Письмо из прошлого

Часть 3. Глава 7

Утреннее солнце разморило меня очень быстро. Я сидел, бил себя по щекам, смотрел на наручные часы и ждал. Вот уже шесть утра, вот уже полседьмого. Вот уже маленькая стрелка подбирается к семи. Но едва она семёрку перешагнула, вдали я услышал хрип автомобильных моторов — прямо по бездорожью, совсем не заботясь о подвеске, ко мне стремительно приближались два тёмных внедорожника.

С места я так и не встал. Смотрел на приближающиеся машины, грел измученные ступни и ждал.

«Лэндровер» круто вильнул на песке и припарковался метрах в двадцати. А «ниссан» проехал чуть дальше, вырулил и остановился, смотря на меня боковыми окнами.

Задняя дверь «ниссана» распахнулась. Из машины, с прыжка приземлившись на песок, выскочил Захар Котт. И наставил на меня ствол автоматической винтовки.

— Не рыпайся, Каледин! — выкрикнул он.

— А я и не рыпаюсь, — я поднял руки.

Повторяя действия Захара, но очень неуклюже, с переднего пассажирского места вылез уголовник Мирон. В этот раз «калаш» в его руках располагался по-иному — приклад разложен и упирался в плечо, а не в брюхо.

— Сидеть, сучара! — словарный запас у Мирона, видимо, был крайне скудный.

Так что я просто молча продолжил сидеть с поднятыми руками.

Захар Котт подошёл ко мне вплотную, рывком поднял на ноги и торопливо облапал левой рукой, не постеснявшись прощупать там, где щупать не рекомендовалось. Убедившись, что ситуация под контролем, он махнул рукой.

Из «лэндровера» степенно выбрался Швец, видимо, сидевший за рулём. Прищурившись, он посмотрел на солнце, затем полез в машину и достал солнцезащитные очки.

— Ну что ты, фраер? — со стороны «ниссана» прилетел ещё один знакомый голос — с места водителя выпрыгнул Анкер. А его блондинистая подружка вылезла с пассажирской стороны. — Готов поговорить, как мужик с мужиком?

— Ты только предложи, Анкер, — бесстрашно хмыкнул я. — Я не откажусь. Давай прямо сейчас. Один на один. Ты и я.

— Я думаю, времени у нас будет предостаточно, — неуверенно засмеялся он.

— Влад, оставь браваду, — Швец, экипированный в дорогой спортивный костюм, торопливо приближался со стороны «лэндровера». — Ты, конечно, Каледин, заноза в заднице. Свалился ты на мою голову… Но ладно, эмоции в сторону. Где то, что меня интересует?

— А где то, что интересует меня?

— Черкасов! — Швец помахал рукой. — Давай её сюда.

Пассажирская дверь «лэндровера» распахнулась. Илья Черкасов выпрыгнул на песок и дёрнул за руку Ксению.

С нескольких метров я без проблем рассмотрел, что девушке перепало неслабо. Лицо в кровоподтёках, нижняя губа набухла, на лбу царапины. А левая кисть, которую он поддерживала правой ладонью, наспех перемотана бинтом.

— Вы что с ней сделали, твари!? — на мгновение я утратил хладнокровие. Я знал, что обязан следовать плану, обязан держать себя в руках. Но не сдержался.

— Ничего не сделали, хотя и планировали, — посмеялся Анкер. — Жива-здорова… Хотя нет, не здорова. Но точно жива. Ха-ха.

— Веди её сюда, — Швец сделал небрежный жест рукой.

Ксения передвигалась как всё та же сомнамбула, которой была во время передвижения в лесу. Только в этот раз шла в одном ботинке, да ещё прихрамывала. Он смотрела на меня голубыми глазами с чувством лёгкого облегчения. И чем ближе подходила, тем отчётливее я разбирал блестевшие в глазах слёзы.

