Показной блеск

Глава 7

София

Улыбка растянулась на моем лице, когда я зарылась лицом в подушку Дакоты, вдыхая его древесный аромат. Мои руки были вытянуты к изголовью кровати, а пальцы ног направлены к концу кровати. Я все еще не открывала глаза, желая еще несколько секунд насладиться скованностью моих мышц.

Прошлой ночью Дакота поработал над некоторыми частями моего тела, которыми давно не пользовался. Достаточно долгое время.

Мои трицепсы затекли от упирания в деревянную спинку кровати, когда он врезался в меня сзади. Мои квадроциклы устали от езды на нем, как на моем личном жеребце. На моей лодыжке было чувствительное место от того места, куда он укусил меня, когда кончал.

Несмотря на боль, это было лучшее, что я чувствовала за последние месяцы. Даже годы.

Совет Пайпер просто пойти на это с Дакотой был верен на 100 %.

Прошлая ночь напомнила мне, что секс может быть веселым. У нас с Дакотой все пошло наперекосяк в тот момент, когда он затащил меня в свой дом. Его рот прильнул к моему, не отрываясь, пока он раздевал меня догола по пути в его спальню.

Моя одежда все еще была разбросана по всему дому.

Я в последний раз вдохнула его подушку и перевернулась на спину, моя обнаженная грудь была свободно прикрыта простыней. Мои соски никогда не чувствовали себя лучше, чем когда он держал их в своем горячем рту, его язык скользил по затвердевшим бутонам, пока я не начала дрожать. Просто мысль о том, как его член полностью заполнил меня, заставила меня извиваться, требуя большего.

Черт возьми, этот мужчина знал, как обращаться с женским телом.

Простыни на моей стороне кровати были теплыми. Я придвинула ногу к его стороне, обнаружив, что простынь холодная. Когда он успел встать? Как долго я спала?

Я приоткрыла глаза, прижимая простыню к груди, когда села. Жалюзи на окнах были закрыты, но сквозь щели в деревянных перекладинах струился солнечный свет. Я прищурилась, ожидая, пока мои глаза привыкнут к свету.

Затем я осмотрела спальню Дакоты.

Кровать стояла прямо посреди комнаты, напротив двери, которая вела в ванную. Шкаф был слева от меня. Одна из обходных дверей была открыта, за ней виднелись рубашки Дакоты на вешалках и его джинсы, сложенные на верхних полках.

В этом шкафу не поместилась бы и десятая часть моей одежды, не говоря уже о моей обуви. На самом деле, эта комната была размером примерно с мою гардеробную в пентхаусе.

Но это была хорошая комната. Полы были деревянными, окрашенными в теплый светло-коричневый цвет. Стены были простыми не совсем белыми, что компенсировалось белой отделкой. Очевидно, что это была не оригинальная отделка, а значит, либо Дакота, либо Ксавьер сделали некоторые изменения. Я предполагала, что Дакота.

Его простыни были совершенно белыми, а одеяло — толстым и тяжелым цвета древесного угля. В этой комнате было только самое необходимое — кровать, прикроватная тумбочка и лампа для чтения. Там не было даже телевизора. Это было мужественно и просто, очень похоже на самого Дакоту.

Честно говоря, обстановка не имела большого значения. Я была просто рада, что у него было все необходимое для ночи разврата. Его презервативы были спрятаны в тумбочке. Матрас был мягким, и он использовал пуховую подушку, чтобы поддержать мои бедра, когда встал на колени надо мной, скользя в мои самые глубокие места длинными, томными движениями.

Прилив желания поселился в моей сердцевине. Где он был?

Свесив ноги с края кровати, я сбросила простыню и позволила прохладному воздуху овеять мою обнаженную кожу, пока я на цыпочках шла в ванную. Я немного покружилась перед дверью. Пол был гладким, и мои босые ноги скользили по его поверхности, как по льду.

На туалетном столике рядом с раковиной лежали тюбик зубной пасты и нераспечатанная зубная щетка. Я улыбнулась, когда разорвала ее и воспользовалась, чтобы почистить зубы мятной зубной пастой Дакоты.

Часто ли он это делал? Часто ли он приводил женщин домой из бара? Не поэтому ли он держал под рукой дополнительные зубные щетки? Любопытство взяло верх надо мной, и я открыла по три ящика каждого туалетного столика.

