Парящие во тьме

С полузакрытыми глазами Лучиано поднялся с кровати, которую он делил с Клариссой. Алиса и Лео уже встали и с распахнутыми от удивления глазами подошли поближе.

Лучиано обеспокоенно посмотрел на друзей.

— Что случилось? — спросил он.

За его спиной проснулась Кларисса. Лучиано почувствовал, как она напряглась, а затем услышал громкий вопль.

Лучиано медленно обернулся. Взглянув на Клариссу, Носферас застыл. Его рот открылся, но он не издал ни звука

— Чудо, — прошептала Алиса.

Лео покачал головой.

— Не совсем, — возразил он, когда приблизился к Клариссе и схватил её за руку.

Миниатюрная кисть с нежной белой кожей. Руки, шея и лицо тоже сияли фарфоровой белизной в проникавшем через окно чердака свете звезд.

— Чудо, — повторила Кларисса. — Я ничего не понимаю!

— Нет, это природа нечистокровного вампира. Его собственная сила, — объяснил Лео.

Лучиано по-прежнему молчал и не сводил глаз с возлюбленной.

Кларисса тряхнула головой, и её длинные локоны разметались по плечам.

— Эту надежду я лелеяла каждое утро перед тем, как отправиться спать, а каждый вечер, просыпаясь, приходила в отчаянье. Ничего не происходило. Абсолютно ничего! А теперь, совершенно внезапно, я снова полностью исцелена?

Лео кивнул.

— Да, ты сама себя исцелила, вернее сказать, ты дала своему телу возможность очиститься и снова получить свою магию.

Внезапно Алиса поняла.

— Порошок! Всему виной был волшебный порошок Оскури. Он не только сделал нас медлительными и неспособными к превращениям, но и заблокировал твою способность регенерироваться.

Кларисса всё ещё вопросительно смотрела на обоих.

— Вода, — объяснил Лео. — Вода может смыть с нас проклятую пыль Оскури. Даже те пылинки, которые мы вдохнули, вымываются, когда мы ныряем и вдыхаем воду. А когда наши тела очищены от порошка, наша магия снова действует.

Кларисса не могла прийти в себя.

— Я правильно всё поняла? Я должна была всего-навсего один раз нырнуть в воду, чтобы на следующий день выздороветь?

Лео и Алиса кивнули. По лицу Клариссы они увидели, как муки стольких ночей ещё раз проплыли перед её мысленным взором. Муки, от которых она легко могла избавиться. Она посмотрела на Лучиано, и Алиса знала, что Кларисса вспоминала о своём решении уйти от него. Окончательно покинуть мир. И видела, что Лучиано тоже читал её мысли.

Внезапно улыбка осветила лицо Клариссы, и красота вампирши засияла новыми красками. Она обвила руками шею Лучиано и страстно его поцеловала.

— Всё хорошо, — сказала она, когда снова отпустила его. — Всё хорошо, и всё имеет смысл. Я получила задание и доведу его до конца, когда придёт время.

Взгляд Клариссы скользнул к открытому гробу, в котором лежала Николетта. Таммо стоял на коленях рядом с ним и взволнованно смотрел на безжизненное тело девушки.

ЖЖЖ

Что теперь с ней будет? - спросил Таммо И взглянул на Алису, которая только что вернулась из палаццо Дарио.

Она проведывала Кальвино и с облегчением заключила, что у него нет жара. Тем не менее мужчина был голоден, поэтому она отправилась раздобыть ему что-нибудь поесть. А теперь она вернулась на чердак, что-бы проведать Таммо, а точнее — Николетту.

Вампирша увидела страх в глазах брата и медлила ответом. Она не знала, как утешить его, не солгав. Хиндрик, Лео и Лучиано, которые наблюдали за превращением Клариссы, тоже молча смотрели на Таммо. Ему ответила Анна Кристина:

— Она станет царапаться, кусаться, бушевать от боли и будет невменяема. Лучше всего в таком случае закрыть гроб, сесть на него сверху и ждать, пока всё не закончится. Тогда опасность того, что она причинит вред себе или кому-нибудь другому, можно свести к минимуму.

Таммо уставился на Дракас широко открытыми глазами.

— Ты просто пытаешься меня запугать!

Анна Кристина насмешливо посмотрела на юного вампира.

— Да? Только потому, что я единственная, кто говорит вслух то, что остальные не решаются тебе сказать? Они присутствовали при превращении Клариссы, а я в Вене видела множество новообращённых вампиров. Всем нам известно, что ожидает Николетту и что это не будет особо приятно.

