По образу и подобию (СИ)

Глава 37. Предначертание

Февраль 1949 года, Тиильдер

«Наш город — наша общая забота» — эта простая мысль впервые собрала вместе и влиятельных торговцев, и бывших высших магов, присутствовала даже делегация иномирцев. В амфитеатре тиильдерского Совета торговых кланов не хватало мест. Сначала люди набивались в проходы, потом последние ряды поднялись, встали на скамейки, в освободившееся пространство смогли втиснуться еще сколько-то человек.

В центре амфитеатра площадка, застеленная ковром, на ней три кресла. В середине восседал важный представитель торговцев Энивортий Тэварс, справа — глава Ордена, Великий Магистр, слева — Егор Николаевич Карпенко. А позади этих важных людей, за складками массивной портьеры, притаилась одна очень любопытная девочка.

Понятное дело, Эринию на это собрание никто не звал. Но разве можно было пропустить такое важное мероприятие? Жаль, что Ромка не смог пойти с нею, он теперь в школу ходит, а там строго. Ничего, в следующий раз они что-нибудь придумают, а пока так даже лучше. Ведь здесь все незнакомое, надо еще освоиться, да и глаза отвести проще, когда ты одна. И когда еще почти никого нет. Найдя хорошее местечко, Эриния прождала начала почти час, чуть не уснула. Зато теперь с интересом наблюдала за происходящим.

— Да что тут разговаривать, к стенке приставить, и все. Разговор должен быть коротким! — поднялся человек из сектора иномирцев.

Приняв мнение земляка к сведению, Егор Николаевич перевел предложение на ариманский:

— В нашем мире существуют разные виды наказания, одно из них называется высшей мерой, назначается за особо тяжкие преступления. Виновного лишают жизни. Товарищ предлагает избрать в качестве меры наказания для всех участников вероломного нападения на ариманские земли смертную казнь.

Зал затих.

— Это неприемлемо. Тогда мы сами станем преступниками, — возразил Великий Магистр.

— Законы Аримании основываются на идеях гуманизма, наказание в виде лишения жизни неприемлемо, — по-русски пояснил в сторону сектора земляков Егор Николаевич.

— Тогда на лесоповал всех, или в шахты, да так, чтобы жизнь малиной не казалась, — предложил все тот же активист.

Карпенко перевел:

— Есть предложение привлечь виновных к тяжелому физическому труду, при этом ограничив свободу передвижения.

Последнее вызвало более живой отклик, по залу пошли приглушенные разговоры, но заявлений не последовало.

— Собственно, на мой взгляд справедливо, — Тэварс поднял руку, разговоры затихли, — хотя с реализацией возникнут проблемы. Но мне бы хотелось заострить ваше внимание на следующем аспекте. Задержанные горожане всего только исполнители. Да, они понимали, что идут на определенное предательство, но наверняка у каждого были мотивы для сотрудничества с танларцами. Здесь уже наша вина, что не смогли обеспечить своих граждан всем необходимым, тем самым подтолкнув в руки врага. Второе. Эти люди, безусловно, заслуживают наказания, но разве те, кто снабдил их этими опасными штуками, повлекшими столько разрушений и смертей, те, кто манипулировал, подкупал или угрожал в течение нескольких лет, те не заслуживают ли более суровой кары? И ведь мы о них почти ничего не знаем, они живут среди нас, продолжают ходить по улицам, возможно, мы видимся с ними каждый день. Не подозревая, что новая опасность уже нависла над головой. С этим что будем делать?

Эриния задумалась. Действительно, приспешники Шанаатов не сильно-то посвящали в подробности исполнителей. Скорее всего многие из одураченных погибли на месте, так и не успев понять, с чем имеют дело. А те, кому повезло больше, с теми тоже не все так просто. Взять хотя бы того послушника. В последний момент испугался, не стал ничего поджигать. Но промолчал, думал, никто не узнает. Когда под храмом нашли взрывчатку, всех проверили несколько раз, вышло, что именно этот послушник причастен. А он еще и не взрослый, чуть старше Ромки. «Эриния, — сказал тогда Великий Магистр, — у нас тут очень деликатная проблема. Кто-то из храма сотрудничал с Шанаатами, есть предположения, но хотелось бы знать точно. И без огласки».

