По образу и подобию (СИ)

Глава 13. Кристиния Корвильд

Год спустя

Тиильдер, особняк Ланаора Тая

1 октября 1948 года

Сумерки сгустились над Тиильдером, погружая город во тьму. Уличные светильники чадили горящим жиром и света почти не давали, разве что помогали запоздалым возницам сориентироваться в лабиринте улиц. Теперь с наступлением ночи город замирал, горожане тихо коротали вечера при свечах в домашнем кругу. Веселье праздной жизни, озаренной магическими огнями, осталось в прошлом. Весь световой день горожане усердно работали, чтобы обеспечить себя самым необходимым. Труд многих был настолько тяжелым, что едва хватало ночи для отдыха. Полтора года минуло от Исхода, и все реже тиильдерцаы говорили о прошлом благополучии, смирившись с несовершенством новой жизни.

Впрочем, нет правил без исключений. Время от времени местная элита устраивала в своих особняках грандиозные приемы с весельем и танцами до утра. Одних свечей сжигалось тысяч пять-шесть за ночь, а количество подаваемых гостям угощений и вина ничем не отличалось до былых времен. Следует сказать, что не только праздное времяпрепровождение было целью таких вечеров, отцы семейств продолжали решать свои проблемы, разве что в менее формальной обстановке. Именно поэтому Ланаор Тай не пропускал ни одного приема. Участие в балах он считал обязательным условием успешного продвижения дел.

Ланаор прекрасно танцевал, умел поддержать любую беседу, общался на равных с крупнейшими дельцами, сам едва уступая им в коммерческой хватке. Ранее выделявшийся силой магического дара, он и после Исхода смог удержаться на значимых позициях в обществе. Его уважали, прислушивались к мнению, по-своему ценили. Но все же не пускали в более тесный круг, так как семья Таев никогда не принадлежала к местной элите.

Последнее обстоятельство не так, чтобы сильно огорчало молодого человека, но являлось весомым препятствием для реализации проектов Ордена. Потому с некоторых пор его давняя мечта о созерцании вечернего Тиильдера в обществе красавицы жены заиграла новыми красками.

Просчитав все варианты, Ланаор решил, что лучшей партией для него может стать Кристиния Корвильд, дочь Вэлдона Корвильда. Девушка только недавно достигла совершеннолетия, была юна и мила. Ей повезло унаследовать от матери тонкие черты лица, изящную фигуру, не лишенную аппетитных форм, удивительно светлые волосы, почти белые, и голубой цвет глаз. В свое время Корвильд привез жену из путешествия к дальним северным континентам, необычная внешность Эолисии покорила сердца горожан. Стоит ли говорить, что мать Кристинии на долгие годы затмила всех тиильдерских красавиц. Волею судьбы Кристиния оказалась единственным ребенком Корвильдов, а значит, ее супруг станет полноправным наследником огромного состояния, включающего в себя в том числе и верфи. Впрочем, не мысли о наследстве привлекали Ланаора, Аримания нуждалась в значительном усилении флота.

Наблюдая за погружающимся во тьму городом, Ланаор думал, как получить согласие Вэлдона на этот брак. Его размышления были прерваны наставником, неожиданно появившемся на террасе.

— Тиильдерские ночи потеряли свои краски, — с ностальгией проговорил Великий Магистр.

— Трудами Всевидящей, — горько усмехнулся на это Ланаор.

— Не нам судить деяния высших, — назидательно возразил ему наставник и замолчал, наслаждаясь видом.

— Она забрала у нас все, даже крылья, — Ланаор не собирался уступать.

— Которыми сама же когда-то и наделила. Мой мальчик, пока ты не способен увидеть полной картины, не спеши с обвинениями. Все, что ни делается Всевидящей, все оно для нашего блага.

— Тогда следует заметить, что ее понимание блага довольно своеобразное, — язвительно заметил Ланаор.

— Остановись, не накликай на себя беду, — нахмурился старик.