Таммо казался теперь совершенно растерянным, но прежде чем Алиса смогла пересилить себя и что-либо сказать по этому поводу, к нему подошла Кларисса и положила руку ему на плечо.

— Анна Кристина говорит правду. Превращение ужасно и очень болезненно. Человеческое тело мертво и должно сначала изменить свою природу. Николетта будет страдать. Она будет не в состоянии понять, что происходит. Но это пройдёт. В какой-то момент боль отступит и обновлённое тело станет повиноваться её воле. Тогда ты сможешь утешить её и все ей объяснить. Тогда ты должен будешь ей помочь освоиться в новом мире.

— А ты потом с ней тоже поговоришь? — робко спросил Таммо. — Ты всё это пережила и лучше всех знаешь, что с ней будет происходить.

Кларисса наклонилась и поцеловала наследника Фамалия в щёку.

— Конечно, Таммо. Ведь мы все одна семья и будем рядом, несмотря ни на что, верно? Николетта всё поймёт, и, наверное, это произойдёт намного раньше, чем произошло со мной. Она быстро полюбит новую жизнь в красоте вечной ночи. — Вампирша печально улыбнулась. — Николетта осознает, что ты подарил ей нечто ценное.

Лучиано присоединился к ним и взял руки Клариссы в свои.

— Ты тоже так считаешь?

Кларисса поцеловала своего избранника.

—Да, теперь я тоже так считаю и клянусь, что никогда не уйду от тебя, вне зависимости от того, куда мы направимся и что ещё нам уготовила жизнь.

Вампир поцеловал руки Клариссы, но ничего не сказал. Счастье в его глазах говорило само за себя.

— Начинается, — внезапно произнес Лео.

Все взгляды устремились на мёртвое тело Николетты. Сначала Алиса не могла понять, о чём говорит Лео. Оскуро всё так же неподвижно и тихо лежала в своем гробу. Фамалия вопросительно посмотрела на Лео, но тот лишь указал рукой на мёртвую девушку.

Алиса подошла на шаг ближе и увидела: мизинец Николетты немного задёргался. Потом задрожала вся ладонь. Таммо опустился на колени и взял руку девушки в свою, но в этот момент она внезапно снова обмякла. Зато через пару минут её левая нога начала дёргаться. Вскоре Николетта снова застыла. Затем время опять замедлило свой ход; ничего не происходило, но в воздухе висело напряжение, которое Алиса ощущала кожей. Внезапно правая рука Николеты сжалась в кулак.

Таммо наклонился над ней и попытался уё успокоить, но Алиса сомневалась в том, что девушка могла его слышать.

Лицо девушки исказилось от боли. Затем Николетта внезапно распахнула глаза и закричала. Таммо вздрогнул и сильно ударился головой о голову девушки, когда она неожиданно встала. Николетта осыпала вампира хаотичными ударами кулаков, пока ему не удалось схватить её за запястья.

Теперь Николетта вопила ещё громче. Её крик был оглушительным! Алиса растерянно посмотрела на дверь. Внизу всё ещё жили люди. Что, если они услышат этот крик? Поднимется ли кто-нибудь наверх?

— Я же говорила, — спокойно произнесла Анна Кристина. —

Закрой крышку или заглуши этот шум каким-нибудь другим способом. Этот крик невыносим.

— И слышен на всю округу, — добавил Хиндрик. Он опустился на колени рядом с Таммо и прикрыл рот Николетты рукой. Она стала обороняться и попыталась его укусить. В конце концов Таммо сдался. Они с Хиндриком силой уложили Николетту в гроб, закрыли крышку и сели на неё сверху. Вампиры чувствовали, как девушка мечется внутри, насколько позволяла ей ширина гроба. Её крик тем не менее затих. Лицо Таммо исказилось, словно от нестерпимой боли. Кларисса подбадривала его, хотя Николетта нуждалась в этом больше.

Так продолжалось несколько часов. Никто не мог помочь девушке или как-то ускорить процесс её превращения. Наконец в гробу стало тихо, и Таммо нерешительно открыл крышку. Николетта неподвижно лежала на спине. Её глаза были открыты, и она смотрела на наследника. Он взял руки девушки и прижал их к своим щекам.

— Мне так жаль, что я не могу облегчить твою боль, — сказал он.

— Всё уже позади? — спросила Николетта.

