отношений с местной флорой, очень мешающих своевременному выполнению своих рабочих обязанностей.

Через некоторое время и видимо придя к некоему итогу, он резко развернулся на каблуках и чуть наклонив голову вперёд решительно двинулся по коридору в нашу сторону.

— Роб… Бо. — Аккуратно мяукнула Мира, глядя на брата исподлобья.

Тот остановился, поднял на неё глаза и замер.

— Привет. — Просто сказала она.

— Малая, ты че покрасилась?

— Потому что могла?

— Ты че здесь делаешь?

— Да так, мимо пролетала и дело есть.

— Ты это, с полком что ли? — Бо заозирался, видимо пытаясь обнаружить характерную для Гвардии минимальных размеров группу личного состава в десять — пятнадцать человек. — Подожди, с каким полком, ты же не в форме…

— Да я уж отслужила.

— Отслужи… Дезертировала что ли? — Он двинулся к командиру с явным намерением схватить за ухо.

— Спокойно, Бо! Всё нормально. Я десять лет отслужила, мне можно в увал…

— Ой пиздишь, малая… Так, дома поговорим, собирайся. Нечего тут делать, сплошной барррдак! Всюду бардак, ты вовремя еще… очень.

— Не переживай, много времени не отниму. У меня действительно дело есть и я проездом.

— Потом дела! — Он широким жестом как будто отмёл все в сторону и сграбастал Миру в медвежьи объятия, поднял на плечо и решительно понёс в сторону доков.

— Эти ребята с мной и нужно забрать мой ганкаттер… — Только и успела заявить она.

— Раз с тобой, то пусть… ганкаттер? — Бо аккуратно поставил Миру на пол, отряхнул невидимые пылинки с её костюма, и тихонько заявил. — Значит так, женщина. Сейчас мы идём вон туда, в столовую. Сядем, выпьем чаю, и ты мне всё расскажешь.

— Что смогу. — Пискнула она.

— Что значит «что смогу»? — Очень спокойно поинтересовался Бо, тоном человека, которому рассказывают всё и всегда. Хотят того или не хотят, чуть раньше или чуть позже.

— Так история длинная, сколько лет прошло…

— Чая будет достаточно. — Уверенно парировал её брат. — К нашему прилёту заварили. И вы, ребята, чего стоите? Пойдемте с нами. — Обратился он к нашей тёплой компании, а потом повернулся к сестре. — Только если ты скажешь, что это твои сослуживцы, я буду очень долго смеяться.

Помещение столовой в этот час было практически безлюдно, так что мы с удобством заняли целый стол. Роберта тут явно знали — прямо к нам быстренько принесли целый бак с чаем. Он разлил напиток по чуть мятым алюминиевым кружкам и, отхлебнув из своей, с интересом уставился на Миру.

— Итак. Значит ты улетела служить. Не послушавшись ни меня… никого. Не писала, не возвращалась… Мы так-то подумали, что ты где-нибудь в первом бою и слегла. Оплакать успели, между прочим.

— Я продержалась подольше… — Невесело усмехнулась она. — Затем наш отряд передали в подчинение… Одному человеку. И я оказалась в Аскеллоне. Оттуда связь не очень.

— Аскеллон? Это где вообще?

— Соседний сектор.

— Ооооооох. Ой малаааааая… — Взялся за голову Роберт.

— Оттуда в пространство Коронус и вот только сейчас вернулась в Каликсис.

— И вот значит там ты все приличия растеряла и шарахаешся теперь с тремя мужиками?

— Эй! Ничего такого…!

— А я вообще женатый человек! — Вставил свои пять тронов Фрэнк. — И не на ней!

— Это важное уточнение. — Кивнул ему Бо. — Итак. — Он вопросительно поглядел на Миру.

Та стрельнула глазами в сторону и вниз, как нашкодившая ученица схолы.

— В общем, жизнь побросала. Сейчас…вроде наемников.

— Вроде наёмников. — Без капли веры в голосе повторил её брат. — С ганкаттером. У кого ж вы так кучеряво наёмничаете, скажи мне на милость?

— У Императора. — Брякнул бестактный Фрэнк.

— А ты, парень, у нас бы долго не прожил. — Сугубо информирующим тоном ответил ему Бо, не отрывая взгляда от Миры. — Выебонистый больно.

В глазах его читалось глубокое желание достать ремень, и привести её в чувство и к договороспособности чисто по родственному. Как принято со школьниками.

