Попаданка для Дракона, или Жена любой ценой

Глава 36. О темном подвале и его узнике

Замок трясло, будто в лихорадке. Стены, пол, потолок — все ходило ходуном. Нагромождения старой мебели тоже пришли в движение. Начался настоящий обвал, какой бывает в горах во время землетрясений. Только вместо камней падали сундуки, шкафы, стулья и прочие вещи.

Оставаться на чердаке было опасно. Нас бы завалило барахлом, так что ни одна поисковая собака потом бы не нашла.

Вскочив на ноги, я подобрала юбку и бросилась к выходу с чердака. Бежала со всех ног, рядом неслась Исчадие и летела Аннабель, а за нашими спинами все рушилось и ломалось.

Бах! Бух! Бабам! Шум стоял такой, что уши закладывало. Из-за пыли образовался густой туман, двигаться приходилось буквально на ощупь, но останавливаться было нельзя. Всего одна секунда промедления могла стоить жизни. Поэтому я неслась напролом. Натыкалась на острые углы, цеплялась платьем за крючки и рвала его, спотыкалась, но упорно продолжала движение.

Дверь я заметила, лишь налетев на нее со всего маху.

— Ох! — выдохнула, больно приложившись о дверное полотно лбом. Точно синяк будет.

Аршер вернется домой, а тут я — вся такая красивая с шишкой на лбу. Если, конечно, ему вообще будет куда возвращаться. У меня было стойкое ощущение, что стены рушатся. Замок простоял много веков, но стоило появиться одной попаданке, как он не продержался и недели.

Нащупав дверную ручку, я дернула ее на себя. Дверь распахнулась, и мы с Исчадие вывалились в узкий коридор, ведущий к чердаку. Я тут же захлопнула дверь и даже привалилась к ней спиной. Вроде как отрезала путь дальнейшему разрушению.

С чердака еще минут десять доносился грохот, но все постепенно стихло. Похоже, упало все, что могло упасть. Пыль, пробивающаяся из-под двери, тоже сошла на нет. А стены перестали трястись и того раньше. Что бы ни вызвало разрушение, оно закончилось.

За это время я перевела дух и успокоилась. Поправила прическу и разгладила порванную в хлам юбку платья. Надо срочно вернуться в покои и обдумать произошедшее. Я узнала столько всего нового!

Но далеко я не ушла. На лестнице с чердака уже поджидал мажордом. Увидев меня, он тяжело вздохнул. Весь его вид говорил — «Так и знал, что это ты виновата». Похоже, я ему как кость поперек горла.

Я чувствовала себя провинившимся учеником, которого сейчас отчитают. Вот только фраза «дневник на стол!» по праву моя, и я никому не позволю ее присвоить.

Именно поэтому я заговорила первой, не позволив мажордому возмутиться. Как известно, лучшая тактика защиты — нападение.

— Что это было? — поинтересовалась я, уперев руки в бока. — Замок чуть не рухнул! Я едва не погибла под завалами хлама.

— Вам не следовало ходить на чердак, хозяйка, — ответил мажордом. — Там небезопасно. Недаром на двери висел замок.

— Это мой дом, и я буду ходить где пожелаю. Но вы так и не ответили, — напомнила я и повторила с нажимом: — Что. Это. Было.

— Небольшое землетрясение, — пояснил мажордом. — Такие иногда случаются в наших краях.

Я не поверила ни единому его слову. И этому была причина.

— Я слышала рычание, — заметила. — Прямо во время этого якобы землетрясения. Звук шел откуда-то снизу. Насколько мне известно, земля не рычит.

— Вам почудилось, — холодно возразил Бастиан. — В грохот, что вы подняли на чердаке, это немудрено.

Его невозмутимость бесила до зубного скрежета. Врет, не краснея, еще и меня обвиняет. Рычание сто процентов было. Низкое, грозное и в то же время пронизанное такой тоской, что сердце защемило. А еще этот звук могло произвести только очень большое существо. Прямо-таки громадное. И находится оно где-то неподалеку.

— Вы ужасно выглядите, хозяйка, — нетактично заметил мажордом. — Вам следует привести себя в порядок. Леди не пристало ходить в подобном виде.

Еще одно слово от мажордома — и зарычу уже я. Лучше закончить этот разговор, пока я не прибила любимого слугу Аршера.