Её голос звучал немного сдавленно, но в остальном ничто не намекало на то, какие муки она пережила за последние часы. Таммо посмотрел на друзей.

Хиндрик криво улыбнулся.

— Я бы сказал, что самое плохое уже позади. В последующие ночи ты ещё пару раз будешь испытывать боль, но с этим ты наверняка справишься.

Николетта скорчила гримасу.

— Куда же я денусь?

Девушка неуклюже попыталась подняться и выбраться из гроба. Таммо помогал ей и поддерживал, когда она пошатывалась.

Николетта окинула взглядом чердак, который казался ей одновременно знакомым и чужим, теперь, когда она смотрела на всё глазами вампира. Потом она повернулась к Таммо. Её глаза светились красным цветом.

— Я хочу пить, — сказала она. — Хочу выпить крови!

Хиндрик рассмеялся.

— Это, пожалуй, хороший знак, но мы пока не можем выпустить тебя отсюда. Не беспокойся, мы добудем для тебя немного крови, которая укрепит твои силы и поддержит в тебе жизнь. От радостей охоты тебе, к сожалению, придётся отказаться, пока ты не научишься обуздывать жажду и контролировать свои новые инстинкты.

И вместе с Алисой и Лео он отправился добывать пищу для новой Фамалия.

ЖЖЖ

— Я не понимаю, зачем нам снова нужно плыть на Сан—Клементе, — недовольно буркнула Николетта.

Прошло несколько ночей. Борьба новоиспечённой вампирши с болями завершилась. Она регулярно подкреплялась кровью животных и в сопровождении остальных вампиров совершила несколько прогулок по переулкам Венеции. Конечно же, первым делом они сходили к палаццо Дарио, в котором отец Николетты всё ещё лежал с поломанной ногой. Алиса приносила мужчине еду и питьё и осматривала его раны, которые, похоже, хорошо заживали. Никто из Оскури не появился в палаццо с ночи нападения на Дворец дожей, и вампиров это вполне устраивало — ещё одна конфронтация была им ни к чему. Таммо выяснил, что предатель Алессандро сидит в тюрьме и ждёт суда. Оскури не пытались его освободить. По крайней мере пока.

— Нужно подождать и посмотреть, к кому они примкнут, когда Кальвино вернётся к ним, — сказала Николетта. — Я думаю, они останутся верны моему отцу и со всей строгостью накажут Алессандро.

В Венеции издавна не любят предателей!

Приближался день отъезда, неизбежность которого чувствовали все, хоть и не говорили об этом. Может, они не знали, как быть дальше. Фамалия и Лео вернутся обратно в Гамбург. А Лучиано и Кларисса?

Следовало ли им поехать с ними и попросить госпожу Элину принять их? Даже Анна Кристина, казалось, не спешила домой.

В этот вечер Кларисса решила, что Николетта готова вернуться на Сан-Клементе. Они подождали, пока приливы и отливы станут благоприятными, перед тем как отправиться в путь. Теперь Николетта стояла рядом с Таммо на мостике, как будто искала у него защиты. Она, наверное, чувствовала себя неуверенно в новой роли. Или Оскуро такие чувства были неведомы?

Нет, не Оскуро, мысленно поправила себя Кларисса. Теперь она Фамалия, нечистокровная, вампир, как и она сама.

Остальные вампиры держали небольшую дистанцию. Они тоже вышли из лодки. Лучиано, Лео, Алиса, Хиндрик и даже Анна Кристина настаивали на том, чтобы пойти с ними.

Прежде всего, Лучиано не хотел ни на миг выпускать Клариссу из

виду.

— Ждите здесь! — велела Кларисса, не обращая внимания на вопросительные взгляды остальных.

Возможно, она должна была сказать Николетте об этом раньше, но подходящего момента не представилось. Нельзя же было в спешке выпалить:

— А знаешь, Николетта, твоя настоящая мать, о которой ты до недавних пор ничего не знала, была похищена в тот день, когда тебе исполнилось два года, и привезена сюда, в женскую психиатрическую лечебницу Сан-Клементе, где её заключили в камеру, чтобы потом о ней забыть.

Кларисса ночь за ночью оттягивала этот разговор. Ждала идеального момента, а теперь было уже поздно. У Дорианы больше не было дочери. Её дочь стала кровопийцей. Но разве Кларисса могла отпустить Николетту в путь, не раскрыв ей эту тайну?

— Что тебе здесь надо? — спросила Николетта.

