Pasta per amore, или Макароны для Любы

6

Марио

— Может, всё-таки пойдёшь? — обувшись у входа, спрашивает Че. Они с Куком накупались, надушились, приоделись и уже собрались выходить, но то ли ради приличия, то ли и правда боятся заскучать, решили предпринять последнюю попытку склонить меня пойти с ними.

— Мы тут будем почти месяц, успею еще, — отмахиваюсь уверенно, чтобы исключить дальнейшие уговоры.

Дверь захлопывается, и я наконец-то остаюсь в тишине. Мне надо подумать над тем, что сегодня произошло…

Люба встречается с парнем.

Я видел их своими глазами, и они действительно вели себя как влюблённые. Но как это может быть? Она ведь всего два месяца назад сама призналась мне в любви! Она отдалась мне! Я стал её первым! Ну не могла она так быстро забыть.

Или могла?

То ли от мыслей, терзающих мозг, то ли от того, что на дворе июль, стало невыносимо жарко и душно в комнате. Хорошо, что каждый номер этого корпуса имеет выход на балкон. Вдвойне хорошо, что все балконы отделены перегородками, за которыми не видно соседей. Это именно то, что мне сейчас нужно — побыть одному в тишине.

Но стоило мне открыть дверь, как номер заполнила музыка. Я узнал её с первых аккордов. Это та самая песня, которая так понравилась Любе, что она, заслушавшись, не заметила ямку на дороге и чуть не упала. Я подхватил её сначала под локоть, а потом вовсе оторвал от земли и поцеловал. В тот вечер мы слушали эту песню на повторе и не переставали целоваться…

Меня накрыли такие яркие воспоминания, что стало казаться, будто и не было этих двух месяцев расставания. На мгновение даже показалось, что Люба стоит рядом и стоит мне повернуться, как увижу её тонкий профиль и едва заметную стеснительную улыбку, которую она всегда прячет в уголках губ, если замечает, что я тайком смотрю на неё.

Видение исчезло от резкого звука хлопка за перегородкой. Похоже, соседки не закрыли дверь балкон, и сквозняк сделал это за них. Композиция, доносившаяся с танцплощадки, сменилась на какую-то танцевальную, и я решил, что самое время ложиться спать. Осталось только в душ сходить.

Быстро ответив на сообщения в мессенджерах, я перекинул через плечо полотенце, взял шампунь и пошёл на поиски душевых.

В коридоре было тихо и царил полумрак — на всём крыле горели только две лампочки, которые при этом выдавали так мало света, что было непонятно, они здесь для освещения или в качестве декора. Я с детства недолюбливаю темноту, а тут еще и некстати вспомнился наш поход с Любой в комнату страха…

В конце коридора послышались шлёпающие по плиточному полу шаги. Они были такими неторопливыми, что у меня волей-неволей заколотилось сердце.

«Да, брось, Марио, — заговорил я сам с собой, — это просто кто-то из студентов идёт из душа».

Душ был за поворотом. Шаги приближались. В какой-то момент мне хотелось развернуться и что есть духа помчаться назад. Собрав всё волю в кулак, я сделал смелый шаг навстречу неизведанному. В этот же момент такой же шаг сделал и кто-то с той стороны. Я приготовился посмотреть, кто идёт навстречу, ожидая, что мы столкнёмся на расстоянии вытянутой руки. Но вышло немного иначе.

Мой уверенный шаг неожиданно не удался. Пол под ногой почему-то оказался скользким, в последний момент я понял, что вероятно из-за того, что тут проходили толпы студентов в мокрой обуви, и скорее всего, он просто не успел высохнуть. Но долго размышлять над этим мне не пришлось, так как тело устремилось проверить достоверность моих догадок.

И уже в полёте я понял, что шлёпающие шаги неспроста были такими неспешными — видимо, кому-то очень не хотелось проверять на себе точное количество оставленной на плитке влаги. Однако и моему случайному встречному пришлось это сделать, ибо подсеченный моей уехавшей ногой, он тоже повалился на пол, но при этом по другую сторону от меня и оставшись снова за поворотом.

Я услышал только писк, отчего сделал вывод, что сбил девушку. Рука в локте болела, еще и стопа подвернулась, но меня больше волновало, что случилось с человеком, упавшим по моей вине, поэтому я быстро поднялся. превозмогая боль и тут же заглянул за угол.

— Прости, как ты? — еще не видя лица, но понимая, что девушка всхлипывает и пытается встать, поинтересовался я. — Давай руку.

Тонкая фигурка в обычной футболке и коротких шортах, с завязанным на голове полотенцем, начала протягивать мне руку, одновременно поднимая на меня глаза. И тут словно молния ударила между нами.

Люба вскрикнула и одернула руку. Взгляд сначала выражал шок, будто она увидела привидение, но тут же загорелся огнём ярости. Я заметил слёзы на её щеках, которые свидетельствовали о том, что ей только что было очень больно, но теперь она смотрела на меня, как смотрят на самого злейшего врага. Было очевидно, что она сидит передо мной на полу не как побеждённая, а как готовая в любой момент к атаке.

— Люба, давай я помогу встать, — попытался я сгладить враждебность. витавшую в воздухе, но она прервала меня резким, совсем не свойственным той Любе, которую я знал, тоном.

— Я поднимусь. Сама. Спасибо.

Она отчеканила каждое слово, будто отхлестала меня ими по щекам. Я не смел больше произнести ни слова. Смотрел, как она идёт по коридору, немного прихрамывая на ногу, и думал о её словах.

«Я поднимусь» — это ведь не о том, что я сбил её с ног минуту назад…

«Сама» — это объясняет такие разительные изменения в ней.

«Спасибо». Спасибо… С…п…а…с…и…б…о…….