— Боюсь я ее, как же. Пусть только появится, у меня есть что сказать. Интересно будет послушать, как она все это оправдает своими благими намерениями.

Осуждающе покачав головой, наставник решил сменить тему.

— Как прошел день, удалось продвинуться?

— Людей не хватает. Этот Карпенко слишком многого требует, чувствую, у танларцев он бы развернулся.

— Не смей так говорить. Для того он и послан нам, чтобы смогли защиту выстроить достойную.

— А где я ему специалистов столько возьму?

— Привлекайте студентов технических школ, практика она всегда подстегивает науку.

— Молокососов к делам Ордена? Где это видано, — Ланаор был явно не в духе.

— Посмотрите на него, сам вчера от мамкиной груди оторвался, а теперь вон как заговорил, — беззлобно рассмеялся старик.

— Мне почти двадцать пять. И это другое, — Ланаор недовольно мотнул головой.

— Совершенно другое, — издевательски поддакнул наставник.

Потом пристально посмотрел на воспитанника.

— А ведь что-то задумал. Говори уже.

— Есть одна мысль. Если все получится, возьму под контроль акатонские верфи.

Старик удивился, ему понадобилось какое-то время, чтобы осознать сказанное.

— Звучит заманчиво, — проговорил он наконец, — но каким образом?

— Женюсь.

Брови старика взмыли вверх.

— Это как же?

— Как обычно. На наследнице Корвильда.

Ответ не понравился старику.

— И что, Корвильд согласился?

— Еще не спрашивал.

Старик усмехнулся:

— Так ты сначала спросил бы.

— Думаю об этом.

Ночь принесла прохладу, Великий Магистр плотнее закутался в плащ.

— Мальчик мой, ты совершаешь большую ошибку.

— Я все обдумал. А если Корвильд откажет, есть еще варианты, — упрямо ответил Ланаор.

— Послушай, — проникновенно проговорил наставник, — ты еще молод и горяч, и тебе, наверное, трудно принять то, что я скажу. Но…

Лицо Ланаора освещалось свечами, горящими в стеклянных шарах, его губы были упрямо сжаты. И все же он внимательно слушал старика.

— Мальчик мой, выбор спутницы жизни очень важен. Если твое сердце не откроется жене, если она не ответит взаимностью, твоя жизнь может усложниться. Даже потерять всякий смысл со временем.

В глазах Ланаора мелькнуло сомнение, но он тут же его отмел.

— Магистр, вы, как всегда, сгущаете краски.

— Поступай как знаешь, — выдохнул наставник.

— Карпенко настаивает на встрече с Эринией, — проговорил Ланаор, меняя тему.

— Его можно понять.

— Мне это не нравится, но пришлось пообещать. Пока отправил ее с Конерсами в Этиндер.

Разговор об Эринии тоже был не из приятных для Ланаора. Она больше не хотела его видеть, да и сами Конерсы не были рады его визитам. Эриния закрылась от мира, перестала общаться с подружками. Ее учителя сетовали на отсутствие интереса к учебе, девочка стала рассеянной, и если раньше все схватывала на лету, то теперь один и тот же урок приходилось повторять с нею по несколько раз.

Иногда Ланаору казалось, что он должен что-то предпринять, поговорить с ребенком, попытаться все объяснить. Но время утекало, а он никак не решался. Впрочем, и без того забот хватало. Этот Карпенко был умен как саах, его проекты потрясали воображение, а реализация оборачивалась довольно ощутимыми тратами. И все на плечах Ланаора.

— Их общение плохо повлияло на Эринию, она еще больше в себе замкнулась. Потому обещания своего выполнять не собираюсь, по крайней мере в обозримом будущем, — сухо произнес Ланаор.

— Возможно ты и прав. Какая холодная ночь, — старик зябко повел плечами.

Они спустились ко входу к тайному подземному пути. Оседлав коня, наставник подозвал Ланаора, нагнулся к нему и тихонько шепнул:

— И все же подумай хорошенько, не спеши.

