Пламя пяти сердец

ГЛАВА 16

Снег валил целых три дня, и глядеть на небо все это время было бесполезно. Драконы вряд ли тронулись бы в обратный путь в такую бурю, даже если бы встретили армию зеленокожих — да и сами зеленокожие наверняка трусливо попрятались от холода и двинутся с места не раньше, чем кончится метель.

Пользуясь передышкой, войско набиралось сил.

В городе обнаружилось несколько больших складов с едой, закрытой в железные банки, и лекарствами, которые сразу же перенесли в целительский дом. Припасы раздали воинам, и к вечерней трапезе на улицах запахло кашей с мясом, тушеными овощами и рыбой — настоящее пиршество в дни войны, настоящая еда, от которой они уже почти отвыкли.

Рыболюди, которых согнали в пустые дома, ворчали от доносящегося до них запаха, в котором чувствовали родство, и Тэррик приказал отдать им всю запасенную водорость — отвлечь, заставить наесться ее до отвала, чтобы уснуть, а потом снова наесться — и снова уснуть нечеловеческим сном, который насылала на них Инифри.

Пока остальные набивали животы, Олдин обучал лекарок толочь в ступках круглые камешки, которые он называл таблетками, и готовить из них присыпки, помогающие лечить тяжелые раны. Показывал, как обращаться с тонкими железными иглами, которые протыкали кожу так легко и ловко, что воины почти не чувствовали уколов. Объяснял, как накладывать на содранную кожу прозрачную мазь, которая в мгновение ока останавливала кровь и унимала боль.

— Наше счастье, что лекарства фрейле действуют и на народы Побережья, — сказал он Шербере, которая помогала ему. — Наша удача, что город считается проклятым и сюда не рискуют заходить, иначе уже давно он был бы разграблен.

Шербера вздрогнула и сделала знак, отвращающий злую магию.

— Не говори об этом так! — Она опасливо огляделась, надеясь, что работающие поодаль лекарки его не услышали. — Проклятья Инифри нельзя считать удачей, Олдин!

Но он только посмотрел на нее и промолчал.

На дальнем складе нашлось прозрачное и крепкое вино фрейле, которое они называли спиртом, и которое валило с ног любого, даже самого крепкого доселе во хмелю воина. Один из неверующих почти тут же осушил на палец заполненную спиртом чашу до дна — и через мгновение рухнул, мертвецки пьяный, на каменный пол. Олдин приказал воина унести, а о вине доложить Тэррику — и немедленно. Не хватало еще, чтобы за этим желающим потянулись другие.

Как и следовало ожидать, Тэррик объявил вино под запретом до самого конца войны, позволив выпить совсем немного только простуженным воинам, чтобы разогнать в жилах кровь. Чужой фрейле, впрочем, в тот же вечер принес с собой полную фляжку, напился сам и все пытался уговорить своего брата окропить великую победу, которая их скоро ждет.

Тэррик отказался.

— Ночью мне нужно проверить посты, — сказал он, поигрывая рукой Шерберы, лежащей у него на бедре. — Не хочу упасть с лошади во время объезда.

— С лошади, ну конечно, — засмеялся чужой фрейле громким раскатистым смехом. — А моей лошади я сегодня позволю себя объездить.

И он притянул к себе свою акрай, чтобы почти укусить ее губы в грубом поцелуе.

В ту ночь снег вроде бы начал утихать, и, вернувшись после проверки к Шербере, Тэррик сказал ей, что на небе даже начали проглядывать звезды. Но на следующий день ветер поднялся снова, и метель превратилась в настоящую бурю, и им снова пришлось укрываться от нее за прочными стенами и благодарить за прочность этих стен фрейле и Инифри.

На четвертый день, когда буря закончилась и небо прояснилось, над городом закружили драконы. Они опустились чуть дальше от городских стен, обмениваясь негромким низким фырканьем со своими собратьями, уставшими от снега и оттого злыми и то и дело пышущими пламенем, и громким рыком дали знать городу о своем возвращении.

Драконы принесли вести и пленника-темволд, которого нужно было допросить, и Тэррик отдал приказ собираться и выходить к ним как можно скорее. Дети огня были не особенно терпеливы с врагами. Темволд они ели с не меньшим удовольствием, чем пустынных кроликов и волков, и с этим несомненно намеревались расправиться сразу же по окончании допроса.

Тэррик не собирался им мешать.

В выпавшем за три дня бури снегу лошади и люди утопали по колено. Решено было идти к драконам пешком: фрейле, его акрай, ее спутники и два змеемага с ритуальными факелами, едва-едва разгоняющими тяжелый сумрак Холодов. В эти дни луны и солнце почти не появлялись на небе, и все вокруг казалось серым и унылым.

