Похождения Рокамболя. Книга 4. Грешница

XVIII.

На следующий день воскресшая Баккара переселилась на улицу Монсей. Г-жа Шармэ совершенно исчезла; осталось прежнее безрассудное существо. В несколько часов и как бы по волшебству она осмотрела свой дом, послала за своими бывшими поставщиками и архитектором, который строил этот маленький дворец.

Маленькая еврейка была в восхищении. Она даже и во сне не видала подобного великолепия и пышности. Отель Баккара казался ей сказочным дворцом.

В ту пору, когда Баккара жила в мире грешниц, у нее было много друзей.

Утром того же дня она поспешила написать г-же Сент-Альфонс.

Кто же была эта г-жа Сент-Альфонс? Одна хорошенькая грешница с черными глазами испанки, к ногам которой один важный русский князь положил свое сердце и свое богатство. Г-жа Сент-Альфонс родилась на улице св. Лазаря от союза одного привратника с танцовщицей оперы и при крещении получила имя Альфонсины. Двадцати трех лет она сама пожаловала себя дворянством и повела довольно роскошный образ жизни.

Старая актриса, ее тетка, поддерживала ее в этой жизни и рано научила прекрасным манерам.

Хорошенькая и веселая г-жа Сент-Альфонс принимала всевозможные милые позы и умела сделать реверанс, как любая актриса во французском театре. Она устраивала рауты и завела у себя картежную игру; имела пару превосходных серых лошадей в яблоках и, наконец, сделалась знаменита благодаря рыцарской и безрассудной страсти, которую она внушила Полю Стерней, известному художнику того времени. Поль Стерней в припадке отчаяния покушался застрелиться, но только изуродовал себя.

Этим трагическим происшествием г-жа Сент-Альфонс вошла в моду.

В то время, когда Баккара, еще не раскаявшаяся грешница, сияла во всем своем блеске, она была довольно дружна с г-жою Сент-Альфонс и приобрела на нее нравственное влияние, несмотря на то, что последняя была старше ее тремя или четырьмя годами.

Итак, по причинам, которые мы объясним позже, г-жа Шармэ, сделавшаяся снова Баккара, написала своей прежней приятельнице следующее письмо:

«Моя милая брюнетка!

Я не знаю, помнишь ли ты еще Баккара, которая так хорошо управляла игрой, название которой она носила.

И что же!.. В один прекрасный день, при полном блеске славы и успеха, твоя милая Баккара исчезла. Никто не мог сказать, куда она девалась. Отель, лошади, гардероб, драгоценности - все было продано… Не умерла ли она? Не вышла ли замуж за египетского пашу? Не сделал ли ей предложение китайский император?

Не уединилась ли она в провинцию с бедным молодым блондином?

Или не переправилась ли она через пролив, чтобы выйти замуж за шотландского лорда?

Это было тайной. Эту тайну, мой милый друг, ни ты, ни другие не могли никогда узнать.

Вчера вечером Баккара вернулась. Она опять поселилась на улице Монсей; она так же молода, хороша и безрассудна, как и была, и она ждет тебя сегодня ровно в два часа, чтобы ехать с тобою в Булонский лес, где она хочет показать себя и отыскать своих друзей. Будь исправна.

Покойная Баккара».

Написав это странное письмо, г-жа Шармэ залилась слезами.

- Боже мой,- шептала она,- нужно очень любить Фернана и сильно ненавидеть этого урода сэра Вильямса, чтобы взять на себя подобную роль. Боже мой! Прости меня!..

Час спустя г-жа Шармэ уже более не Плакала.

Улыбающаяся Баккара, прекрасная как никогда, осматривала взглядом знатока хорошенькое ландо небесно-голубого цвета, запряженное парой рыжих английских лошадей, которые во дворе ее отеля рыли копытами землю и нетерпеливо кусали свои удила. Ландо, лошади, кучер - все это купленное и нанятое утром, только что прибыло.

- Госпожа, моя прекрасная госпожа! - лепетала маленькая еврейка.- Неужели я поеду в этой прекрасной коляске?

- Только не сегодня, дитя мое, - отвечала Баккара,- а завтра. Пробило два часа.

Маленькая карета, которую везла одна вороная лошадь, остановилась у решетки. Г-жа Сент-Альфонс вышла из нее.

Баккара поспешила к ней навстречу и сказала:

- Отошли же твою карету.

Карета была отослана; черноглазая грешница с изумлением глядела на свою белокурую приятельницу.

- А, моя милая, - сказала она,- ты ли это? Или это только твоя тень?

- Я или моя тень,- отвечала Баккара,- выбирай любое.

И Баккара, которой уединение и покойная жизнь, несмотря на печаль, придали некоторую полноту, выпрямилась и показала все богатство своего изящного и гибкого стана, и ее прекрасное лицо просияло улыбкой.

