Показной блеск

Глава 14

София

— Мне нужно. — Я дважды тяжело вздохнула. — Мой ключ.

Дакота оторвал свой рот от моей шеи, рыча, пока я рылась в сумочке в поисках ключа-карты от пентхауса. Я нашла его и, протянув руку за спину, прижала к месту над ручкой.

Моя спина была прижата к двери, мои ноги обхватили бедра Дакоты, когда он использовал руку под моей задницей, чтобы поддержать меня.

В тот момент, когда мы вышли из лифта на мой личный этаж, мы набросились друг на друга. Вестибюль за моей дверью был приватным, местом ожидания для любых посетителей, что было хорошо, учитывая, что я сорвала рубашку Дакоты через голову две секунды назад, и моя блузка была расстегнута и свободно болталась, показывая ему прозрачный кружевной бюстгальтер под ней.

У нас обоих были распухшие губы, и я поцарапала кожу на его плечах, прокладывая себе путь вверх по его телу. Он оставил след от укуса над моей ключицей.

Четыре месяца без него были слишком долгими.

Когда дверь была открыта, Дакота повернул ручку и толкнул ее, неся меня внутрь. Я уронила свою сумочку за тринадцать тысяч долларов, не заботясь о том, что она из телячьей кожи ни разу не коснулась пола. Все, о чем я заботилась, это вернуть рот Дакоты на мой, почувствовать его мягкие, влажные губы, когда его язык настойчиво прижимался к моему.

Его эрекция впивалась в мою сердцевину, жар моего центра проникал сквозь мои брюки и его джинсы.

— Ты. Мне. Нужен. — Я едва могла дышать, когда просунула руку между нами и потянулась к его молнии.

Он усадил меня на столик ручной работы в прихожей. Моя задница едва касалась дерева, но этого было достаточно, чтобы он смог просунуть руку между нами и освободиться от джинсов.

Мое сердце подпрыгнуло, когда я увидела огромную выпуклость, пытающуюся вырваться из его черных боксеров.

Его мозолистые пальцы потянулись к застежке на моих брюках, грубо расстегивая ее. Молния разорвалась, когда его руки схватили ткань на моих бедрах, стягивая их вместе с трусиками.

Это движение оторвало меня от стола и уткнуло прямо ему в грудь. Я держалась за его плечи, пока он раздевал меня, широкие брюки собрались вокруг моих пяток, когда я освободилась из них.

Я запрыгнула обратно в объятия Дакоты и обвила ногами его спину. За последние несколько месяцев мой тренер добавил режим занятий йогой, чтобы помочь мне справиться со стрессом. Результаты были неоднозначными для моих тревог. Но если эта гибкость была побочным преимуществом, то йога только что стала моим любимым занятием.

Дакота дернул вниз ткань своих трусов между нами, сжимая член в кулаке и направляя его к моему входу.

Я была возбуждена и готова к его толчку, к наполнению и растяжению, но в последнюю секунду я остановила его.

— Подожди.

Его глаза метнулись вниз к моим, его грудь вздымалась от порывов.

— Что?

— Презерватив?

Его глаза сузились, и внезапное напряжение его челюсти заставило меня напрячься.

— Я ни с кем не была, — выпалила я. — А у тебя кто-то есть?

— Нет. — И с этими словами он сделал выпад вперед, пронзая меня.

Я вскрикнула, моя голова откинулась назад, а глаза захлопнулись. Я вздрогнула, когда чистое удовольствие прокатилось по моему позвоночнику. Внутренняя поверхность моих бедер задрожала, когда он остался стоять как вкопанный.

Его руки дрожали, когда он поддерживал меня. Его плечи дрожали, когда он сдерживал свое собственное освобождение.

— Скучала по тебе. — Я опустила подбородок и уткнулась лбом в его плечо. — Боже, я скучал по тебе.

Дакота сделал два шага, обходя стол, чтобы прижать меня спиной к стене. Когда я была в безопасности, он отпустил мою задницу и поднес руку к моему лицу, обхватив мою щеку.

