По образу и подобию (СИ)

Глава 12. Иномирец

Тиильдер, дом Конерсов, 8 декабря 1947 года.

— Рини, не крутись, — Элоя заканчивала подшивать низ платья.

Эринии было очень скучно, а тут еще и колокольчик у входа зазвонил, значит, папа пришел.

— Ну, все, беги, — разрешила Элоя, закрепив последний узелок.

Вприскочку Эриния бросилась в гостиную, откуда вскоре раздался ее радостный визг. Видимо, Виттио опять не послушался совета Элои и принес новую игрушку. Быстро убрав швейные принадлежности в шкатулку, Элоя поправила прическу, разгладила складки на платье и поспешила навстречу мужу.

— Мама! Мама! Смотри, — счастливо скакала Эриния по гостиной, прижимая к себе пушистый комок, — у меня теперь щенок!

— Ты его так задушишь! — возмутилась Элоя.

Эриния замерла, а потом опустила щенка на ковер и уселась рядом.

— Мама, смотри, какой он хорошенький! У него такой носик мокренький.

Сияющий Виттио стоял в дверях, из-за его спины выглядывал не менее довольный Тай.

— Здравствуйте, Ланаор. Что же вы в дверях, проходите, — улыбнулась Элоя гостю.

— Здесь Ланаор? — удивилась Эриния и покрутила головой, — но где он?

Виттио отошел в сторону.

— Вообще-то я здесь, душа моя, — присел на корточки гость.

Эриния широко распахнула глаза:

— Ой, я тебя не заметила.

— Хм, — парировал Ланаор, — до чего короткая память у молодых барышень, стоит им заиметь нового друга, как они тут же задирают нос и дают отставку старому.

— Вот именно, что старому, — согласилась юная кокетка, — что-то ты так плохо выглядишь, я подумала, это соседский дедушка пришел к папе на прием.

— Эриния, — воскликнула Элоя, — немедленно извинись перед Ланаором, ты не должна так себя вести.

— Разве я что-то не так сказала? — удивилась Эриния, поднимаясь.

Она уставилась в упор на Ланаора, тот — на нее.

— Эриния, доченька, как ты назовешь щенка? — спросил Виттио.

Ланаор первым отвел взгляд, и довольная Эриния подхватила щенка.

— Я назову его Тарто. Можно я покажу Тарто наш сад?

И, не дожидаясь ответа, гордо прошагала мимо Ланаора на выход.

— Вы оба ее очень избаловали, — раздраженно констатировала Элоя.

— Простите, Элоя, оно само так получается, — извинился Ланаор, поднимаясь.

— Вам нужно быть осмотрительнее, — назидательно проговорила Элоя, а потом добавила примирительно, — пообедаете с нами?

— С огромным удовольствием, — ответил Ланаор.

Виттио Конерс подошел к жене и взял ее за руку.

— Дорогая, нам с Ланаором нужно поговорить, распорядись подать чай.

Элоя поспешила на кухню, и, едва она вышла, улыбки на лицах мужчин погасли.

Ланаор постоял у окна, наблюдая за игрой Эринии, затем устало опустился в кресло, вытянув ноги.

— Дела совсем плохи? — спросил Виттио.

— Могло быть и лучше.

Виттио Конерс сел в соседнее кресло.

— Вы хотите ее забрать? — поинтересовался невпопад.

Ланаор не успел ответить, как раздался звон разбитого фарфора. Элоя Конерс стояла в дверях, у ее ног в луже чая покачивались осколки чашек.

Мужчины непроизвольно взмахнули руками… но магия давно ушла из этого мира, потому осколки остались лежать на месте.

— Никак не могу привыкнуть, — пробормотал Ланаор.

Понимая, что был неверно понят, он подскочил и обратился к Элое:

— Никто никого не будет забирать! Простите, если напугал. Но у меня, действительно, есть важное дело, касающееся Эринии, которое я должен обсудить с вашим супругом.

— И со мной тоже, — твердо заявила женщина.

— Хорошо, дело, которое следует обсудить с вами обоими. И чем скорее, тем лучше.

— Тогда будет уместнее перейти в кабинет, — Виттио натянуто улыбнулся.

— Ливи, — позвала Элоя помощницу, — прибери здесь и присмотри за Эринией.

Они прошли в кабинет Виттио, супруги сели, Ланаор встал у окна, продолжая наблюдать за происходящим в саду.

— Как вы уже знаете, Эриния родом не из Аримании, — сухо проговорил он.

Элоя всплеснула руками:

— Ее родители… они нашлись?