Шербера в мужской одежде шла бок о бок с Тэрриком и старалась не отставать. Остальные двигались позади.

Драконы растопили снег вокруг себя, и с высоты полета птицы наверняка были видны двенадцать больших кругов голой земли среди бескрайней серости снега. Чуть светящаяся отблесками огня кожа в сумраке казалась потускневшей, но змеемаги сказали, что это не болезнь и не усталость — драконы берегут внутреннее пламя, просто чуть приглушили его, чтобы не расходовать зря.

Но когда придет время битвы, от их сияния будет резать глаза.

Прибывшие драконы стояли в центре круга, образованного остальными, и ждали: молча, покорно, послушные магии призыва, окутавшей их суть невидимым покрывалом. Процессия приблизилась на расстояние двух десятков шагов, когда одна из драконов, та, что была меньше всех, но оттого не выглядела менее свирепой, вдруг вытянула к ним голову и беспокойно раздула ноздри. Почти тут же два самых больших дракона напряглись и шумно задышали, обдавая людей и нелюдей волнами тепла.

— Дальше ни шагу, — тут же раздался негромкий окрик Олдина.

— Стойте! — хрипло вторил ему один из змеемагов.

Под взглядами всех двенадцати драконов они остановились. Всего одного дыхания огня хватило бы, чтоб спалить всю их маленькую группку дотла, и ни одни самые сильные заклятья им бы не помогли… Но драконы, казалось, просто не хотели, чтобы они подходили ближе.

Они просто предупреждали.

— Мы пришли с миром, дети огня, — сказал Тэррик твердо.

— Они знают. Но тебе лучше говорить отсюда, Тэррик, господин господ, — подал голос один из змеемагов. — Эта драконица сейчас в течке, и к ней лучше не подходить.

Драконы, казалось, уже успокоились. Маленькая драконица отступила в сторону, давая дорогу прилетевшим собратьям — и Шербера едва не вскрикнула, когда один из них подхватил с земли и швырнул в их сторону почти перекушенное тело темволд. Оно упало у ее ног. Второго темволд, окровавленного, но больше испуганного, нежели раненого, один из драконов подтолкнул вперед носом.

Он упал на колени в снег, оставляя на нем отпечатки кровавых ладоней. Тут же поднялся, шатаясь от слабости и усталости, но вздернул голову и опалил их ненавидящим взглядом темных глаз. Совсем молодой мужчина в кожаных рваных одеждах. Юноша, наверняка едва-едва перешагнувший рубеж восемнадцати Жизней.

— Тебе лучше рассказать все сразу, темволд, — сказал Тэррик, не повышая голоса, но властными нотками в нем давая понять, кто здесь главный. — Тогда ты умрешь быстро. Я даю слово фрейле.

Темволд сплюнул на снег грязь и кровь.

— Я уже мертв, фрейле. — Он говорил на наречии Берега с сильным акцентом, но бегло. — Как и ты, и твой народ, который мы сотрем с лица земли в последней битве уже очень скоро.

— Вы ведете зеленокожих, — сказал Тэррик так, словно враг ничего не говорил. — Вы идете от Океана прочь, потому что наконец поняли, что сгинете в ловушке между льдом и камнем.

— Не надо быть большого ума, чтобы понять это, фрейле, — оскалился темволд ртом с выбитыми через один зубами. — Ты думаешь, это мы оказались в ловушке? Тогда ты непроходимо глуп! Нас много, нас гораздо больше, чем вас, и это вы сейчас в ловушке, а не мы!

— Мы убили всех, кого встретили на своем пути, — сказал Тэррик. — Оргосард несет свои воды мимо пустых берегов.

Темволд рассмеялся: тяжелым, булькающим смехом, ясно говорящим о том, что что-то сломано у него внутри.

— Ты действительно глуп, фрейле, — повторил он дерзко. — Ты разве еще не понял, что сама смерть обернулась против вас?

— Он, похоже, возомнил себя магом и решил говорить загадками, — подал голос Фир, выступая чуть вперед и становясь рядом с Шерберой. — Я думаю, без правой руки способность ясно мыслить к нему вернется.

Темволд чуть побледнел, увидев остатки боевой раскраски на лице говорящего с ним воина, но постарался не показать свой страх.

— Ты можешь отрубить мне все, карос каросе. Вашу участь это не изменит.

— Сколько вас? — спросил Тэррик.

— Тьма. Океан, — дернул головой враг. — Столько, сколько снега намело за эти три ночи — и еще больше.

— Откуда?

Темволд довольно улыбнулся.

— Ты увидишь сам очень скоро, фрейле. Когда подберешься чуть ближе к Океану, и ветер начнет щекотать ноздри твоих мертвецов.

Он говорил о чем-то очень страшном, поняла Шербера. О чем-то, что едва не свело с ума самих темволд, когда они это увидели… А может, и свело, раз этот так напрашивался на смерть.