Тоннель наполнился гулом от топота копыт, Ланаор подождал, пока звуки затихнут, затем поднялся на террасу.

Ночь поглотила очертания города, одинокие огоньки фонарей едва мерцали и были очень похожи на звезды, рассыпавшиеся в вышине. Ланаор вспомнил, как уговорил когда-то отца построить дом на самом высоком холме на окраине Тиильдера. Семье тогда пришлось отказаться от планов по покупке земель, но они верили в него. Так Ланаор получил возможность наблюдать красоту огромного города, который с верхней террасы был виден как на ладони.

Потом Великий Исход лишил их вестников, лишил возможности оборачиваться птицами. И только здесь, на этой высокой площадке, можно было поймать ветер, закрыть глаза, и представить себя парящим под облаками.

Старому наставнику тоже здесь нравилось, благо Тайный путь позволял быстро и безопасно перемещаться. Вот и сейчас где-то глубоко под землей группа всадников мчалась под гулкими сводами к дому Магистра. Не имея никаких препятствий, кони летят, словно птицы. Лучшие породистые скакуны, выведенные на знаменитых конных заводах, принадлежащих семейству Тай.

Тиильдер, особняк Корвильдов

2 октября 1948 года

— Ваше предложение, Ланаор, довольно заманчиво, — пробасил Вэлдон Корвильд, — но требуется доработка некоторых деталей. Мои люди займутся этими документами в ближайшее время.

Вэлдон закрыл папку и передал ее своему секретарю. Секретарь предупредительно замер и, не дождавшись иных указаний, скользнул из кабинета. Сложные переговоры закончились. Ланаор переводил дух, настраиваясь на начало еще одного непростого разговора. Бессонная ночь убедила его в правильности решения, он был намерен просить руки дочери Корвильда.

— Вижу, мой дорогой друг, у тебя есть ко мне еще какое-то дело? Я весь во внимании.

Вэлдон возвышался над массивным, под стать хозяину, столом. Его пальцы сцепились в замок. Сам же Вэлдон смотрел скорее дружелюбно, но Ланаор чувствовал себя не лучше, чем выпавший из гнезда птенец перед носом голодного хищника.

— Вэлдон, — начал Ланаор, осторожно подбирая слова, — вы хорошо меня знаете. Каждый мой день наполнен тысячами дел, я люблю суету, шум торгов, и дела мои идут вполне неплохо, фортуна еще ни разу меня не подводила. И все же в моей жизни недостает самого главного.

Ланаор видел, как сузились зрачки Корвильда, и теперь подбирал слова с еще большей тщательностью.

— Мне нужна та, которой я смогу доверить свое сердце. И считаю, что только Кристиния сумеет по достоинству оценить этот дар. У меня достаточно возможностей для того, чтобы обеспечить прекрасное будущее вашей дочери. Я собираюсь окружить ее заботой, не уступающей той, к которой она привыкла в родительском доме. Потому имею смелость просить ее руки.

Тень легла на лицо Вэлдона. Обычно полные люди бывают добродушными, но глава Корвильдов не подчинялся общим правилам. Грубые черты лица, холодный цепкий взгляд. Сам огромный и мощный, словно скала. Вещи, которыми Вэлдон окружал себя, были не менее основательными. Например, массивное перо, что взял он сейчас в руки. Начал постукивать по столешнице пишущей частью, отчего металлический наконечник загнулся внутрь, не выдержав напора. Заметив, как изменился звук, Вэлдон с удивлением обнаружил загиб и попытался выправить его, в результате загнал острый металл под ноготь большого пальца. На месте прокола заалела капля крови. Раздосадовано отложив перо в сторону, Вэлдон зажал палец в кулак и обратился к Ланаору:

— Не уверен, что это хорошая идея. Но готов поинтересоваться мнением самой Кристинии.