— Хочу показать тебе кое-что, а точнее, кое с кем познакомить. Я скоро вернусь. Пожалуйста, подождите здесь!

Вампирша развернулась и подобрала свою юбку, чтобы иметь возможность делать шаги пошире. Кларисса почувствовала на своей спине взгляд Лучиано. Ему стоило труда не побежать за ней, но он был достаточно умён, чтобы понять: он не может постоянно находиться возле своей возлюбленной.

Кларисса стремительно пересекла сад и вошла в монастырь. Как всегда, обе сестры, которые по ночам оставались на острове, вернулись в свою комнату и дремали при свете свечи. В коридорах было темно. Время от времени стон или крик одной из заключённых женщин нарушал тишину ночи. Одна из обитательниц лечебницы трясла прутья решетки и умоляла освободить её, но Кларисса бежала дальше до самой последней камеры.

Как всегда, Дориана не спала. Кларисса отодвинула засов, подошла на шаг и сделала едва заметный реверанс.

— Приветствую вас, Дориана. Можно войти?

Сказочно красивая женщина наморщила лоб и уставилась на Клариссу. Затем она поднялась со стула и подошла ближе. Глаза Дорианы были широко раскрыты.

— Мне знаком ваш голос, но не ваше лицо. Разве такое возможно?

Женщина взяла Клариссу за руку выше локтя. Её пальцы

поглаживали белую кожу.

— Вы, должно быть, мёрзнете в своём тонком платье с короткими рукавами, — сказала она. — Ваша кожа холодна как лёд, но очень красива.

Взгляд Дорианы проследовал от идеального декольте вампирши к её шее и лицу.

— Кларисса, это и правда вы. Но разве это возможно?

— Это магия, — выдохнула Кларисса. — Она вернулась ко мне и снова сделала меня тем, кем я была до того, как меня обожгло солнце.

— Солнце? Магия? — Дориана покачала головой. — Я не понимаю.

— Вы и не должны понимать. Важно только то, чтобы вы сейчас пошли со мной.

Кларисса открыла дверь и протянула Дориане руку. Женщина медлила. Она провела в этой камере слишком много лет, чтобы теперь просто переступить её порог.

— Почему вы это делаете?

— Потому что это место не для вас. То, что вы ищете, вы найдёте только там, снаружи. Доверьтесь мне.

Дориана напряглась. Выражение её лица невозможно было понять. Кларисса чувствовала её страх, но глядя на лицо Дорианы, нельзя было сказать, что она испугана. С высоко поднятой головой женщина покинула свою камеру и последовала за вампиршей по тёмному коридору. Здесь было тихо, лишь из другого крыла доносился крик двух заключенных. Тем не менее Кларисса чувствовала колебания Дорианы.

Желая её ободрить, вампирша взяла Дориану за руку.

Они молча покинули здание, пересекли крытую галерею, прошли затем через заброшенный сад, пока не достигли наполовину разрушенного здания, где ждали остальные. Когда Дориана заметила фигуры, выделяющиеся на фоне ночного неба, она остановилась.

— Кто эти люди? — с опаской спросила она.

— Мои друзья — и молодая дама, которую вы наверняка захотите увидеть вновь.

Дориана растерянно заморгала, но продолжила путь.

Николетта подошла к ним на несколько шагов и остановилась с вопросительным выражением лица. Бледный серп луны вышел из-за туч и залил лица своим серебристым светом. Внезапно на лице Николетты промелькнула догадка.

— Этого не может быть, — выдохнула она, но Кларисса тут же ей возразила:

— Это так. Судьба даёт вам второй шанс. Ты сама привела меня сюда, возможно, для того, чтобы найти её, и она всё ещё здесь:

Дориана, женщина, подарившая тебе жизнь.

Дориана посмотрела сначала на Клариссу, потом на Николетту.

— Карамия... — начала Дориана, а затем, овладев собой, произнесла: — Николетта! — Она подняла руку, но потом снова опустила её, как будто не решаясь прикоснуться к девушке.

Николетта подошла ещё на шаг ближе.

— Это правда? Вы... ты Дориана, моя мать? Ты та, которую мой отец Кальвино Оскуро любил больше всех?

Мать и дочь упали друг другу в объятья. Кларисса отдалилась от них, подошла к Лучиано и положила свою руку в его ладонь. Она ничего не сказала, только счастливо улыбнулась.

— Эта сцена согревает сердце. Если бы только знать, каково это, когда оно бьётся в груди, — сказал Лео, но в его словах не было насмешки.

