Похождения Рокамболя. Книга 4. Грешница

IX.

Когда Фернан, повинуясь Бирюзе, решился наконец уйти из ее отеля, белокурая красавица позвала свою горничную.

- Скорее,- сказала она,- пошли за фиакром и одень меня… Леон, должно быть, сходит с ума; вот уже три дня, как он не видел меня.

Бирюза переоделась в шерстяное платье, простые башмаки и маленький чепчик Евгении Гарен, мнимой дочери слепого. Туалет ее кончился в один миг. Она села в фиакр и поехала на площадь Бастилии, там она вышла, расплатилась с кучером и пошла пешком на улицу Шарон скромным и торопливым шагом честной работницы, избегающей Навязчивых любезностей и встреч. Она остановилась только у дверей Дома, где ранее жил Гарен, и вошла к привратнице.

Вдова Фипар была при своей должности, как благовоспитанная привратница, знающая свои обязанности. Увидев Бирюзу, она поспешно встала со своего старого кресла красного дерева, обитого красным бархатом и поставленного так, чтобы не вставая с него, можно было выглядывать в окно и отворять дверь; она побежала навстречу молодой женщине и, скорчив отвратительную улыбку, сказала:

- Ах, как вы хорошо сделали, что приехали, мамзель…

- Почему?

- Потому, что он совсем помешался, муженек-то этой маленькой Вишни.

Бирюза засмеялась и сказала:

- Дайте мой ключ и затоните камин. Сегодня так холодно, что собаки мерзнут.

Вдова исполнила это приказание. Она, взяв ключ, висевший на гвозде, и связку дров, пошла перед Бирюзой вверх по лестнице на третий этаж. Там она отворила дверь и ввела белокурую красавицу в маленькую комнату, которая показалась чрезвычайно бедною в сравнении с отелем на улице Монсей, но которая, в действительности, была пышным дворцом в сравнении с ужасным чердаком, в котором жил отец Гарен с дочерью Евгенией, и куда приходил навещать его Леон Роллан. Это была ее новая квартира.

Чтобы объяснить эту перемену квартиры и слова вдовы Фипар: «он совсем помешался», мы должны вернуться назад.

У Бирюзы, как мы видели, была двойная жизнь и двойная цель.

Под именем Женни она жила в отеле Монсей и имела поручение завлечь Фернана и разорить его.

В то же время, превратясь в работницу, в дочь Гарена, она имела цель свести с ума Роллана, честного мужа прелестной и добродетельной Вишни.

Чтобы объяснить двойственную жизнь и действия этого орудия мести сэра Вильямса, мы должны сделать некоторые пояснения.

Это произошло, как мы очень хорошо знаем, почти за три дня до того, когда Фернан был перенесен к Бирюзе, и когда она в первый раз явилась к Леону Роллан. В продолжение пяти дней, несмотря на то, что больной постоянно находился у нее, ей было легко уходить каждый день на улицу Шарон в тот час, когда Леон приходил навещать слепого. Отъезд Фернана из отеля Монсей в то время, когда Бирюза выпроводила его от себя таким таинственным образом, с завязанными глазами, позволил ей посвятить Леону целых четыре дня.

Мы уже знаем, что случилось, когда он принес на улицу Шарон билет в тысячу франков, решив отправить слепого на родину. Он, придя туда с твердым намерением достигнуть этого, застал Евгению одну, которая объявила ему о своем намерении уехать, и бедный влюбленный потерял рассудок. Вместо того, чтобы согласиться на отъезд молодой девушки, он упал к ее ногам и признался ей в любви.

Теперь мы начнем рассказывать по порядку, что произошло с этого времени между Бирюзой и Леоном Ролланом.

Мастер провел несколько часов у молодой девушки и осыпал ее уверениями в нежной любви. Евгения не переставала плакать и призналась Леону, что она также любит его.

Леон возвратился домой почти помешанным от радости, и у него достало духу, как впоследствие и у Фернана, обманывать жену и играть роль. Но нельзя любить двух женщин в одно время. Леон любил Евгению, стало быть, он не любил более Вишню.

