Память сердца

Люди героической профессии

Как-то на книжных развалах мое внимание привлек роман какого-то автора из ФРГ, по-моему, Хорста Гельмута «Фабрика офицеров». Прочел и был потрясен, в каких жутких, нечеловеческих условиях готовят офицеров в ФРГ. А потом мне попалась на глаза книжка генерала И. Шкадова «Люди героической профессии» (я тогда много покупал литературы военной тематики, чтобы быть всегда в материале). Конечно, тоненькую нашу брошюрку не сравнить с толстенным немецким романом! Но по содержанию!.. Прочитал и загорелся. Какой же может быть интересный документальный фильм о нашем офицерском корпусе: с момента зарождения его в первые годы после революции, с широким повествованием о славном боевом пути, традициях, героизме – словом, заболел я фильмом о людях, избравших для себя «профессию защищать Родину». Лент, прославляющих нашу «непобедимую и легендарную», в общем-то, более чем достаточно. Идейных, ярких. Но об офицерах – мозге и сердце любой армии, по-моему, докуметальных фильмов еще не было. Мне захотелось, опираясь на книгу Шкадова, создать фильм-оду, широкое полотно о советских офицерах, их доблести и славе, патриотизме и верности долгу. О лучших представителях нашего народа, соли земли нашей! Фильм со стихами и маршем, посвященным офицерам, – да что тут заниматься славословиями, замысел меня буквально распирал, переполнял мое сердце! Я обложился литературой, зачастил в киноархив – в общем, плотно засел за сценарий. А стержнем, основным направлением стала книга Шкадова.

Готовый сценарий полнометражного фильма «Люди героической профессии» отдал в редакцию студии. Там мне разъяснили, что вопрос о включении новой темы в производственный план решить может только Киноотдел МО СССР. Отвез сценарий туда. Спустя время один из редакторов отдела довольно ядовито мне заявил:

– Ты что, среди ворон летать хочешь? По субординации даже Киноотдел не может обращаться в Главное политуправление со своей темой, а ты полез!.. Мы при погонах! Если тема не будет принята, нас могут просто попереть из армии!.. Киноотдел утверждает в производственный план только те темы, которые озвучиваются, печатаются в программных правительственных речах. А еще лучше, когда есть конкретный заказ. Короче, отказали.

Что же делать? Не захотели понять! Недолго думая, я позвонил Семену Павловичу Иванову.

– Вы можете подвезти мне сценарий? – тут же без всяких пауз предложил он.

Я отвез. Только вернулся домой, Лара мне сообщает:

– Срочно звони Иванову! Он ждет.

Позвонил.

– Рустам Бекарович, очень интересный сценарий. Я уже звонил Ивану Николаевичу Шкадову, тебе заказан пропуск на завтра. Не теряй время, езжай в ГУК прямо с утра. Потом позвони мне. – И подчеркнул строго: – Я жду.

Поехал я в ГУК МО СССР, к заместителю министра генералу армии Шкадову. Сказать, что заробел, значит ничего не сказать. Я просто не был готов к столь стремительному развитию событий. В себя-то я верил, но уже знал, как сильна субординация в армии; наши начальники по творческой части были всего лишь подполковниками, а начальник студии и начальник Киноотдела – полковники. Получается, не среагировав на их «нет», я шагнул «через головы» своего прямого руководства.

Меня приняли. И пошло далее все – ну прямо как в сказке! Первым со мной беседовал референт Шкадова полковник Митрофанов Александр Павлович – и сразу очаровал меня! Вот уж истинно: в Управлении кадрами настоящий кадровый офицер, военная косточка, мне даже показалось, что есть в нем что-то дворянское, аристократическое. Высокий, статный, с прекрасной выправкой. Улыбчив, тактичен. Смотрит внимательно, прямо в глаза. И речь свободная; мысли излагает легко, предвосхищая желания и угадывая подтекст собеседника:

– Сценарий ваш мы размножили. Многие с ним уже ознакомились. Семен Павлович Иванов сказал, что есть какие-то трудности по воплощению фильма в жизнь. Какие?

– Надо, чтобы фильм был включен в план производства.

– И всего-то?! Куда звонить?