— Я тоже скучал по тебе.

Я улыбнулась, а затем подставила ему свои губы для мягкого, сладкого поцелуя. Это был единственный нежный момент между нами.

Безумие, которое привело нас в мой пентхаус, вернулось, и мы набросились друг на друга, как животные.

Мой первый оргазм наступил быстро и с такой силой, что мой череп ударился о стену позади меня.

После этого Дакота переместил руку на мой затылок, удерживая его на месте все время, пока он трахал меня в безжалостном ритме, пока я снова не разлетелась вокруг него, вызывая его собственный оргазм.

С кружащейся головой и дрожащими ногами Дакота опустил меня, его сперма стекала по моим ногам. Эта его сексуальная ухмылка, которая появлялась у него всякий раз, когда я отмечала его освобождение, делала его таким дьявольски красивым.

— Спасибо, что приехал.

Он поднял бровь.

— Не нужно меня благодарить. Ты тоже ничего.

Я рассмеялась.

— Спасибо, что приехал в Нью-Йорк

— Всегда пожалуйста. — Он ухмыльнулся. — Судя по тому, что я видел, это потрясающий город.

— Ты не хочешь посмотреть достопримечательности?

— Да. — Он опустил взгляд на свой голый член, стоящий, толстый и блестящий, готовый к следующему заходу. — Давай начнем с твоей спальни.

— Куда ты хочешь отправиться в первую очередь? — Спросила я Дакоту, когда мы сели в машину, припаркованный у тротуара моего дома.

— В твою студию.

Я улыбнулась и посмотрела на своего водителя, Глена, в зеркало заднего вида.

— В студию, пожалуйста.

— Да, мисс Кендрик. — Он кивнул и поднял перегородку между нами.

Дакота и я не покидали мой пентхаус вчера после того, как он приехал. Остаток дня мы провели в моей постели, вспоминая, каково это — быть вместе. Мы заказали ужин и съели его на моем кухонном островке. Затем он снова трахнул меня, на этот раз на бежевом диване в моей гостиной.

Окруженная классической мебелью и весенним букетом белых цветов на кофейном столике, я наконец-то поняла, что не давало мне покоя последние четыре месяца. Я поняла, чего не хватало моему дому.

Его.

Я скучала по нему, а он даже не был в моей квартире раньше.

Но сидеть на моем диване в одиночестве было жалко по сравнению с тем, чтобы прижиматься к его груди. Стоять на кухне было одиноко, когда его там не было, никто не учил меня готовить. Ночью в моей спальне было слишком тихо без его тяжелого дыхания в моих волосах.

Не так уж глубоко в душе, я знала это уже несколько месяцев. Вероятно, именно поэтому я так полностью погрузилась в студию. Это дало мне повод не быть дома. Не здесь, где я был одна.

За последние три месяца у меня выработалась привычка, которая держала меня подальше, насколько это было возможно. Я просыпалась, шла в спортзал, потом возвращалась домой и готовилась к новому дню. Я выпивала латте и разговаривала Кэрри, прежде чем отправиться в путь. Затем я проводила оставшееся время в своем временном офисе в Kендрик Интерпрайс, которым я пользовалась до тех пор, пока мой офис в студии не был закончен буквально на прошлой неделе.

Работать двумя этажами ниже Обри стало чрезвычайно удобно, так как ей удалось выкрасть немного времени, чтобы дать мне совет по открытию бизнеса.

И все же, несмотря на все мои планы, я никогда так не нервничала.

— Она небольшая. — предупредила я Дакоту.

— Это не важно. Расскажи мне о ней.

Я сделала глубокий вдох.

— Она в центре города, не так уж далеко от дома моей семьи.

Обри жила примерно в пяти кварталах от студии. Она выбрала просторный пентхаус в центре города, а не в Сохо или Трайбеке, потому что хотела быть поближе к работе, в то время как я выбрала свой район, потому что туда стекались знаменитости.

