Письмо из прошлого

Часть 1. Глава 6

Утром, на третий день «замечательной» экскурсии, я проснулся последним в не очень хорошем настроении. Но моя команда меня неожиданно порадовала: когда я выполз, протирая глаза, на стол, как говорится, уже накрыли. Туристы, которые совсем не туристы, постарались и подготовили всё сами.

Но, к сожалению, кризиса невозможно было не заметить. После вчерашней ночи, после теоретических волков и самого настоящего пистолета, командный дух устремился к нулевой отметке. Ели все молча, надевали рюкзаки тоже без слов, вышли по маршруту, который опять запланировал Марат, не сказав друг другу ни слова.

Единственное изменение, которое я сразу отметил, — Круглова теперь шла в арьергарде, вероятно под защитой Захара Котта. А следом за мной, в паре шагах примерно, держалась Ксения. Вчерашних волков-невидимок бедняжка перепугалась неслабо. И, видимо, инстинктивно искала в моей спине ту самую каменную стену.

Хотя ничего подобного она не говорила. Просто шла молча, низко опустив голову. Даже со взглядом моим встречаться опасалась, когда я оборачивался.

Тон в движении задавали Марат и Женя. Они опять часто останавливали нашу невеликую колонну, забирались на каждый холмик, оглядывали каждый ярок или случайное нагромождение веток. А когда Женя радостно закричал, что слышит интересный сигнал, горе-туристы дружно покинули тропинку и рванули через кусты.

Хорошо хоть я не поддался всеобщей радости и оставался максимальном собранным. И успел заметить скрутившийся на земле кожаный чёрно-пятнистый ремешок. А затем лапищей вцепился в рюкзак Ксении, прежде чем она совершила неосторожный шаг навстречу опасности.

— Ксюша, стой!

Её ноги неуклюже взметнулись, когда я дёрнул рюкзак на себя. Он неожиданности девушка воскликнула и потеряла равновесие. На долю секунды окинув меня испепеляющим взглядом, она уставилась на мой указательный палец и проследила за направлением.

«Чёрный ремешок» оказался гадюкой обыкновенной. Остренькая мордашка с энергичным языком, щупавшим воздух на вкус, застыла на небольшой высоте. Тело собралось в пружину, собираясь нанести повторный удар.

— Что случилось? — услышал я голос Марии Кругловой. От места, где засела гадюка, она находилась шагах в пяти.

— Ничего, — крикнул я, и добавил, заметив, как побелело лицо Ксении. — Стойте пока на месте. Ни двигайтесь.

— Да что там у вас!?

Я перехватил походную палку, сделал шаг вперёд и смог расслышать весьма знакомое шипение. Гадюка приподнялась немного, собираясь отразить нападение.

Но куда ей со мной тягаться?

Не испытывая никаких сожалений, я размахнулся, как профессиональный бейсболист. И со всего размаха засадил по змеюке. А потом ещё раз. И ещё. И ещё.

Сзади закашлялась Ксения. И отвернулась даже.

— Ксюша, золотце, ты в порядке? — в этот раз я совсем не иронизировал. Ковырнул землю носком крепкого ботинка, сбросил в образовавшуюся ямку изуродованное туловище и прикопал сухой листвой. — Не переживай, она тебе ничего не сделает.

К нам подскочил Захар Котт. Осмотрел место побоища, заметил капельки крови, а затем понимающе посмотрел на Ксению. Но посочувствовал лишь молча.

— Граждане туристы, — назидательно сказал я, наблюдая, как все на меня смотрят. — В лесу зевать нельзя. Смотрите, пожалуйста, под ноги. В лесу и кроме змей сюрпризов хватает. Не добавляйте седых волос на мою начавшую редеть шевелюру.

После столь пламенной речи к месту захоронения поспешили зрители. Могилку несчастной змеи раскопали, наблюдали и присвистывали. А «смельчак» Гоша даже сделал пару фотографий на телефон.

— Эй, ты в порядке? — я вернулся к Ксении и полез расстёгивать застёжки ремней рюкзака. — Сними пока. Присядь… Не бойся, нет тут никого. Гадюки обычно прячутся под корнями деревьев. Открытые пространства стараются игнорировать.

Бедная девушка понемногу приходила в себя. Приключение получилось не бог весть какое, но она по-настоящему успела испугаться. Наверное, в собственной голове уже представила, что бы случилось, соверши она ещё два шага вперёд.

