Песнь предсказателя Небес

Глава 23 Солнце, погасшее на восходе

Цзян Юн чувствовал мирное покачивание повозки под собой. Медленно открыв глаза, он увидел темное небо. Лишенное звезд, оно казалось бездонной пропастью, огромным черным пятном ничего. Земля после дождя взопрела так, что было нечем дышать. В воздухе пахло кровью.

Цзян Юн приподнял голову и увидел Тай Фэна. Его глаза были закрыты, бледное лицо с запекшейся кровью не потеряло красоту, губы слегка приоткрыты. Голова у Цзян Юна болела. Он лежал неподвижно, стараясь не беспокоить собственное тело. Повозка продолжала мирно ехать, поскрипывая деревянными колесами.

Цзян Юн запрокинул голову, стараясь усмотреть, кто же их везет. Он мог видеть лишь длинные черные волосы, женскую изящную спину и тонкую талию. Фигура незнакомки была облачена в хлопковое ханьфу мужского кроя. Одежда была ей велика. Приподнявшись на локте, Цзян Юн окликнул ее, однако девушка не обернулась. Резкая боль пронзила виски и спустилась по шее, далее вдоль позвоночника. Он охнул, закрыв глаза.

Храм Девяти лун стоял на горе. Небольшой и двухэтажный, он был скромно окружен высоким каменным забором с круглым входом. Площадь перед главными дверьми усердно подметалась каждый день, однако все больше и больше золотых листьев опадало на землю, желая согреть ее перед будущими холодами. Два больших клена стояли по обе стороны от храма как стражи, стерегущие его покой. Их багрово-желтые веера с тонкими черешками отделялись от ветвей и падали, лишь на мгновение задерживаясь в воздухе, пропахшем дымом курильниц и горьким запахом почвы.

Обветшалый и окруженный соснами, бросавшими на него вечную тень, храм представлял собой мирное убежище от всех невзгод сурового мира. В эту тихую ночь высоко над верхушкой горы парил одинокий сокол. С криком он камнем бросался вниз, снова поднимался и кружил между редкими деревцами, растущими на горных склонах. Дорога к храму виляла и порой проходила так близко к обрыву, что дух захватывало.

Цзян Юн спал, улавливая нежную мелодию вокруг себя. Впервые за долгое время сон его был легким, без грез о море или гадальных костях. Ровное биение сердца сливалось с музыкой, идущей издалека. Она успокаивала, дарила надежду, белой нитью вплетенную в черное полотно неудач.

С тихим стоном Цзян Юн открыл глаза и приподнялся на кушетке. В дальнем конце храма, у алтаря, стояли две курильницы. Дым выходил из них тонкой струйкой, рассеиваясь наверху. Аромат сандала и алоэ наполнял все помещение, вызывая легкое головокружение. Цзян Юн медленно встал и направился на звук дунсяо, отчетливо звучавший снаружи. Он прошел на небольшой деревянный балкон с высокими перилами и увидел, как Тай Фэн играл, прикрыв глаза с каймой белых ресниц. По его щеке стекала маленькая, сверкающая слезинка. Песня, идущая из дунсяо, была посвящена Небесам и земле, ветру и песчинке, снегу и яркому пламени. Она печально лилась через инструмент. Тай Фэн едва касался дунсяо своими губами и медленно выдыхал. Часть его вздохов были прерывистыми и хриплыми, сигнализируя о внутренних ранах, полученных в прошедшей битве с Ли Вэнем. Ладонь левой руки была аккуратно замотана бинтами.

Горизонт начал розоветь. Нежно-розовые краски рождались в новом дне и с каждым мгновением обретали все более яркий цвет, переходящий в алый. Цзян Юн коснулся дунсяо, привлекая к себе внимание. Вздрогнув, Тай Фэн поднял брови и слабо улыбнулся.

— Я думал, ты все еще спишь. — Его голос был тихим и низким. — Тебя ранили этой ночью…

Цзян Юн всматривался в горизонт. Его янтарные глаза приобрели почти оранжевый цвет, щеки покрыл легкий румянец. Но лицо… Он выглядел измученным и осунувшимся. Слабая улыбка тронула сухие губы предсказателя, когда Цзян Юн вновь посмотрел на Тай Фэна.