— Разве это было так необходимо? — обратился я к Швецу. Я всё ещё считал его тем единственным, кто умеет в дипломатию. — Зачем вы с ней так? Она же вам всё рассказала.

— Надоел ты мне, Каледин, — Швец, видимо, терял терпение; он резко сдёрнул с собственного лица солнцезащитные очки. — Не трать моё время попусту. Где мой рюкзак!?

Я не ответил.

— Ксюша, иди сюда. Иди ко мне, — я протянул к ней руку.

Но Илья Черкасов не торопился её выпускать.

— А если бы им попался твой брат? Ты бы его тоже отметелил? — бросил я ему.

— Если бы пришлось, — равнодушно ответил тот. Затем дождался отмашки Швеца и подтолкнул ко мне Ксению.

Но её ловко перехватил Анкер. Схватил за здоровую руку, вытащил из-за спины пистолет и приставил дуло к виску.

— Зачем же торопиться. Может, поиграем?

— Давай со мной поиграй, — предложил я и сделал шаг навстречу.

Но подошедшие Захар Котт и Мирон остановили мой ход, чуть ли не в упор наставив стволы.

— Каледин, харэ уже, — посоветовал Захар. — Давай быстрее с этим закончим. Мне до колик надоел твой сраный лес.

— Отпусти её, урод! — прорычал я Анкеру, видя как тот всё сильнее вдавливает дуло в висок измученной девушки.

— Неприятно, наверное, видеть, как в лицо твоей подружки упирается ствол? А? — Анкер рассмеялся.

— Спроси у своей подружки, — достойно ответил я. — Когда мой «ствол» упирался в её лицо, она совершенно не возражала.

Удар был ниже пояса. Нанесён именно туда, куда и намечался. А потому реакция оказалась ожидаемой.

Ухмылка сползла с рыжебородого лица. Анкер зло скривился, оттолкнул Ксюшу, подскочил ко мне и со всего размаха ударил рукояткой пистолета в район брови.

Удар потряс. Сознание я не потерял, но равновесие однозначно — ноги подкосились и я рухнул на колени.

— Что, у же не так смешно, фраер!? — выкрикнул он. Затем добавил с ноги прямо в живот. Дождался, когда я согнусь в три погибели и ещё раз ударил рукояткой. — А это тебе за Сигала, падла. Я знал его десять лет, сучёныш! Целых десять лет!

Продолжения, слава Богу, не последовало. Я обязан был держаться, но не уверен, что смог бы сохранить собственное сознание после следующего удара.

— Прекратите! Не надо! — Ксюша смотрела на меня со слезами на глазах.

Но её, очевидно, никто не собирался слушать.

Я сплюнул кровь и прикоснулся к брови. Рассечение, чтоб его так…

Затем с трудом поднялся на ноги и увидел, какими глазами на меня смотрит блондинка. Видимо, своему драгоценному парню она раскрыла не все детали знакомства со мной. И теперь ей предстоит объясниться.

Именно это я прочёл во взгляде, до краёв заполненном ненавистью.

— Влад, придержи коней, — Швец оттолкнул того бесстрашной рукой, доказав, что не такой уж и бесхребетный. Доказал, кто капитан этой команды. — Я устал от всякой чуши. Давай быстрее со всем этим покончим. А то ещё твой… хм… наблюдатель решит, что мы вас убиваем. И совершит то, чего бы я совершенно не хотел.

Швец натурально так стал оглядываться.

— Ты его не видишь, но он видит тебя, — я сплюнул на землю очередной сгусток крови.

— И я этого очень боюсь, — слишком равнодушно произнёс он. А затем сжал Ксению за руку и подтолкнул ко мне. — Забирай своё сокровище и отдавай мне моё.

Ксения оказалась в моих объятиях. Она дрожала и с ужасом смотрела на моё лицо. Я даже успел заметить, что одного из передних зубов у неё нет. Именно там, где распухла губа.