Ланаор вежливо улыбнулся. Хозяин дома тяжело поднялся, еще раз посмотрел на Ланаора, словно собираясь о чем-то спросить, но передумал и вышел из кабинета.

Почувствовав себя немного свободнее, Ланаор начал рассматривать картину на стене. Корабль с порванными парусами противостоял морской стихии, опасно накренившись в волнах. Художнику удалось поразительно живо изобразить игру воды, да и сам парусник был нарисован с невероятной точностью, вплоть до мелких деталей. Картина притягивала взгляд, заставляя гадать о дальнейшей судьбе терпящих бедствие. Выйдет ли корабль победителем из этой схватки или разрушится, вместе со своими пассажирами обретя вечный покой на дне морском?

Тягостное ожидание давило. Ланаор успокаивал себя тем, что Кристиния — не единственная возможность решить проблему. Как звали ту милую барышню из Драдонов? Кажется, Эмилия. У Драдонов тоже есть влияние и ресурсы, при определенном везении и выход на верфи можно будет получить через них. С Эмилией Ланаор танцевал на нескольких балах, всякий раз девушка преданно смотрела на него влюбленными глазами. А Кристинию он видел всего пару раз и даже не знает, нравится ли он ей. С каждой минутой Ланаор все сильнее сомневаться в правильности выбора.

Послышались шаги, дверь распахнулась. Первым вошел в кабинет Вэлдон, следом его супруга и Кристиния. Обе выглядели безупречно. Ослепительные красавицы, они были очень похожи: обе изящны и благородны, белокуры, разве что у матери волосы немного темнее.

Ланаор вежливо поприветствовал дам. Щеки Кристинии запылали, опустив глаза, она села на диванчик напротив и застыла подобно фарфоровой статуэтке. Эолисиия приветливо улыбнулась Ланаору, судя по всему, она уже знала причину визита и воспринимала ее вполне благожелательно.

Погрузившись в кресло, Вэлдон обратился к дочери.

— Кристиния, солнышко мое, сегодня Ланаор Тай почтил нас своим присутствием с тем, чтобы попросить твоей руки.

Едва он произнес это, девушка подняла голову и посмотрела на Ланаора так, словно здесь и сейчас могла сбыться ее самая заветная мечта. Этот взгляд был полон надежды и потаенного отчаяния. Миг — и голова низко опустилась, и только частое дыхание показывало ее волнение. Внимательно наблюдая за дочерью, Вэлдон пошевелил губами, словно собирался что-то сказать, но потом раздумал. Стоявшая на столе чернильница чем-то ему помешала, он попытался сдвинуть ее на край и едва не уронил. Вернув прибор на место, снова обратился к дочери:

— Девочка моя, священный долг отца устроить жизнь дочери так, чтобы она была счастлива. И если ты находишь предложение Ланаора Тая хоть сколько-то интересным, мы можем его обсудить.

Все так же часто дыша, Кристиния молчала, не решаясь поднять головы.

— Не смущайся, — подбодрил ее Вэлдон, — ведь в этом нет ничего зазорного, если молодой человек тебе не нравится, и ты хочешь ему отказать. Мы просто забудем об этом разговоре.

— Нет! — воскликнула Кристиния, умоляюще посмотрев на отца.

И почти прошептала, снова опустив взгляд:

— Простите, я хотела сказать, что принимаю это предложение.

Вэлдон недовольно нахмурился.

— Кристиния, ты хорошо подумала, девочка моя? — вкрадчивым голосом спросил он.

Голова девушки склонилась еще ниже.

— Да, пап.

Эолисиия обняла дочь и погладила ее по руке, успокаивая. При этом взгляд ее, обращенный к супругу, был более чем красноречив.

— Ланаор, — нехотя проговорил Вэлдон, — я даю согласие на то, чтобы ты начал ухаживать за моей дочерью. Но только в присутствии ее матери или тетушки. Кристиния еще совсем юна и неопытна, надеюсь, ты отнесешься к этому с должным пониманием.

