Перемены

Глава 45

Мы оба мобилизовали волю во время «снарк — старта», и первое мгновение поединка чуть не убило нас обоих.

Я бросил в противницу силу и огонь, оба наполненные огнём души, который помогал усилить их действие, и сделать атаку более мощной и сложной для отражения. Они приняли форму сферы сине-белого огня размером с надувной тренировочный мяч.

Тем временем Арианна взмахнула руками в странном, извилистом жесте, и гейзер воды вырвался из-под земли с костедробительной силой.

Две атаки встретились друг с другом на полпути между нами, с результатом который никто из нас не мог предугадать. Огонь и вода с взрывом столкнулись, превращаясь в обжигающе горячий пар, который окатил нас обоих. Мой щит был уже наготове. Ситуация, которая привела мою левую руку к такому ужасному состоянию, заставила меня позаботиться о том, чтобы я мог защищать себя от жара такого рода в будущем.

Я отпрыгнул назад и, припав к земле, поднял щит вокруг себя, когда же облако пара окатило щит, оно буквально сварило траву вокруг меня. Это длилось несколько секунд, прежде чем исчезнуть и, когда это наконец-то случилось, я не увидел Арианну на поле.

Я, продолжая удерживать круговой щит, резко сфокусировался на точке, находящейся между моих бровей. Я призвал внутреннее Зрение и, окинув взглядом стадион, увидел Арианну, бегущую в сорока ярдах правее в попытке занять позицию для выстрела мне в спину. Казалось, воздух вокруг неё бурлил от клубов черной сальной магии — завеса, через которую мои физические глаза были не в силах пробиться. Перед моим внутренним Зрением она предстала обрюзглым и жирным вампиром Красной Коллегии в своей настоящей форме; древнее существо, наполненное силой и тьмой.

Я пытался больше ничего не видеть, но не смог ничего с этим поделать. Я мог видеть смерти, которые накапливались на этом стадионе столетиями, слежавшиеся в слой полупрозрачных костей, который покрывал эту землю смерти на три или четыре фута. Краем моего зрения я мог видеть гротескные фигуры, которые были настоящим проявлением Красной Коллегии, каждая из которых была уникальным и ужасным монстром, соответствующим его личному безумию. Я не рискнул посмотреть на зрителей, особенно на собравшихся на втором этаже маленького храма в конце стадиона. Я не хотел увидеть истинные лики Красного Короля и его палаты Лордов.

Осматриваясь, словно не замечая действий Арианны, я продолжал поворачиваться. Выждав, когда моя спина окажется уязвимой для герцогини, я опустил щит и поднялся, тяжело дыша, как будто сил держать его дольше у меня не осталось. Я продолжил разворот и, за мгновение до того как она попыталась выпустить своё заклинание, повернулся и, наставив на нее палец, рявкнул: — «Forzare!».

Выброшенная сырая воля ударила вампа в грудь, как раз перед тем, как искорки электричества, которые она собрала, смогли сгуститься до настоящего удара молнией. Это отшвырнуло её на двадцать футов назад и со шлепком вмяло в древнюю боковую каменную стену игрового поля.

Прежде, чем она упала, я взглянул наверх стены, схватил пальцами невидимого желания секцию больших камней и сорвал их с насиженных мест. Ужасно грохоча, они накрыли Арианну камнепадом тридцатифутовой высоты.

Конечно, она была сверхчеловечески быстрой. Любой смертный был бы раздавлен. Она же получила только один скользящий удар от маленького камня и бросилась в сторону, в движении закручивая сферу в шарик аляповатого красного света между руками.

Я бы не хотел попробовать это на себе, чем бы оно ни было. Поэтому я продолжал обстреливать ее камнями со стены снова и снова, обрушивая вниз дюжины булыжников и вынуждая её двигаться, пока я бежал параллельно, сохраняя между нами безопасную дистанцию.

Мы оба бросались магией на бегу, но у неё было больше опыта в поединках один-на-один. Как стрелок-ветеран Старого Запада, она выбирала время для точного выстрела, пока я наседал на неё с лихорадочными действиями, которые имели маленькие шансы на успех. В общей сложности, пока мы бегали, я катапультировал в ее сторону несколько десятков тонн камня, не причинив герцогине урона хуже, чем несколько царапин и крупных синяков.

Она один раз бросила в меня молнию.

Мир вспыхнул красно-белым, и что-то тяжелое ударило меня в спину. Мои ноги подкосились, и я, оглушенный, сел на землю на целый субъективный час. Вдруг я осознал, чтобы она ни упаковала в свой молниевый заряд, этого было достаточно, чтобы ударить по мне вдвое сильнее моих самых тяжелых ударов. Я отскочил к противоположной стене, посмотрел вниз на себя, ожидая увидеть огромную дыру с дымящимися краями, но вместо этого обнаружил темное пятно на утолщенном нагруднике и пару трещин на золотой филиграни, где металл практически расплавился.