Расправив плечи, я гордо продефилировала мимо Бастиана. Исчадие потрусила за мной. Проходя мимо мажордома, она сделала вид, что хочет его укусить — дернула головой и щелкнула зубами буквально в сантиметре от его ноги. Думаете, Бастиан вздрогнул? Как бы ни так! Он даже не моргнул. Страшный человек.

В своих покоях я доковыляла до ближайшего кресла и рухнула в него. Пробежка под лавиной из старого хлама не прошла для меня даром. Я провела ревизию. Синяки и царапины по всему телу от острых углов мебели, вывихнутая лодыжка и ущемленное самолюбие после встречи с мажордомом — вот список моих потерь.

Но все это ерунда. Ведь я узнала такую новость. Не новость, а бомба! Аннабель — урожденная Моргари. Она прокляла не чужой род, а свой собственный.

Увы, у этой новости была обратная сторона — Аршер мне лгал. Он точно знал, кто такая Аннабель. В конце концов, она была его пра-пра-какой-то там по счету бабушкой.

Вот вам и супружеская жизнь — сплошные разочарования. Не передать, как сильно я разозлилась на Аршера. Повезло ему, что он уехал в столицу. Для его же безопасности пусть в ближайшее время не возвращается. Порву.

— Аннабель, — позвала я призрака, — теперь ты можешь рассказать о себе? Хоть немного? Алана говорила, что печать молчания спадает, когда кто-то узнает правду.

— Что ты хочешь знать? Спрашивай, я посмотрю — смогу ответить или нет, — предложила призрак.

— Ты — Моргари, родилась и выросла в этом замке.

— Когда-то очень давно, — кивнула она.

— Судя по всему, ты жила хорошо. Твой наряд, украшения — все дорогое.

— Я ни в чем не знала отказа, — согласилась она. — Была единственной и любимой дочерью.

— А потом что-то случилось… — пробормотала я. — Что-то ужасное, что рассорило тебя с семьей и заставило проклясть свой род.

— Об этом я пока не могу говорить, — с горечью призналась Аннабель. — Мне очень жаль, но тебе придется это выяснить самой.

— Но ты хотя бы можешь намекнуть, кто наложил эту дурацкую печать молчания на тебя? — всплеснула я руками.

— Тот, кого я прокляла, — ответила она. — Мой отец и братья не хотели, чтобы кто-то узнал об их поступке.

Что же такого ужасного они совершили? Я поежилась. Впервые задумалась — а хочу ли я выяснить правду? Ведь Аршер тоже замешан, а у нас только все налаживается.

Но прятать голову в песок — это не про меня. Сегодня я сделаю вид, что проклятия не существует, а через десятки лет мой сын столкнется с ним лицом к лицу. Нет, я так не могу. Я обязана во всем разобраться.

У меня была подсказка — рычание. Оно точно связано с якобы землетрясением. А началось все именно в тот момент, когда я увидела портрет Аннабель. Едва ли это совпадение.

Остался сущий пустяк — найти источник рычания. Но сперва надо привести себя в порядок, обработать раны, подкрепиться и передохнуть. Потому что на это приключение понадобятся все мои силы.

На выполнение всех пунктов ушел остаток дня. Горничная, которую прислал мажордом, помогла мне снять порванное платье, принять ванну и смазать мои раны каким-то вонючим составом. Запах был ужасный. Исчадие с ее тонким собачьим нюхом отказалась подходить ко мне. Зато боль прошла мгновенно.

Через час я снова приняла ванную, на этот раз чтобы смыть с себя остатки дурно пахнущего лекарства. Большинство средних синяков исчезли без следа. Остались только самые крупные раны, но и те уменьшились наполовину. Волшебная мазь!

Обедала я в покоях, а потом и ужин попросила принести сюда же. Развалившись на кровати, мы на пару с Исчадие хрустели солеными крекерами и обсуждали с Аннабель дальнейшие действия.

— Рычал кто-то крупный, — размышляла я вслух. — И судя по распространению звука, он где-то неподалеку.

— Тяв! — поддержала Исчадие.

Аннабель помалкивала, но я приняла это за знак согласия. Похоже, я на верном пути.

— Вокруг замка сплошные поля, — я вспомнила, как мы с Аршером ехали, и что я видела по пути. — Тут негде спрятаться настолько большому существу. Разве что… оно на территории самого замка!

— Фы? — усомнилась болонка.

