Показной блеск

Глава 5

София

— Привет, как дела? — Спросила я, когда Обри ответила на мой звонок.

— Привет. Я в порядке. — Звук пальцев, летающих по клавиатуре, эхом отдавался на заднем плане. Мне не нужно было видеть ее, чтобы знать, что она держит телефон ухом, ее глаза устремлены на экран компьютера, а мозг сосредоточен на чем-то другом, кроме моего телефонного звонка.

— Я просто звоню, чтобы сказать тебе, что не смогу прийти на наш ланч на следующей неделе.

— Прекрасно.

Щелканье на фоне продолжалось, на этот раз с большей яростью. Мне было жаль человека, получающего тот ответ, который она печатала.

— Я в Монтане.

— Я знаю. Папа сказал мне, что ты улетела спонтанно. — Ее тон был полон раздражения, как будто мне должно было быть неудобно пользоваться частным самолетом семьи.

Может быть, она думала, что я не заслужила этой привилегии, в отличие от нее. За исключением того, что «Гольфстрим» был нужен ей только тогда, когда ей нужно было присутствовать на деловой встрече.

Кто-то должен пользоваться самолетом. Почему не я?

— Я, эм… работаю, — сказала я ей.

Щелканье прекратилось.

— Работаешь?

— Да. Я помогаю в баре, пока Тея и Логан в Париже.

На ее конце несколько мгновений царила тишина, затем щелканье продолжилось без единого слова.

Серьезно? Это была ее реакция? Я не ожидала, что Обри устроит мне шоу из-за того, что я отработала два дня, но она могла, по крайней мере, признать, что я полностью вышла из своей зоны комфорта.

Нет, все, что я получила, это еще одно сообщение, напоминающий мне, что моя жизнь никогда не будет такой важной, как работа, за которую она вышла замуж в двадцать один год.

— Ты чем-нибудь занята в канун Нового года? — Спросила я, хотя я думаю, что мои слова просто раздражали ее еще больше.

— Никаких планов. — Ее губы были поджаты, я была уверена в этом.

— Ох. Эм, ты встречаешься с кем-нибудь новым? Или вообще с кем-нибудь?

Последний раз в жизни Обри был мужчина три года назад, и он продержался всего шесть месяцев. Он быстро понял, что всегда был на втором месте после ее работы.

Очевидно, этот человек был умнее меня.

Я все еще пыталась бороться.

— Нет, я ни с кем не встречаюсь, — фыркнула Обри. — Мне не нужен парень в жизни, чтобы чувствовать себя удовлетворенной.

Это твоя фишка, София. Не моя.

Слова были невысказаны, но, тем не менее, я услышала их громко и ясно. Я слышала их много раз раньше, и, как всегда, они обжигали.

Обри не одобряла мой выбор, потому что я всегда была в отношениях — ну, это была одна из причин, по которой она не одобряла его. В ее глазах это делало меня слабой и зависимой.

Может быть, она была права.

— Хорошо. — Я вздохнула. — Ты занята. Не буду тебя задерживать. С Новым годом.

— Спасибо. И тебе того же. — И линия оборвалась.

Я на мгновение уставилась на свой телефон, проигрывая наш короткий разговор. Не пора ли было сдаваться? Нам было за тридцать. Может быть, мне пора было просто смириться с тем, что я никогда не буду дружить со своей сестрой.

Мы с Обри никогда не были близки. Даже будучи детьми, мы никогда не разделяли эту сестринскую связь. Мы не играли в Барби и не заплетали друг другу волосы. Мы не ссорились из-за одних и тех же игрушек или из-за того, что смотреть по телевизору. Временами она казалась мне скорее знакомой, чем моей сестрой. Когда мы встречались на нашем ежемесячном обеде, она проводила большую часть часа, проверяя сообщения и электронную почту, пока я просматривала социальные сети или отправляла сообщения.

Она была слишком похожа на моего отца, целеустремленная и склонная к соперничеству. Мое отсутствие энтузиазма в отношении вещей, которые они считали наиболее важными, раздражало их.

В чем заключалась моя страсть?

Я искала ответ, но ничего не находила.

