Похождения Рокамболя. Книга 4. Грешница

XI.

Это быстрое превращение смутило бы, поразило бы всякую другую женщину, но не белокурую Женни, не молодую ученицу баронета сэра Вильямса.

Баккара в эту минуту сияла смелостью, решимостью и энергией. Ей недоставало только кинжала, чтобы напомнить сцену в доме умалишенных, где она повалила на землю Фанни и заставила ее выдать свои тайны. Но Женни была достойной противницей Баккара.

Один момент обе женщины молча смотрели друг на друга, огненными глазами, как две тигрицы.

Женни оправилась и со спокойным, улыбающимся лицом приготовилась к битве.

- Вы или помешаны,- сказала она наконец,- или находитесь под влиянием прилива к мозгу.

- Я не помешана, моя милая, - сказала Баккара.

- Или вы любите того же, кого и я…

- Это правда.

Баккара произнесла эти слова хладнокровно, и Женни поняла с какою соперницею она имеет дело.

Случается, что тишина страшнее бури. Она замолчала, в свою очередь и ждала, чтобы Баккара высказалась.

- Моя малютка,- сказала Баккара, сев в свое кресло и приняв прелестное сладострастное положение, так живо напоминавшее бывшую развратницу, что госпожа Шармэ принуждена была внутренне краснеть,- моя милая, я сделала тебе честь выслушать тебя, за это, я полагаю, ты также доставишь мне удовольствие выслушать и меня.

- Говорите, сударыня,- сказала Женни с покорностью.

- Я старше тебя, моя милая,- продолжала Баккара,- и поэтому, насколько тебе известна моя прошлая жизнь, ты можешь быть уверена, что я держу слово.

Бирюза не забыла вздрогнуть и обнаружить внезапный испуг.

- Слушай,- продолжала Баккара,- человека, о котором ты говоришь и которого ты будто бы любишь, люблю также и я… Люблю уже четыре года и для него переменила свой образ жизни.

Женни сделала движение удивления, смешанного со страхом.

- Видишь ли,- продолжала Баккара,- я позволяю себе верить, что и ты также любишь его, что ты действительно любишь…

- Но нужно, чтобы ты доказала мне это…

- Посмотрите на мою одежду,- сказала Бирюза.

- Это не доказательство.

Бирюза подбежала к столу, поспешно открыла ящик и воскликнула:

- Вот, вот… посмотрите.

Она вынула из ящика толстый пакет, сорвала печать и разбросала перед Баккара все, что в нем находилось.

- Видите,- сказала она,- вот купчая крепость на этот дом, купленный виконтом де Камбольх, моим любовником, и вот его дарственная запись, подписанная им самим.

- Далее? - сказала Баккара.

- Вот свидетельство в сто шестьдесят тысяч франков на трехпроцентную ренту; вот и другое, приносящее мне шесть тысяч ливров доходу.

- Что же это доказывает? - спросила Баккара.

- Посмотрите на адрес пакета.

Баккара посмотрела на него и прочитала:

- Господину виконту де Камбольх.

- Ты хотела возвратить ему это? - спросила она.

- Да,- отвечала Бирюза.- Прочитайте письмо, находящееся в пакете.

Баккара развернула письмо и прочитала:

«Милый виконт!

Простите меня за то, что я обманывала вас и соображалась более с сердцем, нежели со своим интересом. Наша сегодняшняя встреча выяснила мне то, что я должна делать. Возвращаю вам все, что получила от вас и выезжаю из отеля, который вы можете принять в свое владение тотчас же. Прощайте.

Женни».

- Сомневаетесь ли вы еще и теперь? - спросила она, смотря на Баккара.- Сомневаетесь ли вы еще в моей любви к нему?

- Да, - сказала Баккара,- но извините, вы должны объяснить мне, между прочим, одну вещь.

Баккара вынула из кармана письмо.

Это было то самое письмо, про которое сэр Вильямс, превращенный в виконта Андреа, сказал накануне, что оно было найдено в кармане старого платья, письмо без адреса и обличающее, что оно было предназначено женщине, в сообществе с которой велся торг любовными Письмами.

- Узнаете ли вы это письмо? - спросила она, показав письмо Бирюзе.