Они были наполнены дополнительными полотенцами для рук, кремом для бритья, коробкой ватных палочек и некоторыми другими предметами первой необходимости. Но нигде не было видно ни одной заначки с новыми зубными щетками.

Улыбнувшись тому, что эта, должно быть, была просто запасной, я вернулась к зеркалу со своей зубной щеткой. Когда я закончила, я бросила ее в стаканчик рядом с его.

Может быть, я бы воспользовалась ей снова на этой неделе.

Я надеялась на это. Потому что теперь, когда он был со мной, я была зависима от Дакоты. Больше, чем я когда-либо от мужчины, включая обоих моих бывших мужей.

Он подарил мне лучший секс за всю мою жизнь, и я хотела ещё. Мне нужно было что-то, что могло бы удовлетворить меня на некоторое время, потому что, когда я вернусь в город, у меня будет долгий перерыв от мужчин.

Воспоминания о Дакоте будут составлять мне компанию в ближайшем будущем.

После моего развода с Брайсоном Логан посоветовал мне на некоторое время отказаться от мужчин. Его совет остался без внимания, потому что я уже встретила Джея и была полностью увлечена своими новыми отношениями.

И посмотрите, чем это закончилось.

Итак, пришло время попробовать новую тактику, и поскольку мой брат был одним из самых умных людей, которых я знала, я решила попробовать воспользоваться его советом. Как только я уеду из Монтаны, я собиралась для разнообразия побыть один.

Дакота не был подходящим человеком, но он был хорошим мужчиной. Он был как глоток свежего воздуха. Если я однажды нашла хорошего мужчину, может быть, когда-нибудь найду другого.

Или он мог бы найти меня.

Я вернулась в комнату Дакоты, улыбаясь смятым простыням. Их определенно нужно было постирать. Но я не знала, как пользоваться стиральной машиной или сушилкой, так что мне пришлось бы обратиться к нему за помощью.

Или, что еще лучше, мы могли бы просто сделать их еще более грязными. Тогда он мог бы научить меня стирать.

Я подошла к ящикам в его шкафу и открыла верхний, ища, что бы надеть. Я нашла пару толстых коричневых шерстяных носков. Я взяла их вместе с фланелевой рубашкой с длинными рукавами и натянула на себя и то, и другое.

Затем я схватила последнюю вещь с тумбочки, прежде чем отправиться на поиски своего нового любовника.

У двери я посмотрела в обе стороны коридора, ориентируясь в доме. Одно направление вело в другую спальню и ванную комнату. Другое вело в длинный коридор, который вел в гостиную.

Проходя через гостиную, я провела руками по прохладному кожаному дивану. Вся мебель была повернута к большому телевизору, установленному на стене. Динамики были вмонтированы в стены и потолок. Два шезлонга перед телевизором заставили меня съежиться.

Они не были совсем уродливыми, но и не были симпатичными. Их коричневая кожа гармонировала с диваном, явно являясь частью комплекта. Но это были кресла для отдыха, в комплекте с подставками для ног и встроенными подстаканниками.

Вероятно, они были удобны и, очевидно, практичны для просмотра футбола в понедельник вечером. Ни одно из этих качеств никогда не занимало высокого места в моих списках дизайнера интерьера.

Не обнаружив никаких признаков Дакоты, я продолжила осмотр.

Я направилась к кухне, расположенной в передней части дома. Это была кухня в стиле камбуза с чистыми белыми шкафчиками и кварцевыми столешницами. В дальнем конце были две двери. Я предположила, что одна вела в подвал, а другая — в гараж.

Прошлой ночью мы вошли через наружную заднюю дверь и через гостиную. Он припарковал свой грузовик в отдельно стоящем гараже позади своего дома. Я сомневалась, что он оставил меня здесь одну, и поскольку пойти проверить, был ли его грузовик там, где мы оставили, означало выйти на улицу по снегу, я сначала выбрала подвал.

Температура упала, когда я открыла дверь и поднялась по первым нескольким ступенькам. Сквозь темноту в слабом свете я смогла разглядеть лестничную площадку внизу. Холод пробежал по моим рукам, и я обхватила ими себя за талию.

— Дакота? Ты там, внизу?