— Обещаю окружить Кристинию самой трогательной заботой и никогда не стать причиной ее огорчений, — взволнованно ответил Ланаор, — и еще. Я понимаю, как важны такие моменты для девушек, и хочу сделать предложение руки и сердца Кристинии публично, во время приема по случаю моего дня рождения. И если вы не измените к тому времени своего решения, мы объявим о помолвке.

— Дорогой, — обратилась к Корвильду его жена, — это так романтично. Мне нравится предложение этого молодого человека.

И, не дожидаясь ответа, повернулась к Ланаору:

— Так и поступим. Но есть один очень важный момент. Мы уже заказали платья в соответствии с предложенной цветовой гаммой, и они почти готовы, но теперь хотелось бы убедиться, что на балу вы с Кристинией будете смотреться гармонично. Пожалуйста, пришлите ваших швей завтра утром для уточнения деталей.

— Непременно, — согласился Ланаор, — простите, что я сам до этого не додумался.

— Ну что вы, такие детали больше по нашей части, не переживайте, я за всем прослежу, — любезно проговорила Эолисиия.

— Буду вам очень благодарен, — с не меньшей любезностью ответил Ланаор, — а теперь прошу меня простить, дела зовут. Сегодня уезжаю к родителям в Этиндер, это буквально на несколько дней. Как только вернусь, мы продолжим разговор о подготовке к торжеству.

На прощание Кристиния протянула ему руку, он нежно поцеловал холодные пальчики, отчего девушка снова залилась краской.

По дороге домой Ланаор думал о произошедшем в доме Корвильдов. Все получилось именно так, как он хотел. И было бы еще лучше, если бы Вэлдон Корвильд не стал затягивать с назначением даты свадьбы. План Ланаора не сорвался, наоборот, все получилось самым лучшим образом, но почему-то это не принесло радости.

Не задумываясь, он свернул на знакомую улочку, чтобы проехать мимо дома Конерсов, и только увидев зашторенные окна вспомнил, что Эриния в Этиндере. В сердцах стеганув коня плеткой, Ланаор помчался по улице. Охрана едва поспевала, группа летящих всадников заставила прохожих прижиматься к домам. Через пару кварталов Ланаор придержал коня, и дальше они ехали шагом.

«Надо обязательно помириться с Эринией. Как только улажу все дела с помолвкой, обязательно поговорю с нею», — решил он.

Своего совершеннолетия Кристиния ждала с особым нетерпением. Она давно выучила все танцы, все правила, несколько бальных платьев ждали своего часа. После каждого бала кузины делились восторгами, наперебой рассказывая о том, кто с кем танцевал, кто с кем переглядывался, кто во что был одет… А еще кузины вздыхали по красавчику Ланаору. Побывав на приеме в его доме, только и рассказывали про шикарную обстановку, идеально ухоженный парк, потрясающий своей красотой, про таинственного хозяина, который пока не заинтересовался ни одной девушкой. Какое-то время ходили слухи, что у него есть невеста в Этиндере, слишком уж надолго он отлучался из столицы. Но потом состоялся дебют Эмилии Драдон, и все сразу поняли, что сообщение об их помолвке — вопрос времени.

То, как Ланаор смотрел на Эмилию, как улыбался ей, очень огорчило кузин. Петрия и Виталина даже плакали от досады. Услышав такую новость, Кристиния не подала вида, но когда кузины ушли, она долго стояла у окна и грустила. Кристиния знала, что у Ланаора есть дела с ее отцом, что он часто бывает в их доме. Только ей не разрешали спускаться вниз во время визитов. Все, что оставалось, — смотреть в окно. Но много ли разглядишь с высоты третьего этажа? Этот Ланаор… он и правда красавчик. Высокий, стройный, ловкий. Выйдя из кареты, шел по дорожке к дому быстрыми уверенными шагами, словно сам являлся хозяином всего вокруг. Всегда безупречно одет, всегда с улыбкой. Даже когда приезжал верхом, Кристиния сразу узнавала его среди охранников, несмотря на плащ, скрывающий лицо и фигуру. Разве можно не узнать того, кто так держится в седле. Любовалась этим идеальным мужчиной и тихонько вздыхала.