— Подумай сама, где еще ему быть? — переубеждала я. — Другого места попросту нет.

Исчадие задумчиво захрустела очередным крекером. Наверняка наш диалог со стороны выглядел странно, но мы с болонкой отлично понимали друг друга. Пусть Исчадие не говорит по-человечески, но ее реакции легко трактовать. Достаточно представить, что общаешься с кем-то вроде Эллочки-людоедки из «Двенадцати стульев» — девушки со словарным запасом в тридцать слов. И вуаля — вы умеете говорить с адским псом.

В конце концов, мы договорились до того, что решили продолжить обыск замка. Второй этаж и чердак мы уже осмотрели и не заметили никого большого и рычащего. Остался первый этаж и подвал. Лично я ставила на последний.

Тайный обыск лучше всего проводить ночью. Дождавшись темноты, я натянула брюки и рубашку. Больше никаких платьев, когда иду на дело! Во-первых, это неудобно, а во-вторых, я так испорчу весь свой гардероб. Несколько нарядов уже отправились в мусорную корзину.

На этот раз я захватила масляную лампу. Бродить по подвалу в темноте — тот еще квест на выживание. На этом приготовления закончились. Пора выдвигаться.

— Выгляни в коридор, — попросила я Аннабель. — Проверь, есть там кто-нибудь.

Призрак наполовину исчезла в стене. Зрелище еще то — ее зад в пышной юбке торчал в гостиной, а голова была где-то там, за пределами видимости.

— Чисто, — доложила Аннабель.

После проверки мы вышли в коридор и сразу направились к лестнице на первый этаж. Я совсем не ориентировалась в замке, но это было и не нужно. Для этого у меня есть Аннабель. Когда-то она родилась и выросла здесь. По ее словам, замок ничуть не изменился с тех пор.

Призрак провела нас кратчайшим путем к спуску в подвал, но дальше возникла заминка. Опять замок. На этот раз сложнее того, что запирал чердак — несколько толстых железных запоров, с которыми не справиться без ключа. Тут железный прут не поможет.

— Приплыли, — сказала я. — Есть среди нас взломщики?

Я покосилась на Исчадие, но та попятилась. Мол, на меня не смотри, у меня лапки.

— Вот и я не умею вскрывать замки, — призналась со вздохом.

Я присела на корточки перед замком, чтобы лучше его изучить. Может, придумаю что-нибудь. Но толком ничего не успела рассмотреть. Меня сбила Аннабель.

— Кто-то идет! — запаниковала она. — Гаси свет!

Я инстинктивно подчинилась и дернула рычажок на лампе. Огонь погас, и мы очутились в кромешной темноте. Лишь вдали коридора мелькал огонек свечи. Тот, кто ее нес, двигался по направлению к нам. Надеюсь, он нас не заметил.

— Прячемся, — шепнула я и, подхватив Исчадие с пола, скрылась за углом коридора.

Там мы затаились, не дыша.

Вскоре до слуха донеслись шаги, а в коридоре стало светлее. Затем я услышала скрежет ключа в замке. Кто-то открыл подвал! Желание выглянуть из-за угла было нестерпимым, но я его сдержала. Пока рано.

Послышался скрип открываемой двери, и в коридоре снова стало темнеть. Кто-то вошел в подвал. Вот теперь можно подглядеть.

Я осторожно высунула нос из-за угла. За миг до того, как дверь закрылась, заметила мажордома, спускающегося по лестнице в подвал. Так и знала, что этот старый вампир замешан! Недаром он мне с самого начала не понравился.

Мажордом скрылся из виду, а я рванула вперед. За миг до того, как дверь захлопнулась, я успела подставить ногу в проем. Стопу прижало, то оно того стоило. Проход в подвал был открыт.

Лампу пришлось оставить в коридоре. Все равно я не могла ее зажечь. Мажордом мигом заметит и прогонит меня. Так что я кралась за ним в темноте, ориентируясь на одинокий огонек свечи.

Подобно Орфею, я спускалась в Тартар. Вот только в конце пути меня ждала вовсе не Эвридика, а неизвестность. Одно точно — я на верном пути. Вряд ли мажордом ходит по ночам в подвал на прогулку. Нет, он что-то скрывает. Например, тайну рода Моргари.

