По образу и подобию (СИ)

Глава 25. День рождения

Тиильдер,

16 октября 1948 года

Поместье Ланаора Тая

За окном светало.

Бессонная ночь плавно перетекала в утро.

Паучок неспешно полз по потолку, выбирая место для паутины.

Ланаор думал о том, что скажет Эринии, когда эта непослушная капризная девчонка вернется. А она точно вернется, в этом можно было даже не сомневаться. И тогда он сразу такую охрану приставит, чтобы и шагу без его разрешения не делала. А лучше запрет в Башне. Оттуда точно никуда не сбежит.

Приняв решение, Ланаор начал думать о предстоящем вечере. Бал, гости, Корвильды. Он попросит руки Кристинии. Столько суеты.

Нехотя поднявшись, он умылся, оделся. Потом подошел к двери и замер в нерешительности.

«Пока я здесь, в своей комнате, пока не вышел, ничего ведь не происходит. Время словно остановилось. Но стоит шагнуть за порог, и все события начнут разворачиваться, и ничего нельзя будет изменить», — размышлял Ланаор.

Ему вспомнилось, как когда-то в детстве мечтал он поскорее стать взрослым. Взрослая жизнь казалась вольной и счастливой, лишенной каких бы то ни было ограничений и скучных обязанностей. Как сильно он заблуждался тогда. Не понимал, что только в детстве и было время истинной свободы. Теперь Ланаору двадцать пять, и он вынужден каждый день решать сотни сложнейших задач, вынужден нести груз ответственности за семью, за Орден, за свой народ, за Ариманию.

Ланаор с тоской вспомнил время, когда ребенком покидал свою каморку, дверь, что каждое утро открывалась в каменный мрачный коридор. Вспомнил завтраки за большим столом, во главе которого важно восседал Магистр, шутки других учеников. Они все были старше него, Ланаор тогда очень завидовал их умению вести разговоры, умению шутить. Он и сам старался не отставать, и каждый раз, когда удавалось вызвать улыбку на лице наставника, Ланаор чувствовал себя значимым, почти взрослым.

Все дни в Башне были наполнены скучными обязанностями, учебой, а еще медитацией, которую Ланаор терпеть не мог. Потому частенько сбегал в лес, чтобы найти себе очередные приключения. Случалось, наставник был очень близок к тому, чтобы всыпать Ланаору розгами, но всякий раз появлялся старый добрый Тутелариус и спасал непоседу. Он просто уводил нарушителя в каморку и запирал там на пару дней. Этого было вполне достаточно для того, чтобы Магистр мог успокоиться, а сам Ланаор получал возможность осмыслить собственную глупость и искренне раскаяться.

Улыбнувшись воспоминаниям, Ланаор Тай прикрыл глаза. Он потянулся к двери в безумной надежде хоть на день вернуться в беззаботное прошлое. Словно это возможно, вмиг, силой желания перенестись туда, где было когда-то так хорошо. Не открывая глаз Ланаор сделал шаг, коснулся дверной ручки, и вдруг воздух вокруг сменился, запахло старым покинутым жильем. А еще кромешная тьма вокруг.

Что произошло? Где он оказался?

Не догадавшись создать светильник, в панике Ланаор налег на дверь, попытался открыть ее. Та не поддалась ни на волос.

Предположив, что попал в хитрую ловушку танларцев, Ланаор сделал несколько осторожных шагов назад и направил на дверь мощный сокрушительный удар.

С жалобным скрежетом та поддалась и отлетела прочь, открылся светлый проем. Вывороченный косяк, каменная стена, многократное эхо. Саах тебя побери!

В это было трудно поверить, но Ланаор оказался в том самом месте, о котором мгновение назад так наивно мечтал. Он только что вынес дверь своей детской каморки. А ведь сам лично тщательно запер ее, когда в последний раз покидал Башню. Очень тщательно. Надежно.

Но это невозможно!

Послышались гулкие шаги со стороны лестницы. Вероятно, охрана.