— Сколько до вас пути?

— Уже скоро вы услышите топот наших ног. Уже совсем скоро ваш город наполнят крики смерти… А теперь убей меня, потому как больше я ничего не скажу.

Темволд шагнул вперед, разрывая на себе и без того порванную одежду и обнажая грудь… Драконы наклонились чуть ближе, дым тонкими струйками потянулся из их ноздрей, но люди не двинулись с места.

— Воткни свой меч прямо сюда, в сердце, и пусть я умру. Или отруби мне голову. Или руки по одной — и пусть я истеку кровью у тебя на глазах, фрейле, давай же, чего же ты медлишь?

— Я обещал тебе легкую смерть, если ты мне расскажешь, темволд, — сказал Тэррик.

— Мне все равно, какой будет смерть, фрейле, разве ты не понял? — дерзко спросил темволд. — Я ничего не скажу более. Давай же, руби! Или это сделает за тебя один из твоих воинов?

Тэррик отступил назад, кивнув змеемагу, чтобы тот дал драконам понять, что с допросом покончено. Темволд повернулся к Фиру, выпячивая грудь, но тот убрал свой изогнутый нож в ножны на бедре, а Прэйир и сам Тэррик и вовсе не доставали оружие, как и Шербера, которую враг явно принял за юношу и едва ли удостоил взглядом.

— Моя воля такова: пусть тебя съедят драконы, — сказал Тэррик.

— Нет! Ты не можешь отказать мне в смерти от оружия! — Темволд вдруг словно опомнился, шарахнулся в сторону от сгущающегося над его головой дыма, рванулся вперед, почти тут же наткнувшись на обнаженные афатры Фира и Прэйира. В его голосе ранее не было страха… теперь же в нем был только страх. — Нет, ты не можешь убить меня так!

Он почти бросился на меч Прэйира грудью, но отлетел на снег, сбитый с ног ударом его кулака. Змеемаги что-то шептали и тянули вперед руки, и вот уже прилетевшие драконы расступились, позволяя маленькой драконице первой вкусить долгожданный десерт.

Темволд снова бросился вперед — и огромный хвост преградил ему путь, заставив и Шерберу и ее спутников отступить еще дальше.

— Фрейле! — раздался истошный визг, когда драконья голова нависла над темволд с разинутой пастью. — Фрейле, я все скажу, только не позволяй! Не позволяй им есть меня живьем! Фрейле! Фрейле!

Даже если бы Тэррик хотел, он не смог бы уже ничего остановить. Драконья голова устремилась к земле, челюсти сгребли в кучу снег и человеческую плоть, и хруст — будто кто-то разгрыз разом десяток костей — донесся до них одновременно с коротким предсмертным криком.

Шербера не помнила, когда ее руки сжали руки Олдина и Фира. Она не отвела взгляда, когда драконица подняла морду, покрытую кровью, и медленно, с удовольствием начала жевать, но в какой-то момент поняла, что не чувствует землю под ногами и слышит сильный звон в ушах.

— Шербера.

— Все хорошо, — прошептала она в ответ на шепот Фира. — Я справлюсь… ты только меня не отпускай.

— Он мог врать и пытаться сбить нас с толку своей ложью, — сказал Тэррик, наблюдая за тем, как движутся челюсти дракона. — Но как бы то ни было, мы должны быть готовы.

Он повернулся к змеемагам, терпеливо дожидающимся его решения.

— Пусть драконы летают вокруг города на расстоянии дня и половины дня полета. Если враг уже близко, я хочу об этом узнать заранее, а не тогда, когда первый темволд постучит афатром в ворота.

Маги склонили головы.

— Я благодарю вас за помощь, дети пламени! — сказал Тэррик, обращаясь к драконам, и те двое, что прилетели из разведки, повели в его сторону головами. — Ваше время уже настает. Я хочу, чтобы ваш огонь горел в этой битве ярче Ширы и горячее Шеле. Я хочу, чтобы Инифри увидела этот огонь со своей колесницы и узнала, что ее дети вступили в смертный бой — и спустилась к нам, чтобы собрать свою последнюю жатву.

Еще не успели растаять в холодном воздухе его последние слова, как один из драконов оторвался от земли и поднялся ввысь. Следом второй… Две тени скользнули по белому снегу, уносясь прочь, и силуэты в небе превратились в точки и пропали быстрее, чем Шербера сумела досчитать до конца второй дюжины.

Она бросила последний взгляд на драконицу, кровь с морды которой осторожно и почти нежно слизывал один из драконов-самцов, и, развернувшись, пошла вместе со своими спутниками прочь.

Теперь им оставалось только ждать. И это последнее ожидание не должно было продлиться долго.