Прокручивая свои контакты, я прошла мимо имен своих друзей, не испытывая желания писать кому-либо из них. Ни один из них не позвонил мне ни разу с тех пор, как была опубликована статья в журнале.

Друзья, вероятно, было слишком мягким словом для большинства имен в моем телефоне.

За последние несколько лет я взяла за правило вычеркивать токсичную дружбу из своей жизни. После того, как я так плохо обошлась с Теей во время нашего знакомства, и Логан пригрозил лишить меня моего трастового фонда.

Я играла в игры. Я проиграла.

Мне просто повезло, что это не стоило мне моего брата.

Большинство подруг, с которыми я тусовалась в то время, не хотели дружбы. Они хотели получить доступ к моим связям или к моему красивому брату-миллиардеру. Казалось, мой вкус в выборе друзей был так же хорош, как и в выборе мужчин.

Поэтому я превратила в призраков тех, кто любил использовать других и играть в игры. Вероятно, они планировали устроить поздний завтрак, чтобы собраться вместе и выпить за мою кончину в журнальной статье.

Неважно. По правде говоря, рвать отношения было не так уж много. У меня всегда было много знакомых, женщин, вращавшихся в тех же кругах, что и моя семья, поэтому мы часто виделись на приемах. Но они никогда не были настоящими друзьями.

Тем не менее, мой разрыв с Джеем был тяжелым, не только потому, что мы были вместе так долго, но и потому, что мне не с кем было поговорить.

Иногда даже плохой друг, который слушал, был лучше, чем никакой друг вообще.

Обри была всего на два года старше меня и могла бы стать замечательной лучшей подругой.

Если бы мы могли поладить.

Я пронесла свой телефон через гостиную в доме Теи и Логана, чтобы сесть в одно из мягких кресел, стоящих у окна. Фасад дома был заполнен огромными стеклянными панелями, которые выходили на их заснеженный двор и озеро Флэтхед за ним.

Сейчас оно замерзло, но летом озеро было волшебным, с прозрачной голубой водой, которая умоляла меня провести пальцами по его гладкой поверхности.

Прямо сейчас оно просто выглядело холодным и пустым.

Как и моя жизнь.

Я отвернулась от этого вида и позволила своим глазам пройтись по гостиной.

Этот дом так отличался от обширного поместья, где выросли Логан, Обри и я. Этот дом был прекрасен, с его кедровыми шатрами и высокими пиками крыши. Логан купил один из самых дорогих домов в этом районе. Но он не было показным. Здесь царила непринужденная, домашняя атмосфера, что, вероятно, объяснялось тем, что Тея была такой приземленной.

Мебель была высококлассной, но функциональной. На кофейном столике лежали книги, которые действительно читали. Пледы на диване были разложены для ночи кино. В поле зрения не было подставки, потому что здесь вы ставите свою кофейную кружку прямо на край столика.

На стене рядом с телевизором висел зеленый карандаш. Картины Теи украшали стены, ее скульптуры — полки. Корзина в углу была переполнена детскими игрушками.

Этот дом был живым и полным индивидуальности. Он был полон любви.

Это была полная противоположность моему пентхаусу в городе.

Моя домработница каждую неделю убирала комнаты, в которых месяцами не было никого, кроме нее. Раньше я об этом как-то не задумывалась. Так почему же в этот момент это казалось таким глупым?

Снаружи вечнозеленые деревья возвышались над дорогой, огибающей край озера. Они впитывали всю силу утренних солнечных лучей, заставляя их покрытые льдом иглы искриться.

Малком добавил тот же блеск к фотографии для журнала.

Этот чертов журнал.

С тех пор как эта статья попала ко мне в руки, я задавала вопросы обо всем, что касалось моей жизни.

О. Каждой. Вещи

Я жила в пентхаусе в шикарном районе Сохо. У меня был трастовый фонд, который позволил бы мне жить в роскоши до конца моей жизни. У меня была полная свобода, без работы и обязанностей.

Так почему же я не была счастлива? Что я упускала из виду? В старые времена, я бы уже выбросила статью из головы. Почему это все еще мучило меня?