— Так никуда не годится, — возмутился Ланаор, — вы должны слушать меня внимательно и не перебивать.

— Дорогая, — Виттио легонько сжал пальцы жены, — ты слишком нетерпелива, давай послушаем.

Ланаор снова повернулся к окну.

— Нам нужна помощь Эринии. Ей ничего не грозит, это я вам обещаю, могу даже поклясться. Но нам очень нужны ее воспоминания о прошлом, о той жизни, которая была до появления в Аримании.

— Разве возможность считывать память не исчезла вместе с Исходом? — настороженно спросил Виттио.

— Вы совершенно правы. Но нам и не надо много, разве что несколько слов на ее родном языке. Завтра утром я заберу Эринию на пару часов.

Внимательно посмотрев на Конерсов, Ланаор добавил:

— Собственно, это все.

Элоя встала и твердо произнесла:

— Только в моем присутствии.

— И в моем тоже, — поспешно присоединился Виттио.

Ланаор посмотрел на них уставшим взглядом. Потом самым невозмутимым голосом произнес:

— А что у нас с обедом? Признаться честно, с утра маковой росинки во тру не было.

Тиильдер, 9 декабря 1947 года.

Солнечные лучи играли с листвой, беззаботно щебетали птицы, в тени беседки царило полное умиротворение. Мужчина лет тридцати замер в позе лотоса на мягком коврике в самом ее центре. Его закрытые глаза были обращены к небу, простирающемуся над легкой белой крышей, покоящейся на белых столбах; ладони расслабленно лежали на коленях. Яркая желто-зеленая одежда гармонично сочеталась с окружающей зеленью и белоснежной архитектурой. Николас Ардеску, молодой послушник Ордена, выполнял дыхательную гимнастику. В своем последнем трактате Даарцельс, знаменитый целитель Тиронии, рекомендовал эти упражнения для восстановления душевного равновесия и покоя. Тиронский язык Николас знал уже вполне сносно, потому читал труды Даарцельса в оригинале, не доверяя переводчикам. Он вдыхал носом и выдыхал через рот нежнейший эфир, наполняющий пространство, представляя себя парящей в вышине птицей. Выполнив нужное количество вдохов, Николас Ардеску перешел к мантрам.

«А-о-н — н-н… — уверенно пропел послушник, — н-н-а-о-н-н, ум-м-м-м». Он очень старался. При первых же звуках, напоминающих брачный зов буйвола, птичьи голоса захлебнулись и смолкли.

Это были мантры, призывающие везение. Узнал о них Николас в предыдущем трактате авторитетного ученого. Там же указывалось, что для достижения должного эффекта необходимо пропевать эти мантры с полной самоотдачей. Увы, именно самоотдача подводила Николаса Ардеску, ведь Даарцельсу он доверял целиком и полностью, тем не менее везение до сих пор обходило его стороной.

Закончив сеанс, послушник покинул беседку и легкими шагами направился к невысокому зданию, утопающему в зелени цветущих яблонь. Дом был построен Орденом для иномирцев, призванных Всевидящей. Сейчас заселена только одна комната, но и этого было достаточно, чтобы у Николаса Ардеску, еще вполне молодого и здорового мужчины, развилась глубокая депрессия.

Еще десять дней назад он должен был наладить контакт с первым и единственным пока иномирцем, начать уроки ариманского языка, познакомить с Тиильдером. Николас Ардеску очень старался, но, Великие Силы, все его старания рассыпались прахом. Иномирец был сущий саах, такой же злой и страшный. Николас Ардеску был совсем не идеальным человеком, иногда нарушал Великие Заветы и, видимо, теперь пришло время понести наказание. При всем своем усердии Николас не справлялся, и это его очень огорчало.

С тех пор, как сознание вернулось к иномирцу, тот все время сидел или лежал, глядя в одну точку перед собой. Он почти не притрагивался к еде и питью, его не интересовали красивые женщины, он не реагировал даже на волшебную игру лучших музыкантов. Когда Николас пытался с ним говорить, иномирец прожигал его таким взглядом, что его, Николаса, душа сжималась и уходила куда-то в пятки. Но больше всего пугало то обстоятельство, что иномирец, несмотря на все хлопоты целителей, угасал день за днем. Того и гляди дух испустит, а виноват будет он, невезучий послушник Николас Ардеску. Виноват перед Орденом, Всевидящей и людьми.

В доме было тихо. Дежурный лекарь дремал в гостиной, откинувшись на спинку кресла. Иномирец в своей комнате все так же сидел на полу у стены, глядя куда-то под ноги.