Это какое-то наваждение, он не мог оказаться в Башне. Только что был у себя дома. Здесь даже птицей часа два лететь. Если постараться.

Охранники приближались, еще немного, и выскочат из-за угла.

И что он им скажет? Как объяснит?

Не желая оказаться в дурацком положении, Ланаор метнулся в комнату, обернулся вороном и забился под шкаф. Но что дальше?

— Эй, кто там? Выходи! — раздалось из коридора.

Ланаор в отчаянии закрыл глаза. «Мне срочно нужно к Магистру, он точно сможет все объяснить!»

Гневный окрик, удар.

Птичью тушку приложило так, что звездочки в глазах заплясали.

— Саах тебя побери! — раздалось где-то рядом то ли возмущенно, то ли испуганно.

Ланаор узнал голос Магистра, вернул человеческий облик и жалобно застонал.

— Мальчик мой, прости, я не хотел. Ты так неожиданно свалился на голову. Ты цел? — старик взялся осторожно ощупывать голову Ланаора, — нет, вы только посмотрите на него, вымахал здоровенный, а шутки все те же, глупые до чрезвычайности. Хорошо еще, что так легко отделался. Ну и напугал ты меня. Чего развалился? Всего-то пара ушибов да небольшая шишка на затылке. Поднимайся давай.

Хоть Магистр уже пришел в себя и даже начал ворчать, Ланаор заметил, как трясутся руки старика. Виновато улыбнувшись, он с трудом поднялся и переместился в кресло.

— Простите меня, наставник, я нечаянно.

— Сколько раз я это уже слышал. И когда ты только повзрослеешь.

— Юный маг полон сил и энергии, — в дверях появился Тутелариус, — он никак не может обойтись без шума, даже в столь ранний час. Вот, приложите лед к затылку, это должно облегчить боль.

— Ну хоть ты не начинай свои морали, — недовольно поморщился Ланаор, прикладывая холодный сверток к голове.

— Поясни, мальчик мой, что за глупые шутки? Как ты здесь оказался? — снова спросил Магистр.

— Должно быть, это очень занятная история, — заметил Тутелариус.

Тон слуги разозлил Ланаора, и он вспылил:

— Почему ты вмешиваешься в наш разговор с учителем?

Улыбка сошла с лица Тутелариуса.

— Прошу прощения, — старик поклонился и вышел.

— Не смей с ним так обращаться, — гневно сверкнул глазами наставник.

Теперь он и в самом деле разозлился.

Ланаор чувствовал досаду, но признать, что был неправ по отношению к Тутелариусу, не позволяла гордость.

— Он обращается со мной, как с младенцем, это унизительно.

— Тутелариус заботится о тебе.

— Мне не нужна его забота, — Ланаор гордо вскинул голову, отчего в глазах снова поплыли звездочки.

— Может и так, только потрудись в следующий раз не выказывать своего раздражения, — твердо произнес наставник.

— Вообще-то со мной сегодня кое-что произошло, и я хотел поговорить с вами об этом, — обиженно пробубнил в ответ Ланаор.

— Ты должен извиниться перед Тутелариусом и никогда впредь не допускать неуважительного отношения.

— Я вспомнил про свою комнату в Башне и оказался там. Потом подумал про вас и вот.

— Что-то я ничего не понял.

— Ну вот смотрите, — Ланаор закрыл глаза и подумал о лежащей на полу двери с покореженными петлями.

— Ма… Великий Магистр?

Получилось. Распахнув глаза, Ланаор увидел ту самую дверь и двух стоящих рядом с нею охранников, которые теперь таращились на них. Причем, кабинет оставался на месте, вон стол стоит, шкаф, окно… но появилось что-то вроде сияющего прохода прямиком в Башню.

— Я же говорил, — победно заявил Ланаор, хотя и сам до последнего не верил в то, что получится.

— Однако, — задумчиво пробормотал Великий Магистр.

Он шагнул на каменный пол коридора, осмотрелся, затем вернулся обратно.

