Перемены

Глава 47

— Крёстная, — закричал я, поворачиваясь к пирамиде.

Леа возникла сбоку от меня, её руки были окутаны изумрудным и аметистовым сиянием — её собственной смертельной магией.

— Должны ли мы сейчас продолжить поиск?

— Да. Будь рядом. Мы собираем команду и двигаемся.

Молли была ближе всех. Я повернулся к своей ученице и крикнул ей на ухо:

— Идём! Позволим продавцам птиц здесь разобраться. Нам нужно идти.

Молли рассеяно мне кивнула и окончательно опустила маленькие палочки, когда отряды кенку врубились в Красную Коллегию и сняли давление с наших флангов. Кончики её палочек, которые были сделаны из слоновой кости, покрылись трещинами и сколами. Её руки безвольно повисли, покачиваясь по бокам, и она выглядела еще бледнее, чем когда начиналась заварушка. Она повернулась ко мне, улыбнулась дрожащей улыбкой и, вдруг, внезапно осела на землю, закатив глаза.

В течение секунды я шокировано смотрел на нее, затем, опустившись рядом с нею на колени, вытянул амулет, чтобы при его свете проверить, не ранена ли она. В хаосе боя я не видел, что одна из её ног была покрыта кровью на середине бедра. Один из шальных выстрелов тупиц из охраны попал ниже её бронированной куртки. Она истекала кровью. Она умирала.

Томас рухнул на землю возле меня. Он сорвал свой ремень и захлестнул его вокруг бедра как жгут.

— Я справлюсь здесь! — сказал он, глядя на меня с отстраненным, спокойным выражением. — Иди, иди уже!

Я с сомнением смотрел на него. Молли была моей ученицей, моей ответственностью.

Брат внимательно посмотрел на меня и на секунду скинул маску спокойствия, показыв мне его напряжение, его страх, которые он сдерживал в узде на протяжении всего конфликта.

— Гарри, — серьезно сказал он. — Я буду защищать её даже ценой своей жизни. Клянусь.

Я кивнул и, сжав кулаки, оглянулся. Так много пролитой крови будет манить вампиров к раненой девочке, как пчел мёд. Томас не сможет заботиться о ней и сражаться.

— Мыш, — позвал я, — оставайся с ними!

Пес бросился к Молли и буквально встал над её головой, его глаза и уши были повсюду — охранник, настроенный стоять до конца.

Тогда я побежал к Мёрфи и Сане, они оба были покрыты маленькими порезами и ссадинами и выглядели так, словно собирались броситься в драку. Мартин, абсолютно спокойный, увязался за мною, судя по всему, он не знал, что находится в центре боя. Я мог, что угодно говорить о Мартине, но его вежливость, его спокойное поведение и его не воинственный язык тела были настоящей броней в этой ситуации. Он просто не был похож на важную или угрожающую цель, и он не пострадал.

Я посмотрел на всех и поднял меч, который вероятно обронил один из убитых воинов. Простой прямой китайский меч, известный как цзянь. Это был легкий, обоюдоострый меч, который просто отлично меня устраивал.

— Мы направляемся к пирамиде, — крикнул я Сане и Мёрфи.

Группа из тридцати или сорока кенку пронеслась мимо нас, тени на фоне растущей луны, и бросилась в схватку с воинами-ягуарами, которые всё еще были между нами и выходом с игрового поля.

— Туда! — скомандовал я. — Вперед, вперед, вперед!

Я сопровождал слова действием, бросаясь к проходу, который союзники Эбинизера прорубали для нас. Я почувствовал волну магии и какое-то движение впереди, когда вампирский нобиль бросил в меня еще одну вспышку племени. Я принял маленький удар молнии на посох учителя — он был короче, толще и тяжелее, чем мой, — направив атаку вниз по руке, через плечо, и через кончик моего недавно приобретенного меча. Разряд молнии прожег дыру в животе аристократа Красной Коллегии. Он зашатался, когда я приблизился к нему. Я горизонтально крутанул посох и заехал ему в нос, опрокидывая его на землю.