— Ну?

— Вон там, — кивком головы я указал место. — Я зарыл рюкзак там. Где треугольник из веток. Быстро обнаружите.

— Черкасов, ну-ка живо лопату из машины бери и передай нашему новому другу. Пусть поработает, — резко отдал приказ Швец.

— Сами уж как-нибудь, — я сильнее прижал к себе Ксению. — Я не в кондиции.

Швец окинул меня подозрительным взглядом. А Илья остановился на полпути к машине.

— Давай быстрей! — крикнул Швец. — И начинай копать.

— Мирон, — обратился к тому Анкер. Лицо его всё ещё пылало, а злые глаза превратились в щелочки. — Тоже бери лопату и подключайся.

— Сделаем, пахан, — Мирон закинул «калаш» за спину и метнулся к «ниссану».

— Ну а мы, пожалуй, пойдём, — я сделал осторожный шаг назад. — Мы и так уже достаточно раздражаем друг друга. Не стоит усугублять.

— Я разрешения ещё не давал, — Швец даже не обернулся. Он смотрел, как Илья мчит от машины с лопатой наперевес. — Стой, где стоял.

— Это немного нарушает наши договорённости, — я пытался вести себя натурально.

— Сначала мы убедимся, что ты не пытаешься меня поиметь… Захар, глаз с него не своди.

Швец подошёл к указанному месту и носком башмака сдвинул в сторону ветки. А затем указал Илье и Мирону, где копать.

И только в этот момент я заметил, что упустил одну важную деталь. А где «Руся»? Почему его здесь нет? Он всё ещё в машине прохлаждается, когда все остальные персонажи уже на сцене?

В моих руках охнула Ксения. И едва не упала.

— Швец! — крикнул я. — Девушка сейчас сознание потеряет. Можно её усадить в тени дерева?

Я мог бы, конечно, не спрашивать. Но в психотипе банкира уже успел разобраться. Он из тех, кто всё контролирует. Главный над главными. Главный над всеми.

Тот обернулся, окинул меня равнодушным взглядом, и махнул рукой.

Я отошёл на пару шагов от Захара, который продолжал за мной наблюдать, и усадил Ксюшу в тени дерева. Как раз там, где ранее закопал пистолет.

— Держись, малая, — я попытался улыбнуться, но получилось плохо. До меня быстро дошло, что «божий одуванчик» перенёс серьёзные побои. — Скоро всё закончится.

Ксения проследила за моим взглядом и увидела то же, что и я — как во все стороны разлеталась земля и песок у места, где торопливо копали.

— Они застрелили Женю. Хладнокровно, — тихо прошептала Ксюша. — А затем пытали меня… Она пытала, — она с опаской посмотрела на стоявшую недалеко блондинку, в этот момент обменивавшуюся с Анкером далеко не вежливыми словами. — Ладонь разрезала. Два ногтя щипцами успела вырвать… А я ведь всё сразу им рассказала.

Плечи девушки дрожали. Видимо, в этот момент память напомнила, какую боль пришлось испытать.

Я сцепил зубы и зло зыркнул на блондинку. Но та поймала мой взгляд и ответила взглядом не менее злобным. Сейчас я на все сто процентов был уверен, что она порежет меня на ремни, если ей предоставится такая возможность. Не только ради мести, но и ради удовольствия.

— Зачем они так с ней? — обратился я к внимательному Захару Котту. — Ты же её знаешь. Она хрупкая, как ребёнок. Зачем?

— Секретарша Кругловой оказалась с сюрпризом, Каледин, — запутанно ответил тот. — Вот и пришлось её помять. То тряслась от страха и лепила, как по писанному, то ни в какую не признавалась, откуда в её башмаке… Короче, а ты как думаешь, почему она в одном башмаке? Хе-х.

Захар Котт, этот образец прямолинейности и синоним слова «душнила», умудрился разродиться целой речью. И даже улыбнулся загадочно.

