— Не жалеешь, что отпустил ее? — спросил Великий Магистр, протянув бокал Ланаору.
— Не находите, что так намного спокойнее? — ответил Ланаор и пригубил терпкий напиток.
— Замужество пошло ей на пользу, это однозначно. Ни намека на ту безбашенную занозу, от которой в любую минуту можно было ожидать чего угодно. Наша Эриния выросла.
— Она не любит, когда ее так называют.
— Ну, меня, старика-то, простит. Ты уж попроси ее, пусть в гости заглянет. Что-то сердечко в последнее время все чаще заходится, может, посоветует чего.
— Да вы еще нас всех переживете, учитель.
— Скажешь тоже, — усмехнулся старик и покачал головой, — но ты все-таки попроси.
— Хорошо, попрошу.
Они сидели в большом зале Башни и праздновали назначение их воспитанницы главным врачом тиильдерской краевой больницы. За окном медленно догорал закат, солнце скатывалось за далекий поросший лесом холм.
— Я вот одного не могу понять, — проговорил старик, — это Роман Егорович сам придумал отвадить супругу от Ордена, или надоумил кто?
— Может и надоумил кто, — неспешно ответил Ланаор.
— Понятно. Сам-то как? Жениться бы тебе, глядишь, и на душе полегчало бы. Жена тебе сына родит или дочь. Есть в том свое счастье, продолжение рода растить.
— Была у меня жена, не уберег. А другого не надо.
Старик замолчал.
Заканчивался еще один день.
— Что там с почтой, мне тут на днях жаловались, что опять отправление потеряли.
Ланаор отмахнулся:
— Да саах знает, как это у них получается. Уже три раза руководство менял, а они все теряют и теряют. Но теперь хоть меньше.
— Но ты уж разберись, а то неловко получается, вроде как твое ведомство, хоть и неофициально.
— Разберусь.
— А что там с кочевниками? Правда ли, что всячески саботируют прокладывание железнодорожных путей?
— Возмущаются понемногу.
— Что решил?
— Повозмущаются — перестанут.
— И то верно.
Разговор плавно перетекал из одной темы в другую. Аримания возрождалась, словно феникс из пепла, и будущее ее виделось мирным и спокойным, как широкая равнинная река.
Конец истории.