Не получив ответа, я повернулась и поспешила обратно наверх, быстро закрыв за собой дверь. Подвалы пугали меня с тех пор, как мне было девять лет, и я пробралась в наш домашний кинотеатр, где Логан и несколько его друзей смотрели фильм ужасов.

Я спряталась за диваном, смотря фильм, хотя должна была быть в постели. Логан нашел меня, когда я кричала из-за женщины, которую на экране разрубали на куски.

Мой брат увел меня в мою комнату, а затем остался со мной на всю ночь просто потому, что я попросила его об этом. Он пропустил вечеринку с ночевкой со своими друзьями, чтобы позаботиться обо мне.

Я не была уверена, где оставила свой телефон прошлой ночью, но как только я нашла его, я собиралась отправить Логану сообщение. Я никогда не говорила спасибо за ту ночь.

«Спасибо» редко можно встретить в моем словаре.

Не обнаружив никаких признаков присутствия Дакоты в подвале, я подошла к другой двери. В тот момент, когда я подошла ближе, я услышала музыку, гремевшую с другой стороны.

Я осторожно приоткрыла ее и заглянула в щель.

Дакота была в центре его гаража, лежа на тренировочной скамейке. Он превратил гараж в тренажерный зал.

Все свободные веса были выстроены в ряд на стойках у одной стены. Он повесил зеркала на некоторые стены и разложил коврики по всему полу. В одном углу примостился эллиптический тренажер, рядом с ним — беговая дорожка.

Я открыла дверь шире, прислонившись к косяку, пока Дакота жал штангу с двумя черными гирями на каждом конце.

На нем были только шорты, его потная грудь была обнаженной. Мышцы его рук напряглись и затряслись, когда он поднял штангу до упора, а затем отпустил ее на выдохе. Я тяжело сглотнула, мой пульс участился при виде его пресса, похожего на стиральную доску.

Прошлой ночью мы занимались сексом при выключенном свете. Сегодня я бы не повторила ту же ошибку. Я хотела, чтобы картинка соответствовала моим чувствам.

Дакота поднимал штангу за штангой. Наконец, он поставил штангу на упор за головой и сел. Он провел пальцами по своим влажным от пота волосам, разделяя пальцами черные пряди.

Он потянулся к полу, взяв полотенце, чтобы вытереть лицо. Затем он сменил его на бутылку с водой, стоявшую у его ног, и пустил длинную струю воды себе в рот.

Его теннисные туфли были надеты, но он не завязал шнурки. Белые шнурки свободно ниспадали на черные резиновые коврики.

— Доброе утро. — Его приветствие перекрыло громкую музыку. Он не обернулся, но, должно быть, увидел меня в зеркале.

— Привет. — Я оттолкнулась от двери и спустилась по трем ступенькам на пол гаража. Я подошла к колонке в углу, поставив на паузу злую рок-музыку.

В комнате повисла мгновенная и пугающая тишина. Я слышала, как подымается грудь Дакоты, когда он сделал еще один глоток воды и восстановил дыхание.

— Здесь мило. — Я взмахнула рукой, указывая на спортзал.

— В городе нет ни одного спортзала. Пришлось сделать свой собственный. — Он отвернулся от меня, наблюдая за мной из зеркала. — Хорошая рубашка.

— Она немного великовата. — Рукава свисали до кончиков пальцев, а подол доходил мне до середины бедра.

— Твоя одежда в прачечной.

— Хорошо. — Это был намек мне пойти надеть ее? Если это было так, я притворилась, что пропустила это мимо ушей.

Я подошла прямо к скамейке и поставила колено на сиденье между ног Дакоты. Это заставило его отвести взгляд от зеркала.

Он откинулся назад, его темные, оценивающие глаза не отрывались от моих. Они ничего не выдавали, как и в тот раз, когда я увидела их в первый раз.

Дакота выставил несколько барьеров со вчерашнего вечера. Может быть, он исчез в этом спортзале, чтобы не просыпаться рядом со мной в своей постели.

— Во сколько мы должны быть в баре? — Я провела кончиками пальцев по влажным от пота прядям его волос у уха.

— Мы сегодня закрыты. — Его голос был грубым и хриплым.

Я хмыкнула.

— Так ты в деле?

— В каком?

— Неделя со мной.

Его глаза вспыхнули, настороженность превратилась в жар.

— Думаешь, это разумно?