- Я как во сне,- прошептала Сент-Альфонс.- Откуда же ты наконец явилась?

- Пойдем в мою уборную, я тебе все расскажу.

Баккара взяла ее под руку и ввела в свою уборную.

Маленькая еврейка последовала за ней.

- Сара, дитя мое, - сказала Баккара, - не хочешь ли ты поиграть в саду?

- Да, сударыня.

- Что это за ребенок? - спросила Сент-Альфонс после ухода Сары.

- Это последствие моей тайны.

И Баккара залилась хохотом. Горничная хлопотала около туалета, ожидая свою новую хозяйку. Баккара выслала ее.

- Ты когда-то была горничной,- сказала, смеясь, Баккара,- и я уверена - нарядишь меня великолепно.

- Да, конечно,- отвечала Сент-Альфонс, которой эта шутка не пришлась по вкусу, но она была настолько умна, что улыбнулась.

Тогда Баккара заперла дверь и спустила тяжелую портьеру, чтобы пресечь всякий внешний шум. Потом она начала одеваться, болтая и не стесняясь, принимала услуги своей прежней приятельницы.

- А,- сказала она с легкой усмешкой,- ты думала, что Баккара умерла?

- Честное слово Я это думала.

- Прекрасно! Стало быть, я воскресла.

- Где же ты была?

- У антиподов Китая.

- Ну, продолжай.

- Я хотела сказать в окрестностях Пантеона, что одно и то же.

- Ба!

- Да, моя милая.

- Ты жила в Латинском квартале?

- Я жила там четыре года.

- И.. ты… любила?

- Как сумасшедшая!

- О, мужественная женщина! - насмешничала госпожа Сент- Альфонс.

- Но… но… все кончено.

- Ты уже не любишь?

- Скорей соглашусь умереть.

- И ты мечтаешь о будущем?

- Дитя мое,- сказала с важностью Баккара,- у меня шестьдесят тысяч годового дохода, которые мне оставил барон д’О…

- Барон из баронов! - воскликнула с энтузиазмом Сент- Альфонс.

- Последний из баронов,- прошептала со вздохом Баккара.

- А.. другой?

- Кто другой?

- Г. X.! - сказала со смехом черноглазая грешница.

- Умер, моя милая.

- Покончил самоубийством?

- Нет, женился.

- Бедная женщина!

- И все-таки я воскресла!

- Знаешь ли ты, что с твоими шестьюдесятью тысячами годового дохода можно устроить у себя рай.

- Я это знаю.

- Сделаться знаменитой.

- Я и буду знаменита.

Кто-то тихонько постучался в дверь.

- Войдите, - сказала Баккара.

Вошла горничная.

- Сударыня,- сказала она,- пришел какой-то смешной старый господин, который хочет поговорить с вами.

И камеристка подала карточку.

Баккара взглянула на нее и прочла: «Андреа Тиссо, бухгалтер».

Это было имя, которым виконт Андреа назывался в одном торговом доме, где он служил несколько дней тому назад скромным приказчиком за 150 франков в месяц.

«А,- подумала Баккара,- кажется, что Бог за меня». И она сказала:

- Введите его в мой будуар и попросите подождать.

Будуар Баккара был отделен от уборной довольно толстою стеной и дверью, запирающеюся герметически. Было невозможно, когда дверь была заперта и толстая портьера спущена, слышать из будуара то, что говорится и делается в уборной. Но Баккара отлично помнила, что если отворить вделанный в толстой стене шкаф, задняя часть которого была очень тонка, то можно было очень ясно слышать все, что происходило в уборной, даже если б пришлось сидеть в дальнем углу будуара. Этот шкаф был изобретением Баккара. Она заказала его пять лет тому назад, еще в то время, когда ревновала барона д’О… и подслушивала интимные разговоры, которые вел барон со своими друзьями, ожидая ее, как и они, в будуаре. Итак, приказав проводить Андреа Тиссо в будуар, Баккара открыла шкаф, как бы желая найти там какую-то вещь, но не нашла, и затем как бы забыла затворить его. Она снова принялась болтать со своей приятельницей, вполне уверенная, что виконт Андреа не упустит из ее болтовни ни одного слова.

- Да, - сказала она,- я решительно отказываюсь от моих занятий и снова делаюсь прежней Баккара.

- И прекрасно, моя милая.

- И если в продолжение недели я не вскружу восемь или десять голов, то я готова потерять мое имя.

- Ты останешься при нем,- уверенно отвечала молодая женщина.

- Теперь время,-продолжала Баккара с хохотом,-время увеселений и гуляний в Булонском лесу… Сегодня есть случай увидеть весь наш кружок,- И Баккара прибавила немного тише,- надеюсь, ты мне в этом поможешь?

- Без сомнения.

- Нет ли чего новенького в нашем кружке? Женщина, которая воротилась с перекрестка Одеона, право, ничего не знает.