Правда, я так ничего и не понял. Но опять обратил внимание, что Ксюша сидит на земле в одном ботинке. На второй ноге лишь дырявый носок.

— О чём он? — я склонился на Ксенией.

— Я хотела тебе сказать. Давно хотела, — измученная девушка прожигала меня своими голубыми глазами. — Но…

— А вы посмотрите кто у нас тут! Ха-ха-ха!

За нашими спинами раздался беспардонный смех. Знакомый смех. А когда я обернулся и увидел хохочущего Руслана Броневого, сердце моё упало. Тот выбрался из посадки, сверкая улыбкой чеширского кота. В левой руке он держал длинный нож с окровавленным лезвием, в правой, вздымая словно факел Прометея, — смартфон, а ногами пинал под зад прихрамывающего Марата.

— Ну как вам трофей? Оценили? Я ж говорил, что найду сопляка.

Марат выглядел хреново. Руслан сам по себе росточком не блистал. И веса тоже недоставало. Но если сравнивать их двоих — Марата и Руслана — первый проигрывал по всем статьям. И, совершенно очевидно, отхватил по первое число.

Марат рухнул на колени в нескольких шагах от меня. Его бедро кровоточило, а нос и губы были разбиты.

— А ты неплох, — Анкер, наконец-то, оставил свою хмурую подружку и поспешил к празднику. — Где ты смертника отыскал?

— Этот кулёма копошился в гнезде, где мы с Калединым от наших баб бухло прятали. Тогда он ещё не ссучился и был нормальным мужиком. Не такой падлой, как сейчас… Я ж вам обещал, да? Заслужил добавку?

— Заслужил премию без вопросов, — Швец покинул место раскопок, подошёл к Руслану и чуть ли не выхватил протянутый смартфон. Затем бросил под ноги и трижды приложился по экрану тяжёлым каблуком дорогого башмака. А когда мы все услышали невесёлый хруст лопнувшего стекла, перевёл равнодушный взгляд на Марата. — Видимо, случившееся с Кругловой тебя ничему не научило… Стоило взять пример с брата.

— Ну что, Коля? — Анкер чуть ли не плясал. — Валим их? Давай с Каледина начнём? Теперь ведь никто никуда не позвонит… Если вообще было куда звонить.

— Терпение, Влад, — Швец остудил его пыл. — Захар… Захар не тычь в него стволом. Теперь он никуда не денется…

— Ну, раз так, тогда я, с вашего позволения… — перебив босса, Руслан подскочил ко мне и со всего размаха зарядил с ноги. Если бы я не успел выставить руку, уже бы валялся со сломанной челюстью.

— Прекратите! Остановите его! — кричала Ксения. Она пыталась оттолкнуть Руслана, пока тот осыпал меня градом ударов.

— Я тебе говорил, падла!? Говорил!? Говорил, что ещё с тобой рассчитаюсь!? На, лови! Принимай подарки!

— Стойте! — слева раздался хриплый голос Марата. — Не надо!

— Господин Броневой, — весьма вежливо обратился к тому Швец. — Не переусердствуйте раньше времени, будьте любезны. Вдруг, ничего здесь нет. Что прикажите делать в таком случае? У кого спрашивать?

— У девки, — Руслан запыхался. Он стоял над скрюченным мной и тяжело дышал.

— Она, несомненно, много знает, — сказал Швец. — Но знает не то, что нас интересует на данный момент. Так что угомонись.

— Тогда из задрота выбьем, — Руслан вернулся к Марату и дёрнул того за волосы.

— Вот и следи пока за ним… И, ради Бога, не убей раньше времени.

Я лежал на сухой земле и несколько секунд лишь кашлял. Бока Руслан мне намял со вкусом. Наносил выверенные удары сочно и смачно. Но я, в отличие от Швеца, не сомневался, что убивать меня раньше времени он и не планировал. Он просто изливал накопившуюся ненависть.