Я продиктовал номер телефона начальника Киноотдела. Удивительное дело, но впечатление сложилось такое, будто полковник Митрофанов понял и разгадал всю изнанку: будто он присутствовал при моем разговоре с нашими редакторами, услышал их отказ и пространные рассуждения о погонах. Референт кивнул головой и, остренько так взглянув на меня, предложил:

– Позвоним по вертушке?

И далее опять все как по волшебству:

– Сценарий Мамина «Люди героической профессии» включен в план производства на текущий год или отложен? – строго так спросил.

И даже я услышал поспешный ответ в трубке:

– Да-да!

Митрофанов отодвинул трубку от уха, чтобы слышали все в приемной:

– Повторите, пожалуйста, еще раз.

В трубке отчетливо прозвучало:

– Сценарий включен на текущий год, и Мамин продолжает работу по усовершенствованию.

Митрофанов положил трубку, улыбнулся мне:

– Ну, будем считать, пока все? Иван Николаевич еще у министра, но скоро будет. А пока я вам предлагаю перекусить у нас в буфете.

Ну что тут скажешь? Сказка продолжается…

В небольшом уютном буфете (я сразу понял, что это трапезная для высшего начальственного состава), меня усадили за стол, накрытый хрустящей белой скатертью. Передо мной хрустальные стаканы, тарелки тонкого фарфора, серебряные приборы.

Митрофанов меня покинул, и я получил небольшой «передых», чтобы осмыслить происходящее и подготовиться к встрече с самим Шкадовым. Я все оглядывался и размышлял, на каком же месте сидит сам генерал армии. Приветливая предупредительная официантка в белом подошла ко мне и стала что-то предлагать. Конечно, я уже не помню, что ел-пил, но четко помню, что меня поразило и приятно удивило все какой-то домашностью, блюда были нетрадиционные, что-то вроде грибной похлебки, расстегаев и прочего. Да-а, не зря говорят, «каков поп, таков и приход»! Каков же здешний батюшка, шеф всего этого заведения – ГУКа?.. Как мне себя вести? Какие требования он мне предъявит?..

Вхожу в кабинет генерала армии, в «святая святых» начальника отдела кадров. Помещение показалось очень большим. Мне приходилось бывать в кабинетах высокого начальства, но здесь… Длинный, очень длинный стол заседаний. Чуть в стороне огромный глобус. Прошло столько лет, но, помню, глобус был очень большой – таких я нигде не видал. А за ним огромная карта. Плотные шторы, затеняющие яркий солнечный свет и снижающие уровень уличных шумов, и где-то в глубине, ближе к правому углу, большой письменный стол. За столом сидит моложавый, солидного, скорее даже мощного телосложения широкоплечий генерал армии – Иван Николаевич Шкадов. Лицо строгое, как и положено крупному военачальнику. Но небольшие выразительные глаза с легким прищуром на мудром, усталом лице выдавали мягкое, доброе сердце. Он пристально смотрел на меня и видел насквозь! И на губах его играла какая-то затаенная добрая улыбка – ну прямо дядюшка, давно меня знающий и ведающий все мои шалости, планы и замыслы!

– Садитесь, Рустам Бекарович! Ну-у, что вы?.. Сюда, поближе ко мне!

Я сел, положил перед собой папку с бумагами. Пауза. Я напрягся, спина сама собой выпрямилась, словно изготовилась к беседе с высоким начальством.

Вот он, тот самый кабинет и сам небожитель, вершитель офицерских судеб Иван Николаевич Шкадов! Ведь только после его подписи наши военные становятся чином выше. Здесь рождаются полковники, генералы, адмиралы и, наверное, даже маршалы.

– Я просмотрел ваш сценарий. Прочитал. – Шкадов чуть улыбнулся. – Александр Павлович получил задание с сегодняшнего дня заниматься этим фильмом.

– Так точно, – четко отозвался Митрофанов.

– Кое-что, как мне доложили, уже сделано. Фильм такой нам нужен, и при производстве никаких проблем быть не должно. А что значит, вы занимаетесь «усовершенствованием»? – он адресовал вопрос ко мне: – Сценарий, что, будет изменен?