Я так старалась последние несколько лет, отказываясь от неприятных дружеских отношений и больше помогая маме в благотворительных или семейных мероприятиях. Но никто в моей семье, казалось, не замечал этого. У меня были такие большие надежды, что это сделает кто-то со стороны.

Слова этой репортерши не перестанут преследовать меня. Поверхностная. Безвкусная. Взбалмошная.

— Я не те твари, — пробормотала я самой себе. Была ли я?

Стряхнув с себя это, я разблокировала свой телефон, набирая мамин номер в надежде, что разговор с одним из моих родителей даст мне ощущение нормальности.

Я не разговаривала с папой с тех пор, как вышел журнал. И как бы мне ни хотелось убедиться, что он все еще не сердится на меня, я знала, что лучше не звонить ему в рабочее время. На самом деле, мне повезло, что ответила Обри.

Может быть, мы были не так безнадежны, как я думала.

Папа отправил бы меня прямо на голосовую почту. Но мама, как всегда, ответила сразу.

— Привет, мам.

— Милая, как ты? Хорошо проводишь время в отпуске?

— Э-э… да. Хотя это и не очень похоже на отпуск. Хочешь верь, хочешь нет, но я работаю в баре Теи.

— Мне очень жаль, София. Связь плохая, прерывается. Что ты сказала?

— Я сказала, я работаю в баре Теи.

Волна паники накатила, когда на другом конце провода наступила полная тишина. Была ли она разочарована? Не слишком ли низко я пала? Мама не презирала простых рабочих, но опять же, ее младшая дочь никогда не работала как они.

Имидж семьи всегда был превыше всего.

Насколько мне известно, мама никогда не работала. Она познакомилась с папой в колледже, и они поженились молодыми. По иронии судьбы, мои брат и сестра осуждали меня за то, что я так и не нашла работу, в то время как у нашей матери ее тоже никогда не было.

Хотя мама работала в благотворительных организациях и была членом многочисленных клубов. К тому же она была матерью.

Я всегда считала, что мне повезло, что я не забеременела, так как все мои бывшие оказались ужасными мужчинами. Мне повезло, что я не была привязана ни к одному из них навсегда. Но, может быть, если бы у меня были дети, эта репортерша оставила бы меня в покое. Может быть, не было бы такого напряжения между мной и членами моей семьи.

Может быть, на другом конце провода по-прежнему не было бы тишины.

— Мама?

— Я здесь. — Она прочистила горло. — Ты просто застала меня врасплох.

— Извини.

— Все в порядке. Ты… Ты действительно работаешь?

— Да. — Впервые в своей жизни. — Просто помогаю, пока Тея и Логан в отпуске.

— Это замечательно. Я уверена, они рады, что ты приехала.

Я рассмеялась.

— Я не знаю этого. Но я пытаюсь.

Не только для себя, но и для Дакоты. У меня было сильное желание загладить свой ужасный первый день. Не только потому, что он был человеком, который заставлял мое сердце биться быстрее, а ладони потеть. А потому, что он стал моим водителем, учителем и ангелом-хранителем. Мое присутствие вывело его из себя, и, наверное, я хотела облегчить ему жизнь, если смогу.

Когда я проснулась вчера утром, я пообещала себе, что сохраню хорошее настроение в баре. Я сделаю все возможное.

И, к моему счастью, у нас был хороший день.

Некоторые могли бы даже назвать его забавным.

— Когда ты возвращаешься домой? — Спросила мама.

— Как только Тея и Логан вернутся домой. Самолет уже будет здесь, так что пилоту не придется специально возвращаться за мной.

— Я уверена, что он не будет возражать.

— Все в порядке. В любом случае, мне надо будет возвращаться домой. — Прятаться в Ларк-Коуве не было хорошим решением моих проблем.

— Давай поужинаем, когда ты вернешься.

— Я с радостью. В любом случае, тебе, наверное, пора. Я просто хотела поздороваться. С Новым годом. Я позвоню вам с папой завтра.

— Хорошо. — Но прежде чем я повесила трубку, она остановила меня.

— София?

— Да?

— Я горжусь тобой за то, что ты помогаешь Логану и Тее.