— Я могу выйти из этого как друзья. А ты сможешь?

Он кивнул.

— Это не проблема.

— Тогда все прекрасно. — Я накрыла его рот своим, играя с ним своим языком. Пот на его верхней губе был соленым.

Руки Дакоты впились в мои бедра, разминая мои мягкие изгибы, прежде чем скользнуть под подол его рубашки. Когда он не нашел ничего, кроме обнаженной кожи, его язык нырнул мне в рот.

Я провела руками по его плечам и спине. Я возвышалась над ним на скамейке, заставляя его подняться мне навстречу.

Кожа на его пальцах была грубой по сравнению с мягкой плотью моей задницы, когда он погладил ее, подталкивая меня ближе. Его пряный запах окружил нас, теперь он стал сильнее, когда смешался с потом.

Мои руки скользнули вниз по влажным равнинам его спины, обхватывая мышцы, которые были такими же точеными, как и его пресс. Затем я подняла свое колено и оседлала его, прежде чем опуститься на него.

Сетчатая ткань его шорт не скрывала железный прут между нами. Я скользнула рукой вниз по его груди, ныряя под эластичный пояс и сжимая его шелковистый ствол, поглаживая, когда он застонал мне в рот.

— Презерватив. — Дакота начал подниматься, но я навалился на него всем своим весом, сильнее сжимая его член.

— Карман рубашки, — выдохнула я ему в рот.

Уголки его губ приподнялись к моим, когда он потянулся к карману. Звук рвущейся фольги, учащенное сердцебиение и прерывистое дыхание эхом разносились по комнате.

Дакота слегка приподнялся, одной рукой удерживая меня прижатой к нему, в то время как другая двигалась вокруг него торопливыми движениями, чтобы снять его шорты.

Я отпустила его член, взяла презерватив из его пальцев и натянула его на его твердость. Когда презерватив был на месте, он схватил меня за бедра, поддерживая, прежде чем поднять меня и посадить прямо на свой пульсирующий член.

— Черт, — простонал он, когда я ахнула.

— Ты ощущаешься так хорошо. — Моя голова склонилась набок, когда я растянулась вокруг него. — Так, так хорошо.

Его сочный рот прильнул к моей ключице, отодвигая рубашку в сторону. Он сильно сосал, когда поднял меня и снова опустил на свой член. Жестко.

Это движение вызвало у него шипение.

Он повторил это пять раз, прежде чем его руки опустились по бокам, и он раздраженно выдохнул.

— Руки болят. Давай поменяемся.

— Хорошо, — выдохнула я.

Он поднял меня, развернул нас обоих и уложил на скамейку, нависая надо мной своим толстым, длинным членом, который все еще глубоко внутри меня. Затем он приподнял мои бедра, проверяя угол наклона одним длинным рывком и глубоким погружением.

— Да-а-а. — Все мое тело чуть не оторвалось от скамейки. Как он так быстро сообразил держать мои бедра приподнятыми, я понятия не имела. Но это был единственный способ, которым он мог проникнуть так глубоко.

Выходки прошлой ночи сделали меня чувствительной этим утром, но небольшая боль, смешанная с сильным удовольствием, заставила меня терпеть и ждать удовольствия.

Если бы Дакота жил в Нью-Йорке, у меня был бы соблазн заниматься этим каждый божий день. Так что хорошо, что у нас было ограниченное время на это. Хорошо, что ни о каких отношениях не могло быть и речи.

Это хорошо.

Его движения стали быстрее, его руки держали мои ноги прямо под коленями. С каждым толчком вперед он притягивал меня к себе. Звук шлепающей кожи, его ворчание и мои вздохи прогнали тишину из спортзала.

Воротник моей фланелевой рубашки опустился на плечо, когда Дакота раскачивала нас взад-вперед на скамейке. С каждым толчком материал падал вбок, пока один из моих сосков не освободился.

Дакота заметил это и глубоко вошёл. Затем он склонился надо мной, взяв мой сосок губами и сильно посасывая его.

— О боже. — Мои руки погрузились прямо в его волосы, дергая за шелковистые пряди.

Он прикусил мою грудь сбоку, затем лизнул кожу, прежде чем снова выпрямиться. Когда он отодвинулся от меня, злой блеск появился в его черных глазах прямо перед тем, как он нанес удар, сотрясая скамейку и стойку позади нее.