— Не знаю, кого благодарить за наше спасение, но он очень потрудился, чтобы привести нас в приличный вид.

Взгляд Тай Фэна упал на правую руку Цзян Юна. Пальцы осторожно сдвинули ткань одеяния на плече, опуская ее к локтю.

— Как только ты появился, я почувствовал иную энергию, исходящую от тебя. Что-то изменилось. И не только твоя Бао Хэ Цянь. — Тонкие пальцы, не касаясь кожи, водили в воздухе круги по узору. — И путь твой завершается здесь. За смертью следует новая жизнь.

Цзян Юн уставился на свою измененную печать. Его плечо покраснело, однако вовсе не от необычной духоты вокруг.

— Что все это означает?

— Как предсказатель могу объяснить, что твоя печать выстроилась в символ «восемь», что означает смерть. Но это хорошее число, мы свято почитаем его. Смерть не всегда является концом, однажды ты поймешь это.

— Вот как… Но я же все равно на шаг ближе к ней. Разве нет?

Тай Фэн не ответил. Он поднял голову и посмотрел на небо.

— Следуй за мной.

Они сидели на полу друг напротив друга, поджав колени под себя. Храм Девяти лун был на удивление пуст. Здесь, в полутьме, должны ходить монахи, должен звучать приглушенный шепот и лишь изредка раздаваться звон гонга. Но тишина невидимым куполом накрыла весь храм и то, что находилось внутри. Они были наедине…

Тай Фэн развязал свой красный мешочек и достал гадальные кости. Он аккуратно положил их на пол, посмотрел на Цзян Юна. Постепенно их окутывал дым курильниц, отделяя от внешнего мира.

— Ты спрашивал меня, подходишь ли все ближе к смерти с каждой новой печатью. Мой ответ — да. Тебе и самому это известно. — Тай Фэн говорил медленно и тихо. Его голос бархатом обволакивал слух Цзян Юна, пока тот внимательно смотрел ему в глаза. — Однажды я уже делал для тебя предсказание, и оно привело нас в гильдию Лунного нефрита. Сейчас я собираюсь сделать еще одно.

С трепетом сердца Цзян Юн наблюдал, как Тай Фэн поднес к его лицу ладонь с гадальными костяшками. Легкая улыбка коснулась губ, пока Цзян Юн, не размыкая их, с закрытыми глазами спрашивал у Небес о своей судьбе.

Как мне вернуться домой? Как избежать смерти? А если у меня получится, смогу ли я остаться здесь хоть ненадолго?

Цзян Юн медленно открыл глаза и обжег своим дыханием белую, как цветок лилии, кожу Тай Фэна.

— Приступим.

Тай Фэн вдохнул маленькую дымную нить от курильницы. Рука прижимала гадальные кости к губам Цзян Юна, щеки слегка покраснели. Он прохрипел, поднимая взгляд к нему, зрачки его расширились. Замерев в таком положении, Тай Фэн вздрогнул. Кости из его руки выпали и стукнулись об пол.

И снова застывший во времени сад. Он слышал рядом с собой тихое дыхание, видел, как снег падал на его кожу и не таял. Пара неуверенных шагов — нога с хлюпаньем вступила в лужу крови. Тай Фэн учащенно дышал, боясь опустить взгляд. Он продолжал идти. Его сердце стучало в висках, кожа полыхала от внезапной волны гнева, охватившего тело. Сад, по которому он ступал, казался бесконечным. Ровные ряды деревьев с розовыми цветами вели на холм. С него Тай Фэну открывался вид на алеющий горизонт. Он посмотрел на свои ладони в мелких каплях горячей крови. Они дымились на морозном воздухе. Тихое, хриплое дыхание рядом не прекращало тревожить разум. Тай Фэн оглянулся, однако никого не обнаружил. Солнце, медленно встало из-за горизонта и остановилось у его края. Огромным красным шаром оно застыло между небом и землей. Вдруг все краски погасли, небеса потускнели, и наступила тьма. В прошлом алый, горящий шар теперь висел черной дырой. Тай Фэн обернулся на внезапный шум позади себя и увидел свое же тело, лежащее на снегу. Глаза у него были закрыты, белые одежды перепачканы в крови, а в груди зияла пропасть. Там, где раньше стучало сердце Тай Фэна, не было абсолютно ничего. Он вскрикнул, и звук, вырывающийся из горла, оборвался. Его подавлял властный, громкий голос императора. Он разбивался на десятки других таких же голосов, одновременно вторгающихся в видение: «Ты предал меня, племянник… Идущий по стопам своего отца… Тебе никогда не стать императором… Посмотри, как ты жалок, Тай Фэн… Кости всегда говорят правду, нет смысла их отвергать… Ты обманываешь себя, якшаясь с чужаком…»