Мы прошли через остатки храма и вышли на открытое пространство между зданиями. Там царил хаос. Воины-ягуары и типы в жреческих одеждах были повсюду, большинство из них держали оружие. Смертные охранники из службы безопасности формировали отряды и двигались к стадиону для усиления Красной Коллегии. В тот же миг я понял, что Мёрфи, одежды которой сияли белым светом, с нимбом, пылающим расплавленным золотом, начала обходить меня справа, Саня двигался параллельно ей с другой стороны. Сверкающее сияние двух Мечей вселяло ужас в вампиров и полуобращенных, и они отшатнулись от этой ауры могущества и веры. Но это не было отступлением. Они просто отошли назад, пока другие существа образовывали вокруг нас большой круг, медленно его сужая, пока мы двигались к пирамиде.

— У нас не получится прорваться, — прохрипела Мёрфи. — Они собираются броситься на нас со всех сторон.

— Они всегда так делают, — сказал Саня, тяжело дыша, в его веселом голосе появились легкие нотки раздражения. — Никогда ничего новенького.

Они были правы. Я ощущал изменения в движении злодеев вокруг нас, как они всё более медленно отступали перед нами, при этом приближаясь сзади.

Мой взгляд коснулся вершины пирамиды впереди — там, на пятом уровне пирамиды, глядя вниз, стояла фигура в золотой маске. Очевидно, один из лордов Внешней Ночи пролетел весь путь до пирамиды после того, как Эбинизер постучался. Я мог чувствовать, как его воля действует в противниках окружающих нас — уже не способная обездвижить врага, но вселяющая в свои отряды фанатизм и агрессию.

— Этот парень, — указал я, кивая на него. — Золотая маска. Избавимся от него и прорвёмся.

Мёрфи внимательно осмотрела пирамиду, в поисках вампира в золотой маске. Затем её взгляд спустился вниз к основанию лестницы, и она кратко кивнула.

— Отлично.

Она подняла Фиделаккиус и, издав крик, которым вселяла трепет во многих крупных мужчин, занимающихся в её додзё, бросилась на воинов Красной Коллегии как пловец, борющийся против волны.

Саня удивленно моргнул.

Срань господня, я не подразумевал, что она должна сделать ЭТО.

— Маленькая, — пророкотал Саня, гулко расхохотавшись и начиная движение. — Но грозная!

— Вы все сумасшедшие! — закричал я и бросился вперед с ними, в то время, как Мартин немного переместился назад, прикрывая нас с тыла и не давая вампирам подкрасться сзади.

Мёрфи сделала то, на что не способен ни один смертный — она прорубила путь через толпу вампиров воинов. Она прошла через них как будто они были не больше, чем клубы дыма. Фиделаккиус сиял, и ни одно оружие, поднявшееся против Меча Веры — ни современная сталь, ни действующий антиквариат, — не могли противостоять ему.

Мёрфи, казалось, вообще никого не атаковала. Она просто двигалась вперед, и когда нападающие приближались к ней в попытке ударить ее, с ними случались плохие вещи. Удары мечей проносились в волоске от неё, пока она продолжала двигаться вперед. Её лезвие, с неимоверное скоростью, казалось, само по себе проходит через тела противников, нанося S-образные раны и причиняя ужасные травмы. Воины, которые бросались ей навстречу, внезапно обнаруживали, что их руки пусты, а они пролетели сквозь то место, где вроде как находилась Мерфи, и что ужасный свет Меча оставил на их телах раны, края которых были черными и обугленными.

Они нападали на нее парами, и однажды троим воинам-ягуарам удалось скоординировать атаку. Это не закончилось для них ничем хорошим. Мёрфи расправлялась с противниками, которые были больше, быстрее и сильнее, чем она ещё в те времена, когда была копом-новичком. Вампиры и полуобращенные, такие быстрые и сильные, были неспособны покончить с нею, так же как и все головорезы и преступники. Они, конечно, были сильнее ее предыдущих врагов, но казалось, пылающий свет Меча замедлял их, подрывал их силы, не намного, но достаточно, чтобы это имело значение. Мёрфи уклонялась, крутила финты и отбрасывала вампиров друг на друга, используя против них их собственную силу. Поэтому «трое-на-одну» она встретила почти с обиженным выражением лица. Один из воинов-ягуаров, вооруженный огромной дубинкой, смял двух своих компаньонов, оказав любезность Рыцарю-стажеру. В следующий момент он обнаружил, что его дубинка, разрубленная на три куска, падает на землю вслед за его собственной отрубленной ногой.