— Выпей воды, — я достал из её рюкзака бутылку. — Пей! — и добавил строго, когда она прошептала «не хочу».

В таких ситуациях, я знаю, уговоры не действуют. Действуют приказы.

Она отпила пару глотков, вытерла со лба пот и посмотрела мне прямо в глаза. Да так посмотрела, что я неловко заулыбался.

— Спасибо, — прошептала она.

— Это моя работа, мэм, — принялся кривляться я. — В этом лесу мне сам Супермэн не соперник.

Ксения улыбнулась. Наверное, впервые за время похода… Да и, наверное, впервые за время знакомства.

— Всё хорошо, Ксюша? — на лбу Кругловой я впервые увидел морщины, когда та озабоченно нахмурилась. Походу, очередной сеанс инъекций ботокса не за горами.

— Да, тёть Маш, всё нормально. Ничего страшного.

— Пожалуйста, не отходи от нашего сообразительного проводника, — дала она вполне толковый совет… э-э-э-м… племяннице? Я даже немного удивился, ведь никакого сходства между двумя неожиданными родственницами не заметил. — Всегда держись позади него.

— Хорошо.

— Что вы там обнаружили? — задал я вопрос Марии Кругловой. Марат и Женя так и не покинули место находки. Но ковырялись недолго, и сейчас разочарованно пинали сушняк.

— Советскую монету. Три копейки 1937-го года.

— Жирный улов, — ехидно прокомментировал я.

Круглова, как я уже понял, к нескончаемому потоку моего сарказма относилась благосклонно. Я это не раз замечал. Но сейчас она лишь поморщилась и промолчала. Видимо, мои насмешки ей надоели.

— Граждане туристы! — прокричал я, когда дамы принялись о чём-то шептаться. — Продолжаем движение. Привал приблизительно через час. И не забываем, что ворОн ловить нельзя. Смотрим под ноги.

Неожиданный пит-стоп быстро подошёл к концу. Ксюше немножко посочувствовали, на тело змейки посмотрели, бронзовую монетку мне дали пощупать. А затем выдвинулись вперёд. Только в этот раз шли очень-очень осторожно.

В час пополудни я устроил обеденный перерыв. В этот раз по кругу пошли вакуумные упаковки с вяленным мясом и колбасой. А так же галеты и изюм.

Подкрепившись, «братья-тушканчики» вновь всех подняли при помощи командного голоса Марии Кругловой. И повели в этот раз за собой. Не я прокладывал дорогу.

Ближе к трём часа дня Гоша Щербень отстал окончательно. Он долго шёл предпоследним, равнодушно взирая на зелёные кроны. А затем бедолагу обогнал молчаливый Захар Котт. Даже бросил презрительный взгляд, как я успел заметить, ибо этот «валенок» уже давно вызывал озабоченность не только у меня.

И, абсолютно ожидаемо, именно он придумал нам проблемы.

Когда в конце цепочки раздался вскрик, я на мгновение подумал, что Захар Котт решил бедолаге дать леща, чтобы перестал кряхтеть и не отставал. На очередную гадюку я не подумал. Не может быть, чтобы в один день два человека умудрились чуть ли не наступить на змею.

Но всё оказалось куда прозаичнее; когда я оперативно отреагировал на вопль и примчался первым, как и положено по-правильному, Гоша сбросил рюкзак, лежал на спине, стонал и двумя руками держался за лодыжку.

— Подвернул, зараза, — сам себе поставил он диагноз.

Сзади напирали, когда я сбросил рюкзак и присел рядом с парнем:

— Подождите, не мешайте. Дайте осмотреть.

— Да что такое опять? — недовольно высказалась Круглова.

— Что-что-что! — передразнил Гоша. — Не видно что? Сыт я по горло вашим долбанным лесом. Куда ни ступишь — кочка или закорючка, ветка или ямка. Заманало!

— Так, тихо, спринтер, — попытался угомонить его я. — Руки убери… Руки убери, говорю! Дай профессионалам осмотреть.

Я осторожно осмотрел ногу, пощупал у кости на щиколотке, вызвав чуть ли не бабское оханье. Затем аккуратно развязал шнурки и, под очередное оханье, стянул ботинок.

