Pasta per amore, или Макароны для Любы

10

Марио

— Подождите! — раздаётся до мурашек знакомый голос. — Не могли бы вы мне помочь?

Первые секунды я впал в ступор. У меня, похоже, слуховые галлюцинации. Еще эта темень…

— Я ваша соседка, из тринадцатой комнаты, — голос приближается, и вместе с ним приходит осознание происходящего: мне не кажется — здесь действительно находится Люба. — У меня ключ остался внутри, а соседки на телефон не отвечают… — она продолжает лепетать, и я понимаю, что она не видит, с кем разговаривает, равно как и я не мог рассмотреть в темном силуэте её.

Мой пульс разгоняется с каждой секундой, но я боюсь заговорить — мне кажется, что мой голос её напугает, и всё снова закончится, как это уже было сегодня утром.

— Если, конечно, это вас затруднит… — Люба стояла совсем близко в каких-то полутора метрах, и в этот момент в голосе её промелькнуло подозрение и сомнение. Она сейчас уйдёт. Секунда — и умчится подальше от меня. — Наверное, я лучше дождусь их внизу.

Нельзя было терять ни одного мгновения. Выключатель я нащупал сразу же, как сделал шаг в номер, но не решался на него нажать. дальше медлить нельзя.

Щёлк — и Люба зажмуривается, вскидывая ладонь к лицу. А когда убирает, то лицо её вытягивается от шока. Она не ожидала меня тут увидеть. Так ведь и я не догадывался, что Люба все эти дни находилось практически через стенку от меня.

— Что ты… Как? — она пытается задать вопрос, но не может сформулировать свои мысли. Примерно то же я испытываю в этот момент.

— Я тоже не знал, что мы соседи.

— Но почему ты здесь? Вы же сейчас должны отмечать… Ну, то есть моя соседка сейчас в компании ребят из Грибоедофф… Поэтому я знаю.

— Да, нами заинтересовался продюсер из Москвы, ребята сейчас в домике у ди-джея.

— Ясно… — Люба не спрашивает, почему я не со своей группой, скорее всего, просто не хочет продолжать со мной разговор, хотя и видно по ней, что этот вопрос остался для неё неразрешенным.

— Ты сказала, что ключи забыла в комнате? — перевожу тему.

— Да, я… но не бери в голову, я решу эту проблему, — возвращается «сильная и независимая», которая встретилась мне сегодня утром на кипарисовой аллее. Люба собирается уйти, но я не могу просто так её отпустить.

— Подожди! — настала моя очередь кричать это слово в спину. — Давай я перелезу через балкон, это дело одной минуты.

Нехотя Люба останавливается и видно, как борется с сомнениями — ей не хочется взаимодействия со мной, но и сидеть в темном коридоре, видимо, ей тоже не очень комфортно.

— Ну ладно, — гордячка пытается сохранить непроницаемый покер-фейс, но природная эмпатия то и дело берет верх: — То есть… я, конечно, буду благодарна тебе за помощь.

— Пойдём? — приглашаю её пройти вместе со мной в наш номер, но у Любы на лице моментально возникает протест.

— Куда? Зачем? Я тут могу подождать…

— А если я сорвусь с балкона? — конечно, я не такой неуклюжий, чтобы не суметь элементарно переступить с перекладины на перекладину, но мне хочется продлить время пребывания с Любой, поэтому я давлю на жалость. — Но если не хочешь, то я постараюсь быть осторожным, ничего не случиться, конечно…

— Не преувеличивай, тут всего-то второй этаж… — говорит девушка, однако всё равно проходит в номер вслед за мной.

— Где, говоришь, лежит твой ключ? — спрашиваю во время того, как перелезаю через перила балкона.

— Моя кровать будет сразу справа. Ключ либо на покрывале, либо на тумбочке у изголовья.

Слова Любы заставляют невольно улыбаться. Мы с ней три дня спали на расстоянии меньше полуметра друг от друга, нас разделяла лишь тонкая перегородка. Вот почему я слышал её голос так часто! А ведь убеждал себя, что это мне чудится.

— Что? — она замечает мою довольную улыбку.

— Ничего. А ты о чём спросила?

— Почему ты так улыбался, когда я говорила, где искать ключ?

— Да так, задумался просто, — говорю, улыбаясь еще шире, и Люба подкатывает глаза.

Спустя пару мгновений, я оказываюсь на соседнем балконе. Дергаю дверь и — облом.

— Любочка, а тут закрыто, — забывшись, называю её так, как два месяца назад, когда мы встречались. Исправляться уже поздно, она услышала, потому и затихла на секунду. — Что мне делать?

— Ой, я забыла, что закрыла балкон перед выходом…

— Так что, мне возвращаться?

— Подожди! Моя соседка в первый день вышла на балкон и она как-то захлопнулась, мы придумали хранить запасную ручку на балконе для таких случаев. Посмотри на столике.

— Ты имеешь ввиду стол, который завален вещами?

— Блин, Долорес! — Люба негодует от того, что всё идёт не плану. — Пожалуйста, не ройся в этих вещах, это моя соседка, как обычно, забыла занести сухие вещи в номер. Я сейчас…

По звукам слышу, что Люба тоже начинает перелазить через балкон. Тут же устремляюсь на помощь, изо всех сил стараясь её подстраховать и придержать.

— Марио, отпусти, я не ребенок, чтобы так меня опекать.

— Я просто не хочу, чтобы ты упала, вот и всё.

— Не беспокойся, я умею подниматься…

И снова она уколола меня двойным смыслом своих слов.

— Давай руку, я помогу, — она упрямо не принимает мою помощь, но в последний момент, когда нужно закинуть ногу и перелезть ко мне, Люба то ли теряет равновесие, то ли упрямство и самонадеянность её подводят, но она едва не срывается вниз. Вскрик — и я хватаю её обеими руками за талию и втаскиваю на балкон. Буквально пару секунд она еще держит руки на моей груди, осознавая то, чего только что удалось избежать, а потом одергивает их, будто от горячего.

— Спасибо. Прости…

— Всё нормально, — и, коль уж мы играем в эту игру двойных смыслов, то я тоже сделаю ход: — Это ты прости меня…

Люба, очевидно, поняла, что я говорил не о нынешней ситуации, и поэтому сделала вид, что ничего не услышала.

— Вот и она, — она показывает мне белую пластиковую ручку, которую только что вытащила из недр разнообразного женского белья. Она открывает дверь и поворачивается ко мне, словно прощаясь. — Благодарю за помощь.

— Да не за что, получается — ты сама всё решила. Сильная и независимая.

— Ладно, Марио, уже поздно, я пойду. Еще раз спасибо, — она собирается закрыть дверь.

— Мне назад тоже через балкон лезть? Может, разрешишь пройти через комнату?

— Ой, извини, — Люба хлопает себя ладошкой по лбу. — Конечно, проходи.

Мы прощаемся в коридоре, Любе хочется поскорее закрыть дверь. Я не препятствую. Ухожу к себе, подпрыгивая от радости. Она говорила со мной. Взаимодействовала. Да, обида в ней не даёт возможности показать себя истинную, но проскакивали моменты, когда я видел ту Любу, в которую влюбился еще два месяца назад. Да, я был слеп и не понял этого. Но сейчас я всё исправлю! Докажу Любе, что раскаиваюсь и смогу сделать её счастливой. У меня на это всего четыре дня. Это мало, но есть огромный бонус — Люба живёт в соседнем номере. А этим грех не воспользоваться…