Покой героям только снится/RE:make

Глава 28

Алое зарево уступило место вечерним сумеркам, а в небесах на востоке расцвели первые звёзды. Жёлтые, зелёные, синие. Казалось, там могли отыскаться все цвета радуги, стоило только остановиться и на секунду напрячь глаза. И это действительно было так. Временами, в особенно тихие и лишённые всякой суеты вечера Эмия взбирался на крышу общежития и, медленно поглаживая неизменно сопровождавшую его Куро, долгими часами смотрел в бесконечность ночного неба. Тёмного, но вместе с тем неописуемо яркого. Навевающего так много воспоминаний. То, что он тогда испытывал сложно было назвать негой или счастьем, однако умиротворение в такие моменты поглощало его без остатка. И Эмии этого всегда хватало. Даже сверх того.

— Здесь? — спокойным, однако ни разу не умиротворённым голосом спросил Эмия.

Теперь ему некогда было любоваться звёздами. Его ожидала сгущающаяся с каждым шагом чернота пещеры. Сырая и дурнопахнущая.

— Да, — напряжённо ответила Миражанна, что, как и он, пристально вглядывалась в глубокий зев. — Что бы это ни было, оно там.

— Одно?

— Почти наверняка, — кивнула она. — Запах не такой сильный.

Эмия опустился на колено и приложил руку к холодной земле.

— Trace On.

Магическая энергия хлынула из ладони в каменную породу и потянулась дальше, вперёд и вглубь. Пять метров, десять, пятнадцать, двадцать. Тридцать три оказались для Эмии пределом, но этого было достаточно. Никаких ловушек, обычных или магических, он не обнаружил.

— Держитесь за мной и без нужды не разговаривайте, — распорядился Эмия, поднимаясь и отряхивая руки.

Укреплённые глаза выхватывали всё до уходящего вправо изгиба, и Эмия первым шагнул вперёд. Действие, уже успевшее ему порядком опостылеть.

Всю вторую половину дня они потратили на то, чтобы внимательно осмотреть как место кровавой расправы над вивернами, так и с полдюжины опустевших гнёзд, расположенных выше той границы, за которую выжившие переступать не решались. Ничего, помимо яиц, вылупиться из которых никому уже было не суждено, обнаружить им в брошенных пещерах не удалось, однако по мере продвижения к вершине горы Миражанна обратила внимание на другую особенность.

Пропадали запахи живых существ.

Не только виверн, оставшихся сильно позади, но вообще любой естественной для данной местности живности. Вся верхушка (десятки квадратных километров) полностью опустела.

— Такое чувство, что отсюда сбежали все, кто только мог это сделать, — сказала тогда Миражанна.

А насколько Эмии было известно, спровоцировать настолько массовый исход животных с насиженных мест могло ровно одно обстоятельство. Бедствие. Торнадо, лесной пожар, наводнение, землетрясение, извержение вулкана, — одним словом, катастрофа колоссальных масштабов. Это уже не просто стая испуганных хищников одного вида. Что бы не растерзало тогда виверн, а «бедствием» его посчитали абсолютно все местные обитатели.

В тот момент Эмия впервые задумался о необходимости отправить Миражанну с Эльзой назад и продолжить выполнение миссии в одиночку. Да, миссия эта была их и только их, формального права мешать им Эмия не имел. Но благополучие этих двоих стояло для него куда выше любых формальностей.

При этом, однако, Эмия и отдавал себе отчёт в том, что только подобного рода рискованные предприятия могли послужить для Эльзы и Миражанны настоящими испытаниями, без которых дальнейший их рост слишком сильно замедлился бы. Опасное и во многом непозволительное мышления для наставника, которое Эмия всё же не мог из себя полностью искоренить. Всё это время он взращивал и полировал два исключительнейших таланта, чей истинный предел по-прежнему оставался где-то очень-очень далеко. И у него возникло совершенно искреннее желание его увидеть. В особенности у Эльзы.