Да уж. Наверное, я старею. Уже не так резво обращаю внимание на незначительные, но крайне важные детали. И забываю о не менее важных. Я не сразу заметил, что Руслана не было вместе с ними. Наверное, поддался эмоциям. Физические кондиции бедной девушки меня больше беспокоили.

И так же я забыл, что когда-то бухал здесь вместе с ним. Это место он сразу узнал, когда ему сообщили подробности. И не менее быстро сориентировался. А поскольку реально обладает способностями следопыта, без особого труда выследил Марата. Его, скорее всего, высадили где-то в стороне и дали время прошерстить лес. Выждали немного и подъехали на «стрелку». Не зря же прибыли не точно в восемь, а раньше.

Плохо, что такого варианта я не предусмотрел.

— Они нас убьют, — уверенно зашептала в моё ухо павшая духом Ксения. Она помогла мне принять сидячее положение, ледяными пальцами сжимала руку и печально смотрела.

Я не знал, что ей сказать. Не знал, чем ободрить. Мой план провалился. А робкая надежда на зарытый у дерева пистолет вряд ли себя оправдает. В пистолете всего четыре патрона. Даже если успею вытащить вовремя, не успею всех перестрелять. В Котта бы выстрелить. Завалить и карабин забрать. Да он, зараза, с появлением на сцене Марата, утратил ко мне интерес. Отошёл подальше, за раскопками наблюдал, стоя немного позади босса, и вообще не обращал внимания на меня. Будто уже уверовал, что не только Марат, но и я — смертники.

Я утёр с лица кровь. Хоть голова звенела, как церковный колокол, разум оставался ясным. А зрение не утратило свою чёткость.

И я чётко видел, когда обратил взор на Марата, что тот не боится. Что не лишился присутствия духа. Что старательно ловит мой взгляд, что подмигивает. Что левую руку прижимает к ране на бедре, а указательным пальчиком правой руки постукивает по собственной щиколотке.

Я не сразу разобрался, на что пацан намекает. Лишь когда заметил, что он осторожно оттянул штанину и открыл для обзора собственный носок, выглядывающий из ворот ботинка. Сквозь волокна я рассмотрел лёгкое голубоватое сияние. Будто жидкокристаллический экран просвечивается.

Удержать собственный рот под контролем удалось с трудом, когда я сообразил, что вижу. Вновь взглядом столкнулся со взглядом Марата и получил в подтверждение лёгкий кивок. То есть я не ошибся — он успел запихнуть телефон под собственный носок. А «Руся», видимо, когда слишком небрежно обыскивал, обнаружил разряженный телефон Ксении, который тоже оставался у Марата.

Ну, хоть здесь пацану можно поставить «пять баллов» за сообразительность.

Впрочем, это мало что меняет. Сейчас в зоне поражения остаются все. И Марат, и я, и Ксюша. Зубные коронки никого не пощадят…

— Ну, что Каледин? Переиграл сам себя? — Анкер, видимо, окончательно отошёл от унижения. Его рыжую бородку опять растянула улыбка. — Сиди теперь, жди. Я найду на тебя время.

Швец обернулся, но в этот раз никак не прокомментировал. Я ни капельки не сомневался, что он прикажет раздавить нас, как тараканов, когда решит, что пора пришла.

— Вроде есть! — воскликнул Мирон. Он торопливо работал лопатой и первым докопался до рюкзака.

— Что там? — Швец наклонился над ямой.

— Что-то синее. Рюкзак! Точно рюкзак!

— Да ладно? — присвистнул Захар Котт, подошёл к яме, заглянул и присвистнул. — А я тебя, Каледин, кажется, переоценил. Неужели ты оказался настолько глуп?

Я не стал сообщать, что зря он так считает. Через несколько секунд он сам убедится, что не переоценил.

Жаль только, что мне это совершенно не поможет.