- Это мое письмо,- сказала она,- но каким образом оно попало к вам?

- Это все равно.

- Признаюсь, что я писала его.

- Когда?

- За полгода перед этим.

- Кому?

- Женщине, которая недавно умерла.

- Ее имя?

- Генриетта.

- Просто Генриетта?

- Нет. Генриетта Фонтен, которая называла себя Генриеттой де Бельфонтен, другими же словами - Торпилла.

- Я знала ее,- сказала Баккара, действительно вспомнившая про одну деву, называвшуюся этим именем.

Бирюза прибавила:

- Что же вы хотите! В это время эта несчастная находилась в нищете как я и многие другие. Мы и устроили маленькую торговлю любовными письмами, надо же жить чем-нибудь… Эта торговля вывела меня из нищеты, и я почти поправилась, когда встретила виконта.

Бирюза рассказывала это с чистосердечием, произведшим живое впечатление на Баккара. Однако она еще не считала себя побежденной.

- А это что? - спросила она, указан пальцем на сердце, нарисованное пером внизу письма.

- Это?

Развратница иронически улыбнулась и посмотрела на Баккара.

- Как вы просты! - сказала она насмешливо.- Как! Вы не знаете этого знака, этой пружины всех наших женских поступков?

- Нет.

- Неужели, - сказала Бирюза,-» но это, однако, можно легко понять.

- Я не понимаю.

- Помните ли вы Генриетту?

- Да.

- Это была высокая брюнетка лет двадцати восьми… с резкими чертами.

- Ну!

- Я была другом ее сердца; она пустила меня в ход. Это сердце значило, что я люблю ее.

Это объяснение рушило все предположения Баккара.

«Или она еще лукавее, чем я предполагала,- подумала она,- или она говорит правду».

Каждая женщина на месте Баккара попробовала бы сделать последнее отчаянное испытание, она спросила бы у Бирюзы, не знает ли она сэра Вильямса. Но к Баккара возвратился ее светлый ум ц осторожность змеи. Произнести имя сэра Вильямса в том случае, если Бирюза его агент, значило бы изменить себе и показать, что она не доверяет ему. В противном случае, это было бы бесполезно.

Бирюза, впрочем, принадлежала к числу женщин, на лице которых никогда не изображаются движения души; и если бы сэр Вильямс явился в это время к ней, развратница выказала бы крайнее удивление, услышав его имя.

- Хорошо,- сказала Баккара,- я прошу у тебя извинения, моя милая, не будем более говорить об этом письме…

Она спрятала письмо в свой бумажник, который и положила в карман.

- Теперь,- сказала она,- возвратимся к Фернану.

Бирюза, казалось, напрягла внимание.

- Если бы Фернан был беден,- продолжала Баккара,- возвращение подарков твоему виконту и письмо, которое ты написала ему, могли бы доказать, ясно как день, что ты любишь его и что ты отказываешься для него от всего…

- Еще бы!

- Но он богат, у него двенадцать миллионов и он даст тебе, когда ты захочешь, вдесятеро более того, что ты теряешь теперь.

- Справедливо.

- Следовательно, я не уверена.

- Однако,- сказала Бирюза,- это правда… я люблю его…

Бирюза открыла другой ящик и вытащила оттуда письмо, адресованное на имя Фернана.

- Читайте,- сказала она,- вот другое доказательство, может быть, оно убедит вас…

Баккара сломала печать и прочитала:

«Милый мой!

Если ты принял условия, предложенные мною тебе сегодня, если ты согласен любить меня в бедности, приходи ко мне завтра на улицу Бланш, № 17.

Женни».

Баккара опять встала; она показала свои прекрасные руки, сильные и гибкие, под белой и прозрачной кожей которых скрывались железные мускулы.

- Моя крошка,- сказала она,- я не знаю, кто ты была до твоего дебюта, хорошего ли ты происхождения и была ли ты в пансионе, или ты дочь привратника, но о себе я могу сказать, что в восемнадцать лет я была сильною девкой из простого народа и не побоялась бы мужчины твоего роста.

Говоря это, Баккара придавила рукою Женни, которая согнулась под нею, как тростинка от ветра, и побледнела.