Образ Ланаора иногда являлся ей во снах, и это были самые счастливые сны. Пусть все было расплывчато, но она ощущала его прикосновения, отчего сердце радостно замирало в предчувствии чего-то нового, непонятного, но манящего с непреодолимой силой. Просыпаясь, она досадовала, ведь чудесное видение обрывалось. Оставалось утешаться мыслью, что скоро совершеннолетие, и они с Ланаором обязательно будут представлены друг другу. Лишь бы успеть до того, как он вздумает жениться на выскочке Драдон.

Как она ждала первого бала! Но праздник по случаю ее дня рождения состоялся в тихом семейном кругу, папа не внял ее мольбам, только хмурился. Пришлось ждать почти два месяца, во время которых, к счастью, Ланаор не балах не появлялся. А потом вернулся из танларской академии Вэнисент Тэварс, сын папиного друга. Тэварсы по этому случаю решили организовать грандиозный прием, и папа согласился на дебют.

О том, что отец со своим другом Энивортием Тэварсом давно задумали породниться, Кристиния догадывалась. Но не желала соглашаться с решением отца, не испытывая к Вэнисенту даже подобия симпатии. Они с детства были знакомы, сыночек Тэварса всегда отличался неуклюжестью и непроходимой глупостью. Одно то, как он смотрел на себя в зеркало, вызывало отвращение. Напыщенный избалованный индюк.

Понимая, что откажись она от своего дебюта в доме Тэварсов, то рискует и вовсе остаться без балов на неопределённее время, Кристиния не стала перечить. И даже любезно согласилась на совместный ужин с Тэварсами, во время которого заметно повзрослевший Вэнисент буквально пожирал ее глазами, разве что слюни не пускал. Хоть его и смогли избавить от неуклюжести в той академии, но ум Вэнисента явно не поддавался вмешательству. По крайней мере, именно такое мнение сложилось у Кристинии.

Готовясь к предстоящему дебюту, она надеялась только на то, что Вэнисент не будет нарушать приличий, и ей придется терпеть его ровно два танца. Все мысли Кристинии были теперь о Ланаоре, всезнающие кузины доложили, что этот бал он не пропустит.

Чем меньше времени оставалось до бала, тем больше Кристиния нервничала. Ей только и оставалось, что уповать на милость Всевидящей, к которой она каждую ночь обращалась в горячих молитвах.

В заветный день горничные и парикмахеры хлопотали с утра, чтобы Кристиния чувствовала себя уверенно на дебюте. Но ни безупречная прическа, ни дорогое платье, так подчеркивающее ее стройную фигуру, не радовали. Все было не то, и все было не так.

Они уже должны были спускаться к экипажу, когда заболел живот. Это была самая настоящая катастрофа. Мама дала ей выпить какого-то настоя, но пришлось подождать с четверть часа прежде, чем Кристиния смогла немного успокоиться.

По ступеням к экипажу она шла как во сне, мысленно умоляя Всевидящую только о том, чтобы не опозориться. Потом, в дороге мама начала ее подбадривать, но от этого становилось только хуже. Спасение пришло с неожиданной стороны. Молчавший все время отец вдруг заявил, что ему надоел весь этот цирк, и велел кучеру поворачивать обратно. Как только до Кристинии дошел ужас произошедшего, она и вовсе чуть не лишилась чувств. Отец был непреклонен в своем решении, и вскоре Кристиния уже чуть не рыдала, умоляя отца передумать. Тот тяжело вздохнул, поворчал, но все же отменил приказ. Экипаж снова развернулся. Теперь Кристиния боялась совсем не попасть на бал. Потому взяла себя в руки.