Эмия мимоходом пробежался взглядом по её сосредоточенному лицу.

«Ещё несколько лет и детьми они быть окончательно перестанут», — отметил у себя в голове Эмия. — «Самое время начать относится к ним соответствующе».

Из-за засилья подобных мыслей Эмия и решил оставить девушек подле себя. Тем более что без обоняния Миражанны процесс поисков ощутимо затянулся бы. Благо пропажа всех прочих источников «живых» запахов несла в себе заметную пользу. Тот единственный, что, со слов Миражанны, ещё оставался, с высокой долей вероятности являлся их целью.

Идя по этому следу, группе пришлось подняться на высоту, где всю растительность представляли небольшие пятнышки травы да очень редкие кустарники, с которых усилившийся ветер сдувал большую часть листьев. Хорошо хоть склоны горы были не такими крутыми, а высота её недотягивала до необходимой для формирования снежной шапки.

Преодолев очередной проверенный участок, Эмия снова остановился и, приложив руку к стене пещеры, в четвёртый раз просканировал магией ближайшую дорогу. Ничего подозрительного. Короткий кивок, и троица синхронно возобновила шаг.

Разумеется, такой явный и грубый подход к поиску возможных ловушек моментально раскрывал их местоположение всякому, кто был способен отслеживать колебания магической энергии. Это было сравнимо с ударом по барабану в абсолютной пустой комнате — не заметить очень сложно. Но Эмия осознанно шёл на этот риск по двум ключевым причинам.

Первой являлись Миражанна с Эльзой, которым нужно было обеспечить безопасный и, что очень важно, беспрепятственный путь из пещеры на тот случай, если быстрое отступление станет наиболее приемлемым вариантом. Взвесив все за и против, Эмия пришёл к выводу, что, пока они находились рядом с ним, надёжный выход наружу стоил потенциальной потери фактора неожиданности.

Во-вторых, ему очень не нравилась перспектива ввязываться в серьёзный бой в столь ограниченном пространстве, как пещера. Особенно настолько глубокая и своды которой медленно, но верно сужались. При определённых обстоятельствах такое положение вещей, конечно, могло бы сыграть им на руку, однако при прочих равных Эмия всё же предпочёл бы открытое пространство. Там их команда могла реализовать весь свой боевой потенциал, поэтому он был бы только рад, если бы его наглые действия спровоцировали неизвестного противника и побудили того предпринять ответные действия. Уж лучше немедленное столкновение, которое ещё можно будет увести за пределы пещеры, чем окончательно увязнуть в логове врага, пребывавшем к тому же в кромешной темноте. Усиление зрения с помощью магии также имело свои пределы.

А дорога меж тем всё продолжалась.

Они миновали уже несколько плавных поворотов, а теперь извивающийся туннель начал явственно уходить вниз. И за всё это время ни одного ответвления или впадины. Только путь вперёд.

У Эмии начали появляться сомнения в том, что пещера была создана исключительно стараниями природы. И с каждым проделанным вглубь её шагом сомнения его только усиливалась, переходя понемногу в твёрдую уверенность. Окончательно же в своих подозрениях Эмия убедился, когда, принявшись перед ещё одним изгибом петляющего коридора (именно до таких размеров успела ужаться пещера) проверять следующий участок, обнаружил впереди резкое расширение пространства.

Он не мог охватить изменения целиком, однако через двенадцать метров за поворотом боковые стены и потолок пещеры внезапно разносились в стороны так далеко, что магия Эмии до них уже не доставала. При этом края и изгибы расширенного участка очень уж сильно походили на почти идеальную полусферу, в появление которой естественным путём Эмия поверить не мог. Не здесь и не сейчас.

Он подал рукой знак о повышенной осторожности и также молча уточнил напоследок у Миражанны, что улавливаемый ею запах исходил точно оттуда.

Подтверждение последовало незамедлительно.

