По образу и подобию (СИ)

Глава 32. Кодекс мага

Побережье Этиндера, 4 января 1949 года

Под крылом самолета простиралась бесконечная белая равнина, все остальное — пронзительно голубой купол с огромным висящим над горизонтом солнцем. Солнце слепило, но еще больше слепил снег, который был повсюду, от горизонта и до горизонта. Затемненные стекла очков немного спасали, но глаза уже устали и слезились, только Ромка не сдавался, высматривая стоянку потерпевших бедствие челюскинцев. Вот что-то привлекло его внимание, он изменил курс и сбросил высоту. И не ошибся. Сделал круг, другой… Челюскинцы повыскакивали из своих укрытий, замахали руками. Взлетно-посадочная полоса была расчищена, Ромка уверенно пошел на посадку. Едва самолет остановился, он отключил двигатель, открыл кабину и спрыгнул на лед. Навстречу ему с радостными криками бежали люди. Теперь у них будет еда и топливо, а еще Ромка эвакуирует раненых из этого ледяного плена. Первым подбежал сам Отто Юльевич Шмидт, он пожал Ромкину руку и спросил:

— И долго ты еще собираешься валяться?

Ромка не очень понял вопрос, он всматривался в лицо легендарного полярника, но уже не мог никак его разглядеть.

— Вставай-вставай, вот разоспался-то, — продолжал гудеть кто-то над самым ухом.

— Такой сон приснился, — недовольно пробурчал Ромка, потягиваясь.

Он открыл глаза и увидел…

— Батя!

Разочарование испарилось без следа, потому что реальность была намного лучше.

— Вот ведь соня какой, мы с матерью уже заждались тебя, ну-ка быстро подъем! — скомандовал бодро отец и распахнул окно.

Комната наполнилась утренней прохладой и шумом прибоя.

— Рядовой Карпенко, у вас три минуты на сборы, по истечении которых вы обязаны прибыть к завтраку.

— Есть, — подскочил Ромка.

Он бросился в ванную, через пару минуты выскочил на террасу. Мамка в белом пушистом халате разливала по кружкам чай, батя в домашних брюках и белой рубашке навыпуск резал хлеб для бутербродов. Поодаль шумел прибой, над водой стелился утренний туман. Неужели все происходит на самом деле?

— Завтракаем и отправляемся в Тиильдер, домой, — сказал отец.

— Это хорошо, — улыбнулся до ушей Ромка.

За эти дни он успел порядком заскучать. Родители постоянно заняты своими разговорами, не было ни Агнессы Ильиничны, ни Оли. Ни хотя бы материалов для моделирования. Ешь, спи, да купайся, скука смертная.

А там, в Тиильдере, была Оля. И наверняка появятся еще новые друзья. Возможно даже авиамоделисты. Ромка с аппетитом набросился на бутерброд, предварительно добавив сверху еще и котлету.

— Сразу видно, мужик растет, — похвалил его отец, — да только не спеши так, никто же не отберет.

И придвинул тарелку с котлетами ближе к Ромке.

Тиильдер, 4 января 1949 года

В это утро Оля проснулась в самом чудесном настроении. Как хорошо просыпаться не в детском доме. Она вспомнила, как обрадовался Ланаор, когда увидел ее в зеркале. Нет, он все равно ее очень любит и простит ту клятву. С другой стороны, сам виноват. Своей жене пусть в голову лезет, если не жалко, а ей, Эринии, уже точно теперь не посмеет мозги править.

Потом Оля подумала о Конерсах, и это тоже было приятно. И маленькая Лин такая забавная.

А какими глазами смотрел на нее Ромка, когда увидел в том красивом платье! Конечно, он больше на отца сначала смотрел, но потом, в комнате, он ведь круга три навернул, от удивления глаза как плошки были. Забросал вопросами про Ариманию, про портал. Нет, Ромка точно ее полюбит и станет настоящим другом.

— Эриния, просыпайтесь, — постучала в дверь Нинэлли, — пора спускаться к завтраку.

Нинэлли оказалась очень милой барышней, она помогала одеваться, заплетала ей волосы, стирала одежду и следила за чистотой в комнате.

Завтракала Оля всегда с Великим Магистром, в его присутствии Тутелариус не садился за стол, прислуживал, всегда учтивый и предупредительный.