На другой день утром Леон побежал на улицу Шарон.

Он всю эту ночь размышлял о том положении, в которое ставила его любовь, и составил проект.

Вместо того, чтобы отправиться прямо в комнату отца Гарена, он вошел в комнату привратницы вдовы Фипар, которая поклонилась ему почти до земли.

- Не сдается ли у вас здесь внаймы какая-нибудь квартира? - спросил он у нее.

- О! Конечно сдается, мой добрый барин,- отвечала она, кланяясь.

- А какова она?

- Прелестная квартирка, на третьем этаже.

- Сколько комнат?

- Две комнаты, кухня и темная комната.

- Цена?

- Триста франков.

- Покажите.

Вдова Фипар поспешно повела его смотреть квартиру.

- Хорошо,- сказал Леон,- я беру ее.

Он тотчас подписал контракт на имя девицы Евгении Гарен и, попросив вдову Фипар сохранить это в тайне, побежал к обойщику.

Три часа спустя маленькая квартирка была убрана просто, но с комфортом, и Леон издержал для этого тысячу франков, назначенных отцу Гарену. Окончив это дело, Леон пошел к молодой девушке. Евгения Гарен, освободившись от Фернана еще накануне вечером, сидела за работай у своей маленькой чугунной печки. Когда вошел Леон, она покраснела и закрыла лицо руками, чтоб скрыть смущение. Леон молча взял ее руку и сказал дрожащим голосом;

- Простите ли вы меня?

Она ничего не ответила, но из ее груди вылетел вздох, и она молча пожала Леону руку.

- Пойдемте со мной,- сказал он,- пойдемте.

Она посмотрела на него с притворным удивлением.

- Куда вы хотите вести меня? - спросила она.

- Пойдемте.

Он взял ее за руку и вывел из этой ужасной конуры.

- Я хочу показать вам квартиру, которая сдается в этом доме.

Она сделала вид, что не понимает, и последовала за ним. Он повел ее на третий этаж и заставил войти в квартиру.

- Как вам нравится эта квартира? - спросил он.

- Я думаю, что в ней живет особа, которая богаче меня,- сказала она, печально улыбнувшись.

- Вы ошибаетесь.

Она посмотрела на него так простодушно, что самый проницательный человек обманулся бы.

- Это моя квартира,- сказал Леон.

- Ваша?

- Нет, я ошибаюсь, она не моя… она… Вы не отгадаете?

- Как же я могу отгадать?

- Она - ваша, Евгения.

- Моя! - вскрикнула она.

Он встал перед нею на колени.

- Простите меня,- сказал он,- может быть, я обидел вас…

Но, что делать! Этот чердак, там наверху, так ужасен.

Она закрыла лицо руками и залилась слезами.

- О! - сказала она,- какое унижение.

Но несчастный человек на коленях просил и умолял ее во имя своей любви.

Евгения была побеждена; она согласилась поселиться в этой квартире и принять в подарок мебель, которую Леон будто бы взял из своей мастерской.

- Боже мой! - проговорила она.- Неужели так и должно, быть, чтобы я любила вас!..

С этого дня началась мучительная и безнадежная жизнь Вишни: Леон любил Бирюзу, Леон Ничего не видел кроме нее, ни о чем не думал, как только о ней…

В продолжение четырех дней его почти невозможно было застать в мастерской. Он выходил из дому рано и возвращался только к ночи. Когда молодая жена спрашивала его об этом, он отвечал нетерпеливо и почти грубо. Все эти четыре дня Леон жил только для Евгении. Это был сон, пробуждение от которого - ужасно.

На пятый день утром Леон пришел на улицу Шарон около восьми часов и уже собирался взбежать на лестницу с быстротою влюбленного, как вдруг вдова Фипар высунула свою голову в окно.

- Эй! Господин Роллан! -закричала она.

Леон оглянулся и посмотрел на старуху, на ее лице появилась насмешливая улыбка, заставившая Леона вздрогнуть.