Эмия шагнул за поворот и в несколько быстрых, но бесшумных шагов, достиг конца туннеля, за которым ему открылась громадная каменная зала, чьи ровные сферические контуры нарушились ровно одним объектом. Двухметровым валуном в самом её центре.

Валуном, на котором восседал…

— Человек? — нарушив ранний наказ Эмии, озвучила его мысль Эльза.

И вопрос её послужил сигналом к началу.

У Эмии не было времени на слова. Единственное, что он успел, — это спроецировать верные клинки-близнецы и выставить их перед собой. Удар пришёлся аккурат в скрещённые лезвия и тут же разбил их на множество чёрных и белых осколков. Если бы Эмия заранее не наложил на всё тело Укрепление, его руки определённо сломались бы вслед за оружием, после чего кулак нападавшего непременно добрался бы и до груди. Мгновенная смерть. И это было только «приветствие».

Пускай серьёзных повреждений и удалось избежать, чудовищное давление от удара всё равно швырнуло Эмию назад ко входу в залу. Но просто поддаться инерции он не мог.

Эльза и Миражанна отреагировали без малейшей заминки. Первая, обойдя Эмию слева, пригнулась к земле и устремила свой меч к колену противника, в то время как вторая подскочила в воздух справа и нацелила кулак ему точно в челюсть. Молниеносная контратака с двух разных направлений да ещё в двух разных плоскостях. Великолепная работа, в которой даже Эмия не смог бы отыскать изъяна.

И она убила бы обеих девушек, доведи они задуманное до конца.

Пользуясь увлекающим его назад импульсом, Эмия схватил Эльзу за ворот поддоспешника, а Миражанне вцепился в голень, чтобы потащить за собой и вырвать из зоны второй атаки. Взмах другой руки длинноволосого мужчины породил столь сильный порыв ветра, что плоть девушек разорвало бы и без прямого попадания. Им лишь нужно было оказаться достаточно близко.

Но вмешательство Эмии уберегло их от этой участи, а взметнувшийся ветер, напротив, оказал всей троице большую услугу, придав им дополнительного ускорения. Расстояние между ними и противником увеличилось в разы, и, как только они достигли входа в туннель, Эмия резко затормозил ногами, отбрасывая учениц вглубь прохода. Звуки падения и болезненные вздохи поведали ему, что для них приземление оказалось менее удачным, чем для него, но оборачиваться, дабы проверить их состояние, Эмия не стал. Все трое погибли бы в тот самый миг, как он попытался бы это сделать.

— Бегите! — только и успел прокричать он, проецируя в руках новый меч.

Святое орудие одного из Двенадцати Паладинов Карла Великого показало себя лучше Каншо и Бакуи, успешно выдержав натиск противника и уведя намеревавшийся раскроить череп Эмии удар в сторону. Сдержал меч и следующий выпад нацеленный ему в рёбра, а после столь же успешно не позволил раскрытой ладони перерубить его шею. И всё это менее чем за пятую долю секунды.

Дюрандаль воистину заслуживал право зваться Бесподобным Мечом.

Больше не решаясь блокировать атаки незнакомца напрямую, Эмия только парировал их, сосредоточившись исключительно на обороне. Ему хватило и первого удара, чтобы отбросить любые мысли о попытках соревноваться с противником в физической силе. Всё равно что пытаться остановить голыми руками мчащийся навстречу автомобиль.

Или, скорее, бушующий ураган.

Темп боя всё нарастал, и поднимаемый ударами незнакомца ветер обратился полноценным вихрем, срывающем с Эмии куски одежды. К счастью, на самом его теле, благодаря всё тому же Укреплению, данное явление никак не отражалось, хотя продолжать держать глаза открытыми становилось всё труднее и труднее. И это когда любая попытка хотя бы моргнуть стала бы для него фатальной.