В это время как раз восстанавливали дом Магистра, стали направлять на работы служителей храма, а Эриния там же находилась. То воды подаст, то здоровьем поинтересуется, в это время каждому в глаза заглядывала, что там. Занятие не из приятных, но виновного именно в попытке подрыва не находилось. Пока не пришел этот парнишка, Гран Дреди, дальний родственник Старшего жреца. Вида не подает, делает все, что скажут, а внутри страх. «Помоги мне воды из колодца достать», — попросила его Эриния, а когда они зашли за угол, велела остановиться.

Если знаешь, что искать, обязательно найдешь. Тогда получилось увидеть, как выглядит человек, подбивший паренька на подлость. И ведь как все обставил, этот дурачок чуть ли не героем себя возомнил. Но что теперь с ним будет?

Эриния подумала, что если стереть все воспоминания, связанные с тем человеком, то для Грана все станет так, будто и не было в его жизни предательства. Но как это сделать? Она попыталась заменить воспоминания Грана другими, своими впечатлениями о Башне. Подъем по лестнице, невероятный простор, что открывается на смотровой площадке, синие горы в облаках. «Эй, чего замечтался, помоги, говорю, воды принести», — деловито окрикнула она тогда ошалевшего послушника. Тот растерянно захлопал глазами, поплелся следом за ней.

Когда наставник услышал, что никто из работников храма не причастен, он очень обрадовался. И Карен Дреди тоже. Конечно, вопрос кто подложил взрывчатку остается открытым, но не выдавать ведь этого дурачка. У оступившегося человека должен быть шанс на исправление.

— И что вы предлагаете? У нас и так из-за досмотра грузов вся торговля встала, так теперь еще и…

Обсуждение переросло в какие-то разборки, да и ноги затекли. Шмыгнув в пространственную дыру, Эриния оказалась на свежем воздухе, и тут же с удовольствием повалилась в свежескошенную траву. Здесь, за городом, было тихо и спокойно. На пригорке белел домик фермера, рядом с домом козочки в загоне. С другой стороны небольшой огородик. По травинке ползет усатый жучок с красной спинкой.

И все же папа Виттио прав, рано или поздно, а здравый смысл все равно победит.

Он устал.

Клана Шанаатов больше не существовало, но ведь были и другие.

«Сынок, вот и вышло мое время, а это значит, что Торнадо вернулся к хозяину».

Сынок? Ланаор в который раз перечитывал написанные Тутелариусом строки и всякий раз задавался вопросом, зачем он так поступил.

«Не печалься обо мне. Моим самым большим утешением было видеть тебя счастливым и полным сил. Хоть что-то в этой жизни я сделал правильно».

— Да что ты понимаешь!

Ланаор прошелся по комнате, в сердцах пнул стул. Тот опрокинулся с грохотом.

— И как мне теперь простить тебя? — спросил Ланаор пустоту.

«Понимаю, как много у тебя теперь вопросов. Но не ищи на них ответов, оставайся всегда таким же светлым и чистым душой. Чувствую, что кто-то из наших богов уже здесь, а это значит, что моя жизнь оборвется в любой миг. Но тебя они не тронут. В тебе течет их кровь, очень надеюсь, что тебя просто оставят в покое. Для расплаты хватит и моей жизни. Очень на это надеюсь. И прошу, заклинаю, никогда не уподобляйся им. Ведь ты наполовину человек, всегда помни об этом.

Я несколько раз слышал, как ты выражаешь недовольство Создательницей. Поверь, она не заслуживает твоего порицания. Этот мир, ее творение, в котором каждый смертный мог быть чуточку богом, довольно интересное решение. И только здесь тебя можно было надежно спрятать от твоей матери. Жаль, что все так изменилось. Но тебе дали возможность вырасти и возмужать, цени это. Никогда не покидай этого мира, не ищи другого. Очень прошу тебя, живи с чистой совестью, никого не обижай, помогай тем, кто нуждается. Я верю в тебя, мой мальчик».

— А ничего, что мои руки уже по локоть в крови? — усмехнулся Ланаор.

Он устало опустился в кресло и закрыл глаза. Сознание наполнилось солнечным светом и безмятежностью. Ползущая по травинке букашка привела в восторг затейливым узором из красных точек на спинке.

— Та-ак, — строго проговорил он, склонившись над Эринией, — ты хоть представляешь, сколько сил потратила Элоя, чтобы сшить тебе это чудесное платье? Только посмотрите на эту девочку, таких замарашек во всем мире не сыскать. Вот что ты тут делаешь?