Я был жив.

Моя голова стремительно собралась воедино, и я понял, что сейчас произойдет. Я поднял свой щит, придавая ему не форму сферы, как я обычно делал, а вид растянутого треугольника, напоминающего двухместную палатку. Я сжался под ним, и едва я успел это сделать, камни надо мной, подчиняясь воле Арианны, начали с шумом ударяться о щит. Я присел, будучи внезапно погребённым под серым камнем, и отчаянно попытался заставить свои вертящиеся от удара мозги придумать план.

Первый вопрос, который пришел ко мне в голову, был: «Что бы сделал Йода?».

За крошечное мгновенье, между одним падающим камнем и другим, я сбросил щит. Когда следующий камень начал падать, я направил в руку свое желание, мысленно хватая его до того, как гравитация придала бы ему слишком большую скорость. Я снова прокричал: «Forzare!» — и, огромным усилием воли изменяя направление его падения, швырнул камень изо всех сил в Арианну, использую помощь силы гравитации и остатки её собственной магии.

Она увидела, как он приближается, но только тогда, когда было слишком поздно. Она подняла руки в отражающем жесте, пытаясь создать собственную защитную магию. Камень с грохотом и вспышкой красного света прорвался через ее щит, ударил вампиршу в бедро, разворачивая и сбивая её с ног на землю.

— Гарри Дрезден, человек-катапульта! — закричал я захмелевшим голосом.

Через мгновение Арианна снова была на ногах. Её щит высосал достаточно энергии из камня, чтобы предотвратить летальный для неё исход, но это дало необходимое мне время, чтобы выбраться из груды камня и отойти подальше от стены стадиона. Я обрушил на неё море огня, но она умело отбивала каждый выпад, конденсируя воду из воздуха в летающие сферы, которые перехватывали стрелы пламени и взрывались, покрывая всё маскирующей завесой пара. После пятого или шестого заряда я уже не мог видеть её своим физическим зрением, но я видел энергию движения позади пара, когда она потянула темную оболочку завуалированной завесы, собирая вокруг себя энергию. Я увидел, как она делает рывок с животной скоростью, снова заходя мне в тыл с целью ударить в спину.

Нет. Она не может пробовать тот же трюк дважды.

Дуэли между чародеями это гораздо больше, чем простое мордобитие враждебными формами энергии. Это не простое боксирование чем-то вроде летающих тяжелых кулаков. Это искусство, это наука, когда один пытается предсказать атаку другого и эффективно ей противостоять. Вы должны предчувствовать действие противника и быть готовым преодолеть его за считанные мгновения. Так же вы должны представить свои обходные пути вокруг его сильной защиты. Дуэль магии ограничена практически только воображением и сырой силой участников.

Арианна очевидно приготовила против меня моё любимое оружие — огонь, что было весьма умно. Но она уже пробовала этот удароспиночный трюк на мне прежде, и почти сгорела, проделывая его. Чародей с любым опытом сказал бы вам, что ей не стоит пробовать его больше, чем один раз, из страха, что враг может воспользоваться этим еще лучше.

Арианна была опытным убийцей, но у нее не было опыта дуэлей, в которых она полагалась бы только на свою магию. У нее всегда была подушка безопасности из ее экстраординарной силы и скорости. Черт, это был бы умный ход, чтобы прикончить меня — ломиться напрямую, отбивая атаки, и, подобравшись поближе, нанести решающий удар.

Вот только, она не могла так сделать. И она была не слишком хороша в гандикапе. Гибкость мысли никогда не была сильной стороной по-настоящему древних существ.

Вместо того, чтобы сделать ей одолжение, стоя на месте, как я сделал в прошлый раз, когда она пыталась обойти меня по кругу, я бросился вперед в маскирующие клубы пара. Я получил ожоги, и это было своеобразной платой. Сжав зубы, забыв о боли, я следил за энергией Арианны своим Зрением, дожидаясь своего выстрела и надеясь, что она не владеет Зрением.

Очевидно, она не владела, или решила не докучать себе, применяя его, положившись на свои совершенные чувства. Вампирша оказалась на позиции и наконец-то поняла, что я исчез среди пара. Она начала осторожно двигаться, собирая молнии в сложенные чашечкой руки. По тому, как она втянула воздух, готовая сказать слово и запустить в меня молнию, я понял, что она начала замечать мои очертания.

— Infriga, — прошипел я и выбросил вперед обе руки. — Infriga forzare!

И всё клубящиеся облако пара в воздухе вокруг меня заморозилось в игольно-острые копья льда, которые полетели в неё, словно выпущенные из пушки.

Они вонзились в Арианну в тот миг, как только она запустила свой молниевый заряд, который вдребезги разнес одно из моих копий льда и пропахал двухфутовую колею в грязи в двадцати футах от меня.