«Наблюдения за нами не обнаружил.» — Маякнул я командиру условным жестом.

— В общем, теперь ты вспомнила, что у тебя есть семья, и надо хоть подать знак, что ты живая? Ты понимаешь, что вот там внизу, в бараке, у меня стоит бак. В баке вымачиваются розги. Я ими Сибу жизни учу, когда с ней Крейг справится не может.

— Ну пороть уже поздно… — Снова вставил своё особо ценное мнение Фрэнк.

— А вот это не тебе решать, парень. Моя малая. Хочу — порю, хочу — за уши таскаю. Раз воспитания в детстве не хватило.

— Меня и правда носило далеко от Каликсиды, и все очень непросто… Сейчас я здесь не случайно, мне нужно было именно на Кенов.

— Это понятно. — Кивнул ей Бо. — Может перестанешь тогда вилять хвостом вокруг да около? Скажешь, что же тогда тебя сюда привело, если не семейные чувства? Розги это все еще не отменяет.

— Мне хорошо за сорок!

— Кому какое дело? Ведешь себя как малая — значит и получать будешь как малая. Как будто шоколадку из пайка спиздила, ведешь себя.

— Человека ищем. К вам должен был прибыть гость. Высокий, седой, стройный…

— Вот значит как. — Чуть прищурился Бо. — Что ж… опоздала, охотница. Колдуна этого мы сожгли к хуям месяц назад.

— К-как сожгли?

— Да вот так вот. У нас, знаешь ли, на Кенове, дела быстро решаются.

— Вы уверены, что он мертв? — Уточнил Фрэнк

Бо указал на примерно месячной давности ожог, занявший половину лица.

— Так же как в том, что получил эту отметину.

— А что случилось-то? — Спросила Мира.

— Ну, что случилось. Прилетел, сперва. Как мешком по голове стукнутый. Ничего не помнил, ничего толком сказать не мог. Потом вроде очухался, назвался Юлием Шонно, мол из Псайканы он. Да вот жизнь не заладилась. Обманули, наркотой поставили, да и высадили в нашей жопе мира. Ну, поверили конечно сперва. Мужиком он казался здравым, с автохтонами помогал, Сибу учить взялся. Она ж, дура такая, где-то подхватила эту хуйню магичную. Чуять начала.

— Ну, это не триппер, так просто не подхватывается… — Задумчиво сказала Липпе.

— А ты, малая, спец, я погляжу. Может ты еще учить меня станешь?

— Продолжай.

— А потом Крейг поймал Сибу ночью, когда она к нему пробраться пыталась. Выпорол, конечно. Не помогло, ловили еще пару раз. Потом вообще чудить начал. Все стены в свом жилье, за ночь, кровью исписал. Ладно если б своей — так с медблока спиздил. И когда эти чудачества перешли за норму, мы его по головушке тюкнули, и в карцер. Долго думали, шо делать? В итоге как решили… Как в Империуме с колдунами поступают? Ну и сожгли нахуй.

— Я могу увидеть место, где вы это сделали?

— Полетели. — Сделал приглашающий жест Бо.

Не то чтобы спуск на Кенов был особенно сложен.

Поначалу.

Однако, когда атмосфера стала достаточно плотной и ганкаттер оказался в досягаемости автохтонной флоры, началось интересное. Мю, пролетая над клокочущим изумрудно-зеленым морем джунглей, ругалась как грузчик, уворачиваясь от огромных спор, непонятных колючек, летящих со скоростью пули, струй и облаков кислот, щелочей и прочей стремной химии, вырабатываемой растениями для борьбы за место под солнцем. Я смотрел на панель контроля повреждений, отмечая, что всерьез повредить броню им похоже все таки не по силам… быстро. А вот плановый ремонт пожалуй стоит провести.

Купол колонии гостеприимно распахнул свою верхушку, открывая доступ к посадочной площадке. Я философски оглядел местами едва ли не на треть толщины проеденное бронестекло пилотской кабины, и вытащил из грузового отсека контейнер с ремнабором. Встречала нас по местным меркам просто толпа народа человек шесть.

— Малая вернулась! Мирка прилетела! — Громким, поставленным голосом объявил Роберт главную новость дня, схватив командира за плечи и растрепав ей волосы. — Она конечно не на совсем, кишка у нее тонка на совсем остаться. Улетит обратно, своими делами заниматься. Но пока с друзьями погостит.

Я бы сказал, что некоторая подозрительность во взглядах людей скользила.

Похоже, крайний гость оставил определенный отпечаток.