— Ой, — девочка подскочила, Ланаор едва успел отшатнуться, она поспешно принялась отряхивать с себя травинки, — ничего не замарашка, опять ты меня разыгрываешь. Тут чисто, я же смотрела.

— И ты не хочешь обнять своего лучшего друга?

— А ты где пропадал? — сердито проговорила Эриния, но все же обняла его.

Неожиданно радость Эринии захлестнули Ланаора, наполнявшая душу горечь отступила окончательно.

— Я тут недавно в Этиндере зашел в одно кафе, — улыбнулся хитро Ланаор, — там десерт — пальчики оближешь.

— И туда пускают замарашек? — скептически посмотрела на него девочка.

— Только если они со мной, — весело ответил Ланаор и открыл портал.

— Та-ак, и как часто ты ходишь в это кафе с сомнительными личностями?

— Э… кхм, — Ланаор даже не нашел сразу, что ответить.

— Ладно, пошли уже, — Эриния пригладила растрепавшиеся волосы и шагнула на брусчатку этиндерской улочки.

В кафе они побыли недолго, стояла чудесная погода, решили прогуляться у моря. Всю дорогу Эриния весело щебетала всякие глупости, потом принялась играть с набегающей на берег водой. А Ланаор присел в тенек на скамейку для отдыхающих. С их появлением многолюдная набережная начала пустеть, теперь и вовсе никого не осталось. Кажется, Эриния этого не заметила, увлеченная своей игрой. «Почему же ты мне раньше ничего не рассказал», — досадливо поморщился Ланаор. В памяти снова всплыл текст письма.

«В моем мире правят жестокие боги. Жизнь человеческая не стоит ровным счетом ничего, боги играются людскими судьбами, не обращая внимания ни на мольбы, ни на слезы. Когда-то я хотел все изменить, доказать, что мы, люди, можем быть достойны лучшего. Для того, чтобы меня заметили, изучал военное искусство, несколько крупных битв были выиграны благодаря моим стратегиям. После очередного успеха, когда приносил дары в храме, кто-то невидимый заговорил со мной. Похвалил за победу и спросил, чего я хочу в награду. Тогда я был наивен и глуп, надеялся на обретение дара могущества, надеялся сам стать богом и убедить богов смилостивиться к людям. Но было бы слишком дерзко просить об этом открыто, я попросил о мощном оружии, которое помогло бы еще успешнее сокрушать армию противника. Так я надеялся на шаг приблизиться к своей мечте. Мой невидимый собеседник посчитал просьбу разумной для человеческого сознания, но все же недальновидной, ведь и у противника может появиться такое оружие, это сделает войны еще более разрушительными.

Мне было велено отправиться к далекому острову, на котором я либо обрету нечто уникальное, либо потеряю жизнь. И я рискнул. После долгого путешествия уже не сомневался в удаче, но корабль разбился, из всех мне одному удалось добраться до того злополучного клочка суши. Я корил себя за гордыню, когда осознал, что за участь была мне уготована. Там почти не было растительности, а значит, никакой возможности добыть пропитание. Чудом удалось найти небольшой ключик с чистой водой. И я совсем было пал духом, но однажды, исследуя еще один участок острова, обнаружил на небольшой лужайке измученное существо. Молодой конь, он совершенно потерял желание к жизни и был крайне истощен, несмотря на наличие сочной травы вокруг. Мне стало невыносимо жаль его, и я заговорил с животным, стал подбадривать, и вдруг бедолага ответил, по крайней мере я услышал его голос. Несчастное животное было результатом какого-то эксперимента богов, но он не захотел им подчиняться, за что был отправлен сюда умирать.

Он оказался очень разумным, мы много спорили о жизни и мироустройстве, я даже поделился своими сокровенными мыслями.

У меня никогда не было брата, я часто завидовал более счастливым в этом плане сверстникам, но теперь, здесь, на острове, я понял, что встретил очень близкое мне по духу существо. Будь он человеком, я бы назвал его братом, но он не был человеком, потому я назвал его другом. Мой новый друг и правда оказался уникальным созданием. Через три дня, наблюдая за моей попыткой утолить голод корешком травы, он предложил вместе покинуть этот остров. Я поинтересовался, не умеет ли мой друг превращаться в большую рыбу, на что услышал, что в рыбу не умеет, но зато обладает крыльями, и, если я еще несколько дней смогу потерпеть и не умру от голода, он достаточно окрепнет для того, чтобы пролететь с балластом до другого острова, где, возможно, больше повезет с едой.