— Чё, действительно там? — Анкер и Чили схватились за руки и вместе прискакали в ямке, где продолжал работать Мирон.

— Илья! Илья! — позвал подпрыгивающий на месте Руслан. — Присмотри за братом пару секунд. Не могу отказать себе в удовольствии ещё раз, пока Анкер не займётся бедолагой, — он в очередной раз многообещающе на меня посмотрел.

Швец чуть ли не выхватил у Ильи Черкасова лопату, отмахнулся от него и спрыгнул в яму. Илья поморщился; роль надсмотрщика ему не особо нравилась. Он бы предпочёл роль копателя, конечно. Но в этой компании, как я давно убедился, его статус был самым низким.

— Что, ты тоже готов в мою в ногу ножом пырнуть? — ехидно поинтересовался Марат, когда Руслан передал Илье нож и уступил место.

— Думаю, это не понадобится.

— И тебе совсем не жалко брата?

— Жизнь — штука несправедливая, — на мой вопрос Илья равнодушно пожал крепкими плечами. — Кто-то проигрывает, кто-то побеждает. А я всегда стараюсь быть на стороне победителей.

— Какой же ты козёл, Илья, — Марат нашёл в себе смелость и плюнул сгустком крови на дорогие ботинки брата.

— Ничего личного, — Илья даже бровью не повёл. — Просто бизнес.

— Семья — это святое, — иронично прокомментировал Анкер, пока все остальные на мгновение прекратили работы и наблюдали за интересной сценой.

Что, в принципе, было нам на руку.

Марат, в одном глазу которого блеснула слезинка, вновь словил мой взгляд. Затем указал взглядом вниз, в сторону собственной щиколотки. Указательный палец он просунул в носок, а средний, безымянный и мизинец оставил снаружи. Не отрывая от меня взгляда, он согнул средний. Потом, ещё медленнее, безымянный. И только когда остался мизинец, я сообразил, что пальцами он ведёт отсчёт с «трёх» до «нуля». И когда мизинец согнётся, наступит «момент ноль».

Мизинец согнулся, когда Руслан прошёл лишь половину пути в мою сторону. Лицо его сияло злобой.

— Я пришёл за добавкой, — успел произнести он.

Марат, я видел, вдавил в экран указательный палец. Спустя мгновение все мы услышали подозрительный звук — трель телефонного звонка. Для меня — знакомого звонка, ибо я прекрасно знал, какой сигнал выставлен на «нокии».

В тот же момент я бросился назад под прикрытие ствола, одновременно укрывая собой Ксению. А ещё через полсекунды раздался глухой хлопок.

В ушах зазвенело. По щекам били крошечные гранулы песка. Из-за дыма и пыли сложно было сделать хотя бы вдох.

Но я не промедлил. Я просто не имел права.

Я резко сдвинул шокированную Ксению, в два гребка раскопал собственные носки и в один рывок вытащил «макаров». И только потом повернулся в сторону приближающегося Руслана.

Но его на моём пути не оказалось. Зажав уши и визжа, как свинья, он катался по земле. Ветер быстро сдувал в сторону дымное облако и позволил мне увидеть лежащего в позе эмбриона Марата. Закрыв голову руками, тот не шевелился.

Но его брат пытался встать на ноги. Ножа из рук он не выпустил, но, очевидно, оказался оглушён. Опираясь на одно колено, он шатался из стороны в сторону, с трудом удерживая равновесие.

Никакого милосердия проявлять я не собирался.

В ушах всё ещё жужжало. Но я нашёл в себе силы встать на ноги прицелиться и дважды нажать на спусковой крючок. Две пули ударили Илье в спину и уложили на землю. Шататься он сразу перестал.

Но это ещё был не конец.

Я бросил быстрый взгляд в сторону эпицентра взрыва. Но там с неба всё ещё падали ветки, ошмётки одежды и голубые клочки рюкзака.