— Итак, танцы? — Спросил Дакота. — Балет?

— Изначально я думала, что это будет только балет. Но потом я решила включить все виды танцев. Мой урок джиттербага с Уэйном был источником вдохновения.

Он усмехнулся.

— Мне это нравится. Что еще?

— Это только для детей младше восемнадцати лет. Возможно, когда-нибудь я расширю ее для взрослых, но я подумала, что лучше всего начать именно с этого.

— Хорошая мысль.

Я посмотрела на его профиль, изучая строгую, прямую линию его носа. То, что его серьезный лоб и естественно прищуренные глаза когда-то пугали меня, теперь казалось забавным.

Я наклонилась ближе, переплетая свою руку с его и прижимая ее к своей груди. Затем я положила голову ему на плечо, пока мы ехали по оживленным улицам Манхэттена.

— Спасибо, что приехал.

Он поцеловал меня в висок.

— Не пропустил бы это.

Этим утром движение было оживленным, и поездка заняла в два раза больше времени, чем обычно, но тридцать минут спустя Глен высадил нас перед угловым помещением, которое я купила в здании средней величины.

— Вот она. — Я махнула рукой в сторону входной двери, когда мы стояли на тротуаре, мой желудок сжался в горле, пока я ждала его реакции.

Мы вдвоем отражались в окнах от пола до потолка на фасаде здания. Внутри зеркальные стены и деревянные полы блестели на солнце. На входе висела табличка с подробной информацией о торжественном открытии в понедельник.

— Танцевальная студия Мидтаун. — Дакота прочитал название, написанное на стекле классическими белыми печатными буквами. Под ним был адрес веб-сайта и номер телефона.

— Слишком скучно? — Спросила я.

Он покачал головой.

— Нет, вовсе нет. Оно понятное. Простое. Легко запоминается и гуглится. Только нигде нет твоего имени.

— Я не хотела, чтобы мое имя было задействовано.

Он наморщил лоб.

— Почему бы и нет? Ты должна чертовски гордиться этим.

— Дело не в этом. Я просто… я не хотела, чтобы это было показным. Я не хотела, чтобы это касалось меня.

— А?

Я потянула его за руку и повела к входной двери, где достала свои ключи и открыла дверь. Внутри все еще пахло свежей краской. Бригада только что закончила ремонт вестибюля два дня назад. Вчера у меня была последняя беседа с бригадиром, за пару часов до того, как я отправилась в «Кендрик Энтерпрайзиз» ждать Дакоту.

Включив свет, я подошла к стойке регистрации, где у меня лежали стопки документов о покупке.

Я вытащила листовку из-за прилавка и передала ее Дакоте, переминаясь взад-вперед на своих каблуках-танкетках, пока он читал листовку.

Сегодня я надела джинсы, зная, что он тоже будет в них. За последние четыре месяца я вернулась к своему обычному нью-йоркскому стилю, нося одежду, которая больше подходит будущей бизнесвумен и филантропу.

Но сегодня мне не нужно было одеваться для встреч. Сегодня я была одета просто для развлечения. Ещё одна вещь, по которой я скучала. Открытие студии было волнующим, временами веселым, но в то же время полным раздоров. Я не сомневалась, что сегодняшний день будет одним из лучших за последние четыре месяца.

Я вернулась к старой рутине с тех пор, как покинула Монтану. У меня появилось несколько новых идей, а именно этот бизнес и погружение в него с головой, но с тех пор, как я выпила с Обри 4 месяца назад, я не выходила из пентхауса без макияжа. Я каждый день красилась безупречно.

Может быть, именно поэтому потребовалось так много времени, чтобы позвонить Дакоте. Я беспокоилась, что эта версия Софии, которая все еще пыталась найти себя, будет не той, кого он хотел.

Я беспокоилась, что он уже двигается дальше.

Когда я звонила ему две недели назад, это было с этого самого места.