— Сегодня после завтрака я буду тебя экзаменовать, ты готова? — спросил Великий Магистр.

— Не совсем, — кисло ответила Эриния.

— Почему? — наставник нахмурил седые мохнатые брови.

— Не понимаю.

— Чего не понимаешь?

— Правило первое. Не причиняй вреда сущему ни действием, ни бездействием, ни помыслом, — заученно проговорила Эриния.

— Очень хорошо, — похвалил ее Великий Магистр, — думаю, с этим проблем нет, все предельно ясно. Так на чем запнулась? На пятом или шестом?

— На этом. Я первое правило не понимаю, — грустно призналась Эриния.

— Вот как? — удивился Великий Магистр.

— Скажите, наставник, а Ланаор, — он хороший маг?

Великий Магистр еще больше удивился, однако, тепло улыбнулся и ответил безо всяких сомнений:

— Всегда был лучшим.

— И он соблюдает Кодекс?

— Неукоснительно. Можешь не сомневаться.

Эриния набралась смелости и спросила:

— Скажите, поступок Ланаора по отношению к Конерсам соответствует первому правилу? Он вмешался в их память, внушив, будто я нахожусь в каком-то пансионе.

— Хм. Ты считаешь, — кустистые брови наставника сошлись над переносицей, — что он причинил вред действием?

— Конечно, ведь он сам мне рассказывал, что после трех вмешательств человек может потерять рассудок. Значит, он причинил вред.

— Это верно, — согласился Великий Магистр, — но не вмешайся Ланаор, и получился бы вред бездействием. Твои приемные родители чувствовали глубокую вину, и это оказалось очень, очень разрушительным. Ложные воспоминания вернули Конерсам душевное равновесие и оградили от многих бед.

— Я поняла, — Эриния покраснела.

— Вот и славно. Даю тебе время до одиннадцати часов, затем жду на экзамен.

Если открыть вентиль крана совсем немного, тонкая струйка воды будет извиваться по стенке чаши для умывания, пока не канет в сливное отверстие. Эриния крутила вентиль то в одну сторону, то в другую, меняя напор воды, потом останавливалась на такой змейке и наблюдала за ее причудливым танцем.

«Получается, что от изменения памяти было меньше вреда, чем от моего побега», — от этой мысли щипало в носу, только Эриния не позволяла себе заплакать. «Но ведь я должна была хотя бы попытаться найти настоящих родителей, я должна была вернуться в свой настоящий дом, пусть даже для того, чтобы узнать страшную правду».

Выключив воду, она спустилась во двор, ей захотелось побыть на свежем воздухе. В тени дерева Тутелариус читал книгу. Увидев девочку, он поднял глаза.

— Говорят, что из двух зол выбирают меньшее. Однако, если судить объективно, следует признать, что конечный выбор определяется системой ценностей выбирающего. Конечно, если он способен беспристрастно воспринимать ситуацию, абстрагироваться от эмоций. В противном случае мы столкнемся с хаосом.

Проговорив это, Тутелариус снова вернулся к чтению.

— Спасибо, — окончательно сбитая с толку, Эриния поднялась к себе.

На полке лежала подаренная Агнессой Ильиничной книга. Все эти дни Эриния не позволяла себе открыть даже первый разворот, она прилежно учила Кодекса мага. Но сегодня экзамена все равно не сдать, потому, ловко подцепив сделанную Агнессой Ильиничной закладку, Эриния раскрыла книгу и погрузилась в чтение.

«Лонгрен, матрос “Ориона”, крепкого трехсоттонного брига, на котором он прослужил десять лет и к которому был привязан сильнее, чем иной сын к родной матери, должен был, наконец, покинуть службу.

Это произошло так. В одно из его редких возвращений домой, он не увидел, как всегда еще издали, на пороге дома свою жену Мери, всплескивающую руками, а затем бегущую навстречу до потери дыхания. Вместо нее, у детской кроватки — нового предмета в маленьком доме Лонгрена — стояла взволнованная соседка.

— Три месяца я ходила за нею, старик, — сказала она, — посмотри на свою дочь

Мертвея, Лонгрен наклонился и увидел восьмимесячное существо, сосредоточенно взиравшее на его длинную бороду, затем сел, потупился и стал крутить ус. Ус был мокрый, как от дождя.