Зато вот противник Эмии никаких трудностей по этому поводу явно не испытывал. Его апатичный взгляд ни на секунду от Эмии не отрывался, а развивающийся на ветру подобно чёрным крыльям плащ, накинутый поверх голого торса, крайне редко терял от себя какие-либо кусочки. Столкновение незащищённых рук с мечом, непревзойдённая острота которого вошла в легенды, его также заботила очень мало.

Мелкие и ничего не значащие царапины, не более того.

Отшагнув вбок, избегая очередного смертельного удара, Эмия начал отводить противника в сторону от туннеля, надеясь, что Эльза с Миражанной уже на подходе к выходу на поверхность. Заглянуть внутрь и убедиться в их отсутствии он по-прежнему не мог.

На ум как-то сама по себе навязалась параллель со схваткой между благородным королём Артуром и безумным Гераклом. Точно так же обладатель святого меча сражался лицом к лицу с абсолютной непреодолимой силой, а позади него находились те, кого он пытался защитить. Жаль лишь, что Эмия и близко не стоял рядом с Королём Рыцарей, как и меч в его руках, несмотря на все его неоспоримые достоинства, не мог сравниться с Экскалибуром. Тогда победа, пускай и с некоторыми оговорками, осталась за Героем Меча, а сейчас же…

С другой стороны, и Эмии навряд ли противостоял бессмертный полубог.

Спарировав прямой выпад правой, Эмия отвёл вражеский кулак вниз и без промедления послал лезвие Дюрандаля обратным движением к лицу противника. Может, кожа у него и была непробиваемая, но относилось ли это к глазам?

Время и направление для атаки Эмия подобрал с безукоризненной точностью. Увернуться было невозможно.

И всё же ответа на свой вопрос Эмия не получил.

Дюрандаль был остановлен.

Зубами.

В последний момент противник обнажил два ряда заострённых клыков и вцепился ими в лезвие святого мяча, сжав челюсть с такой силой, будто это был промышленный пресс. Эмия предпринял две попытки вырвать клинок обратно, но не смог сдвинуть оный ни на сантиметр.

А безразличные глаза всё так же были направлены исключительно на него.

Эмия немедленно разжал пальцы и изо всех сил пнул противника в живот, дабы оттолкнуться и набрать дистанцию, однако левая рука врага таки успела вскользь полоснуть его по груди. Подавив всплеск жгучей боли, Эмия сделал ещё два быстрых отскока и только затем бегло изучил взглядом полученное ранение. Плоть разорвана, но кости целы (часть из них проглядывала меж рваных краёв кожи и мяса), да и кровотечение сравнительно небольшое. Ничего такого, что требовало бы немедленного вмешательства.

Что его по-настоящему взволновало, так это пара встревоженных лиц, которые выглядывали из арочного проёма в стене, куда он совсем недавно закинул своих учениц, и которые он благодаря образовавшейся передышке смог рассмотреть.

«Ну готовьтесь», — мысленно пообещал Эмия, возвращая всё внимание к противнику. — «Вы следующие».

Радовало уже то, что им хватало ума не пытаться вмешиваться.

Возможность же допустить подобное отвлечение от смертельной опасности напротив обеспечил Эмии тот факт, что его противник решил вдруг свести на нет свой неостановимый до сих пор напор. Он замер на месте и, вынув из зубов Дюрандаль, уставился на него со всё таким же незаинтересованным, как и раньше, видом. Теперь, правда, на его лице проявилась тень озадаченности. Длилась эта сцена всего пару мгновений, которые Эмия потратил на составление дальнейшего плана сражения, после чего мужчина взялся обеими руками за края клинковой части Дюрандали и расставил пошире ноги.

«Ты же не…» — с трудом верил своим глазам Эмия, но его совершенно точно не обманывали.

Враг прямо посреди битвы в открытую игнорировал своего оппонента ради того, чтобы попытаться сломать его меч. Это было настолько нагло и самоуверенно, что походило на откровенное безумие.

Хотя истинным безумием стало произошедшее далее.