Тай Фэн посмотрел на своего двойника на снегу. Губы его двигались, но голос принадлежал императору. От этого у юноши перехватило дыхание, он сжал свое горло руками и зажмурился.

Цзян Юн тряс его за плечи, попутно хлопая по спине.

— Приди в себя, ты задыхаешься!

Тай Фэн прочистил горло и затих. Его голова безвольно упала на грудь, мокрое от пота тело дрожало. Он тяжело дышал, пальцы впивались в ткань ханьфу, пробивая себе путь к ощущению биения сердца.

— Я видел… как солнце поднялось, застыло и померкло. Видел самого себя — мертвого на снегу, в груди дыра, и моими устами говорил император. — Тай Фэн откинул мокрую прядь волос со лба. — Какой ужас…

— Мне жаль, что тебе пришлось все это увидеть. Может, это все неправда? Ты ни слова не сказал про меня, был ли я в твоем предсказании? — Цзян Юн мягко трепал его по плечу с печальным выражением лица.

Тай Фэн тряхнул головой и сжал руки в кулаки. Слова императора запали глубоко в его душу, и он не мог избавиться от них, как от смолы, налипшей на подошву сапога. И тут на разум накинулся рой из слов, брошенных в него Ли Вэнем прошлой ночью. Отец погиб от рук императора. Его родная кровь была жестоко уничтожена собственным братом.

Тай Фэн поднял взгляд и посмотрел прямо перед собой. Серые глаза остекленели. Гнев охватил его.

— Я убью его… — процедил он сквозь сомкнутые зубы.

— Кого? — Цзян Юн с тревогой смотрел на друга.

— Он причина всех наших бед. Ли Вэнь поведал мне ужасную правду, но я старался ее отрицать. А теперь не могу. Когда восстала гильдия Огненного меча, мой отец повел всех в бой. Смерть свою он встретил не на пылающем поле, а в руках своего брата. Император казнил его…

— С чего бы тебе верить словам убийцы? Здесь нет никаких доказательств!

— Ли Вэнь пытался задеть меня, и ему это удалось. За несколько месяцев до моего отъезда из Гуаньсиня император уже охладел ко мне. Наши отношения испортились, он постоянно угрожал мне, что лишит звания мастера гильдии Предсказателей. — Дрожащими пальцами Тай Фэн провел по своему алому поясу. Не было сомнений, сейчас он старался сдерживать гнев как только мог. — Я не понимал, какой из моих поступков так разочаровал императора. Однако в скором времени меня посетило осознание, что дело просто во мне. Взрослея, я становился все более очевидной угрозой для его власти.

— Ты хочешь сказать, что император задумал убить тебя? Поэтому он послал убийц? — Нахмурив брови, Цзян Юн принялся перемещать указательным пальцем гадальные кости по полу. По всему его телу пробежал холодок.

— Здесь что-то другое… Ли Вэнь лишь ранил меня, собрал мою кровь в небольшой сосуд и отступил. Что бы это могло значить? — Тай Фэн остановил рукой блуждающий палец Цзян Юна и мотнул головой. — Не играй с ними…

— Почему ты все-таки веришь словам Ли Вэня? Мне кажется, тебя обманули, заставили вспыхнуть и идти на поводу у мести.