— Когда умерла Мери? — спросил он».

История захватила с первых строк. Было жаль Мери, жаль Лонгрена, жаль Ассоль. Когда прочитала про подлость Меннерса, девочка даже кулаки сжала. Но потом…

«— Лонгрен! — взывал Меннерс. — Ты ведь слышишь меня, я погибаю, спаси!

Но Лонгрен не сказал ему ни одного слова; казалось, он не слышал отчаянного вопля. Пока не отнесло лодку так далеко, что еле долетали слова-крики Меннерса, он не переступил даже с ноги на ногу. Меннерс рыдал от ужаса, заклинал матроса бежать к рыбакам, позвать помощь, обещал деньги, угрожал и сыпал проклятиями, но Лонгрен только подошел ближе к самому краю мола, чтобы не сразу потерять из вида метания и скачки лодки. “Лонгрен, — донеслось к нему глухо, как с крыши — сидящему внутри дома, — спаси!” Тогда, набрав воздуха и глубоко вздохнув, чтобы не потерялось в ветре ни одного слова, Лонгрен крикнул:

— Она так же просила тебя! Думай об этом, пока еще жив, Меннерс, и не забудь!»

— Получается, — проговорила вслух Эриния, — что Меннерс в этой истории выбрал исключительно свои личные интересы, хотя мог просто помочь женщине, оказавшейся в сложной ситуации. Эмоциональное состояние Мери после общения с Меннерсом не позволило ей принять правильного решения, результат ошибочного выбора привел к смерти. Соседка сделала выбор в пользу беспомощного младенца, не имея никакой выгоды, благодаря чему Ассоль выжила. Но вот Лонгрен… Десять лет прошло, получается, что все десять лет он ждал удобного случая, чтобы отомстить. Хорошо он поступил или плохо? Должен ли был спасать Меннерса?

Вместо экзамена Эриния попросила наставника рассудить эту историю, не забыла процитировать и слова Тутелариуса. Разговор затянулся, сначала плавно перетек в обед, а после и в полдник. Эриния даже прочитала Великому Магистру часть истории, стараясь в переводе сохранить как можно больше от оригинала.

— Давай вернемся к этому вопросу завтра, — наконец, уставшим голосом попросил наставник, — а пока дочитай историю до конца, мне очень любопытно, как сложились судьбы этих героев.

Отказавшись от ужина, Эриния читала весь вечер и даже ночью. Когда история закончилась, свечи почти догорели. Погасив огарочки, Эриния нырнула под одеяло и крепко обняла подушку.

— Вот бы и за мной приплыл бы мой Грэй на корабле с алыми парусами, — успела подумать она, сладко засыпая.

Тиильдер, 9 января 1949 года

— Светлейшего дня, — без лишних церемоний Ланаор открыл портал прямо в кабинет Магистра, — как неуспехи нашего юного дарования? Маленькая Эриния уже заработала на суровое порицание?

— Увы, проницательность изменила моему бывшему лучшему ученику, — печально констатировал Великий Магистр.

— Секундочку, — вскинулся Ланаор, — это почему бывшему?

— Моя новая ученица оказалась на редкость способной, она с легкостью отобрала у тебя лавры, — Великий Магистр посмотрел на Эринию и подмигнул ей.

В ответ девочка хихикнула, прикрывшись ладошкой. Но одного взгляда Ланаора было достаточно, чтобы выражение ее лица опять стало сосредоточенным.

— Вот как? Это что, заговор? — Ланаор раздраженно опустился в кресло.

— Я хочу сам лично проэкзаменовать это чудо, — заявил он.

В глазах Великого Магистра отобразилась вселенская скука.

— Эриния, деточка, расскажи, как ты понимаешь первое правило мага?

Эриния встала, вытянулась в струну и произнесла на одном выдохе:

— Кодекс мага, пункт первый. Не причиняй вреда сущему ни действием, ни бездействием, ни помыслом.

Сделав многозначительную паузу, продолжила тем же ровным чеканным голосом:

— Это значит, что маг всеми силами должен избегать изменений, приводящих к разрушению общей гармонии мироздания. В случае если процесс разрушения гармонии запущен иными силами, магу должно сделать все возможное для восстановления равновесия. При этом магу следует абстрагироваться от собственных эмоций и рассуждать холодным рассудком, так как эмоции сродни ослеплению. Захватив разум, эмоции влияют на сознание мага, вследствие чего его действия могут оказаться ошибочными и привести к еще большим разрушениям в будущем.