- Что вам надо? - спросил он.

- Отдать вам ключ.

- Какой ключ?

- От комнаты мамзели Евгении.

- Стало быть, она вышла.

- Да.

- В восьмом-то часу утра?

- О! Гораздо раньше. Еще едва рассветало, когда она отдала мне ключ.

- А… куда она пошла?

- Я не знаю.

Леон поднялся, им овладело дурное предчувствие. Маленькая квартирка была чисто убрана и в ней было заметно недавнее присутствие Евгении.

На столе в столовой Леон нашел письмо. Он схватил его, развернул и был поражен. Письмо выпало из его рук, оно состояло только из нескольких строк:

«Мой друг!

Причины, которых я не могу объяснить вам, принуждают меня разлучиться с вами на день или на два, но мы вскоре опять увидимся.

Я люблю вас.

Евгения».

Это письмо произвело на Леона такое впечатление, как будто бы по нем-ударили топором. Сначала ему показалось, что он видит сон и был принужден увериться, что он не спит. Потом им овладела-ревность. Эта ужасная, печальная мысль была причиною того, что на его лице выступил холодный пот, в висках застучало и вся кровь закипела. Не хочет ли Евгения оставить его и не сманил ли ее счастливый соперник?

Столяр упал на стул, облокотился на стол, закрыл лицо руками и принялся плакать, как ребенок.

Час спустя вошла вдова Фипар. Леон засыпал ее вопросами об Отсутствии Евгении. Привратница ничего не знала, кроме того, что Евгения, уйдя накануне перед вечером, возвратилась домой поздно ночью и ушла опять сегодня утром, взяв с собою небольшой узелок. Леон ушел в отчаянии. Он заходил днем, заходил вечером и на другой день… Евгения не возвращалась. Леон провел два дня в страшных мучениях, и ему часто приходила мысль о самоубийстве.

Но в письме своем молодая девушка обещала возвратиться, и он надеялся. Она говорила, что ее отсутствие продлится день или два. На третий день, около четырех часов вечера, Леон опять пришел.

- Я не видела ее, - отвечала вдова Фипар,- надо полагать, мой добрый господин Роллан, что ей что-то очень мешает прийти, потому что она любит вас… Это хорошо видно.

Он не хотел более ничего слышать и ушел со слезами на глазах.

Едва прошло десять минут с тех пор, как он ушел с улицы Шарон, пришла Евгения в своем бедном костюме, под которым скрывалась Бирюза. Она пошла на третий этаж вместе с вдовою Фипар, которая развела для нее огонь в камине и поставила на стол свечу. Бирюза села за стол очень спокойно и посмотрела на Фипар.

- Ну что? - сказала она с тою фамильярностью, которую содержанки выказывают в общении с теми, которые уже не принадлежат к их сословию. - Что случилось? Расскажи-ка мне, Моя милая.

- Случилось то,- отвечала достойная вдова несчастного Николо,- что муженек красотки Вишни приходил сюда по десяти раз в день, что он плакал, как малый ребенок, и думал, что вы убежали с каким-нибудь влюбленным молодцом.

Бирюза стала улыбаться.

- И все тут?

- Конечно!

- Когда он приходил в последний раз?

- Сейчас. Он только что ушел.

- Хорошо. Я думаю, он не вернется до следующего утра, и я буду иметь время написать письмо! На всякий случай, Фипар, встаньте у окна. У вас хорошее зрение?

- Я вижу ночью, как кошка.

- Так. стойте же у окна и, если вы увидите, что он идет, скажите мне. Я успею убежать.

Бирюза взяла перо и бумагу, подумала немного и написала

«Мой друг!

Извините меня, я вам налгала.

Я обманула вас, мой бедный Леон, сказав, что я скоро вернусь, и что мы скоро увидимся. Я уехала с улицы Шарон с намерением никогда не видеть вас и пришла сюда сегодня только для того, чтобы доставить вам эти строки, как прощание навеки».