- Вы хотите убить меня? - сказала она.

- Может быть…

При этом Баккара обвила обеими руками нежную шею соперницы и готова была превратить их в тиски.

- Видишь,- сказала она,- если бы я хотела, я задавила бы тебя прежде, чем ты успела бы вскрикнуть.

Бирюза была немного бледна, но она выдержала огненный взгляд Баккара.

- Слушай же хорошенько,- сказала Баккара, короткий и прерывистый голос которой имел металлический звук,- я даю тебе минуту на размышление… Ты любишь Фернана?

- Да,- сказала Бирюза твердо.

- И я также. Итак, выбирай: или откажись от него сейчас же, или ты умрешь…

- Я выбрала,- отвечала Бирюза.

- Ты отказываешься?

- Нет, я люблю его. Убейте меня… Но он любит меня и отомстит за меня!

Бирюза поступила геройски; но она была уверена, что, призвав на помощь любовь Фернана, она обезоружит Баккара; действительно, руки последней, которые готовы были сдавить шею соперницы и задушить ее, тотчас же раздвинулись. Глухой стон вырвался из ее груди.

«Он любит ее! - подумала она,- может быть он умер бы!» Однако ей захотелось сделать последнее испытание.

- Моя милая,- сказала она, - я не убью тебя, потому что ты любишь Фернана, но я убью тебя, если ты откажешься повиноваться мне в продолжение часа.

- Что надо делать?

- Позвони и вели подать твою карету.

Бирюза позвонила.

- Заложить карету! - приказала она, вошедшему

Баккара забрала векселя и купчую крепость на дом их в пакет. Потом она взяла оба письма, писанные к виконту и к Фернану.

- Что вы делаете? - спросила Бирюза.

Баккара бросила их в огонь.

- Жгу ненужные вещи,- сказала она хладнокровно и прибавила,- поедем со мной.

Баккара позвонила в свою очередь.

- Принесите вашей госпоже шляпу и накидку, - сказала она горничной.

Через три минуты после этого обе женщины сели в карету.

- На улицу Бюси! Скорей! - закричала Баккара кучеру.

Карета понеслась с быстротою молнии и проехала в четверть часа пространство, отделяющее улицу Монсей от улицы Бюси.

Баккара провела Бирюзу в свой кабинет, открыла конторку и достала из нее пачку банковых билетов и акций на сто шестьдесят тысяч франков.

В то время, как она закрывала свою конторку, к ней подбежала маленькая евреечка и подставила ей свой лоб.

- Здравствуй, дитя мое,- сказала Баккара с чувством.- Я уеду на два дня. Ты будешь умницей, не правда.ли?

- О, да! Обещаю вам,- отвечала девочка.

- Позови Маргариту.

Девочка убежала и возвратилась с Маргаритой.

- Маргарита! - сказала г-жа Шармэ,- я не приеду домой ни сегодня, ни завтра. Позаботься об этой малютке, ты отвечаешь мне за нее…

Баккара увлекла Бирюзу из дому и заставила сесть в карету.

- Теперь,- сказала она, - мы поедем к нотариусу.

- К нотариусу?.. Зачем?

- Чтобы попросить его написать купчую крепость на твой отель.

- Но он уже не мой.

- Нет, он принадлежит виконту. Но для’ него все равно, получит ли он обратно дом или деньги, которые заплатил, за него.

- Но кто же купит отель?

- Я!

- Вы? - воскликнула Бирюза,

- Милая крошка,- сказала Баккара серьезно,- я отказалась от света и от моей прежней жизни из любви к Фернану… Пока я думала, что он любит свою жену, свою настоящую законную жену, я не раскаивалась, что принесла эту жертву, но теперь, когда он любит женщину подобную мне, у меня не достает, силы отрекаться от себя.