— Лишнего не болтайте. И приберитесь здесь, — велел оторопелым охранникам.

Видение развеялось.

— Помыслы Всевидящей непостижимы, — глубокомысленно изрек старик.

— И… все? Больше вы мне ничего не скажете? — разочарованно протянул Ланаор.

— Кхм, — Великий Магистр почесал лоб, — она наделила тебя удивительной способностью. Осталось понять, с какой целью. Думаю, все прояснится со временем.

— Понятно. Ладно, мне пора. По крайней мере, не придется трястись в чужом седле, — с этими словами Ланаор снова закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на своей комнате.

— Погоди, — остановил его наставник, — у тебя ведь сегодня день рождения, а я и подарок приготовил.

С этими словами он достал из шкафа увесистую шкатулку, украшенную резьбой и драгоценными камнями.

— Красивая. Спасибо, — отложив компресс со льдом в сторону, Ланаор принял дар.

— Подарок внутри. А теперь все, иди. Хочу еще раз посмотреть, как ты это делаешь.

И опять получилось, в сияющем ореоле проявилась обстановка комнаты Ланаора. В двери настойчиво стучали.

— Ланаор, сынок, что-то случилось? — раздался обеспокоенный голос отца.

— Я уже готов, сейчас выйду, — бодро ответил именинник и шагнул к себе, махнув наставнику рукой на прощание.

— Вот ведь напугал! — обрадовался Тай-старший, — хотел уже двери ломать.

— Нет, не надо, — представив еще и эту снесенной с петель, Ланаор едва удержался от смеха.

Отец посмотрел на него с укором.

— Пап, прости, просто я немного перенервничал, но сейчас возьму себя в руки, обещаю.

— Понимаю, помолвка. Мне тоже ведь не по себе, как вспомню этого Корвильда, душа леденеет.

— Нет, пап, все нормально. Прости, я сейчас всем займусь.

— Вот и хорошо, — согласился отец, — если понадоблюсь, я на конюшне, там у тебя Огненная вот-вот жеребеночка принесет, понаблюдаю. Дело серьезное.

— Ты хочешь сбежать? — догадался Ланаор.

— Что за глупости, — возмутился Тай-старший, — ты должен быть мне благодарен. А что, если на свет появится второй Торнадо? Следует принять его как должно.

— Было бы хорошо, конечно. Только если мне не изменяет память, Огненной еще недели две ходить, — заметил Ланаор.

— Это очень ценная кобыла, будет нелишним понаблюдать за нею. И вообще, не спорь с отцом!

Он погрозил пальцем, а потом хитро улыбнулся.

— Чуть не забыл, с днем рождения, дорогой!

Отец осторожно достал из внутреннего кармана конверт и подал Ланаору.

— Хотел подождать до вечера, но такой соблазн увидеть выражение твоего лица.

Когда Ланаор прочитал документ, его сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

— Да это ведь…

— Самая быстроходная, — довольно проговорил отец, — все по последнему слову техники. Никаких парусов, вперед летит, что Торнадо твой. Лично испытал. Стоит на центральном причале. Контракт с командой заключен на год, дальше сам разберешься.

— Отец… но как это получилось? Как ты смог договориться? У меня нет слов.

— Политика политикой, а старые налаженные связи никто не отменял. Отправил партию славных жеребцов, еще парочку гнедых для посредников, оно ведь того стоило.

Ланаор горячо обнял отца:

— Пап, ты… вы с мамой…

— Я очень рад, что тебе понравилось. А теперь, если не возражаешь, я в конюшню. Мне там как-то… спокойнее.

Когда отец вышел, Ланаор понял, как сильно ему завидует. В отличие от Тая-старшего, он не сможет позволить себе тихого уединения. Ни сегодня, ни завтра, ни в ближайшем будущем.

«Каким бы сложным этот день не казался, он закончится», — подумал Ланаор. Окинув комнату взглядом, он решительно распахнул дверь и направился в гущу событий.