Мне казалось, что все это бред от истощения, вряд ли могу хорошо вспомнить свой первый полет, но вкус сочного фрукта довольно быстро привел в чувства. А возможности нового друга потрясли настолько, что я назвал его Торнадо, и новое имя понравилось ему.

Теперь мы стали неразлучны, и были новые битвы, победа в которых была предрешена участием Торнадо. Враг пал, война закончилась. Боги молчали, но теперь я стал бояться, что у меня заберут Торнадо, потому тихо радовался тому, что про нас забыли. И сам уже не искал встречи с богами.

Отказавшись от славы и богатств, положенных победителю, стал жить уединенно вдали от поселений. Мне было о чем подумать, и было о чем говорить с Торнадо.

А потом появилась она. Не знаю, была ли это настоящая любовь, или просто наваждение, да и стоит ли об этом рассуждать, все в прошлом. Мое счастливое время было слишком коротким. Возможно, я ей и правда был дорог, ведь ты появился на свет. А потом все изменилось. Оказалось, что она была из них. Репутация высших богов должна быть безупречной, сказали мне. За возможность сохранить наши с тобой жизни Торнадо заплатил своей свободой, разве что с отсрочкой. До последнего удара моего сердца. Но и здесь боги перехитрили нас, в одно мгновение из молодого мужчины меня превратили в дряхлого старика. Но этого было мало, моему другу запретили летать. Расправить крылья, — значит, расторгнуть договор, сказали ему. И он согласился.

Так мы оказались вдали от дома, в этом мире, наполненном магией. Что ж, хотя бы в этом не подвели, ведь тебе, сыну богини, было легко затеряться среди людей, наделенных магическими способностями.

Торнадо помог найти тебе заботливых родителей, согласись, это был хороший выбор. Куда хуже расти без матери, да еще с отцом, который стар и немощен. Не спорь со мной. Может не сейчас, но потом, позже, ты поймешь, что я был прав. Мы с Торнадо всегда были рядом и оберегали в меру своих сил. Больше Торнадо, конечно. Ему даже удалось внушить тебе потерю сил в миг, когда свершился Великий Исход. Он очень необычное существо, не зря ведь боги пошли на уступки.

А помнишь ту ночь, когда Эриния сбежала? Сила твоего отчаяния сокрушила все блоки, и волна этого удара была столь мощной, что ее просто не могли не заметить. Полагаю, это явление принесло много неприятностей твоим многочисленным родственникам.

Прилетев сюда, они захотят мести. Нет, меня не убьют открыто. Это будет несчастный случай, скорее всего они и не будут причастны напрямую. Но тебя они не тронут. Только ты сам не иди на контакт. И никогда не покидай этого мира.

О девочке.

Это единственное, о чем я искренне сожалею.

Наверное, надо было донести до тебя хотя бы часть правды, чтобы спасти от создания Эринии. Впрочем, если твое сердце не очерствеет, то и ей не придется стать тем, кем уготовано. Большего тебе лучше не знать.

Сынок, они решили все же дотянуться до тебя. В последний раз Торнадо все уладит, но дальше тебе придется полагаться только на себя. Насчет Эринии. Никогда не».

Он так и не успел его дописать.

— Эриния! — позвал Ланаор.

— Погоди, я сейчас, — волна заполнила выкопанную девочкой ямку, — смотри, это Тиильдерское озеро!

— Совсем не похоже, — оценил творение Ланаор.

— Еще как похоже, перестань быть таким противным.

— Я просто честный. Да, душа моя, помнишь, ты что-то говорила про свое имя в вашем мире, в древности кого-то так называли.

— А, это. Эриниями называли богинь мести, они должны были находить приговоренных богами и лишать их разума.

— Какой ужас, — Ланаор театрально покачал головой.

— Ага. Так что лучше согласись поскорее с тем, что это похоже на Тиильдерское озеро.

— Как две капли воды! — поспешно проговорил Ланаор, отчаянно закивав головой.

И снова звонкий смех девочки смешался с дыханием моря и криками чаек.