Совершенно случайно Николас Ардеску посмотрел в окно и увидел приближающегося куратора. Сердце рухнуло в пятки. Куратор вел за руку ребенка, но Николас не успел рассмотреть. Он бросился наводить порядок: разбудил целителя, убрал лишнее со стола, поправил портьеры на окнах. Бегло осмотревшись, не нужно ли еще чего, выскочил на крыльцо.

— Приветствую тебя, Ланаор Тай, свет нашего Ордена, — стараясь сохранять спокойствие, торжественно проговорил Николас.

Ланаор Тай ответил с вежливым поклоном:

— И я приветствую тебя, Николас Ардеску, рад видеть нашего лучшего послушника полным сил и здоровья.

Рядом с Ланаором робко улыбалась девочка лет девяти-десяти. На вид немного неказистое, но все же вполне милое создание.

— Я сегодня не один, это Эриния, — весело проговорил Ланаор Тай, затем повернулся к спутнице, — душа моя, это Николас Ардеску, он помогает человеку, о котором я тебе рассказывал.

Девочка почтительно поприветствовала Николаса.

Они прошли в гостиную. Там Ланаор выслушал короткий отчет целителя и, пребывая в самом хорошем расположении духа, направился с племянницей к комнате иномирца.

Гость все так же сидел у стены. Его локти опирались на согнутые колени, он поддерживал голову руками, сжимая виски большими пальцами. Коротко стриженые волосы, изможденное лицо, безучастный взгляд.

Николас Ардеску знал, что все тело этого человека было испещрено страшными шрамами. Саах, настоящий саах.

Что за необходимость приводить ребенка к этому чудовищу?

Подмигнув девочке, Ланаор аккуратно подтолкнул ее вперед. Сам остался у двери. Николас замер чуть поодаль, ведь наблюдение за иномирцем — его обязанность.

Эриния медленно прошла в середину комнаты и села напротив иномирца прямо на пол, аккуратно поправив платье.

Иномирец остался безучастным.

Она что-то сказала.

Николас не расслышал, что именно.

Девочка повторила.

И тут иномирец поднял голову, осмысленно посмотрел на девочку и… ответил.

Видимо, что-то спросил. Завязался странный диалог, смысл которого был совершенно непонятен Николасу по причине незнания языка.

Но саах, он и есть саах. Радость и любопытство в глазах ребенка погасли, сменившись отчаянием.

— Что он сказал? — спросил Ланаор, подсев к Эринии.

— Нам пора домой, — треснувшим голосом ответил ребенок.

Волосы поднялись дыбом по всему телу Николаса.

К сожалению, на этом моменте Ланаор велел ему удалиться. Пришлось аккуратно прикрыть дверь.

Так как дел срочных дел особо не было, Николас отправился перечитывать трактат Даарцельса о везении, решив на вечерней заре вернуться к мантрам.

Карета мягко покачивалась, Ланаор с папой сидели напротив, они обсуждали какие-то новости. Эринии уже не получалось болтать ногами как раньше, теперь ноги доставали до пола, а жаль. За окном проплывали дома и деревья, где-то играла музыка. Жаль, что нельзя отодвинуть занавеску и получше все рассмотреть. А еще жаль, что Тарто не разрешили взять с собой, ему бы очень понравилось ехать в карете и смотреть в окно.

Вчера после обеда Ланаор спрашивал, какими словами следует приветствовать взрослого человека. Видимо, решил заняться ее воспитанием, но это он зря. Мама Элоя давным-давно все это объяснила Эринии, так что она без запинки назвала все виды приветствий.

Только хитрый Ланаор рассмеялся и сказал, что это все ариманские варианты. Тогда Эриния догадалась, что Ланаор решил проверить ее знание языков. «Ты хочешь взять меня с собой в путешествие?» — спросила она. «Ммммм», — задумчиво стал тянуть Ланаор, будто еще сомневается. «Клянусь, тогда я прощу тебе все обиды», — воскликнула Эриния, тогда Ланаор снова рассмеялся и сказал, что согласен.

К сожалению, Эриния учила совсем мало языков. Она старательно вспоминала все, что знает, но Ланаор говорил, что этого недостаточно. Даже голова разболелась вспоминать, но потом он попросил повторить последние слова. «Хм, надо проверить, — Ланаор сделал загадочное лицо, — давай так, ты завтра утром поприветствуешь одного моего знакомого вот этой фразой. И если он поймет тебя, то с меня самое лучшее путешествие, какое только пожелаешь».