— Подвернул, — сразу согласился я с диагнозом Гоши. Щиколотка уже набухла и покраснела. По себе знаю, подобные травмы довольно болезненны. — Крепись, спринтер…

— Я не спринтер, а сисадмин, — недовольно пробурчал он. — Жить буду?

— Не знаю, как долго, но несомненно, — порадовал его я.

— На ровном месте, чёрт побери… Он сможет идти? — сердитая Мария Круглова нависала над нами.

— Какой идти!? Обалдели, что ли!? — бедолага Георгий чуть ли не завизжал. — Мне в больницу надо! Не видите!? Вызывайте машину! Самолёт или вертолёт! Мне похрен! Тут — сплошная антисанитария. Может, даже гангрена начнётся.

— На гангрену не рассчитывай, — не знаю почему, но с этим рохлей вести себя по другому я не мог. Он вызывал у меня лёгкое чувство брезгливости и сильное чувство стыда. Я с трудом представлял, как он выживает в беспощадном мегаполисе.

Я полез в рюкзак, достал аптечку и извлёк эластичный бинт. А затем, под «охи» и «ахи», уложил ногу парня себе на колено и грамотно перебинтовал лодыжку.

— Когда мы сможем выйти? — Круглова внимательно наблюдала, как я колдовал.

— Пациент на сегодня не ходибельный, — сообщил я. — Только если в образе Джона Сильвера. Но для вхождение в образ мне придётся заготовить костыль…

— Какой костыль, вашу мать!? — выругался Гоша. — Никуда я не пойду! Звоните уже. Вызывайте «скорую». Хватит с меня этого бреда.

— Заглохни, Щербень! — Мария Круглова выразилась тем самым тоном, который я уже слышал однажды. И если я замер с округлившимся глазами, то что говорить о Гоше — тот едва инфаркт не заработал, и моментально заткнулся. — Нам нельзя терять времени, Алексей. Мы вам платим не за услуги ветеринара. Поставьте борова на ноги и идём дальше.

— Я не могу… Я не смогу, — Гоша с мольбой смотрел в глаза дамы.

Я, мягко говоря, был шокирован безжалостным поведением. Хотя хрен его знает, чем там мадемуазель в своей Москве заведует и как руководит. Возможно, она привыкла добиваться результатов, перешагивая через трупы.

Но здесь такая штука не пройдёт.

— Лежи спокойно. И не шевелись, — я поставил собственный рюкзак и уложил на него ногу Гоши так, чтобы кровь отступала от щиколотки. А затем обратился к Кругловой. — Отойдём?

Под пристальными взглядами горе-туристов мы остановились у пышного кустика на краю тропинки.

— Я вас, конечно, поучать не собираюсь, — начал я. — Но ваш хрустальный работник никуда не пойдёт. По крайней мере, сегодня. Вывих — штука не опасная. Но болезненная и неприятная. Пусть сегодня отлежится. Я осмотрю его завтра и, если что, действительно заготовлю костыль. Идти сможет, пусть и медленно. Плюс вес его вещей придётся распределить на других.

Круглова поморщилась. Возможно, именно так она всегда выглядела на работе — недовольной и сердитой.

— Может, оставим его тут? А как станем на вечерний лагерь, ты вернёшься и его заберёшь?

Я так и вылупил зенки; она реально это предлагает?

— Да, мысль, видимо, неудачная, — Круглова сразу распознала степень моего охреневания. — Жаль, день теряем.

— Зачем вы вообще такого человека взяли с собой лес? — я всё ещё был под впечатлением от невероятного предложения.

— Потому что, — лаконично ответила Круглова. Ещё раз изучила взглядом моё лицо, но ничего добавлять не стала.

— Может, всё же стоит задуматься о том, чтобы отправить его в больницу? От ближайшей дороги мы в паре-тройке километров, наверное. Вытащим его, а там «ЗиЛы», бывает, ездят. Или попутка какая попадётся. Подсобят за невеликую сумму.

— А что, его травма настолько опасна?

— Нет, я ж сказал.

— Тогда пусть лежит. А завтра посмотрим.

— Хорошо. Скажите тогда своим подчинённым, пусть расчистят площадку вон там, левее тропинки. Поставим палатку, а потом я помогу парню перебраться.

— Я отправлю Захара тебе в помощь.