Моя грудь раздулась.

— Спасибо.

— До свидания.

Я улыбнулась, когда убрала телефон от уха. Когда она в последний раз говорила, что гордится мной? Должно быть, очень давно. Прилив гордости, пробежавший по моему телу, согревая меня с головы до ног, казался чужим.

Лилиана Кендрик, женщина, хорошо известная своим положением в обществе, изысканным вкусом и безупречными манерами, гордилась тем, что ее дочь работала в деревенском баре в Монтане.

Я не могу дождаться, чтобы рассказать Дакоте.

Эта мысль заставила меня подскочить на своем месте. Я знала этого человека всего пару дней, но он занимал все мои мысли.

То же самое произошло, когда я встретила своего второго мужа, Брайсона.

Я восстанавливалась после развода с Кевином, стараясь не высовываться, потому что меня выставили дурой из-за моего неверного мужа. Но одна подруга упросила меня посетить выставку в ее художественной галерее. Приди туда. Покажи ему, что он с самого начала тебя не заслуживал. Вот что она мне сказала.

Оглядываясь назад, я поняла, что ее мотивы были исключительно эгоистичными. Она хотела, чтобы мое присутствие вызвало ажиотаж на ее шоу. С тех пор я слышала о ней только один раз, когда она проводила другую выставку.

Брайсон был там в ту ночь. Он представился, протянул мне бокал шампанского и одарил меня своей сексуальной улыбкой. Я мгновенно влюбилась в него. И с того момента он поглощал мои мысли, держа их в плену, пока мы не расстались весьма эффектно.

Согласно сплетням, он женился на своей любовнице после нашего развода, и теперь у них маленькая дочка. Они жили безбедно, благодаря чеку, который я выписала Брайсону, чтобы он уехал навсегда. Я не знала, как долго эти двое играли со мной — я не спрашивала, — хотя предполагаю, что с самого начала.

Я была слепой дурой. И не раз.

Так что, как бы мне ни хотелось, чтобы Дакота поцеловал меня с одной стороны, но с другой, визит его дяди, вероятно, спас меня от еще одной ошибки. Мне не нужно было привязываться к мужчине прямо сейчас, не после моих трех любовных катастроф.

Но Дакота казался другим. Даже с моим послужным списком я знала, что он совсем не похож на Кевина, Брайсона или Джея. Дакота не потыкал мне. Когда я раздражала его, его голос был полон бешенства, и он срывался. Он стискивал челюсти, когда терял терпение. Когда он сделал мне комплимент, он был кротким и милым. Никто из моих бывших никогда бы не сказал, что я свожу их с ума. И их похвала всегда была бурной.

Дакота был другим, потому что у него была гордость. Это было частью его характера, как кости и мышцы. Это было у него в крови.

Это было безумно сексуально.

Я проверила время на своем телефоне. У меня было около десяти минут до того, как он должен был заехать за мной. Вечеринка обещала быть суматошной и напряженной, но у меня кружилась голова от предвкушения сегодняшнего вечера. Не только для празднования, но и для того, чтобы показать Дакоте, что его вера в меня не была напрасной.

Сегодня вечером я собиралась быть в своей самой лучшей форме. Он бы мной гордился. Может быть, я бы тоже заставила себя гордиться на этот раз. Я встречала новый год в незнакомом месте и в незнакомой компании. Но, возможно, эта встряска давно должна была быть.

Может быть, пришло время начать год в теннисных туфлях, а не на шпильках.

Я встала и вышла из гостиной, направляясь к шкафу Теи, чтобы взять еще одну пару обуви. Я как раз проходила мимо входной двери — запертой входной двери, — когда щелкнул засов и повернулась ручка.

Я ахнула, отшатнувшись назад, когда мое сердце застрялось в горле. Я была готова заорать во все горло, когда Пайпер распахнула дверь.

— Привет! — Она вошла внутрь со стопкой бумаг под мышкой.

Все мое тело упало, мое сердце вернулось на свое обычное место из горла.

— О боже мой. Ты напугала меня до чертиков.

— Извини. — Она поморщилась. — Я должна была сначала позвонить в дверь.