— Потрогай себя, — приказал Дакота. — Кончи для меня

Я кивнула, позволяя руке скользнуть к моему обнаженному соску. Затем другой скользнула вниз по моему животу к клитору. Я кладу подушечку среднего пальца на твердый бугорок, делая всего два круга, прежде чем у меня начинается дрожь в ногах.

— Вот так, детка. Еще раз.

Я снова сделала круг, на этот раз постанывая сквозь неглубокие вдохи. Мои глаза зажмурились, когда я снова потерла свой клитор, чувствуя его нарастание.

— Кончай.

Я сделала это по команде, остановившись, когда белые пятна поглотили мое зрение. Моя спина выгнулась над скамейкой, рука на моем соске взлетела к перекладине за моей головой, чтобы не упасть.

Дакота накрыл меня, когда я сжалась вокруг его члена, удовольствие захлестнуло меня волнами, изматывающими тело. Хватка, с которой он держал меня за икры усилилась, когда он толкнулся еще раз и с ревом выпустил свою сперму в презерватив.

Мы оба были бескостными и слабыми, когда он опустил мои ноги. Я наблюдала через зеркало, как он сбросил ботинки и шорты, а затем голым подошел к мусорному ведру в углу, чтобы выбросить презерватив.

Он вернулся, все еще полутвердый. Мои глаза расширились при виде его большого члена, толсто свисающего с бедра.

— Ты все? — Он протянул руку и помог мне подняться со скамейки.

Я усмехнулась и покачала головой.

Этот злой блеск превратился в ухмылку, когда он потянулся к воротнику моей фланелевой рубашки. Один рывок, и несколько пуговиц, которые я застегнула, оторвались. Он дернул достаточно сильно, чтобы швы разошлись. Фланель была сорвана с моих плеч и упала на пол.

Уголок его сексуального рта приподнялся. — Мне никогда не нравилась эта рубашка.

— Так намного лучше. — Я хихикнула. — Теперь мы похожи.

Он усмехнулся, обхватив меня руками и приблизив свой рот к моему. Затем он поднял меня и отнес обратно в дом, к своей кровати.

Где мы не стирали его простыни.

— Ты хочешь вернуться домой?

Я покачала головой у него на груди.

— Могу я остаться с тобой?

— Конечно. — Он нарисовал еще один круг на моей пояснице.

Я нарисовала невидимую звездочку вокруг одного из его коричневых сосков.

Проведя остаток утра в постели, мы встали, чтобы принять душ и поесть. Я никогда раньше не ела макароны с сыром из «синей коробки», но Дакота сказал мне, что это просто необходимо. Поэтому он приготовил мне обед, и мы съели его на шезлонгах.

Мне было неприятно признавать, что они были удобными, а держатели для напитков всегда были под рукой.

Мы с Дакотой вымыли посуду, затем он отвел меня обратно в гостиную. Он включил телевизор и притянул меня к себе на диван, пока на заднем плане шел боевик.

После нашего душа я надела одну из его футболок с парой спортивных штанов, которые были трижды подвернуты на талии. Он был одет почти так же. Но даже одетые, мы нашли способ прикоснуться к коже друг друга.

Моя рука была на его футболке спереди, в то время как его рука была на моей спине.

Никто из нас не обращал особого внимания на фильм. Я ожидала, что через полчаса буду крепко спать.

— Как твоя семья заработала такое состояние?

Моя рука замерла на груди Дакоты.

Деньги? Он хотел узнать о моих деньгах? Неужели я действительно так ошиблась в нем?

Я была так уверена, что он отличается от других. Я была уверена, что его совершенно не волновали мои деньги. Но он совсем недолго ждал, чтобы заговорить об этом.

Я думаю, в этом отношении он был другим. Все мои бывшие ждали по меньшей мере месяц, прежде чем спросить о моих деньгах. Они притворились, что интересуются мной.

Но Дакота просто перешел сразу к делу.

Я убрала руку с его рубашки и двинулась, чтобы встать с дивана, но в тот момент, когда он почувствовал, что я собираюсь встать, его руки крепко прижали меня к его груди.

— Что случилось?

— Ничего. — Я снова попыталась вырваться, но он поймал меня в ловушку.

— София, — предупредил он.

— Дакота, — передразнила я.