Кэррин Мёрфи возглавила прорыв, а мы с Саней старались поддержать его. Она проплыла через море врагов как маленький скоростной катер; противники крутились, болтались, вращались, дезориентированные в её кильватере. Мы с Саней прокладывали свой путь через ошеломлённых врагов, пробиваясь и прорубаясь сквозь них с бесхитростной жестокостью. И этот большой сумасшедший русский продолжал всё время хохотать!

Мы приблизились к лестнице, и сопротивление резко ослабло. Мёрфи поднялась наверх, и бог Внешней Ночи направил на неё руку, обильно украшенную драгоценностями; повинуясь его желанию, воздух покрылся рябью и уплотнился. Мы с русским ударились, как о кирпичную стену, и, пошатнувшись, остановились, но это, казалось, просто соскользнуло с Мёрфи, как и каждая предыдущая атака, направленная на неё. Я заметил, что её нимб всё ещё ярко сиял. Запаниковав, враг поднял руку и послал в неё три воющих копья колдовской силы, одно за другим. Мёрфи шагала, уверенная и быстрая, передвигаясь в своей собственной манере боксёрского качающегося танца, и все три копья, бесполезно пылая, пронеслись мимо неё.

Саня чертыхнулся и пригнулся, уклоняясь от заряда, который практически угодил в него. Я принял один из них на щит, а другой попал мне в голень. Броня моей крёстной защитила мою плоть, но я всё же весьма жестко ударился о каменные ступеньки пирамиды.

Я успел вовремя поднять взгляд вверх, чтобы увидеть, как Мёрфи кинулась к древнему вампиру и быстро пронеслась мимо него; её меч взметнулся единым поднимающимся вертикальным ударом.

Золотая маска слетела с вампирской головы…. вместе с передней половиной черепа. Серебряный огонь опалил раскроенные, извилистые, шероховатые лепестки выступающего мозга, из них хлынула кровь и, соприкоснувшись с этим огнём, внезапно вспыхнула погребальным костром из серебряно-белого пламени. Лорд Внешней Ночи как-то смог закричать, когда огонь охватил его, и несколько секунд швырялся вслепую зарядами магии, пока, наконец-то, не сгорел дотла, оставив только отвратительное обугленное пятно на камне.

И только тогда барьер его воли пропал и мы с Саней и Мартином поспешили вверх по ступенькам к храму.

Враги всё ещё преследовали нас — их было так чертовски много — и когда я поднялся выше, то, оглянувшись назад, увидел, что Красная Коллегия начала сдерживать вторжение кенку. Битва всё ещё яростно кипела на стадионе, и хотя покрытые перьями воины легко расправлялись с двумя — тремя вампирами или полуобращенными, враг одолевал их простым количеством. Я должен поблагодарить их за то, что они с Серым Советом смогли отвлечь от нас основные силы противника, который завяз в бою внизу вместо того, чтобы стоять у нас на пути.

— Проклятье, — выругался я, глядя вдоль ступенек на храм наверху. Внутри двигались тени. — Проклятье! — я бешено оглянулся и внезапно почувствовал, как мою руку, которой я сжимал посох, сжала чья-то крепкая ладонь.

Мёрфи сжимала мою руку, пока я не посмотрел на нее.

— Мы с Саней останемся здесь, — сказала она, задыхаясь. — Мы задержим их, пока ты заберешь Мэгги.

Я глянул вниз на склон пирамиды. Сотни вампиров Красной Коллегии поднимались к нам, они сбросили маски плоти, освободив монстров под ними. Задержат их? Это будет самоубийство. Мечи дают своим носителям силу сражаться против существ, вырвавшихся из кошмаров, но это не делает их суперменами. Мёрфи и Саня уже сражались около двадцати минут, и это не были занятия аэробикой, которые нельзя сравнить с настоящим физическим боем. Они оба тяжело дышали, начиная уставать.

Самоубийство.

Но я должен дойти.

— Дрезден! — окликнул Мартин. — Двигайся!