Дом гудел как пчелиный рой: в бальном зале одни девушки натирали воском полы, другие развешивали украшения, третьи полировали до блеска мебель. Парадная лестница была уже застелена ковром, сейчас на балясинах крепили живые цветы, центральный холл сиял. И все витражи на месте, это было первое, о чем побеспокоился Ланаор после возвращения магической силы. Для сохранения тайны пришлось выдумать историю об искусных мастерах, кому-то изменить воспоминания, но все это мелочи.

Это далеко не первый прием в его доме, слуги знали свое дело, и все же хозяйский контроль требовался во всем. Ланаор тщательно осмотрел кабинеты, предназначенные для ведения переговоров, заглянул на кухню, поторопил поваров. Решил вопрос с поставкой свежей зелени, ее задержали почти на час. Поговорил с матушкой, пояснил сложную ситуацию с Огненной, подбодрил переживающих по поводу предстоящего дебюта сестер.

Под предлогом небольшого отдыха в послеобеденное время уединился в комнате и вороном слетал к Храму, посмотреть на брачную церемонию Николаса Ардеску с иномирянкой. Увидев, что Всевидящая благословила этот скоропалительный брак, Ланаор перестал беспокоиться о своем. В конце концов, от брака Ардеску Аримании нет ровно никакой пользы, в то время как он, Ланаор, укрепляет позиции Ордена. Домой он вернулся в приподнятом настроении.

Тем временем начало торжественного приема стремительно приближалось.

По всему парку и у парадного входа горели тысячи свечей в стеклянных шарах, развешанные таким образом, что казались парящими в воздухе. Хотя их свет явно уступал утраченным после Исхода магическим сферам, парк выглядел вполне празднично. Но больше всего впечатлял особняк. Многочисленные дорожки огней устремлялись ввысь по белоснежным колоннам и, казалось, рассыпались звездами в бесконечном небосводе. Зрелище это завораживало, заставляя гостей задирать головы и восхищенно вздыхать.

Довершала атмосферу музыка, доносящаяся отовсюду. На площади с фонтанами звучали веселые танцевальные мотивы, с другой стороны дома, там, где раскинулись уютные беседки, перебирали струны арф нежные красавицы в струящихся нарядах.

В ожидании начала торжества гости наслаждались красотами парка, и здесь было на что посмотреть, чему подивиться. При этом молодежь предпочитала сбиваться в группы отдельно от родителей, благо, неформальная часть праздника позволяла такие вольности.

Но вот музыка затихла. Гости потянулись к центральной аллее, занимая свои места в процессии. Грянул торжественный марш, и представители самого влиятельного клана Тиильдера начали неспешно подниматься по парадной лестнице. Едва глава семейства коснулся последней ступени, оркестр затих.

— Мы рады приветствовать достопочтенного Артори Сахтонэ и его семью, — провозгласил распорядитель.

Торжественное приветствие прокатилось эхом, достигнув представителей клана, замыкавшего шествие. Супруга главы семейства обернулась и раздраженно шепнула стоявшей позади невестке: «Если бы не мой отец, поднимались бы они сейчас первыми, как же». На что та сочувственно закатила глаза. Глава семейства предупредительно кашлянул, супруга снова взяла его под руку. Оркестр зазвенел трубами, процессия пришла в движение.

— Мы рады приветствовать достопочтенного Вэлдона Корвильда и его семью, — долетело от парадного входа.

На этот раз мать обернулась к дочерям, идущим следом за невесткой с сыном. Ее взгляд был очень красноречивым.

— Думаю, это пустые сплетни, — едва слышно проговорила старшая из сестер младшей, — если уж Ланаору и жениться на ком-то, то это на Эмилии Драдон, а не на этой дурочке.

— А лучше на ком-нибудь из нас, — мечтательно добавила младшая, — чем мы хуже Эмилии?

Девушки вздохнули и прихорошились, расправив и без того идеально уложенные кружева широких юбок. Под звуки оркестра процессия снова сдвинулась с места. Увы, до красавчика Ланаора было еще не меньше двадцати семей.