— О-о-о-о-о, — у моих ног тяжко протянул Руслан. Визг из его рта больше не раздавался.

Я сделал шаг вперёд и толкнул тварь ногой. Туша перевернулась на спину, и я увидел засыпанные песком глаза и рваные раны на правой руке.

— Слышишь меня, выкормыш? — негромко позвал я.

Руслан сразу перестал корчиться, как бы намекая, что очень хорошо слышит.

— Помнишь, я обещал поступить с тобой по-гоголевски? Раз породил, то и убью.

Не сомневаясь, я дважды выстрелил в грудь. Я бы стрелял и дальше, но боёк щёлкнул вхолостую — я опять забыл сколько в пистолете осталось патронов.

Но визгов больше не было слышно, а значит и стрелять дальше незачем.

— Кх-кх-кх, — в двух шагах впереди послышался кашель. А эмбрион по имени «Марат», вроде бы, зашевелился.

Я обрадованно выдохнул: всё же пацан живой. А остаться в живых в том месте, где он находился, было крайне непросто.

Я опустил пистолет и осмотрелся.

Песок уже осел. Возле широкой воронки лежало четыре тела.

Резвого Мирона я не посчитал за тело. Он копал, а значит, получил основную порцию удовольствия; на краях воронки свисали лишь ноги, а туловище, видимо, отправилось покорять Марс.

Николай Швец и Захар Котт, находившиеся близко к эпицентру, лежали навзничь. Их тела покрывали десятки мелких кровавых отметин, а у Швеца ниже колена отсутствовала нога.

Весельчак Анкер валялся в нелепой позе. Похоже, его отшвырнуло взрывной волной и пару раз обернуло вокруг своей оси. Он вонзился головой в песок. Но, судя по огромному кровавому пятну у шеи, в песок он вонзился уже без головы.

Блондинка-садистка полностью утратила товарный вид. Взрывом с неё сорвало любимый топик и шортики. А ранее спортивное тело превратилось в решето. Во лбу, как я сумел рассмотреть, торчал зубной мост. Расплавившийся от взрыва и смявшийся от удара, но всё равно узнаваемый.

Убедившись, что мой план сработал чуть ли не идеально, я подскочил к Ксении и бегло осмотрел её.

— Ты в порядке? Ранена? Поцарапана?

— Нет… Не знаю… Вроде, нет… А что это было?

— Большой бадабум, — весело усмехнулся я. А затем метнулся к Марату.

Пацан всё ещё лежал свернувшись калачиком и не подавал признаков жизни. Что меня и перепугало.

— Эй, Марат, ты как? Порядок?

Я присел рядом с ним и осторожно перевернул на спину.

На правой щеке зияла красная полоса. Наверное, зубная коронка прошила насквозь… Плечо кровоточило, по груди расплывалось кровавое пятно, залитый кровью живот булькал.

— Так! Так-так-так-так-так, — торопливо пробормотал я, сражаясь с испугом. Очевидно, я недооценил ситуацию. — Блин, ну ты ненормальный! — я приподнял голову Марата и увидел, как парень открыл глаза. — Ты же в зоне поражения находился! Хоть бы с места прыгнул в сторону, что ли! Что с тобой? Что болит?

Марат улыбнулся. Изо рта вытекла струйка крови. А при очередном коротком приступе кашля, во все стороны полетели брызги.

Я побелел: я догадался, что лёгкое пробито.

— Тихо! Лежи тихо! — я осторожно подтянул парня к себе. — Не пытайся разговаривать.

— Я… не хотел… подвести… тебя… командир… — с трудом прошептал Марат. — Опять… подвести.

— Ты не подвёл, парень, не подвёл, — в носу предательски защипало. — Ты всё сделал правильно. По-мужски. Я тобой горжусь.

Лицо Марата бледнело на моих глазах. Очевидно, он быстро терял кровь.