Произнесенные Эринией слова вмиг согнали с Ланаора праздное настроение. Его сердце бешено застучало, все, о чем он теперь думал, это …

«Знает или нет? Догадывается? Нет, не может быть. Она не могла узнать. Да, я поддался эмоциям. И… сама ли Эриния говорит? Или наставник прав, и девчонка всего лишь марионетка Всевидящей? Предупреждение? А, может, дело не в тех танларцах, может, дело в Кристинии? Всевидящая осуждает меня за пренебрежительное отношение к жене?"

— Про помыслы рассказывать? — спросила Эриния.

— Нет-нет, спасибо, достаточно. Действительно, неплохо, — Ланаор с трудом сглотнул застрявший в горле комок.

— Второй пункт? — настаивала Эриния.

— Это ни к чему, — Ланаор натянуто улыбнулся, — хотя до меня тебе еще очень далеко, я вижу, что успехи определенно есть, молодец.

Он протянул Эринии коробочку с ее любимыми пирожными.

— Башня, — ответила девочка, отклоняя подарок.

— Что, башня? — не понял Ланаор.

— В качестве поощрения хочу увидеть Башню.

Великий Магистр пояснил:

— Сегодня утром я рассказывал, как обычно проходило обучение магов. Видимо, мрачное строение среди густого леса ничуть не испугало юную магиссу, а даже напротив, заинтересовало. Ланаор, будь добр, проведи небольшую экскурсию, мне пока надо с бумагами поработать. Ступайте, ступайте.

Наставник притянул к себе большую книгу и стал в ней что-то писать.

— Хорошо, тогда пирожные мне, — шепотом проговорил Ланаор, он открыл коробку и потянулся за белоснежным шариком.

— Мужчины не любят сладкого, — так же тихо заметила Эриния.

— Первый раз слышу. Это почему же? — пальцы Ланаора зависли над белоснежным чудом, сотворенным знаменитым тиильдерским кондитером.

— Потому что сладости любят только девочки.

— Вот ведь незадача. И что же мне теперь с этим всем делать? Вспомнил, — Ланаор радостно ударил себя по лбу, — у нового конюха есть дочка. Пойду отдам.

— Вообще-то я тоже девочка, — заметила Эриния раздраженно.

— Но ты ведь отказалась.

— А вот и нет, — Эриния потянулась за пирожным.

— А вот и да, — ответил Ланаор и поднял руку с коробкой вверх.

— Отдай немедленно! — потребовала Эриния, пытаясь дотянуться.

— Душа моя, а как же необходимость абстрагироваться от эмоций? — насмешливо поинтересовался Ланаор.

Эриния была вполовину ниже его, и все эти попытки отобрать коробку выглядели довольно забавно.

— Ты старше, ты и абстрагируйся, — прошипела Эриния, подпрыгивая.

А потом вдруг стихла и отстранилась.

— Простите, я была неправа, — опустила глаза.

— Да ладно, я пошутил. Бери, — пошел на мировую Ланаор.

— Отдайте дочери конюха, — холодно произнесла Эриния.

— Не дуйся. Бери, я же знаю, как ты их любишь.

— Уже нет.

Ланаору надоела эта глупая игра.

— Как скажешь, — он развеял коробку и открыл портал в центральную гостиную Башни, — ты идешь, или тоже передумала?

Поджав губы, Эриния шагнула в полумрак зала.

Когда Эриния и Ланаор исчезли в портале, Великий Магистр пробормотал: «Вот ведь нашла коса на камень, эти двое когда-нибудь сведут меня с ума», — он покачал головой и снова погрузился в работу.

Первое время девочка демонстративно игнорировала все попытки Ланаора к примирению. Она скользила равнодушным взглядом по каменным сводам потолков, по нехитрому убранству комнат. Ее не впечатлял вид из окон. Пару раз Ланаор попытался было пошутить, но губы Эринии оставались упрямо сжатыми, а взгляд излучал все тот же холод, даже презрение. «Дернуло же меня дразнить ее этими пирожными, — думал раздосадовано Ланаор, — вот ведь какая, теперь попробуй, вымоли прощение». Он искренне надеялся, что недовольство девочки вызвано именно его глупой выходкой, но где-то в глубине души грыз червячок сомнения. А что, если она все же смогла заглянуть в его самые мрачные уголки памяти? Не это ли истинная причина отстраненности и обиды?