- Гм! - сказала сама себе Бирюза,- вот фраза, имеющая большое достоинство. Она стоит того, чтобы взять за нее груду денег. Мой почтенный покровитель будет восхищен ею.

И она продолжала:

«Нет, мой друг, мы больше не увидимся, мы не должны.больше видеться. Сохраним воспоминание о прошедшем, как о прекрасном сне.

Мой друг! Недостает сил писать это письмо, потому что я люблю вас, может быть, более, нежели вы любите меня… Вот потому то, что я люблю вас, я и хочу быть твердой и думать только о вас.

Если бы вы были свободны, ваша любовь была бы для меня земным раем… Но вы женаты, вы - отец… И как ни чиста была моя любовь, как ни чистосердечны были порывы моего сердца, привлекшие меня к вам, я все-таки была недостойным! созданием, поселившим раздор в вашей домашней жизни…

Поэтому, мой друг, я прощаюсь с вами. Вспомните, что у вас есть важные обязанности и что через несколько дней вы забудете меня…

Дай Бог, чтоб и со мной случилось то же.

Прощайте еще раз, простите меня… и забудьте…

Евгения».

Бирюза оставила это письмо на столе незапечатанным.

Потом она сказала несколько слов на ухо вдове Фипар и пошла пешком до бульвара, где наняла карету и уехала.

«Если он не убьет себя до послезавтра,- думала она,- он дойдет до того, что заложит обручальное кольцо своей жены, чтобы купить мне букет. О, мужчины! Какое презренное и глупое отродье!»

Спустя час после того, как Бирюза ушла с улицы Шарон, туда явился Леон.

- Ну, что? - спросил он у вдовы Фипар, которая, надев Очки читала с важным видом фельетон.

- Ну, что! Она пришла.

Он вскрикнул от радости и хотел бежать по лестнице. Но старуха удержала его за полу сюртука.

- Подождите же, - сказала она,- что я скажу вам…

- Что? - сказал Леон нетерпеливо.

- То, что вас, может быть, заинтересует.

- Говорите же скорее.

- О, успеем еще! - сказала вдова, засмеявшись.- Ее нет там наверху.

- А!

- Она ушла.

- Опять!

- Гм! Слушайте же.

Леон Роллан побледнел и задрожал всем телом.

- Кажется,- сказала Фипар серьезно,- что мамзель Евгения не промахнулась с тех пор, как ушла отсюда…

- Что вы говорите? Что вы хотите сказать? - воскликнул Леон изменившимся голосом.

- Она, кажется, разбогатела…

- Она… разбогатела? - проговорил он в недоумении.

- Это вероятно…

- Да объяснитесь же! - воскликнул он.- Не мучьте меня.

- Ну-с, она была одета, как герцогиня.

У Леона закружилось в голове.

- У нее была шляпка с перьями,- продолжала вдова, получившая от Бирюзы наставление, что говорить.

- Вы помешались! - проговорил Леон.

- Она приехала в карете.

- Вам приснилось.

- В карете парой,- продолжала Фипар,- и с кучером в галунах… А в то время, как поехала, двое молодых людей сказали: «Вот самая красивая содержанка в Париже».

Леон не стал больше ничего слушать, он поспешно пошел на третий этаж, несмотря на то, что старуха сказала ему:

- Господин Леон! Я забыла сказать вам, что она была не одна: с ней в карете сидел красивый господин…

Леон ничего больше не слыхал.

Дверь квартиры была отперта, огонь пылал в камине, на столе еще горела свеча.

Сердце мастерового стало сильно биться. Он надеялся, что привратница обманула его… Он думал, что она тут.

- Евгения! Евгения! - кричал он, заглядывая во все комнаты.

Но квартира была пуста. Он увидел на столе незапечатанное письмо, взял его дрожащею рукою и стал читать.

Вдова Фипар, стоявшая на лестнице, вдруг услышала крик И глухой стук, стук от падения тела, упавшего на паркет.

Окончив чтение прощального письма Бирюзы, несчастный Леон упал без чувств на пол.

Возвратимся теперь на улицу Монсей, куда Бирюза поспешила уехать.