Каменная лестница показалась мне бесконечной. Ступени были влажными от сырости и скользкими. Приходилось выверять каждый шаг, а то так и лодыжку можно подвернуть, или вовсе свалиться вниз, прямо под ноги мажордома. И хорошо если в процессе не сломаешь шею.

Шли в полной тишине. Переговариваться было опасно — услышат. Эхо в подвал разносилось далеко.

Периодически лестница сворачивала, огонек свечи исчезал, и мы оставались в полной темноте. В такие моменты сложно было не паниковать и очень хотелось броситься назад — к выходу.

Но тут на помощь пришла Аннабель. Она усилила свой загробный синий цвет, осветив нам с Исчадие дорогу. Без нее мы бы точно расшиблись. Оказывается, и от призрака может быть польза.

В конце концов, наше упорство было вознаграждено — мы добрались до конца лестницы. Мажордом был уже далеко впереди, сейчас я четко видела его фигуру. Все благодаря факелам, горящим на стенах через равные промежутки.

Мажордом оставил свечу у лестницы. Теперь у него в руках было лишь наполненное чем-то ведро. С такого расстояния я не могла различить, что именно он несет.

Подвал представлял собой огромный зал, размерами не уступающий бальному во дворце. Высокий потолок, каменные стены и земляной пол. Я словно угодила в древне-египетскую гробницу. Не хватало только росписи на стенах и позолоченного саркофага.

Впрочем, здесь было кое-что покруче. Кое-что живое. Оно шевельнулось в ответ на приближение мажордома, и я, открыв от удивления рот, оценила его размеры.

Я ошиблась, когда предположила, что рычал кто-то большой. Вовсе он не большой. Он просто громадный! Настоящий Эверест, только спрятанный глубоко под землей.

Теперь понятно, зачем мажордом ночью бродит по подвалу и что находится в ведре. Он кормит это, чтобы оно не сдохло от голода.

Чудовище вздохнуло, и в воздух поднялись клубы пыли и песка. Сквозь эту массу я едва разглядела морду, когда существо подняло ее с пола. Все, что я увидела — шипы и чешую, а еще горящие красным глаза. Каждый размером с мою голову.

Лязгнули цепи, когда существо повернулось. Похоже, оно приковано. А потом оно посмотрело прямо на меня! Я в ужасе попятилась, споткнулась о свечу и уронила ее. Свеча мигом погасла, а блюдце, в котором она стояла, с грохотом покатилось по полу.

Мажордом обернулся на звук и заметил меня, но мне было уже плевать. Я не могла отвести взгляда от чудовища. А оно раскрыло пасть… и раздался вовсе не грозный рык и даже не жуткое клацанье зубами, а протяжный, полный боли и тоски вой. Такой, что душу выворачивает наизнанку.

Не помня себя от ужаса, я бросилась наутек. Вверх по темной скользкой лестнице, спотыкаясь, падая на оба колена, а где-то вовсе ползком я карабкалась к выходу из подвала.

Прочь! Скорее прочь! От чудовища, спрятанного глубоко под замком, от жутких тайн рода Моргари, от чужой невыносимой боли, что пронзила меня насквозь.

Не помню, как я добралась до своих покоев. Каким чудом нашла туда дорогу. Просто очнулась в какой-то момент и поняла, что стою в своей спальне, прижимаясь спиной к запертой двери. Руки трясутся, по щекам катятся слезы, а живот сводит спазмами. Не удивлюсь, если меня сейчас стошнит.

Обессилев, я сползла на пол и обхватила колени руками. К моей ноге прижалась Исчадие, и я порадовалась, что она здесь, а не потерялась в подвале.

Я ждала, что явится мажордом, схватит меня и отведет обратно в подвал, чтобы запереть там навсегда или того хуже — скормить чудовищу. Ведь я раскрыла тайну рода Моргари. Разве это не карается смертью?

Но время шло, никто не приходил, и я постепенно успокоилась. Прямо сейчас меня убивать не станут, уже хорошо. Вместе со спокойствием вернулось умение здраво мыслить, и я наконец заметила, что кого-то не хватает.

— Где Аннабель? — спросила я у Исчадия.

Болонка приподняла голову и огляделась.

— Фы? — удивилась она вслед за мной.

Я привыкла, что призрак всегда рядом, и теперь ощущала странную пустоту, а еще беспокойство. Аннабель не раз упоминала, что не может далеко отходить от меня. Так куда же она подевалась?