И вот наступило утро. Как обещал, Ланаор приехал за нею. Они взяли с собой папу, и мама от этого очень рассердилась. Эринии это не понравилось, но Ланаор сказал, что маму возьмем в следующий раз. А теперь он всю дорогу говорил с папой о всяких непонятных вещах и совсем не обращал на нее внимание.

Эриния легонько ударила ногу Ланаора носком ботинка и спросила, долго ли еще ехать. «Совсем нет, душа моя», — ответил он ласково. И это тоже не понравилось Эринии. Что-то было не так.

Когда карета остановилась, Ланаор помог ей спуститься на землю. Папа остался, не пошел с ними. Ланаор повел Эринию по дорожке большого сада, показывая птичек на ветках и веселых бурундучков в траве. Потом они пришли к дому, где жил знакомый Ланаора.

Это был очень странный человек, он зачем-то сидел на полу и как будто спал с открытыми глазами. Но Эринии так хотелось в большое путешествие, что она послушалась Ланаора, села напротив этого мужчины и сказала:

— Здравствуйте.

Мужчина смотрел мимо нее, это было жутко.

— Здравствуйте, — повторила она на распев.

И тогда этот человек посмотрел на нее.

— Ты кто? Как тебя зовут? — спросил он хриплым голосом и закашлялся.

— Эриния.

— Как здесь оказалась?

Голос звучал грубо, Эриния подумала, какой странный у Ланаора знакомый.

— С ним приехала.

— Откуда? Наши еще есть?

— Не знаю, — ответила Эриния, она совершенно ничего не понимала.

— Где раньше жила, помнишь, адрес? Адрес? — с нажимом проговорил человек.

И тут словно вспышка пронеслась в голове Эринии. Вспомнилось мамино лицо. Настоящей мамы, которую она очень давно не видела, даже забыла.

— Олечка, — говорила мама, — запомни наш адрес…

Мама все время заставляла ее проговаривать адрес и имя, потому что все дети должны знать такие простые вещи. Потому что так ей смогут помочь, если она потеряется.

— Улица Невская, 10, Ленинград. Петрова Оля, — заученно ответила Эриния.

И слова эти вдруг потянули за собой размытые образы другого дома, темной комнаты и страшных взрывов, от которых тряслись стены и пол.

— Мама сказала, что принесет немного хлеба, и чтобы я никуда не ходила. А потом пришла какая-то тетя и забрала меня сюда. Я хочу к маме.

— Скажи им, что нам пора домой.

— Что он сказал? — спросил Ланаор, подсев к ней.

Получается, Ланаор ей совсем не друг, он обманщик. И мама, и папа, у которых живет Эриния, не настоящие. И она совсем не Эриния, она Оля.

— Нам пора домой.

Ланаор был в ярости. Он видел, как изменился взгляд Эринии и мысленно он проклинал себя, проклинал Всевидящую, проклинал весь этот мир. Почему не подумал о том, что может вернуть ребенку все воспоминания о предыдущей жизни? Ведь было понятно, там случилось с нею что-то страшное. Хотя, почему не подумал. Подумал, но отбросил эти мысли, ведь они ему мешали.

Ему нужен результат, ему нужен этот человек с его особенными знаниями и особенным опытом. И потому он легко пожертвовал ребенком. Что такое маленькая девочка против благополучия всей Аримании?

Слезы Эринии жгли его сердце. Может, к сааху все это, вернуть ее Конерсам, как-то объяснить, сгладить?

Но Ланаор не мог так поступить.

В конце концов, не он это затеял. Он всего лишь подчиняется воле Всевидящей, а значит, поступает правильно. Так и должно быть.

Ярким пятном застыл в дверях послушник. Нелепая одежда раздражала. Ланаор прикрикнул на него, тот вышел и закрыл дверь.

Что дальше?

Иномирец пошел на контакт, необходимо действовать.

— Эриния, душа моя, ты невероятно сообразительная девочка, я тобой очень горжусь. Скажи ему, что это пока невозможно. И еще, что ты единственная в этом мире, кто знает его язык.

Эриния упрямо поджала губы.

— Саах тебя побери, можешь хоть сейчас без выкрутасов? — сорвался Ланаор.

— Ты мне все врал, — всхлипнула Эриния.

Иномирец спросил ее о чем-то, она ответила.

— Что он сказал?

— Спросил, зачем мы вам.

— Скажи, что нам нужна его помощь. А потом мы поможем вам вернуться в ваш мир, если захотите.

Иномирец выслушал сбивчивые пояснения Эринии и поднялся.

— Что он теперь сказал? — Ланаора раздражала сама ситуация, в которой Эриния выполняла роль посредника, но других вариантов не было.