Гости входили в огромное фойе, поднимались по увитой цветами лестнице к бальному залу, у входа в который их встречала семья Тай.

Виновник торжества был одинаково вежлив со всеми, разве что немного теплее приветствовал Корвильдов.

Но даже не этот факт испортил настроение большинству прибывших девушек, куда более красноречивой была вышивка на камзоле Ланаора. Уж наряд-то Кристинии они изучили во всех деталях. «Кого-то ждет сегодня жестокое разочарование», — улучшив момент, шепнул Тай-старший супруге. На что супруга назидательно стукнула его по плечу кончиком веера, глаза ее при этом светились гордостью за сына.

Самому Ланаору не было ровно никакого дела до переживаний барышень. Он продолжал приветствовать гостей, никого не обделяя вниманием. Дошла очередь и до сестренок, что шли последними. Увы, их глаза были полны слез.

— Прошу прощения, кажется, вас что-то огорчило? — учтиво поинтересовался Ланаор.

— Что вы, совершенно нет, — моментально отреагировала их мать, — у вас довольно яркое освещение, девочки не привыкли к такому. Сейчас все пройдет.

— Простите, что доставил столько неудобств, — извинился Ланаор, — если желаете, я велю погасить часть иллюминации.

— Ни в коем случае, это вы нас простите, — сказал глава семьи, при этом так посмотрел на дочерей, что их слезы высохли в один момент.

Торжественная минута открытия бала приближалась.

Слуги уже разносили кубки с вином, главы семей вышли в круг. Как и положено хозяину дома, Ланаор поднял свой кубок.

— Благодарю всех, пожелавших разделить со мной радость этого дня!

— Мира и процветания семье Тай! — слаженно ответили гости.

— Мира и процветания Аримании! Первый глоток — дань родной земле, — провозгласил Ланаор и пригубил вино.

— Мира и процветания Аримании! — вторили мужчины, отпив по глотку.

— Второй за верность дружбе и нерушимость мужского слова.

— За верность дружбе и нерушимость мужского слова, — подхватил стройный хор мужских голосов.

Пить церемониальное вино могли только мужчины, причем, главы кланов для этого вставали кругом. Эта традиция подчеркивала ценность каждой семьи, независимо от ее вклада в процветание столицы. Стоять в круге глав было почетно, и вряд ли среди прочих мужчин нашелся хотя бы один, не мечтающий когда-нибудь присоединиться к выдающейся компании.

Пришло время третьего тоста. Понимая, что ему сейчас предстоит сказать, Ланаор немного нервничал. Третье приветствие обычно содержало пожелание успешной торговли, но иногда допускались и другие варианты, если хозяин приема видел в том необходимость.

— Кто бы мы были без нежных подруг, из рук любимых выпьем свои кубки до дна! — проговорил он громко и четко.

«Ах», — выдохнули дамы. «Однако», — подумали торговцы.

Твердым шагом Ланаор отправился прямиком к Корвильдам и передал кубок Кристинии. Бледная и растерянная, девушка смотрела на него огромными глазищами, не зная, как следует поступить. Обхватив ее дрожащие пальцы своими, Ланаор опустился на колено и допил вино.

Тем временем в зале началось движение. Мужчины опускались на колени перед своими женами или невестами, причем, некоторым этот жест давался с большим трудом, далеко не все главы семейств обладали грацией Ланаора. Но дамы их были очень довольны, а несколько напряженная обстановка вдруг разрядилась сама собой.

«Танец с кубками», — выкрикнул распорядитель.

Бал начался.

Движения этого танца были очень простыми, во время фигур пара должна передавать друг другу кубок, держа его таким образом, словно он полон до краев. Но Кристиния от волнения была чуть ли не в предобморочном состоянии. Несколько раз она сбивалась с такта, и Ланаор ловко подхватывал ее, каждый раз подбадривая. Кончики пальцев девушки подрагивали, ее лицо оставалось белым, словно этиндерский мрамор.