Стены в студии еще не были покрашены в кремовый цвет. Гипсокартон был только приклеен и текстурирован. Полы были задрапированы пластиком и покрыты гипсокартонным составом. Мой офис представлял собой беспорядок из припасов и вещей, ожидающих, когда их уберут.

Когда я позвонила Дакоте, я была близка к панике. Я была так уверена, что это будет провал, что у меня чуть не случился срыв.

Но всего один привет от него, и все это исчезло.

Я стояла там, глядя на свой беспорядок, и знала, что смогу довести дело до конца.

— Занятия бесплатные? — Спросила Дакота, когда он закончил читать листовку.

— Да, это бесплатно. Дети из малообеспеченных семей не должны платить. Мы просим тех, кто может позволить себе уроки, просто делать пожертвования, если у них есть такая возможность.

Я хотела, чтобы все дети ходили на уроки танцев. Так или иначе, мои уроки были тем, что осталось со мной навсегда. Они были тихой страстью, которую я хранила все эти годы. Я не хотела отказывать в этом ни одному ребенку в городе только потому, что они не могли позволить себе одну из дорогих студий поблизости.

— Так ты занимаешься бизнесом и благотворительностью?

Я пожала плечами.

— Ну, не я. Сначала я собиралась попытаться сделать все это сама, но потом у меня была пара встреч с Обри, и я увидела некоторые недостатки. Если я действительно хотела, чтобы это заведение пользовалось успехом, мне нужна была помощь людей, которые лучше разбираются в бизнесе. Поэтому я наняла менеджера, который будет руководить работой изо дня в день. И есть учителя, которые будут вести настоящие уроки танцев.

Я достаточно хорошо знала свои ограничения, чтобы понимать, что, хотя я находила бизнес-стратегию интересной, она не была моей сильной стороной. Если мы собирались расти, мне нужна была помощь. Я была создателем и художественным руководителем. Я бы сыграла ключевую роль в сборе средств. Но мои сотрудники возьмут на себя все остальное. Таким образом, я могла бы сохранить свою свободу, и мне не пришлось бы брать на себя обязательство быть здесь каждый день.

— На данный момент у нас записалось около сотни детей, — сказала я ему. — Этого достаточно, чтобы заполнить большую часть вечерних занятий. Но я надеюсь, что мы получим больше. Мы с менеджером говорили о том, чтобы обратиться к городским детским программам и привезти сюда детей на автобусах, поскольку их родители могут быть не в состоянии позволить себе транспорт.

Дакота кивнул и указал на стекло, отделяющее родительскую зону наблюдения от собственно танцевальной комнаты.

— Мы можем войти внутрь?

— Конечно. — Я провела его мимо стойки администратора и дальше по коридору, указывая на различные двери, пока мы шли. — Раздевалки находятся справа, одна для мальчиков и одна для девочек. Далее находится кабинет моего менеджера. А мой — в конце коридора.

Я повернула налево через открытые двойные двери в танцевальную студию. Она была тусклой, освещенная только солнечным светом, льющимся через передние окна. Но она была широкой и открытой. Вдоль задней стены тянулся бальный станок.

— Это уже что-то. — Дакота прошел глубже в пространство, вбирая все это в себя, пока он осматривал комнату. — Почему ты решила сделать это бесплатным?

— Не то чтобы мне нужны были деньги, — поддразнила я. — Но в основном потому, что я не хотела рисковать, превращая свою страсть во что-то негативное.

— Что ты имеешь в виду?

— Мой отец все время работал, когда я росла. Он все еще это делает. Он так и не попал ни на один из моих танцевальных концертов, потому что всегда был конфликт, встреча или концерт. Мой дедушка работал так же усердно, как и папа, вплоть до самой своей смерти. Моя сестра хуже, чем они оба. Так что, наверное, я всегда считала работу чем-то плохим. До тебя.

— Меня?

Я кивнула.

