Пламя пяти сердец

ГЛАВА 17

Тем же вечером Тэррик созвал для разговора начальников отрядов.

Все они уселись друг напротив друга в большой комнате на первом этаже, за длинным столом, умещавшим две дюжины человек, и стали говорить о битве, плане расстановки войск, путях отступления и возможной осаде. Не забывали и есть — на столе стояли железные чаны с кашей, мясом и супом, травяные и ягодные отвары от простуды и для укрепления сил, лежали в глубоких мисках сушеные плоды красуницы из кладовой.

Шербера не удержалась и набила ими рот, наслаждаясь давно забытым вкусом солнца. Олдин будто невзначай пододвинул блюдо чуть ближе к ней, и она смутилась, поняв, что он заметил. Но все же не удержалась и взяла еще чуть-чуть.

И еще чуточку.

Все уже давно было оговорено, но фрейле все равно снова убедился, что каждый знает свое место и места ближайших товарищей по роду войска — и стратегию битвы, которая работала раньше и должна была принести им победу и теперь.

Каросы каросе узким клином врежутся в войско врага и пробьют в нем первую брешь, первую рану, пустят первую кровь.

Основные отряды воинов пойдут за ними плотными шеренгами под защитой магических и обычных щитов, расширяя этот клин, и одновременно нападут с флангов, оттесняя войско врага от города и зажимая его в крепкие клещи.

Стрелки обеспечат поддержку стрелами с тыла.

Маги накроют войско щитом, усилив первый удар, и потом, когда щит неизбежно будет пробит, вступят в бой вместе со всеми, взяв в руки обычные мечи.

— Зеленокожим несть числа, и они будут нападать без устали, — проговорил Тэррик, обводя своих лучших воинов тяжелым взглядом. — Мы отдохнули и полны сил, с нами южное войско, но их все равно больше, и на одного нашего воина придется не менее десяти этих тварей. Бейте их. Не тратьте силы на добивание, рубите им все, до чего дотянетесь, не пробивайтесь в тыл — туда, где будут ждать, прячась за их спинами, трусливые собаки темволд. Не темволд наш главный враг сейчас. Нашим главным врагом станет время.

Воины внимали.

— Вам нужно помнить, что эта битва будет длиться долго. Не день и не два — и за все это время не все из зеленокожих успеют нанести даже один удар по врагу, так много их будет. У вас будут сотни ударов. — Он посмотрел на Фира. — Тысячи у тех, кто размахивает мечом быстрее остальных.

— А что с драконами, фрейле? — подал голос Прэйир. — Что будут делать они?

Тэррик повернулся к нему, его глаза удовлетворенно блеснули.

— Драконы встретят войско еще на подходе к городу. Они выжгут все, что смогут выжечь до начала битвы и останутся с нами до самого конца.

— И даже тогда зеленокожих будет так много, как ты говоришь? — подал голос кто-то из стрелков, даже сюда пришедших с луком и колчаном; видимо, с дневного караула. — Сколько же их?

— Сколько капель в Океане, — сказал Тэррик. — Сколько песчинок на Берегу. Сколько снежинок в метели, накрывшей этот город.

Шербера закусила губу, сидя между Олдином и Фиром. Они были так спокойны. О Инифри, все они были так спокойны! Ее сердце заходилось от тревоги.

— Без драконов мы были бы обречены, — сказал Тэррик прямо. — Но благодаря им у нас есть надежда.

— В пророчествах магов их не было.

— В пророчествах магов их не было, — согласился Тэррик все с тем же стрелком. — Но Инифри не должна постоянно говорить с нами словами. Кое-что делается поступками.

— Хвостатая мать только откладывает яйца в наши гнезда, а что с ними делать, решаем мы сами, — заметил маг Харзас, тоже сидящий за столом, и люди и нелюди вокруг него уважительно прислушались к этим словам.

Слишком много дней они уже провели бок о бок, сражаясь против общего врага. Слишком хорошо помнили Шмису Амаш, безглазую дочь Хвостатой матери — и храбрость, с которой ящеролюди бросались на нее, не щадя своего живота.

Может быть, жители Иссу и называли Инифри иначе, но они точно знали о ней то, чего не знали люди. А люди, в свою очередь, знали то, чего не знали они.

— Инифри обещала нам победу, — наконец, сказал Тэррик, и с этим были согласны все. — Мы посвятим ее ей.

***

Шербера ушла из зала чуть пораньше, чтобы приготовиться к приходу Тэррика. Он обещал выслушать ее и рассказать ей о том, где в этом бою будет ее место: рядом с воинами, с мечом, рядом с акраяр, с кинжалом, или?.. Она надеялась на его мудрость, хоть и понимала, что выбор невелик.

Акраяр жили и умирали на краю боя. Но они не воевали, а лишь помогали тем, кто воевал. Как бы Шербера ни хотела, как бы ни отрицала, правда была такова. Она могла уметь держать в руках меч, но ее место было рядом с такими же, как она.

В дверь позади нее тихо и быстро постучали, а потом, не дожидаясь ответа, открыли. Шербера удивленно воззрилась на запыхавшуюся Дшееш, прижимающую руки к груди.

— Акрай! Твой господин Олдин ранен! Кто-то из воинов вопреки запрету напился спирта и ударил его камнем в лицо! Ты нужна нам, пока он не истек кровью!

Олдин!.. Шербера заметалась по комнате, надевая обувь и одновременно хватая теплую одежду, чтобы надеть на ходу.

— Быстрее, акрай, быстрее! — торопила ее Дшееш. — Рана очень серьезная.

Близкий, который должен был охранять ее комнату, куда-то делся, но у Шерберы не было времени его ждать. Олдину нужна была ее помощь.

Он может истечь кровью.

Он может умереть.

Они выскочили из дома и быстрым шагом, почти бегом, направились куда-то по узкому, занесенному снегом переулку меж пустых домов. У одного из них Дшееш остановилась и обернулась.

— Здесь.

— Здесь? — Но Шербера не видела в доме ни света, ни людей. — Где, Дшееш?

Она едва успела осознать чье-то опасное присутствие сзади, как ей на голову накинули мешок. Удар рукоятью афатра в висок — и она упала на колени. Удар ногой в лицо — и Шербера свалилась на бок, не способная от боли даже закричать.

Ловушка!

Она услышала чей-то очень знакомый голос, полный радости и удовольствия от ее боли, а потом ее ударили снова, и пламя драконов вспыхнуло перед глазами, поглотив весь мир.