Арианна неподвижно застыла, с недоверием пристально глядя вниз на копья и куски льда, глубоко вонзившиеся в её плоть. Спустя секунду она подняла взгляд на меня и открыла рот.

Капли черной густой крови потекли по ее подбородку. Затем она вздрогнула, её колени подломились, и она упала на землю.

От дальнего конца стадиона я услышал как моя крестная, запрокинув голову, завыла радостно и триумфально, переливаясь смехом и презрением.

Я наблюдал, как Арианна дрожит под ледяными копьями, которые пронзили ее тело в дюжине мест. Худшая рана была от сосульки толщиной в моё предплечье, которая пробила ей живот и вышла из спины, разрывая хранилище крови существа под маской плоти Арианны. Через ясный, кристально-чистый лед, как сквозь призму были видны внутренности.

Она, задыхаясь, говорила слово, которое я не узнавал, снова и снова. Я не знаю, какой язык это был, но я знаю, что оно означало: «Нет, нет, нет, нет».

Я молча стоял над ней. Она попыталась применить какую-то другую магию для защиты от меня, но сильная мука от этих морозных копий была болью, которую она никогда не испытывала, и не знала, как с ней бороться. Я смотрел вниз на существо, которое похитило мою дочь, и чувствовал…

Я чувствовал только холодное, спокойное удовлетворение, кружащее как вихрь снега и дождя в шторме моей ярости.

Она смотрела вверх на меня непонимающим взглядом, черная кровь струилась из её рта.

— Скот. Ты просто с-скот.

— Мууу, — промычал я и поднял правую руку.

Краем глаза я увидел, как Красный Король поднялся со своего далекого трона.

Я направил все, что осталось от моей ярости в руку, и прорычал:

— Никто не смеет трогать мою маленькую девочку.

Взрыв чистой силы и огня превратил в кратер землю на семь футов вокруг Арианны.

Изломанный, обезглавленный труп герцогини Красной Коллегии лежал на его дне.

На разрушенный город опустилась тишина.

Я повернулся и пошел к Красному Королю. Не доходя до трона, я остановился на том, что было бы десятиярдовой полосой на футбольном стадионе, и посмотрел ему в лицо.

— Теперь отдай мне мою дочь.

Он смотрел на меня, холодный и отстраненный, как горная вершина на горизонте. А затем он улыбнулся и сказал на прекрасном английском:

— Я думаю, нет.

Я сжал зубы.

— Мы договорились.

Он невозмутимо посмотрел на меня.

— Я никогда не сказал тебе ни слова. Бог не разговаривает и не заключает сделок со скотом. Он использует их и поступает с ними, так как считает нужным. Ты послужил моей цели, и дальше мне наплевать на тебя и твоего мяукающего ребенка.

Я зарычал.

— Ты обещал, что она не пострадает.

— Только до конца дуэли, — вокруг раздались подхалимские смешки, — и дуэль уже закончилась. — Он повернул голову в сторону и сказал одному из вампиров, воину-ягуару из своей свиты. — Иди. Убей ребёнка.

Я почти попал в Красного Короля, когда он отвернулся, но казалось, какой-то инстинкт предупредил его в последний момент, и он пригнулся. Заряд пламени, который я швырнул в него, вырвал нижнюю челюсть воину вампиру и поджег его. Он, споткнувшись, завалился назад, крича, в то время как его монструозная форма показалась из-под маски плоти.

Красный Король в ярости повернулся ко мне, и эти черные глаза прижали меня вниз со всей сокрушающей тяжестью веков. Я был поставлен на колени прессом чистой воли, и не просто воли, но и ужасной боли, боли, которая возникала не в моём теле, а прямо в нервах, боли, которой я не мог противостоять.

Я услышал чей-то крик: «Гарри!» — и увидел, как скрытые под масками фигуры в храме рядом с Красным Королём сделали шаг вперед. Прозвучал выстрел, и потом кто-то закричал. Я услышал рёв, и, глянув вверх, увидел моих друзей и крёстную, смотрящих на скрытые под масками фигуры Лордов Внешней Ночи. Саня, мрачно сжимающий Эспераккиус обеими руками, был на ногах, но неподвижен. Мёрфи стояла на одном колене опустив свой «П-90». Одна рука медленно двигалась, вероятно, к мечу у неё за спиной. Мартин лежал на земле.

Я не мог видеть остальных. Мне не удавалось повернуть для этого голову. Но никто не дрался. Никто из нас не мог двигаться под ужасающим давлением воли Красного Короля и палаты Лордов Внешней Ночи.

— Кичливые твари, — прорычал Красный Король. — Умрите в муках. — Он схватил другого стража и подтянул его к себе, как будто крепкий вампир был ребёнком. — Я должен повторять? — закипел он и пихнул ему в руки окровавленный ритуальный нож. — Бросьте ребёнка на алтарь и убейте её.