— Ты показал мне, что даже работа в старом баре в Монтане может быть увлекательной. Что есть радость, которую можно найти в работе. У меня этого никогда не было. Поэтому для моей первой настоящей работы я хочу быть уверенным, что это то, что никогда не разрушит мою страсть. Лучший способ, который я могла придумать для этого, — сделать так, чтобы речь никогда не заходила о деньгах.

Дакота кивнул, но ничего не сказал, продолжая медленно обходить комнату по кругу, осматривая каждый дюйм. С каждым его шагом мое беспокойство возрастало в десять раз.

— Думаешь… — Я с трудом сглотнула, страшась его оответа. — Тыдумаешь, это глупо?

— Нет. — Он остановился и смерил меня взглядом. — Это блестяще.

Желание заплакать было сильным, и я подавилась комом в горле. Я так хотела поделиться этим открытием с Дакотой. Он был для меня таким источником вдохновения. Но больше, чем я хотела, чтобы он был здесь, я хотела, чтобы он считал мою идею особенной.

Потому что я думала, что все в нем было замечательным.

Я сморгнула слезы, покалывающие уголки моих глаз. Мой подбородок опустился, пряча слезящиеся глаза, когда шаги Дакоты приблизились.

Его ботинки остановились рядом с моими, когда его рука коснулась моей щеки, обхватила ее и повернула мое лицо к своему.

— Я такая плакса. — Я шмыгнула носом. — Я жалкая.

— Не говори так, — прошептал он.

Вот так мы вышли из моей студии и вернулись в Ларк-Коув, где он сказал мне то же самое за кучей арахисовой скорлупы. Обратно в то место, где я влюбилась в него.

По моей щеке без разрешения скатилась слеза, но он поймал ее большим пальцем.

— Я горжусь тобой. Так чертовски горд.

— Остановись, — взмолилась я. — Ты только заставишь меня плакать еще больше.

— Тогда плачь, детка.

Я упала вперед, моя голова упала ему на грудь. Его длинные руки обвились вокруг моей спины, и он держал меня, пока я не выпустила еще несколько слез, а затем поборола остальные.

Там было так много эмоций, что я не знала, как с ними справиться.

Он был здесь. Я скучала по нему.

Он уезжает. Я снова буду скучать по нему.

Я была взволнована открытием студии. Я была в ужасе от того, что студия потерпит неудачу.

— А что, если это произойдет? — Тихо спросила я в его черную рубашку.

— Что произойдет?

Я подняла глаза.

— Что, если студия потерпит неудачу?

— Этого не произойдет. Ты не позволишь потерпеть неудачу.

— Но что…

Он прижал палец к моим губам, прерывая меня.

— Когда я покупал свой первый дом, я спросил своего дядю о том же самом. Знаешь, что он мне сказал?

Я покачала головой.

— Он сказал мне задать другой вопрос «что, если». Что, если я возненавижу быть домовладельцем? Что, если арендатор попросит купить это место, а я продам его раньше, чем планировал? Что делать, если в дом попадет молния и он сгорит дотла? Разве все это сделало бы меня неудачником?

— Нет.

— Нет. Это просто означает, что ты живёшь и учишься. Возможно, это не то, чем ты будешь заниматься всю свою жизнь. Но если ты отдашь этому все силы, ты никогда не потерпишь неудачу.

Я снова прислонилась к его груди.

— Спасибо.

Он понятия не имел, как сильно мне нужно было услышать эти слова.

Моим самым большим страхом была не просто неудача, а разочарование. Если бы эта студия провалилась, я понятия не имела, как отреагировала бы моя семья. Я так нервничала, что несколько месяцев назад взяла с Обри клятву хранить тайну, заставив ее пообещать, что я расскажу остальным в свое время. Мне даже удалось избежать встречи с отцом в «Кендрик Энтерпрайзиз», когда я пошла на работу.

Но полторы недели назад, когда надвигалось открытие, мне наконец пришлось признаться и рассказать им о том, чем я занимался. Их возбуждение только усугубило мои тревоги.