Я даже не осознавал, что он тряс меня, пытаясь тащить вперед по лестнице.

Я полагаю, что тоже чертовский устал.

Я сосредоточился на Мартине, на лестнице ведущей наверх и попытался игнорировать жжение в руках, ногах и груди. Я резко вздохнул, и это было похоже на внезапный глоток холодного, чистого ветра. Я подумал, что услышал кого-то шепчущего что-то на языке, которого я не знал, но я узнал голос своей королевы. Я понял, что вокруг меня заклубился белый туман, и испарения из влажного воздуха Юкатанских джунглей начали оседать на моих доспехах, формируя дополнительную броню изо льда.

Затем холод смыл прочь горячую усталость, и я почувствовал, как меня заполняет лед — неумолимый, безжалостный, непреклонный. Мои ноги стали двигаться как поршни двигателя. Внезапно одной ступеньки для шага стало недостаточно, и я начал перепрыгивать их по две за раз, быстро оставив Мартина позади.

Я достиг верха и полуобращенный ягуар-воин бросился ко мне. Я зарычал, ударяя его ногой в грудь и отбивая меч в сторону своим посохом.

Его грудина громко треснула, он отлетел назад, словно протараненный грузовиком. Воин с силой ударился о каменную стену позади, вызывая поток пыли с крыши, и затих бесформенной грудой, как поломанная игрушка. Это была именно та сила, которой полагалось обладать Зимнему Рыцарю, и я, глядя на то, как свалился этот бедный идиот, не чувствовал ничего кроме удовлетворения.

У квадратного храма было четыре входа, по одному с каждой стороны, в том, который был сразу справа от меня, появился вампир, скинувший маску плоти, шкура ягуара всё ещё свисала с его плеч. Он сжимал обсидиановый нож в руке — кинжал Красного Короля. Это был вампир, которого он послал для убийства Мэгги.

— Что, туман войны? — спросил я его, чувствуя, что улыбаюсь. — Дружок, тебе случалось когда-нибудь в неправильное время заходить не в те двери?

Его глаза покосились на пол слева от меня. Я посмотрел в направлении его взгляда. Там скорчилась Мэгги, прямо между алтарём и входом, скованная и дрожащая, низко пригнувшись к полу в тщетной попытке остаться незамеченной.

— Только попробуй, — прохрипел я, глядя на вампира. Я чуть-чуть поднял меч в своей руке. Белый туман струился с лезвия; несколько снежинок слетели с него и медленно спланировали к полу.

— Давай же, крепкий парень. Сделай только один шаг к этой девочке и увидишь, что случится.

Вход напротив меня внезапно потемнел.

Красный Король и не менее четверых лордов из его палаты стояли там, в блестящих золотых масках, отбрасывая причудливые тени от слепящих лучей мерцающего света и огня, пробивающихся из темноты снаружи.

Его лицо исказилось от ярости, и его желание и воля лордов позади него упали на меня как удары кувалд. Я пошатнулся, крепко упершись посохом своего учителя в каменный пол, что помогло мне устоять и не оказаться на полу.

— Теперь, — сказал Красный Король задыхающимся от гнева голосом. — Киньте эту маленькую сучку на алтарь.

Один из лордов Внешней Ночи шагнул вперед, и нагнулся, чтобы схватить ребенка за волосы. Мэгги закричала.

— Нет! — заорал я.

Красный Король подошел к алтарю и пинком сбросил с него труп мёртвой женщины.

— Смертный, — буквально выплюнул он. — Всё ещё уверенный, что его желание имеет значение. Но ты — ничто. Пыль. Тень. Сейчас здесь, а затем исчез. Забыт. Таков фатум. Таков путь вселенной.

Он выдернул ритуальный нож из рук воина и впился в меня взглядом; его истинная сущность крутилась и извивалась под кожей. Один из бывших богов подтащил скованного, кричащего ребёнка к алтарю, и черные глаза Красного Короля засветились.

— Это ваша единственная роль, смертный, — улыбнулся он, — ваша единственная награда, единственная вещь которой вы действительно достойны. — Он посмотрел на Мэгги и обнажил длинные клыки, с которых капала слюна, стекая на его грудь. — Смерть.