Они опоздали на начало, хозяева уже не встречали гостей, а из большого зала доносились звуки первого танца. Мама недовольно посмотрела на нее, но вслух говорить ничего не стала. Поднявшись в бальный зал, Кристиния увидела множество нарядных танцующих пар, все женщины были невероятно красивы. И… и еще стало понятно, что не стоит при выборе фасона доверять вкусу отца. У всех женщин без исключения были открыты плечи. У всех! Кроме Кристинии. Даже мама не отступила от моды. Но как так?

Подходят Тэварсы отец с сыном, Вэнисент весь так и сияет золотой вышивкой, золотые узоры на рукавах фрака и на лацканах. Но самое обидное — темно-васильковые тона его наряда, их явно подгадали к нежному оттенку платья Кристинии. С разрешения ее родителей Вэнисент берет Кристинию за руку и уводит в сторону, расспрашивая о каких-то глупостях. Ей неприятен этот разговор, но этикет требует улыбаться, и Кристиния натянуто улыбается, что-то отвечает невпопад. Сама при этом высматривает кузин.

Танец закончился, и теперь Кристиния узнала Виталину и Петрию в ослепительных красавицах, мило беседовавших с несколькими кавалерами. Какие у них платья! Кристиния готова была разрыдаться от досады. Но разве можно показывать кому-то, что у тебя на сердце?

— Я бы хотела поприветствовать кузин, — улыбается она Вэнисенту.

— Дорогая, — улыбается в ответ Вэнисент, — мы должны были начинать этот вечер, но вижу, что ты не очень дорожишь некоторыми условностями. И все же не стоит огорчать собравшихся.

После этих слов он дал знак распорядителю.

— Господа! — важно говорит распорядитель, выйдя в центр зала, — мы собрались здесь по случаю успешного окончания Вэнисентом Тэварсом всемирно известной Элдорской академии! Тиильдер рад приветствовать своего первого юриста столь высокого уровня!

Грянули дружные аплодисменты, теперь все смотрели только на них. Не скрывая довольной улыбки, Вэнисент слегка склонил голову, затем взял Кристинию за руку и повел к центру зала.

— Следующий танец начинают виновник торжества и наша очаровательная дебютантка Кристиния Корвильд! Акатонский вальс! — торжественно объявляет распорядитель и уходит.

Оркестр играет вступление, Кристинии ничего не остается, как приготовиться к танцу. Движения этого вальса довольно просты, к тому же Вэнисент ведет уверенно, потому ничто не отвлекает ее от некоторых размышлений.

— Надеюсь, вы не собираетесь сегодня просить моей руки? — тихонько спрашивает Кристиния где-то в середине танца.

Рука Вэнисента вздрагивает.

— Тебе не нравится эта идея? — искренне удивляется он.

— Если это произойдет, не думаю, что отец останется мною доволен, — с милой улыбкой отвечает Кристиния, — вы совсем не в моем вкусе.

Вэнисент недовольно сжимает губы. Остаток танца проводят молча.

Последние такты, оркестр смолкает. Кристинию возвращают родителям, но поговорить с ними не получается, подходят кузины и увлекают ее куда-то за колонны. Обычное щебетание, охи и прочее…

— Они сговорились и хотят обручить нас с Вэнисентом! — жалуется Кристиния.

Глаза кузин округляются. Что ж, Кристиния и сама в ужасе. Но кузины смотрят почему-то не на нее. Оборачивается.

По залу идет красавчик Ланаор. Причем, идет к ним.

— Чудесный вечер, не правда ли? — его чарующий голос звучит как самая сладкая музыка.

— Ланаор Тай, — вежливо представляется он Кристинии, — могу ли я пригласить вас на следующий танец?

И это не сон. Хотя очень похоже.