— Поговори со мной, детка. Я просто задал вопрос. Почему ты пытаешься сбежать?

— Это был просто вопрос?

— Что ты имеешь ввиду?

— Деньги, — фыркнула я. — Все всегда сводится к деньгам.

Дакота расслабил руки, но только для того, чтобы он мог повернуть нас, прижимая меня к дивану.

— Ты думаешь, мне нужны твои деньги?

— Зачем еще ты спрашиваешь о деньгах моей семьи?

Он нахмурился.

— До меня тебя когда-нибудь трахал настоящий мужчина?

— О чем ты говоришь?

— Настоящий мужчина. Ты когда-нибудь трахалась с настоящим мужчиной?

— Я не понимаю.

— Тогда ответ будет «нет», ты этого не делала. К концу этой недели я буду внутри тебя достаточно, чтобы ты начала чувствовать разницу.

Я моргнула, глядя на него, совершенно сбитая с толку.

— Что?

— Настоящий мужчина не будет трахать тебя из-за твоих деньг. Он трахает тебя, потому что ты великолепна. Потому что ты кончаешь как ракета. Потому что у тебя есть глаза, которые показывают ему все, что ты чувствуешь. Он трахает тебя, потому что никогда не чувствовал себя лучше.

— О.

— Да, о. Мне насрать на твои деньги. — С этими словами он отпустил меня и встал, сжав кулаки по бокам. — Мне было просто любопытно. Но когда-нибудь я просто спрошу твоего брата.

Черт возьми. Он был другим. Я бы не совершила ошибку, снова недооценив Дакоту.

Прежде чем он успел уйти, я протянула руку и взяла его за запястье. Затем я посмотрела на него, надеясь, что то, что он сказал, было правдой — что он мог прочитать извинение в моих глазах.

Он вздохнул, покачал головой и разжал кулаки. Затем он снова лег на диван, вернув нас обоих на то место, где мы были раньше.

Я снова прижалась к нему, просунула руку под его рубашку и положила ладонь ему на сердце.

— Мой прапрадедушка купил небольшую пекарню в городе на рубеже веков. Когда этот бизнес принес прибыль, он купил другую И еще одну. Пока он не накопил свое богатство.

Он начал с малого — с пекарни, а потом с цветочного магазина. После нескольких ресторанов он занялся строительством объектов недвижимости. Это вылилось в инвестиции в сталелитейные заводы и судоходные компании. Теперь «Кендрик Энтерпрайзиз» располагала миллиардами долларов и предприятиями всех форм и размеров.

— Мне это нравится. — Дакота просунул руку обратно под подол моей рубашки, рисуя круги. — Один парень создал это наследие для своей семьи. Начал с малого. Заработал все это сам.

— Мне это тоже нравится. — Я всегда гордилась тем, что моя семья накопила такое богатство, потому что многие Кендрики были целеустремленными и умными. Возможно, мне этого не хватало, но это не означало, что я не гордилась своим именем и достижениями своей семьи.

Каждое поколение удваивало состояние предыдущего лидера компании. Мой отец почти утроил успех папы. И Обри была готова обойти всех мужчин Кендриков.

Я гордилась своей сестрой, сказать что — то вроде «спасибо» было недостаточно.

Но хотя я пропустила слова благодарности просто потому, что больше заботилась о себе, чем о других, я боялась сказать Обри, что восхищаюсь ее успехом. Потому что, хоть я могла часами говорить ей комплименты, ей нечего было сказать в ответ.

Я не сделала ничего, чем могла бы гордиться Обри.

До сих пор я жила на деньги своей семьи, а с тех пор, как мне исполнилось тридцать, на свой многомиллионный трастовый фонд. Это было то, что получили все прямые потомки моего прапрадеда.

Мне нравилось представлять, что мой прапрадедушка был очень похож на Дакоту. Амбициозный. Трудолюбивый. Авантюрный.

Может быть, он научил бы меня большему, чем просто тому, каково это — быть с настоящим мужчиной. Может быть, он научил бы меня кое-чему и об этих качествах тоже. Может быть, он научил бы меня перестать прятаться за своими деньгами и сделать что-то со своей жизнью.

Может быть, в какой-то мере он уже это сделал.

— Спасибо, — сказала я ему в грудь.

— За что?

— Я не знаю. Но я хотел это сказать.