Алиса обняла вампира за талию.

— Да, ещё одна лирическая концовка. Всего лишь пару ночей назад они могли обняться как люди. Теперь эта женщина снова обрела дочь и одновременно потеряла её.

— Такова судьба. Её невозможно ускорить или подкупить. Она сама решает, когда и как сплести свои нити.

— А счастье одного часто является несчастьем другого, — добавил Таммо, который до сих пор не мог отвести взгляд от Николетты. — Дориане достаточно видеть, что её дочь счастлива!

— Если ты так считаешь... — скептически произнесла Алиса.

Вампиры подождали, чтобы дать им возможность ответить друг другу на самые волнующие вопросы, но потом Лео вышел вперед.

— Ночь заканчивается, а вы, наверное, не собираетесь оставаться здесь, пока кто-то не заметит вашего исчезновения и не пошлёт вас искать.

Дориана покачала головой.

— Нет, определенно нет.

— Тогда я предлагаю вернуться на лодках обратно в город. Там ещё кое-кто вас ждёт. Тот, кто скучал по вам все эти годы.

— Кальвино, — прошептала Дориана.

Её лицо просияло, и она снова стала такой же молодой и красивой, как и двенадцать лет тому назад, когда её выкрали.

Кларисса кивнула. Вампиры забрались в лодку. Хиндрик и Лучиано взялись за вёсла. Гондола плавно заскользила по теперь уже снова гладкой воде.

— Захочет ли Кальвино быть со мной? — спросила немного погодя Дориана.

Она смотрела за пределы лагуны, где Сан-Клементе сливался с ночным небом.

— Как я могу быть уверена, что это не по его воле меня поместили сюда?

— Это был не он! — твёрдо сказала Кларисса. — Кальвино искал вас и никогда не терял надежды.

— И он всё ещё любит тебя! — добавила Николетта.

— Но кто же это в таком случае был? Кто разрушил наше счастье? Я не найду покоя, пока не узнаю ответа на этот вопрос и не выясню, нахожусь ли я ещё в опасности. Как я смогу свободно передвигаться, если должна буду каждый миг опасаться того, что меня снова украдут или на этот раз сотрут с лица земли?

Клариссу пробрала дрожь, когда она осознала, насколько реальной была вероятность этого ещё несколько ночей назад. Теперь же опасность осталась в прошлом. Вампирша серьёзно посмотрела на Дориану.

— Вам не стоит бояться. Он больше ничего не сможет с вами сделать.

— Кто он? И что с ним случилось?

Мать и дочь внимательно смотрели на Клариссу. Вампирше очень не хотелось отвечать, но она знала, что должна сообщить им имя похитителя, чтобы завершить историю страданий.

— Это был Леоне, — тихо сказала она.

— Что? — Николетта не хотела в это верить. — Но почему? Я не понимаю этого. Он был ближе всего моему отцу и был самым верным его союзником. Он всегда сражался за единство Оскури.

— Ты сама дала ответ на свой вопрос, — ответила вместо Клариссы Дориана.

Она всё поняла.

— Именно потому, что Леоне так почитал Кальвино и хотел укрепить его позиции, он видел во мне опасность, не так ли?

Кларисса кивнула.

— Да, он видел, что любовь Кальвино к вам делала его и весь клан слабым и уязвимым. Поэтому он похитил вас, но не мог вас убить. Тогда не мог. Он не был плохим человеком, и я думаю, совесть заставила его присматривать за Николеттой и защищать её перед остальными. Леоне заслужил её доверие, но в конце концов скорее бы убил вас обеих, чем допустил бы, чтобы вы вернулись к Кальвино. А я не могла ему этого позволить!

— Ты убила его? — вскричал Лучиано и с ужасом посмотрел на вампиршу.

Ему ответил Лео:

— Кларисса защищалась от него и прыгнула вместе с ним за борт, не так ли?

Кларисса понимала, что Дракас прочитал её мысли, но не позволила ему приукрасить действительность.

— Да, Леоне напал на меня, чтобы не допустить разглашения тайны, и нет, то, что он утонул, не было несчастным случаем. Я приняла решение в пользу Дорианы и Николетты. Поэтому он должен был уйти из жизни.

Они снова замолчали. Гондола приближалась к Венеции — к ла Серениссима, Светлейшей, неповторимому городу на воде, небо над которым начинало постепенно окрашиваться в розовый цвет.