— Все в порядке. — Я отмахнулась от нее, когда она подошла и быстро обняла меня.

Пайпер была помощницей Логана в Фонде Кендриков, благотворительной организации нашей семьи. Она много лет работала на него в Нью-Йорке и была его самым надежным и любимым сотрудником. Когда она недавно пережила неприятный развод, он убедил ее переехать в Монтану и работать с ним здесь.

Я полагала, что переезд будет временным, но потом она встретила своего красавчика-мужа, Кейна, и Монтана стала ее новым домом. У них родились мальчики-близнецы, которым был почти год.

— Ты выглядишь счастливой.

Она заправила прядь своих каштановых волос за ухо.

— Спасибо. И ты выглядишь прекрасно, как всегда.

— Спасибо.

Я знаю Пайпер с очень давних времен и всегда считала ее великолепной. Но ее счастье поднялось на совершенно новый уровень с тех пор, как она переехала в Монтану. Ее кожа сияла, а улыбка освещала на всю комнату.

— Итак, как у тебя дела? — спросила она.

— Я в порядке. А у тебя?

— Просто великолепно. Я просто хотела заскочить и занести кое-какие документы.

— В канун Нового года? — Спросила я.

— Моего брата здесь даже нет. Ему нужно дать тебе поблажку.

— Он, конечно, Это знает. — Ее глаза изучили меня с ног до головы, дважды, осмотрев каждый дюйм.

— Что? — Я осмотрела свою одежду. — Почему ты смотришь… подожди. Ты здесь не для того, чтобы оставить документы. Мой брат послал тебя сюда, чтобы проведать меня, не так ли?

Она поколебалась мгновение, но кивнула. — Извини. Он беспокоиться о тебе.

— Фу. — Я закатила глаза. — Прошло всего два дня. Я в порядке.

— Я тоже пыталась объяснить ему это, но он просто хотел убедиться. Он любит тебя.

— Да, — пробормотала я. — Я тоже его люблю.

И эта проверка была раздражающе забавной. Логан всегда защищал меня, даже если и утверждал, что из-за меня у него поседели волосы.

— Хорошо, теперь, когда я увидела, что ты жива и здорова, я могу доложить Логану. Я просто оставлю эти бумаги в офисе, пока Кейн не пришел за мной. Ребята, наверное, сходят с ума в своих автомобильных сиденьях, так как мы остановились на десять секунд. Им не нравится быть взаперти. Остановки нервируют их.

— Они все снаружи? — Я посмотрела мимо нее.

— Ага. Кейн разговаривает с Дакотой. Сейчас вернусь.

Она поспешила по коридору в сторону офиса, а я поспешила надеть какую-нибудь обувь. Затем я стащила тяжелую лыжную куртку с вешалки Теи и натянула ее как раз в тот момент, когда вернулась Пайпер.

— Готова?

— Готова. — Я кивнула. — Вы, ребята, придете на вечеринку сегодня вечером?

Она улыбнулась.

— Мы будем там. Мама Кейна приедет сегодня, чтобы присмотреть за мальчиками, чтобы мы могли провести вечер вне дома.

— Будет приятно увидеть знакомое лицо. Дакота поручил мне разливать шампанское, так что я позабочусь о том, чтобы твой бокал всегда был полон.

— Идеально. — Она рассмеялась. — Как дела с работой и Дакотой?

— Хорошо. Он милый. — Это слово вырвалось само собой. Это было не то, что я хотела сказать, потому что милый говорит о слишком многом. Я повернулась и пошла к двери, надеясь, что Пайпер не заметила этого.

— Подожди.

Черт. Я вздохнула и развернулась к ней.

— Он милый? — повторила она. — Дакоту Мэги никогда не называли милым. Что происходит?

Если бы это был Шон, другой помощник Логана, я бы смогла избежать этого разговора. Но Пайпер была частью семьи Логана на протяжении многих лет, и я знала ее слишком долго. Она будет держать меня внутри, пока я не расскажу ей все о Дакоте и последних двух днях.

— Ничего. Все совсем не так. Совсем не так. Я не знаю. Он… — Я махнула рукой в сторону мужчин снаружи, глядя на них из окна рядом с дверью.