Погруженный в размышления, он вел Эринию по длинной винтовой лестнице. Конечно, можно было создать пространственный переход сразу на смотровую площадку, но теперь Ланаор и сам чувствовал раздражение и потому решил, что воспитаннице будет полезно собственными ножками преодолеть этот бесконечный подъем.

Эриния сдалась, когда они не поднялись и на треть.

— У меня ноги устали, почему бы тебе просто не открыть портал? — попросила она, остановившись.

— Внутри Башни порталы невозможны, — соврал Ланаор, не моргнув глазом.

Поморщившись, девочка преодолела еще сотню ступенек.

— Прости, я не знал, что ты такой задохлик, — подбодрил ее Ланаор.

Этого хватило минут на двадцать. Лицо Эринии пошло красными пятнами, несколько прядок прилипли к мокрому лбу.

— Держи руку, так легче будет, — добродушно предложил он.

Забыв про неприязнь, Эриния тут же благодарно вцепилась в руку, а через миг и сама на нем повисла.

— Э… я не это имел ввиду, — опешил Ланаор, он осторожно отстранился, — ты ведь уже не маленькая, чтобы тебя на ручках носить.

— Хочу на ручки, — жалобно простонала Эриния и подняла на Ланаора глаза, полные мольбы.

В них больше не было и тени холодности.

«Надо же, как все просто», — усмехнулся про себя лучший ученик Великого Магистра, а вслух сказал:

— Ну, ладно, попробую с порталом. Мы уже достаточно поднялись, может сработать.

Подхватил девочку и опустил на ноги уже наверху.

Конечно, Эриния в ту же секунду догадалась, что он нарочно заставил ее столько мучиться. Что никаких проблем с созданием порталов внутри Башни не существует. Она возмущенно вдохнула, но не успела ничего сказать, потому что в этот же миг Ланаор удивленно воскликнул:

— Смотри, тебе невероятно повезло! Сегодня горы как на ладони!

Он взял за руку сбитую с толку Эринию и потянул к самому краю площадки, туда, где каменная кладка ограждения была чуть ниже. И именно отсюда открывался великолепный вид на поросшие лесом холмы, затянутые легкой дымкой и, самое главное, на гряду далеких синих гор, утопающих в облаках.

Глаза Эринии широко распахнулись. Она никогда не видела такой красоты, такого бескрайнего простора. Столько свободы.

— Это те самые горы, за которыми Танлария?

— Да, — обыденным тоном ответил Ланаор.

— А что там? — спросила девочка, показывая пальцем на выглядывающие за вершинами деревьев пятнышки крыш.

— Небольшое селение.

— А вон то?

Вопросы сыпались один за другим, Ланаор терпеливо отвечал на все. Ветер играл волосами Эринии, порядком их растрепал, но девочка не замечала. На ходу убирая пряди с лица, она переходила от одного края смотровой площадки к другому, стараясь рассмотреть и узнать как можно больше.

Спустя какое-то время поток вопросов иссяк, теперь Эриния просто стояла у края, с которого открывался лучший вид на горы.

— Мир? — Ланаор протянул девочке коробочку ее любимых сладостей.

Та неопределенно хмыкнула, но угощение приняла.

— Я хотел сказать, — Ланаор старался говорить как можно непринужденнее, — в общем, не стоит так буквально воспринимать Кодекс Мага.

— Я не поняла, — Эриния посмотрела на него с недоверием.

— Понимаешь, эти правила, они, конечно, хорошие. Но в жизни бывают такие ситуации, когда…

— Когда этими правилами можно пренебречь? — опередила его Эриния.

— Что-то вроде того. Все сложно.

Ланаор замялся. Он легонько щелкнул Эринию по носу:

— Но только в виде исключения. А так, в основном, конечно, надо следовать им неукоснительно. Ты ведь хочешь стать хорошим магом?

— Как у вас, взрослых, все запутанно, — пробормотала девочка.

— Согласен, — Ланаор открыл портал в дом Великого Магистра, — нам пора.

Экскурсия в Башню закончилась.