С низким, хриплым, гортанным звуком Тай Фэн рассмеялся, однако глаза его выражали печаль. Он и сам не знал, чему уже верить. Убийца говорил убедительно, как свидетель ужасных событий прошлого. Теперь время и удача окончательно покинули их, судьба повернулась спиной. Тай Фэн чувствовал себя незащищенным и ослабшим. Всего несколько недель назад он был готов искать лисицу-оборотня, покусившуюся на его жизнь, помогать Цзян Юну найти выход к началу его мира. Но теперь… Ничем не подтвержденная правда об истинной смерти отца тревожила душу и разрывала сердце на куски. А бессмертие императора… Слова Ли Вэня не выходили из головы.

— Только ты отделяешь императора от его завершения пути к бессмертию… — прошептал Тай Фэн и прищурился, всматриваясь в гадальные кости. Цзян Юн продолжал играться с ними вопреки замечанию в свой адрес. Символы на гранях костей зажглись красным и ярко мерцали. Тай Фэн мягко отвел мешающую ему руку друга и задумался. — Лунный нефрит был в моем предсказании, и мы отправились за ним. Если Небеса задумали так, чтобы в конечном счете дракон привел нас на постоялый двор и убийцы моего дяди напали на нас… А потом Ли Вэнь произнес бы те слова… Путь к бессмертию…

— Ты говоришь что-то непонятное для меня. — Цзян Юн удивленно вскинул брови и неловко поежился. — Как лунный нефрит связан с бессмертием императора?

— Если бы ты слушал, что я говорил той ночью о свойствах этого камня, ты бы понял, — с мягкой улыбкой ответил Тай Фэн и вернул кости в мешочек из алого шелка. — При соединении с тканями живого существа или его внутренностями лунный нефрит придает носителю необычные свойства.

— И все равно непонятно. Человек не может просто так стать бессмертным.

— Может. Если он уже и не человек вовсе. — Тай Фэн резко встал и принялся ходить по пустому храму. Шаги его были почти беззвучны. Он потер подбородок, и его взгляд принялся метаться из стороны в сторону. — Мы могли бы… Нет, это слишком опасно. Но если попробовать?.. И все же нет.

Цзян Юн с изумлением смотрел на это небольшое представление. Тай Фэн разговаривал сам с собой, задавал вопросы и отвечал на них. Две его стороны находились в войне друг с другом. Одна хотела совершить нечто рискованное, когда другая просто стремилась остаться в стороне и не делать глупостей.

— У нас нет другого выбора. О бессмертии расскажет только существо, познавшее это состояние. Ни один свиток не ответит на наши вопросы, и ни один мудрец не утолит жажду ответов. Цзян Юн, я не хочу подвергать твою жизнь опасности, но…

Лицо Тай Фэна исказилось от боли и неловкости одновременно. Он вновь провел пальцами по кроваво-красному поясу и быстро заморгал, всматриваясь в одну точку на полу.

— Ради отца… Мы пойдем в гильдию Алхимиков. Бессмертный Цин Умин расскажет нам, как лунный нефрит связан с императором и вообще имеет ли этот камень хоть какое-то значение. Но перед этим… — Не успел Тай Фэн договорить, как тяжелые двери храма Девяти лун открылись. Тоненькая фигура плыла к ним навстречу.

— Простите, что отвлекаю вас, юные господа. — Девушка с необычайно красивым лицом поклонилась им. Маленькое тело было облачено в черное мужское ханьфу. Такие же темные волосы волной спадали по ее плечам до самого пояса. Личико было наполовину прикрыто небрежной, растрепанной челкой. — Я лишь хотела узнать, все ли у вас хорошо. Прошлой ночью мне посчастливилось найти несчастных путников в беде. Вы попали в засаду?

Тай Фэн изогнул одну бровь и прищурился. Его голова была слегка наклонена вперед, взгляд буравил девушку, выискивая неладное. Цзян Юн продолжал сидеть на полу, рассматривая незнакомку. В ней было что-то неестественное. Нечеловеческое.

— Как тебя зовут? — строго спросил Тай Фэн, делая шаг вперед. Девушка была едва выше уровня его плеч.