— Может, все отменим? — участливо поинтересовался Ланаор на заключительном аккорде.

Машинально кивнув, Кристиния вдруг осознала, что ей сказали. Она возмущенно повернулась, щеки при этом вспыхнули, а взгляд метнул такие молнии, что Ланаор не смог сдержать улыбки.

— Вот и хорошо, — шепнул он девушке на ушко, — так намного лучше. А то не хватало еще, чтобы во время помолвки моя невеста лишилась чувств. Не будем давать повод для всяких пересудов.

Когда до Кристинии дошел смысл сказанного, они уже почти дошли до ее родителей. Теперь у девушки горели не только щеки.

— Дорогой Вэлдон, — громко обратился Ланаор к отцу Кристинии, в зале при этом установилась мертвая тишина, — ни одна девушка во всем мире не сравнится красотой с вашей дочерью. С того дня, как впервые увидел ее, я потерял покой и сон, и мечтаю теперь только о том, чтобы красота вашей дочери озарила мое скромное жилище. Прошу вас отдать Кристинию мне в жены и обещаю, она будет счастлива. Призываю всех гостей быть свидетелями моих слов.

Вэлдон Корвильд благосклонно качнул головой и ответил:

— Я верю твоим словам, Ланаор. Но согласится ли моя дочь на твое предложение?

Когда самый завидный жених Тиильдера опустился на колено перед Кристинией Корвильд и протянул ей помолвочный браслет, все дамы в зале затаили дыхание.

— Дорогая Кристиния, для меня есть только ты, только ты в моем сердце с первой нашей встречи и навсегда. Согласна ли ты стать моей верной спутницей, моей единственной женщиной, той, которой я посвящу всю свою жизнь без остатка?

Дамы все еще боялись дышать, и дело закончилось бы множественными обмороками, потяни Кристиния хоть немного с ответом. Но девушка не была столь жестока:

— Да, я принимаю твое предложение, Ланаор.

И позволила одеть браслет на руку.

Помолвка состоялась.

Кубки наполнялись вином, расторопные слуги сновали с блюдами, полными разными угощениями, гости подходили, поздравляли молодых, а потом танцевали, и снова поздравляли. Грандиозное торжество закончилось под утро.

Проводив последних гостей, Ланаор поднялся на террасу и долго смотрел на просыпающийся город. Он улыбался, вспоминая смущение Кристинии, и как потом девушка разозлилась, стоило заикнуться об отмене помолвки. Милая, чистая, как родниковая вода.

Только неприятный осадок от разговора с Вэлдоном. Не то, чтобы Ланаор был против, но было что-то непонятное и тревожное в этой поспешности. Вэлдон зачем-то настоял на свадьбе уже в следующем месяце. С чего бы это вдруг?

Впрочем, разве это не к лучшему?

Отогнав прочь сомнения, Ланаор снова погрузился в романтические мечты. Вдруг позади раздалось хихиканье.

— Дорогая Кристиния, для меня есть только ты, только ты в моем сердце с первой нашей встречи и навсегда… — театрально заломила руки Дариния.

— Эй, братишка, ты где понабрался всех этих слов? — прыснула от смеха Кариния.

— Кажется, кое-кто начал читать дешевые романчики, — с издевкой проговорила первая.

Девчонки снова засмеялись.

— Много вы понимаете, — обиделся Ланаор.

Не желая спорить, он в раздражении спустился в свою комнату, едва сдержался, чтобы не хлопнуть дверью. Да, готовившись к помолвке, он и в самом деле прочитал все, что нашел об этой церемонии. Но разве любой не поступил бы так же на его месте? Откуда ему, Ланаору, знать, что принято говорить невесте в таких случаях?

Швырнув камзол в угол, он завалился на постель и почти сразу уснул. Как бы то ни было, события, которые так его тревожили, остались позади. И теперь будущее казалось более определенным, а сестренки… они просто глупые.