Он протягивает руку. Кристиния подается вперед…

Ведет на начальную позицию. Он выше почти на голову! Очень вежлив, очень предупредителен. Невероятная улыбка. Взгляд, от которого сердце замирает. Звучит музыка. Он такой сильный, уверенный… эта уверенность передается Кристинии, и вдруг зал вспыхивает тысячами огней. Невероятно хорошо, легко, хочется кружить и кружить, ощущая эти сильные руки, глядя в его глаза. Он ведет, а она растворяется в нем, доверяя каждому шагу, каждому жесту. Его глаза… Как он красив! Говорит комплименты, что-то спрашивает. Она с улыбкой отвечает… Танец заканчивается.

Целует пальчики. Отводит к столу с напитками, предлагает выбрать что-то по вкусу. Протягивает бокал. Потом поднимает голову, кого-то узнает, извиняется и уходит, оставив ее с бокалом в руке.

Едва Ланаор отошел, рядом оказались два молодых человека, представились. Ее снова приглашают, и еще. Подходит Вэнисент, еще один танец с ним.

— Вижу, красота моей любимой произвела настоящий фурор…

Его голос звучит фальшиво. Успокаивает только то, что больше не посмеет пригласить. Потом игры. Ланаора нигде нет. Снова танец, Ланаор появляется в зале, но приглашает Эмилию Драдон. Потом выбирает кого-то еще. В двух танцах со сменой пар они встречаются, каждый раз он улыбается ей. Но и только.

Вэнисент уже практически не отходит, не позволяя ей больше танцевать. Сам отказывает кавалерам, ссылаясь на усталость своей подруги. Что? Вэнисент говорит ей какие-то глупости. И уже нет никаких сил держать на лице улыбку.

Отец считает, что пора домой. Горничная помогает снять платье. Подушка, мокрая от слез.

Он больше ни разу не подошел. Он танцевал с другими. Всевидящая, помоги…

И потом Кристиния начала ждать.

Он не может не прийти. Он не мог не полюбить ее.

Приходят подружки, но про бал говорить совсем не хочется, разговор не клеится.

Она ждет.

Всевидящая, помоги…

Приходит Вэнисент, отец настаивает на их разговоре, но Кристиния не хочет никаких разговоров.

Отец говорит с нею о будущем. О Вэнисенте. Папа всегда ее понимал, почему сейчас не хочет услышать? Кристиния что-то кричит, потом начинает рыдать. Отец удивлен. Приходит мама и уводит ее.

Мама осторожно расспрашивает, нравится ли ей кто-нибудь. Но говорить не хочется, хочется плакать.

Они едут в Этиндер на несколько дней. Но город больше не радует Кристинию.

Возвращаются. Заказывают новые платья и шляпки. Очень красивые туфельки.

Скоро прием по случаю его дня рождения. Они снова встретятся, и она сделает все, чтобы понравиться Ланаору, чтобы он полюбит ее.

И вдруг сердце начинает стучать как бешеное.

Потому что к их дому подъехал экипаж. В окно видно только краешек, но она понимает, что это Его экипаж. Ланаор идет по дорожке к дому.

Отец с Ланаором в кабинете.

А если сделать вид, будто что-то срочно нужно от отца? Или что-то в его кабинете.

Отец с мамой заходят в комнату и просят пойти с ними, приехал важный гость.

Но важный гость в кабинете отца — Ланаор…

А дальше все как во сне.

Ланаор попросил ее руки, теперь он ее жених.

Всевидящая, спасибо-спасибо-спасибо!

Сердце останавливается.

«Я понимаю, как важны такие моменты, потому хочу сделать предложение руки и сердца публично, через две недели, во время бала по случаю моего дня рождения», — говорит Ланаор Тай. Так хочется поднять голову и посмотреть на него, но почему-то страшно… А вдруг передумает?

Он уходит.

Две недели… день рождения… подарок! Она должна приготовить ему подарок! Она должна подготовить подарок своему жениху.

Как это сладко звучит: «Кристиния Корвильд Тай»