- Итак,- спросила Бирюза,- вы хотите…

- Я хочу сделаться прежней Баккара… Очутившись на улице Монсей, я поняла, что у нас, у бедных потерянных дев, порок пустил глубокие корни, которые невозможно уничтожить. Когда раз мы уже спустились в пропасть, мы напрасно стараемся выбраться из нее на поверхность; пропасть ослепляет нас, и мы опять валимся в нее… Пока ты любишь Фернана и пока он будет любить тебя, ты сделаешь то же, что и я… Ты постараешься, может быть, сделаться опять честной, но, когда любовь пройдет, о! Ты сделаешь то же, что и я, ты опять сделаешься Бирюзой точно так же, как я делаюсь теперь. Баккара.

Карета остановилась у дверей нотариуса.

Купчая крепость на продажу отеля была составлена, и обе женщины возвратились опять на улицу Монсей и вошли в зал отеля.

- Теперь,- сказала Баккара, подавая Бирюзе перо,- пиши к виконту и скажи ему, что возвращаешь ему все подарки и сто шестьдесят тысяч франков за отель, который ты продала прежнему владельцу.

Когда письмо было написано, Баккара положила его в конверт вместе со сто шестьюдесятью тысячами франков, запечатала его, позвонила и отдала пакет лакею, приказав ему отнести его тотчас по принадлежности.

У Бирюзы и бровь не пошевелилась. Она смотрела спокойными и ясными глазами, как уходило от нее все ее состояние.

- Теперь,- сказала Баккара,- вот я и у себя. Здесь все мое, не правда ли?

- Все.

- Лошади и экипажи?

- Без сомнения.

- Ты честна, потому что любишь.

- Но и вы также поступите честно, я думаю.

- Конечно. Что тебе надо?

- Вы позволите мне написать Фернану?

- Нет.

- Почему?

- Потому что я хочу, чтоб он приехал сюда за тобой завтра.

- И вы скажите ему, где я?

- Скажу, честное слово! Только я хочу сама увидеть, действительно ли он любит тебя.

- О! - сказала Бирюза с уверенностью,- посмотрите и вы убедитесь.

- Тем лучше.

В это время горничная отворила дверь зала.

- Сударыня,- сказала она,- комиссионер, которого вы требовали, пришел.

Человек, одетый в голубую куртку, с черной бородой и плешивой головой, показался в полуотворенной двери и устремил взгляд на Баккара.

- Поди с этим человеком наверх, - сказала Бирюза горничной,- и вели ему взять чемодан в моей комнате.

Горничная заперла дверь и увела комиссионера.

Тогда Бирюза обратилась к Баккара:

- Этот человек,- сказала она,- уносит все, что осталось от моего прежнего великолепия: два платья и немного белья.

Она надела шляпу и. протянула ей руку.

- Прощайте,- казала она ей.

- Прощай, моя милая; когда он перестанет любить тебя, мы увидимся…

- Мы не увидимся… тогда…

- Ну, выслушай меня в последний раз,- сказала Баккара,- то, что я тебе скажу, так же верно как то, что я здесь стою и что могла сейчас задавить тебя; клянусь тебе, что, если ты разоришь моего Фернана,- ошиблась: нашего Фернана, - я отыщу кинжал без ножен, который у меня припрятан, и сделаю для него ножны в твоей груди.

После этих слов Бирюза ушла и догнала комиссионера в саду.

- Честное слово, моя дорогая,- сказал последний,- вот-то сильная баба!.. Я видел, как она хотела задушить тебя.

- Как? Вы были тут?

- Еще бы - отвечал комиссионер, который был никто иной как сэр Вильямс,- я уже два часа прятался в комнате возле зала и все видел и слышал. Потом я надел кучерскую одежду и возил вас, на улицу Бюси к нотариусу.

- Вы гениальный человек! - сказала Бирюза,- вы верите ее новому превращению?

- Не знаю,- сказал сэр Вильямс, - я узнаю это завтра, но если она играет роль… Ах! Черт побери! Она может обличить меня, в особенности, если узнает, что я рычаг этой маленькой комедии.

Сэр Вильямс прибавил к этому:

- Любезный друг! Она обещала убить тебя, если ты разоришь Фернана; а я обещаю изжарить тебя в масле, как котлетку, если ты изменишь мне!..

Баккара, оставшись одна, упала на колени и проговорила истерзанным голосом:

- О, Боже! Прости меня!.. Но надо же спасти, его… надо спасти их всех!

Баккара опять сделалась госпожою Шармэ.