Круглова, вроде бы, наконец смирилась с мыслью, что сегодня у всех случится выходной. Она покинула меня, прошла мимо Гоши Щербеня, даже не наградив того взглядом, и принялась раздавать указания.

— Что она сказала? — испуганно спросил Гоша.

— Не дрейфь, сисадмин, — впервые я решил его поддержать, а не издеваться. — Заживёт, как на собаке… А что до твоего работодателя — она поняла и простила. Каждый может угодить в неприятную ситуацию.

— Она не мой работодатель, — тихо пробурчал Гоша. — Мой работодатель — порядочный человек. А эта… — исподтишка он наградил Круглову злым взглядом. — Короче — монстр.

— А зачем ты тогда за ней пошёл? — удивился я.

— Как будто у меня был выбор, — буркнул он. — Увольнение или возможная награда. Глупо было бы выбрать первое.

Я ничего не понял, конечно. Но теперь мог сказать с абсолютной уверенностью — эта дурацкая команда ни хрена-не-туристов мне совершенно не нравится.

Лагерь организовали быстро. В этот раз мне пришлось трудиться меньше всех. Палатки установили, костёр развели и даже Гошу доставили в медсанчасть, что называется, всем селом. Добрых слов для парня не нашлось лишь у Кругловой и Котта. Даже нарциссичный Илья сказал пару ласковых. А Ксюша — добрая душа — собственноручно принесла горячую кашу.

Но у костра, как я привык, опять не случилось доверительных разговоров. Командным духом, корпоративной сплочённостью и дружеской солидарностью даже не пахло. Мальчики и девочки тихо отобедали и разбрелись кто-куда. Ксения и Мария загорали на травке, Марат и Женя всю округу безрезультатно прошерстили, Артамонов нырнул в палатку на дневной сон, а Захар и Илья бродили в лесу каждый сам по себе.

Вечером Круглова с хахалем опять пошептались, и тот был отправлен обратно в общежитие. А Ксения вернулась в девчачью конуру. То ли по причине пережитого утром страха, то ли по причине того, что Круглова использует старшего Черкасова «чисто для спорта». И выгоняет, когда в нём нет необходимости.

Над странностями поведения в коллективе и отношений между Ильёй и Марией я поразмышлял немного, когда в очередной раз остался у костра в одиночестве.

Бедолага сисадмин тоже пролил немного света. Подтвердил мои ранние предположения, что отдыхом здесь и не пахнет. Вряд ли по собственной воле кто-то захочет подчиняться такой категоричной даме, как Круглова. И лишь мазохист посчитал бы такое подчинение отдыхом. То есть Гоша, как и остальные возможно, — подневольный работник. Он тут не расслабляется, а пашет… Непонятно только как.

Пашет так же Захар Котт. Совершенно очевидно, кто это такой и что из себя представляет.

Как и Артамонов, в принципе. Он — юрист. Присматривает, чтобы всё прошло в рамках закона, в рамках правил. А так же за тем, чтобы я выполнил свою часть сделки — то есть держал рот на замке.

Кто таков Илья, тоже, в принципе, понятно. Он не ноет, не гундит. Ведёт себя достойно, по-мужски. Следовательно, он — отчасти мышцы экспедиции, отчасти услада для тела главы экспедиции, отчасти родственник непонятно кого. Это я на Марата намекаю.

Ведь мне пока абсолютно непонятно кто такие эти двое. Двое, как я их про себя называл, тушканчиков. Держатся обособленно. Совершенно не контактируют ни с Гошей, ни с Коттом, ни с Артамоновым. А с Артамоновым у них, вроде, есть общие интересы — они увлекаются историей. Возможно, историей этого края. Но что-то я не видел ни одной жаркой дискуссии на историческую тему. Ни одной беседы. Эти люди однозначно обитают на разных полюсах.

Но самое главное, что мне было непонятно — зачем с собой брать девчонку? Чтобы шариковые ручки подавала? Она же совершенно неприспособленная. И по лесу бродит с таким видом, будто мечтает о ярких огнях московской дискотеки. Природа её совершенно не трогает. Поколение такое, что тут поделать.

В общем, завтра поставлю вопрос ребром. Надоели они мне. Если Гоша сможет продолжить поход, если мне удастся поставить его на ноги, расставлю все точки над «ё». Выясню, что происходит. И зачем происходит.