- Ты знаешь, что Бельфонтен умерла?

- Ба, от любви?

- Нет, от грудной болезни.

Баккара громко захохотала.

- Артур Камбрэ женился.

- Ну, и что же дальше?

- И женился в провинции.

- Отлично! Я радуюсь за него.

- Жоржетта, наконец, порешила.

- Жоржетта… из Водевиль?

- Да.

- Чем же она порешила?

- Вышла замуж за милорда.

- Милорд,- сказала важно Баккара,- чувствовал всегда сильную страсть к наследствам.

Госпожа Сент-Альфонс принялась хохотать.

- А что же далее? - спросила Баккара.

- Мой князь в России.

- С каких пор?

- Уже с месяц.

- И он вернется?

- Черт возьми! А я то на что?

- Это правда, я и забыла, что ты сильный магнит.

- Магнит, который с выгодой может заменить тот камень, который поддерживает в равновесии гробницу Магомета.

- Только,- возразила Баккара,- вместо того, чтобы притягивать людей к полюсу, ты их оттуда отталкиваешь.

- Браво!

- Ах, компас моего сердца! - продолжала Баккара,- нет ли друга у твоего князя?

- Хочешь, я тебе представлю молодого боярина из окрестностей Одессы?

- Я надеюсь, мы встретим его в лесу.

- Но, кажется, тебя ждут.

- Ах, да! - сказала Баккара, успешно придавая своему голосу некоторое смущение.

- Кто это?

- Один добродетельный человек. Он, вероятно, в зале. Ты увидишь, какую я с ним приму позу.- И Баккара прибавила:- Пойди в залу и займи его.

И, не ожидая ответа Сент-Альфонс, Баккара заперла шкаф в стене.

Баронет сэр Вильямс, не терявший ни одного слова из этого разговора, более ничего не услышал.

- Ступай,- сказала Баккара,- и пришли мне маленькую девочку, которую ты видела.

- Ах да, девочку… Ну, что же?

- Тише! Я тебе расскажу все в карете.

Г-жа Сент-Альфонс вышла, послав Сару в уборную, а сама отправилась в будуар к сэру Вильямсу.

Несколько секунд спустя вся физиономия Баккара совершенно изменилась.

Нахальная улыбка пропала; куртизанка уступила место г-же Шармэ, которая была важна, задумчива и приготовилась сделать новый опыт, чтобы узнать, наконец, правду.

Маленькая еврейка вошла.

- Сядь там, Сара,- сказала Баккара.

Она пристально глядела на нее несколько минут, приложи к ее лбу свою руку.

- Спи! - произнесла она.

Девочка тщетно старалась противиться могуществу магнетизма, но, обессилев, закрыла глаза и заснула.

- Ты спишь? - спросила Баккара.

- Да, - ответила ясновидящая.

- Можешь ли ты видеть сквозь стены?

- Да,- сказала девочка.

- Смотри же туда.

И Баккара указала на стену, которая отделяла уборную от будуара, в котором ждал Андреа, разговаривая с Сент-Альфонс.

- Что ты видишь? - продолжала она.

- О, я вижу прекрасную комнату, - сказал ребенок.

- Опиши мне ее.

- Стены голубые… мебель тоже…

- Далее?

Девочка, казалось, колебалась.

- Постойте,- сказала она, - там кто-то есть.

- В этой комнате?

- Да.

- Там мужчина?

- Да,- отвечала она, до того поддаваясь влиянию тайной мысли своего магнетизера, что не замечала даже г-жу Сент- Альфонс, а видела только того, кого хотела видеть Баккара.

- Вглядись хорошенько. Не узнаешь ли ты его?

- О! да… Это он.

И Сара произнесла это слово с чувством невыразимого ужаса.

- Кто он?

- Тот старый господин, который так страшно смотрел на меня, что я боялась…

Баккара взяла карточку Андреа Тиссо и положила ее в руку маленькой еврейки.

- Это что такое? - спросила она.

- Это… это принадлежит ему.

Ребенок задрожал.

- Можешь ли ты читать в душе этого человека? Можешь ли ты узнать, что он думает?

- Я не хорошо вижу,- отвечала Сара,- но он думает о гадких вещах.

- Он меня ненавидит?

- О, смертельно!

- Есть ли кто-нибудь, кого бы он еще более ненавидел?

Ясновидящая долго колебалась и беспокойно вертелась на стуле.

- Да… да!..- вдруг вскрикнула она.- Я вижу высокого… черноволосого господина…

«Арман!» - подумала Баккара. И она прибавила вслух:

- Думает ли он обо мне?

- Нет.

- А об этом высоком и темноволосом господине?

- Нет.

- О ком же он думает?

- Обо мне,- сказала девочка, по всему телу которой пробежала нервная дрожь.