Pasta per amore, или Макароны для Любы

17

Люба

Это был слишком тяжелый день… Начался практически в объятиях Марио, продолжался в тесном контакте с ним, и закончился ссорой. Да, я наговорила ему кучу того, о чем на самом деле не думала. Всё это было сгоряча, от нервного перенапряжения, от переживаний за Светку, от желания быть рядом с Марио и понимания невозможности последнего.

Я хочу верить ему, но не получается. В прошлый раз я видела те же любящие взгляды, ту же заботу, улыбки, ухаживания… И всё это оказалось фикцией. Почему сейчас это должно быть правдой?

Оказалось, что Никита слышал наш разговор. Не знаю, какую его часть, но как только Марио вышел из кафе, Никита сел за мой столик.

Он посмотрел на меня очень внимательно, пристально, словно пытаясь разглядеть ответ на свой незаданный вопрос. Я ждала, что он как-то прокомментирует то, что услышал, но он только произнёс:

— Поедешь завтра со мной домой?

— Да.

Я ответила не задумываясь. Так будет лучше. С глаз долой, из сердца вон.

И вот мы едем с Ником в комфортном прохладном салоне. Пока с одной стороны еще виднелось море, мы вели разговор на какие-то отвлеченные темы, Ник спрашивал о Светке, о Вале. интересовался, с кем я еще познакомилась, что мне понравилось и не понравилось на смене. Но как только синий треугольничек последний раз мелькнул и скрылся за горой, Никита задал прямой вопрос.

— Это Марио был тем парнем, который бросил тебя?

Вот умеет правильно и четко задавать вопросы. Не отвертишься и не съедешь с темы.

— Да, — а какой смысл скрывать, если он наверняка, сам это понял.

— Ты до сих пор его любишь?

Вот тут я бы взяла дополнительную минуту на размышления. Но вряд ли мне бы хватило этого времени.

— Не знаю, — врать Нику я не могу, а признать правду было бы слишком больно.

— А он? — совершенно неожиданный вопрос, который скорее следовало бы адресовать Марио, но видимо, Никита хочет узнать моё мнение.

— Я не знаю… Говорит, что влюбился…

— Но ты не веришь?

— Нет.

— Ты хотела бы попробовать снова встречаться с ним?

— Блин, Ник, я как на приёме у психолога, — смеюсь, пытаясь уйти от ответа.

— Да или нет?

— Нет. Я не знаю… — я тру ладонями лицо, пытаясь понять, что чувствую, и сформулировать всё это словами. — Меня к нему тянет. Но я понимаю, что ничего хорошего из этого не выйдет. Марио не умеет любить, не умеет быть верным. Он живет только своими интересами и ему ни до кого нет дела. Я снова буду разбита в отношениях с ним. Это только вопрос времени.

— Ты в этом уверена?

— На девяносто девять процентов.

— То есть есть маленький вариант? — Никита смешно прищуривается.

— Он ничтожно мал, чтобы брать его во внимание.

— Ну тогда у меня есть альтернативное предложение.

— Заинтриговал…

Никита замолкает, словно собираясь с мыслями. А может, просто делает паузу, чтобы придать значительности следующим словам.

— Любочка, мы с тобой дружим с детства.

— Да, ты мой лучший и единственный друг, — соглашаюсь, хотя он и не просил моего подтверждения, наша дружба — это факт.

— Мы понимаем друг друга, и за двадцать лет ни разу не ссорились.

— Ну, если не считать того, что ты зарядил мне мячом в лоб, когда мне было пять…

— Этот случай не в счет, ты тогда сама была виновата — выскочила на футбольное поле в самый разгар игры.

— Я хотела принять у тебя пас и забить гол! — смеюсь, легонько толкая Ника в плечо.

— Ну, пас ты четко приняла, только вот с голом в тот раз не срослось.

Мы смеёмся, вспоминая наше счастливое детство, но спустя минуту, Ник продолжает.

— Так вот я тут подумал на днях… Если у нас так хорошо получается дружить, может, получится и что-то большее, чем дружба?

— Ник, — отвечаю после некоторой паузы, которую Никита мне позволяет, дабы не давить и дать возможность принять решение. — А может ли что-то быть больше настоящей дружбы?

— Хм… — он задумывается или просто делает вид. — Любовь?

— А ты любишь меня?

— Ну да, ты для меня самый близкий человек после родителей. А в последнее время становишься всё ближе.

— Ты любишь меня как сестру, Ник. Я тоже тебя люблю, но эта не та любовь… Увы…

— Мой духовник говорит, что любовь часто рождается из дружбы…

— Твой — кто???

— ДуховнИк. Это священник, к которому я хожу на исповедь.

— Ты не говорил, что начал ходить в церковь…

— Да как-то не было случая. Года два назад, помнишь, я надолго уезжал?

— Да, тетя Лиля говорила, что у тебя длительная командировка.

— Это была не командировка. Ладно, я тебе как-нибудь обязательно расскажу об этом. Но ты не ответила на мой вопрос.

— Блин, Ник, ну ты слишком идеальный для меня! — не выдерживаю я. — Ты добрый, умный, честный, заботливый, и это если не упоминать, что при этом ты красивый и успешный!

— Ты преувеличиваешь, Люба, половина неправда из того, что ты назвала.

— Скромный, — продолжаю я список его достоинств. — Да у тебя даже духовник есть!

— Последнее — вообще не моя заслуга, — смеётся Никита.

— Ты такой классный, что я всю жизнь буду гордиться, что ты мой друг. А если соглашусь на твоё предложение, то всю жизнь буду комплексовать рядом с тобой.