– Нет-нет, – я несколько смешался от неожиданности. – «Усовершенствование» – это в плане улучшения. То есть они хотели заверить, что с их помощью и под их руководством сценарий станет лучше…

Митрофанов попытался сдержать улыбку, но не смог. А Шкадов только мельком скользнул в его сторону взглядом. Они понимали друг друга без слов.

– Думаю, не знали просто, что сказать, – я торопился все объяснить. – Иван Николаевич! Мне так понравилась ваша книга, она охватывает все необходимые аспекты… Конечно! Кому же, как не вам, знать тему, проблемы изнутри! Так что замысел, а за ним и сценарий практически сформировались… Что уж тут усовершенствовать? Только испортить? Ни в коем случае…

– Вот-вот! Давайте так: будем работать, как это у вас называется, в творческом союзе! А дела м-м-м… организационные, производственные, которые могут возникнуть, будем решать по мере их поступления…

– Иван Николаевич, – вмешался Митрофанов, – может, Рустаму Бекарычу дать трубку? – Он положил руку на аппарат правительственной связи. – Там поймут, что здесь все схвачено.

– А!.. Ну-ну…

– Скажите, что Главное управление кадрами является заказчиком фильма, – напутствовал меня Александр Павлович. – Спросите, что нужно от ГУКа, чтобы все шло по «зеленой линии», – и передал трубку мне.

Легко представить, как отреагировали в Киноотделе, когда вторично зазвонил телефон прямой связи и на конце провода – я! Там начальник отдела полковник Белобородов ошеломленно выдохнул:

– Мамин?!

Повисла затяжная пауза. Наверное, Белобородов растерялся, не знал, что говорить и вообще – «что бы все это значило». Послышался голос редактора Стерликова:

– Ты откуда?.. Ах да!.. Как ты туда попал?

– По приглашению.

Он в замешательстве продолжал что-то спрашивать. Но, понимая, что праздные разговоры из кабинета замминистра, да еще по вертушке – более чем безрассудство, я перебил его. Опять пауза. Видимо успокоившись, Белобородов трубку все же взял:

– Да!..

– Что нужно Киноотделу, чтобы фильм «Люди героической профессии», заказчиком которого выступает Главное управление кадрами министерства, был создан в этом году и безо всяких задержек?

Я повторил слова, подсказанные Александром Павловичем. Белобородов с воинской готовностью, как перед генералом армии Шкадовым, отрапортовал:

– Ничего не надо! – И через небольшую паузу добавил: – Мы все сделаем сами, товарищ… – он наверняка хотел произнести «генерал армии»…

И началась работа по производству большого фильма. Работа тяжелая. Множество поездок, событийных съемок, уходящих объектов. Только зароешься в архив, начинаешь что-то раскапывать, находить что-то неожиданное, новенькое, что поможет доказательно рассказать о тех или иных исторических событиях – как… раз!.. Телефонограмма: «Группе фильма “Люди героической профессии” выехать для проведения съемок учений… Директива Генерального штаба номер такой-то за подписью генерал-полковника Варенникова… Сроки…»

Только засядешь за режиссерский сценарий, начинаешь осмысливать: что уже снято, что отобрано в архивах. Все сверстывать, компоновать, ища лаконичной драматургической подачи, монтажных контрапунктов исторического и современного материала, – как снова телефонограмма!..

Мы летали самолетами и вертолетами. Снимали на кораблях и подводных лодках. Исколесили страну на поездах. Но удивительное дело! Я вспоминаю эту работу как песню. Каждый день приносил тогда что-то захватывающе-радостное, вдохновенное, исполненное надежды, это был полет души! «Праздник, который всегда с тобой»! Как передать это состояние? Наверное, оно сродни ощущению, что рядом с тобой постоянно твой любимый человек. Просыпаешься с чувством, что тебя ждет озарение, счастье, добро. Ты не чувствуешь усталости, мозг работает вдохновенно, сразу во многих пластах; даже во сне видятся эпизоды фильма в цвете и звуке. И каждый день – осуществление замыслов, открытие новых сторон жизни, встречи с замечательными людьми. О некоторых из них я не могу не рассказать. Но прежде о тех, кого я уже упомянул.