— Мое имя не имеет значения, господин. Главное, что с вами все хорошо. — Она улыбнулась, не размыкая губ. Ее слегка шепелявый голос резал слух. — Я обработала ваши раны в надежде, что хоть как-то смогу облегчить боль. Простите, если заставила вас чувствовать себя неловко.

Цзян Юн тихо прыснул. Девушка вела себя очень скованно, говорила тихо. Он поднялся на ноги и встал чуть позади Тай Фэна.

— Спасибо тебе за… заботу. Но почему ты здесь одна?

— Я не одна, мой господин. Храм, где вы находитесь, все еще действует несмотря на обветшалый вид. Я усердно ухаживаю за ним, держу в чистоте и порядке каждый день.

— Здесь ни души. — Тай Фэн обволакивал незнакомку своим холодным голосом. — Жить одной в таких условиях тяжело. Не обманывай нас.

Девушка улыбнулась. Ее глаза искрились лукавым блеском.

— Но, господин, здесь всегда ведется служба.

— Я просил не обманывать, потому что, если ты…

— По ночам.

Тай Фэн настороженно смотрел на нее. Девушка продолжала жутко улыбаться, опустив голову. Ее тонкие, маленькие пальцы теребили хлопковую ткань рукавов.

— По ночам, говоришь? Я должен был понять раньше… Цзян Юн. — Тай Фэн схватил его за запястье и медленно потащил к выходу, стараясь не поворачиваться к незнакомке спиной. — Немедленно уходим.

Девушка потянула к ним руки, желая вцепиться в одежду Тай Фэна.

— Но куда же вы уходите? Пожалуйста, останьтесь, дождитесь вечера! Не оставляйте меня здесь одну…

Цзян Юн вздрогнул и остановился. Он смотрел в завораживающие глаза девушки. Она напоминала ему Хоу Си и сестру Лихуа. В этом взгляде была мольба и еще совсем детская наивность. Тай Фэн с силой дергал его за руку.

— Цзян Юн, если ты останешься, я обещаю больше не жаловаться бабушке Мэй на свое одиночество. Прошу, я здесь совсем одна!

Не может быть… Она говорит голосом моей младшей сестренки… Этот взгляд, растрепанные волосы… Лихуа.

Он подался вперед, чтобы приблизиться к ней.

— Сестра?

— Цзян Юн, не смей к ней подходить, — шипел Тай Фэн и насильно тянул его за собой. — Это не твоя сестра.

— Лихуа! — Цзян Юн вырывался из крепкой хватки. Его глаза наполнились слезами, невероятная сила тянула к этой девушке.

Пол храма заволокло густой пеленой дыма курильниц. Запах трав сменился на едкий мускус. Тай Фэн что-то тихо прорычал и со всей силы дернул Цзян Юна за руку.

— Брат! Не позволяй ему увести тебя! Прошу, не бросай меня снова!

— Не в этот раз, я не брошу тебя!

Они рвались друг другу навстречу. Их пальцы почти переплелись. С лицом, залитым слезами, Цзян Юн отчаянно рвался к своей сестре, но Тай Фэн выставил ладонь вперед, мощный поток ветра откинул девушку. Она отлетела и упала на пол.

— Здесь нет людей. Только духи. В этом храме происходят ужасные вещи… Нам нужно уходить!

Тай Фэн насильно вывел Цзян Юна из храма на улицу, и тот упал на колени перед воротами, громко рыдая.

Девушка медленно встала с пола и, сгорбившись, поплелась к алтарю со множеством свечей. Ее рот скривился в улыбке, пара белых клычков блеснули в зеленоватом свечении огня. Ее тонкая рука тушила одну свечу за другой. Когда же последний изумрудный огонек погас, пропала и тень с длинным пушистым хвостом.

Солнце медленно поднималось над горизонтом. Бордовым и огромным горящим шаром оно замерло в одночасье. Восходящий диск плавно превращался в огненную луну, а потом полностью оказался закрыт. Время остановилось, земля погрузилась во тьму. Вся природа вокруг замолчала, даже Цзян Юн перестал лить горькие слезы по сестре.

И в этот момент Небеса содрогнулись.