— Глупышка ты, Любочка… — беззлобно говорит Никита. — Но знай: если твой итальянец еще раз тебя обидит, я спрашивать больше не буду — заберу тебя и поведу под венец.

— Договорились, — в шутку соглашаюсь, понимая, что итальянец — вовсе не «мой», и вряд ли вообще появится когда-нибудь в моей жизни…

Прошло три дня после моего возвращения с молодёжного форума. Всё это время я пыталась осмыслить события, происходившие там со мной. Вспоминала слова, сказанные Марио в разные моменты, анализировала свои ответы ему, придумывала лучшие, но не сказанные фразы.

Я думала о Марио, но не плакала. Ни одной слезинки не пролила. Я смирилась с тем, что всё прошло и закончилось, приняла это, и смаковала лишь приятные воспоминания.

Всё-таки хорошо, что Марио запомнился мне таким, каким был на форуме — заботливым, упрямым и слегка влюблённым. Да, я разрешила себе думать, что хоть на капелюшечку, но он в меня влюбился. Эта мысль грела и вызывала улыбку. Нет, я не надеялась, что он приедет за мной в Измайловск, посадит на своего белого коня и увезёт в закат. Я не ждала ни звонков, ни сообщений, но мне было приятно думать о том, что было в Ялте. Вспоминались разговоры в теплый предпоследний вечер, счастливая улыбка Марио, когда проснулся на следующее утро рядом с моей кроватью, то, как поддерживал при подъёме на гору, как крепко держал, перенося через горные речушки, как будто невзначай гладил мою ладонь, успокаивая после падения Светки…

Я больше не запрещала себе думать о нём. Но при этом не отказывалась от реальной жизни: сходила в гости к двоюродной сестре, с Валюхой в кино, и вот сегодня собиралась выбраться вечером с родителями в театр. Там будет балет и, возможно, будет выступать мама Марио. Я специально не смотрела программку, не хочу волноваться перед этой встречей, как-то по-особенному к ней готовиться. Настраиваю себя, что это просто балет, а мама Марио — это просто балерина, с которой я лично знакома.

До вечернего похода еще три часа. Родители отправились за покупками, а я осталась дома, готовиться.

В домофон позвонили.

— Здравствуйте, кто это? — задаю стандартный вопрос.

— Это я, — через паузу врезается в голову слишком знакомый голос.

Я мешкаю пару секунд, порываясь отправить его подальше отсюда, но вопреки здравому смыслу, нажимаю на кнопку открытия двери. Через полминуты он уже стучит в дверь.

— Входи, — говорю спокойно, и внутренне хвалю себя за прекрасную выдержку и владение собой.

— Я не могу без тебя, — с порога выдаёт Марио, поднимает передо мной букет бордовых роз, и моя выдержка летит в тартарары…

Сердце стучит так, что кажется, будто эхо разносится по всей квартире. Ноги становятся ватными, а руки начинают подрагивать.

— Проходи, — еле-еле выдавливаю из себя и первая иду на кухню.

Мне нужно собраться с мыслями, поэтому я занимаю себя работой — ставлю чайник, набираю в него воду, наливаю в кружки. И похоже, что путаю все действия…

— Люба, я приехал к тебе, — выделяет Марио последнее слово, а у меня коже бегут мурашки.

— Зачем? Разве ты не должен быть сейчас на форуме? — я не смотрю на Марио, потому что чувствую, что один взгляд — и я не смогу больше сказать ни слова.

— Должен. Но я понял, что без тебя мне ничего не нужно: ни группа, ни форум, ни Москва…

— Марио, это звучит очень…

— Пафосно? Люба, это правда! Выслушай меня, пожалуйста.

Я совсем не против послушать, так как говорить мне очень трудно. Не глядя на Марио, беру букет, в котором около тридцати роскошных роз, чтобы поставить его в вазу. Ставлю их на широкий подоконник и останавливаюсь в этой позе: спиной к Марио, глазами устремившись в ночной город.

— Два месяца назад я совершил огромную ошибку. Я влюбился в тебя.

Поворачиваюсь к нему и удивленно смотрю, ожидая пояснений: он для этого пришёл, чтобы сказать, что чувства были ошибкой?

— Нет-нет, ты неправильно поняла! — спохватывается итальянец, понимая, о чём я подумала после его слов. — Ошибка заключалась не в этом. Я был дурак, когда не понял этого сразу! Я был убеждён, что любви не существует, что моя симпатия к тебе быстро пройдёт, и наши отношения станут обузой нам обоим. Я ошибался.

— Может, и нет…

— Не может. Любочка, я понял, что такое настоящая жизнь только, когда ты была со мной рядом. Только рядом с тобой я научился чувствовать, только с тобой ощутил полноту, будто подставил недостающий пазл и получилась законченная картина.

— И что же на ней?

— Где? — непонимающе переспрашивает Марио.

— Что на твоей картине?

— На ней мы с тобой, — почти не задумываясь отвечает. — На ней наше будущее. Совместное.

Марио подходит ко мне сзади и тихо касается плечей.

— Помнишь, ты спросила, что может заставить меня отказаться от мечты? Так вот, это ты. Ты, моя Любовь, мне важнее всего, о чём я когда-либо мечтал. Я отказался от всего, чтобы только ты мне поверила.

Я оборачиваюсь к нему лицом, и мы смотрим друг на друга сначала молча, а потом Марио продолжает:

— Ты — моя мечта, Любочка. Я люблю тебя…