Они стояли у капота черного грузовика Дакоты и разговаривали. Дакота скрестил руки на широкой груди. Его брезентовое пальто не делало ничего, чтобы скрыть объем его рук. Его выцветшие джинсы облегали его толстые бедра, ботинки глубоко утопали в снегу.

У меня пересохло во рту.

— Горячий, — закончила Пайпер.

Я кивнула.

— Очень горячий.

— Хм. И это проблема?

— Да. Последнее, что мне нужно, — это еще одни отношения.

— Почему это должны быть отношения? Я понимаю, случайный секс пользуется дурной славой. Нет ничего плохого в том, что женщина развлекается с сексуальным мужчиной.

— Неужели? — У меня отвисла челюсть. Бьюсь об заклад, Логан не захотел бы, чтобы Пайпер снова проверяла меня, если бы знал, что она поощряла меня к случайному сексу с сотрудником Теи.

— Мы с Кейном прыгнули прямо во что-то безумное и дикое. Это было так нехарактерно для меня и было лучшим решением, которое я когда-либо принимала в своей жизни.

— Да, но ты вышла замуж и родила милых детей. Я не ищу мужа. Была там. Дважды. Очевидно, что моему вкусу в выборе партнеров нельзя доверять.

Лицо Пайпер смягчилось.

— София, не будь так строга к себе. Тебе не везло с мужчинами. Но, честно говоря, я не думаю, что во всем этом была твоя вина.

— Ты так считаешь?

— Нет, я не знаю. — Она положила руку мне на плечо. — Вот что я знаю. Дакота — хороший парень. Честный. Я думаю, что отношения, даже кратковременные, с хорошим мужчиной — это как раз то, что тебе нужно. Он может научить тебя, каково это — быть с правильным мужчиной.

— Я уезжаю, как только Тея и Логан вернутся.

— Логан всегда говорит, что ты быстро учишься.

А?»

— Он так говорит?

Она подмигнула и открыла дверь, оттолкнув меня с дороги, когда вышла наружу.

Я последовала за ним, прикрывая глаза от яркого зимнего солнца и запирая за собой дверь.

Кейн заметил Пайпер и отошел от Дакоты, подошел к ней, чтобы убедиться, что она не поскользнется на заснеженном тротуаре.

— Я могу идти сама, — сказала она ему. — Я умею ходить уже более тридцати лет.

— Просто позволь мне помочь тебе. — Он не отпустил свою жену, когда открыл ей дверь их внедорожника. Как она и ожидала, два высоких и несчастных голоса кричали на заднем сиденье.

— Пока! — Пайпер помахала мне, когда Кейн пробежал вокруг и сел на водительское место.

— Увидимся вечером. — Он дернул меня за подбородок, забрался на водительское сиденье и тронулся с места, оставив нас с Дакотой одних на улице в снегу.

— Доброе утро, — сказала я. Это было неловко. Почему мне было неловко?

Потому что вчера мы чуть не поцеловались.

— Привет. — Дыхание Дакоты окутывало его красивое лицо, когда он вел меня к пассажирскому сиденью своего грузовика. Он держался на расстоянии фута, но тепла между нами было достаточно, чтобы прогнать зимний холод.

— Это великий день.

— Так и есть. Ты готова к этому? — Этот глубокий голос в сочетании с этими темными глазами послал волну желания по моему позвоночнику. Оно скопилось у меня между ног, и у меня слегка закружилась голова.

Нельзя было игнорировать мое влечение к Дакоте. Отогнать его было невозможно. Магнетизм между нами будет продолжать притягивать нас друг к другу, пока один из нас, наконец, не сдастся. Возможно, Пайпер была права. Зачем сопротивляться этому?

Это не должно было быть чем-то серьезным. Поцелуй или что-то большее не означало, что мы пойдем к алтарю. На этот раз, может быть, я бы попробовала что-то без обязательств.

Я бы доказала себе, что мне не нужен мужчина. Но это не означало, что я не могла наслаждаться компанией горячего парня в течение нескольких дней.

Была ли я готова к этому?

— Черт возьми, да.