— Что я должна остаться здесь.

— Это исключено.

Он схватил ее за руку и повел прочь.

Конерс сразу уловил перемену.

— У нас хорошие новости, этот человек и в самом деле оказался ее соотечественником. В общем, все хорошо, просто какое-то время понадобиться на то, чтобы Эриния приняла свое прошлое, — пояснил Ланаор.

Эриния даже не посмотрела на него, молча поднялась в экипаж, оказавшись от помощи Конерса. Они уехали.

А Ланаор остался стоять.

«Все в интересах Аримании», — убеждал себя он. Но это никак не уменьшало ту тяжесть, что легла теперь на его сердце.

Четыре дня спустя

Тиильдер, дом Конерсов, 13 декабря 1947 года

В том, что душевное равновесие очень важно для здоровья, Виттио Конерс никогда не сомневался. Однако, к модным трудам Даарцельса относился скорее пренебрежительно, не рассматривая различные практики глубокого дыхания всерьез. Главным инструментом лекаря в борьбе с душевным беспокойством он видел доброе слово. Он смог убедить Эринию принять оба мира в своей душе, при этом пообещал сделать все возможное для поиска ее родителей. Эриния поверила ему, хотя бы начала разговаривать. И очень кстати оказался щенок, которого недавно Виттио подарил приемной дочери. Играя с щенком, Эриния улыбалась, и это было хорошим знаком.

Было трудно говорить с дочерью, но ее детский возраст в какой-то степени облегчал задачу. Гораздо сложнее убедить жену в том, что ничего плохого не произошло. Да, Эриния вспомнила свою настоящую мать, но ведь мы всегда знали, что это может случиться. Да, девочка ведет себя отстраненно, и это тоже можно понять. Просто нужно время.

Он сказал об этом Ланаору, когда тот снова приехал за ребенком. И был вынужден отступить, Ланаор сказал, что на иномирца возлагались огромные надежды, а Эриния была единственным к нему ключиком.

На этот раз Виттио разрешили присутствовать при разговоре.

— Вы понимаете, что все, что сейчас услышите и увидите, является закрытой информацией? И что ваша жизнь может измениться с этого момента?

— Да, я полностью осознаю свою ответственность.

После этого его провели в комнату, где уже находилась Эриния, представители Ордена, в том числе сам Великий Магистр, и тот самый иномирец. У иномирца было удивительное лицо, волевое, жесткое. Взгляд его прожигал насквозь, и меньше всего хотелось Виттио Конерсу, чтобы его девочка общалась с этим человеком.

— Мы ничего о нем не знаем, спроси, как можно к нему обращаться? — вопросы Эринии задавал сам Великий Магистр.

— Его зовут Егор Николаевич Карпенко.

— Расскажите о вашем мире.

— Я не знаю, что рассказывать.

— Пусть он расскажет.

— Я не знаю, как спросить, я очень плохо помню свой родной язык.

— Хорошо, спроси, что стало причиной его болезненного состояния.

Эриния пыталась разговаривать с иномирцем, было понятно, что ее словарный запас и в самом деле невелик.

— Он хочет знать, чего вы от него хотите.

Старик задумался, затем разложил на столе карту Аримании.

— Скажи, что наша земля нуждается в защите.

Это был долгий разговор, во время которого Виттио впервые осознал, насколько призрачно и хрупко их теперешнее благополучие. Ни в одной газете ничего не писали о танларской угрозе, напротив, было множество хвалебных статей о взаимовыгодном сотрудничестве, о величайших технических достижениях этой могущественной империи. И что плохого в том, чтобы стать ее частью? Погрузившись в свои размышления, он немного потерял нить разговора, и когда снова прислушался к беседе, то понял, что иномирец согласился на условия. Помощь в обмен на возвращение.

— Что ж, на сегодня все, — сказал Ланаор, поднимаясь, — Виттио, благодарю вас. Какое-то время нам нужна будет еще помощь Эринии, пока наш гость не освоится. Я сообщу заранее о следующей встрече.

Всю дорогу домой Эриния опять молчала. Рано, слишком рано Орден устроил вторую встречу, разбередив свежую душевную рану ребенка. Ни одна попытка Виттио разговорить Эринию не увенчалась успехом. И только дома, когда их встретила улыбающаяся Ливи с щенком на руках, в надежде, что милый пухляш опять поможет растопить лед детского сердечка, Эриния подняла глаза на Виттио.

— Пожалуйста, верни его туда, где взял.

Больше она собакой не интересовалась, и спустя несколько дней Виттио и в самом деле пришлось пристроить Тарто в хорошие руки.