Сзади неслышно подошла Ксюша. Села рядом и прислонилась головой к моему плечу.

— Мы же… справились? Справились, да? — Марат попытался приподняться и осмотреть содеянное.

— Не мы, а ты. И как нельзя лучше, — я сжал его руку. Я окончательно понял, что помощь прийти не успеет. Как бы близко или далеко она не находилась.

Ксюша не удержалась; я услышал всхлипывания. Обернулся и увидел слёзы.

— Прости, командир… Я не смог от него убежать… Он догнал… Я лишь успел телефон спр… кх-кх-кх! — зашёлся в кашле Марат. — Кх-кх-кх…

На парня я совершенно не сердился. Он совершил поступок с большой буквы «П». Я бы, наверное, так не смог.

— Телефон? — Ксюша оживилась. — Здесь уже можно звонить?

— Да, — мрачным голосом молвил я. Своими глазами я видел, как из Марата вытекает жизнь.

— Дай мне его! Скорее!

Я потянулся рукой к щиколотке и вытащил из-под носка целёхонький телефон. Тело Марата было похоже на решето, но телефон уцелел.

— Пик-пик-пик, — телефон запищал, сообщая о разряженном аккумуляторе.

— О, Боже! — Ксюша вырвала его из моих рук. — Есть заряд! Есть связь! Хоть бы не успел разрядиться…

Дрожащими пальцами она принялась стучать по экрану.

— Звони «112». Объясни им, — посоветовал я, а затем склонился над Маратом. — Держись, парень. Кавалерия уже в пути.

— Хочу… тебя… поблагодарить… командир, — паузы между словами становились всё длиннее. — Мы… всё-таки… нашли. И смогли… отстоять.

— И мы поделим не как партнёры. Мы поделим как друзья, — я сжал в собственной лапище вялую руку парня. И увидел улыбку на побелевшем лице.

— О-о-о!!! Наконец-то! — раздался радостный вопль Ксении. — Где вы были!? Где вы были, Олег Петрович!? Почему не вытащили? Почему позволи… Что? И это вы сейчас говорите??? Что? Они нашли его! Из подошвы выковыряли! А он к тому же не рабочий оказался… Рабочий? Как рабочий?.. Когда связь потеряли?.. Позавчера!?.. Дозвониться не могли??? Вы издеваетесь!? Издеваетесь надо мной!? Вы представляете, что мне пришлось…

Весь разговор я услышал целиком. И по мере поступления информации, мои офигевшие глаза становились круглее и круглее.

А потому, когда Ксения всё же соизволила обернуться и испуганно уставилась на меня, я совершенно ничего не понимал.

— Кому ты звонишь? — промямлил я.

Она ошарашенно смотрела на меня, будто не узнавала. И так и не ответила на вопрос.

— Пеленгуйте, раз так, — произнесла она в телефон. — Раз маячок сломан, пеленгуйте телефон. И, пожалуйста, поспешите… А-а, взрыв!? Видели столб дыма?.. Да-да! Мы там! Это мы, да! Поторопитесь, я вас прошу! Марат…

Ксения вновь повернулась. Посмотрела на лежащего на моих руках Марата и выронила телефон. Присела и сжала ладошками щёки.

Абсолютно охреневший, я проследил за её взглядом. И увидел окровавленное лицо парня. Только в этот раз грудь уже не вздымалась. Рот не ловил воздух. Глаза стеклянно смотрели в небо.

Эмоций… Слов… Ничего этого у меня не осталось. Я потерял нечто большее, чем случайного знакомца. Не клиента. С полной уверенностью я мог сказать, что потерял друга.

— Блин, Марат, — я лбом прислонился ко лбу погибшего. Стальными тисками меня сжала скорбь. Я опять недосмотрел. Опять упустил. И теперь единственное, что мог сделать — отдать последние почести смелому парню. — Спи спокойно, брат. Ты — мужик! Ты мужик…