Дюрандаль невозможно сломать. Данная истина являлась одной из фундаментальных основ легенды сего святого меча. Пускай Дюрандаль Эмии был лишь репликой, эту концепцию он воспроизвёл в практически безупречном соответствии с оригиналом. Совершенная иллюзия, которую нельзя просто взять и отринуть.

Но мышцы под татуированной кожей вздулись от натуги, и с тонким пронзительным звуком Бесподобный Меч разломился на две части.

Так быстро, что даже посмеяться бы над этим не удалось.

— I am the bone… — наспех забормотал Эмия, проецируя в воздухе перед собой новое оружие.

В одно неразличимое движение противник переместился к нему и схватился рукой за лезвие только-только материализовавшегося ятагана. Всё в силуэте врага говорило о том, что Эмия по его меркам действовал слишком медленно.

— …of my sword.

И стоило ему закончить, как уже почти сотня клинков всех форм и размеров устремилась к телу мужчины, сбивая того с ног и прибивая к стене в противоположном конце зала.

Но этого было мало.

Град из мечей, копий и алебард не исчерпался ещё и наполовину, а Эмия уже натягивал тетиву чёрного лука, сжимая меж пальцев спиралевидную стрелу. Он уже применял её недавно. Когда одним залпом уничтожил сразу двух виверн, буквально стерев их из мира без остатка.

Впрочем, на этот раз намерения Эмии в корне отличались.

Тогда он использовал столь могущественное орудие в качестве самой обычной бомбы. Эффективная, но слишком грубая атака, которую никак нельзя было применять в замкнутом пространстве и непосредственной близости от себя. Сейчас же Эмия собирался воспользоваться подлинной силой начавшей искриться от бьющей через край магической энергии стрелы. Той, что она унаследовала от меча-прообраза, которым ирландский герой Фергус одним ударом снёс сразу три холма.

— Caladbolg! — озвучил Эмия Истинное Имя отпускаемого в полёт снаряда.

И он ринулся вперёд, сжимая и скручивая вокруг себя пространство.

За время, необходимое для одного короткого вдоха, сияющая ослепительным светом стрела достигла цели, разрывая по пути землю и изничтожая пролетающие рядом клинки. Невозможно было разглядеть того, что случилось с принявшим на себя всю мощь кристаллизации двухтысячелетнего мифа врагом, но стрела не остановилась ни на миг и, войдя в каменную стену, продолжила двигаться дальше. Пробивая всю гору насквозь.

Взметнувшаяся в воздух пыль мгновенно начала забиваться в глаза, нос и рот Эмии, отчего ему таки пришлось отвести взгляд и пару раз прокашляться. Но предельной настороженности он не терял.

— Эмия… кха, кха… — раздался где-то неподалёку сбивчивый голос Эльзы наряду с торопливым топотом ног. — Ты… кха… в порядке?.. Кха, кха… Эмия?!

— Хватит кричать, — ответил он, как только смог чётко различить две приближающиеся фигуры. — Я кому велел, бежать отсюда? — резко вопросил он.

— Я знаю, но… — стушевалась Эльза, замерев напротив и уставившись на его грудь. — Ты ранен!

— Марш на выход! — не сдержался и повысил голос Эмия.

Эльза аж вздрогнула и отступила от него на полшага.

— Да расслабься ты, — встала между ними Миражанна и попыталась его успокоить. — Ты ж уже прибил его, чего париться?

— Убирайтесь, пока я не!.. — ещё больше начал закипать Эмия, подгоняемый крайне неприятным предчувствием, которое тут же оправдалось.

Мощный толчок, сотрясший по ощущениям всю гору до основания, едва не повалил его наземь, одновременно с чем в считанных метрах позади рухнула здоровенная каменная глыба.

— ТАК Я И ДУМАЛ, — прогрохотал содрогающий своды пещеры голос, обрушив вниз ещё несколько валунов. — ЭТО ТЫ РАЗБУДИЛ МЕНЯ.

А затем окружающее их бытие сгинуло в разрывающем ткань мироздания рёве.