— Я не хочу подводить свою семью, — прошептала я. — Не снова.

— Ты могла бы.

— Что? — Я отступила назад, чтобы убедиться, что правильно его расслышала.

— Ты могла бы. — Он кивнул. — Ты можешь делать не совсем то, что они хотят, или так, как они этого хотят. Но поверь парню, который годами разочаровывал свою семью. Это не имеет значения. Не делай этого, если ты хочешь, чтобы они гордились тобой. Делай это, потому что это будет питать твой дух. Мое предположение? Они будут чертовски гордиться, что бы ни случилось.

— Я не думала об этом с такой точки зрения. — Я позволила его словам осмыслиться, а затем улыбнулась ему. — Ты всегда знаешь, что нужно сказать.

Он усмехнулся.

— Рад, что ты так думаешь, потому что я просто говорю то, что думаю.

— Пойдем. — Я взяла его за руку и вывела из студии обратно в коридор. — Я покажу тебе офис. Тогда мы сможем осмотреть город. Есть ли какое-нибудь место, куда ты хотел бы пойти?

— Как насчет того, чтобы ты отвез меня в свои любимые места? Проведите мне экскурсию по городу в стиле Софии Кендрик.

Я улыбнулась.

— Ты не хочешь посмотреть на туристические места?

Он пожал плечами.

— Я могу посетить их в другой раз.

Мое сердце подпрыгнуло.

— Ты собираешься вернуться?

— Может быть, когда-нибудь. Это классный город. Когда-нибудь мне придется посетить его снова.

— О. — Мое возбуждение угасло. Конечно, он не вернется, чтобы навестить меня. Он был здесь в качестве одноразового одолжения, потому что я практически умоляла его прийти.

Секс был бонусом, хотя, если бы я убрала его со стола, он все равно бы прилетел. Это было не более чем интрижкой на выходные. Не так ли?

Так почему же он пережил четырехмесячную разлуку? Почему я это сделала? Было ли здесь что-то большее, чем просто случайные любовники на расстоянии?

Может быть, у этого было будущее. Может быть, этот недолгий роман и не должен был быть недолгим. Может быть, у нас было что-то настоящее.

Впервые в жизни я встретила мужчину, который был достоин моего внимания.

За исключением того, что, когда я заглядывала в будущее, я не могла представить нас вместе. Я не могла представить себя живущей в Монтане. Я не могла видеть его здесь, со мной, в городе. Было ли что-то промежуточное? Образ жизни, который подходит нам обоим?

Мой разум оказался пустым.

Что бы это значило?

У меня не было времени придумывать ответы. Мы дошли до моего кабинета, и я жестом пригласила его войти первым.

— Вот мой кабинет. Он был закончен буквально на днях.

— Мило. — Дакота вошел и провел пальцами по моему белому столу. Затем он повернулся и пристроил свою задницу на углу.

— Мне здесь нравится.

Я уставилась на него, пока он рассматривал книжные полки вдоль одной стены и картину на другой. Он был бы самым прекрасным мужчиной, который когда-либо был бы у меня в этой комнате. Дакота был больше, чем просто хорошим парнем. Он был первоклассным специалистом. Его моральные устои были настолько глубоки, что укоренились в самом его существе. С ним не было никаких игр. Никаких фокусов. Никаких скрытых мотивов.

Он был просто чистым и честным.

Если бы он хотел больше отношений, он бы сказал мне об этом. Если бы он видел будущее между нами, он бы дал мне понять.

Что означало, что это было оно. Этот уик-энд в Нью-Йорке будет нашей последней встречай.

И я собиралась сделать так, чтобы это имело значение.

Я подошла к нему, устраиваясь между его массивных бедер.

— Не мог бы ты сделать для меня еще кое-что, прежде чем мы отправимся на прогулку?

— Валяй.

Я провела руками по его груди, обнимая его широкие плечи. Затем я наклонилась и провела носом по раковине его уха.

— Давай сломаем мой стол.