Повесть об Андаманах

ЖИТЕЛИ НИКОБАРСКИХ ОСТРОВОВ

16 апреля 1869 года Генри Мэн официально присоединил Никобарские острова к Англии после так называемой «дружеской договоренности» с правительством Дании, которое до этого момента осуществляло символическую власть над ними, хотя датчане фактически покинули острова еще в 1848 году.

До прихода англичан на острова сюда из многих европейских государств прибывали десятки миссионеров для «обращения дикарей», Однако это им сделать не удалось в основном потому, что, как выразился Генри Мэн, они не располагали достаточными средствами и зачастую даже жизненно необходимыми вещами, а также не знали известных профилактических и элементарных гигиенических средств, о чем свидетельствует случай с моравскими братьями, которые выбрали весьма неудачное место для поселения. Наиболее удачной была деятельность христианского священника индийца Ведаппана Соломона из Мадраса и его любимого ученика епископа Джона Ричардсона. Именно они обратили никобарцев в христианство. Сегодня на большинстве Никобарских островов, и в частности на Кар-Никобаре, преобладает христианская вера.

После того как датчане, по выражению Генри Мэна, «бросили острова на произвол судьбы», те лишь числились за ними в течение следующих тридцати лет. Суда, заходившие на острова, подвергались грабежу, а членам экипажей грозила смерть. Двадцать шесть судов были уничтожены никобарцами. Так, в 1866 году, когда бриг «Фатех ислам» подошел к берегам Большого Никобара, 21 человек из его команды были убиты.

Кар-Никобар — наиболее важный из группы Никобарских островов, во, как ни странно, на Никобарском языке он не имеет названия. Никобарцы называют его Манам («Место») или Куон манам («Небольшое место», или «Земля»). Жители других Никобарских островов зовут его Пу.

Непохоже, что никобарцы — первоначальные обитатели этих островов. Очевидно, они — иммигранты. Сейчас существует мнение, что никобарцы, видимо, еще до нашей эры приплыли сюда с Малаккского полуострова, на территории которого сегодня живут китайцы, индийцы и малайцы.

В облике никобарцев явно прослеживаются монголоидные черты. У никобарцев до сих пор сохранилось много интересных обычаев и обрядов, в частности кувада. В каждой никобарской деревне есть специальная хижина, куда должны отправиться муж с женой за несколько дней до рождения ребенка. Если же дом, где живет будущая мать, находится далеко от этой хижины, то семье надлежит перебраться в эль-панам — ритуально чистый дом. Но как только начинаются роды, женщину переводят в специальную хижину, иначе эль-панам также станет «нечистым». Муж женщины, ожидающей ребенка, не должен выполнять тяжелой работы, так же как и его жена. Они оба не носят узкой одежды, не могут завязывать узлов, ибо существует поверье, что дух будущего ребенка будет тоже завязан узлами и роды окажутся трудными.

После рождения ребенка муж остается возле жены, по-прежнему он не должен выполнять тяжелой работы, долго находиться на солнце и даже купаться в море. Делается это ради ребенка, так как считается, что действия отца отражаются на здоровье новорожденного. При рождении первого ребенка этот период длится месяц и к отцу относятся как к больному. За ним, так же как и за его женой, ухаживают родственники и друзья — готовят для них пищу и кормят их.

Как сообщает Гораций Мэн, при рождении следующих детей для мужа этот период сокращается до одного-двух дней. После родов муж и жена больше не живут под одной крышей. Муж ходит под зонтом и старается избегать джунглей, ибо «дьявол находится там, может его увидеть и наслать болезнь на новорожденного». Первое имя ребенок получает от отца сразу же после рождения. Второе имя малышу дает близкий друг семьи.

Никобарцы — большие любители праздников, так что появление в семье ребенка, естественно, отмечается. Кроме этого проводится церемония отпугивания злых духов. После того как ребенок получил первое имя, женщины, громко крича, собираются вокруг сосуда, в который все бросают небольшие куски пищи. Так новорожденному желают долгих лет жизни. Затем пищу, собранную в сосуд, выбрасывают в море. Это, по мнению никобарцев, должно умиротворить злых духов.

Никобарцы соблюдают моногамию. Правда, встречаются и случаи полигамии, но они касаются в основном вождей и богатых островитян. Девушка пользуется полной свободой при выборе мужа, не делается никакого исключения и для девушек, у которых до замужества были возлюбленные. Церемонии бракосочетания, как таковой, не существует, но манера ухаживания довольно интересна. Боден Клосс, описывая этот обычай, сообщает, что обычно юноша ночью разыскивает свою девушку, которая спит вместе с другими. На попытки обнять или приласкать ее она сильно бьет его и царапает, так что часто лицо и грудь молодого человека оказываются в крови. Так продолжается несколько ночей, и если юноша терпелив, то девушка сдается, и наступает брачная ночь. Так совершается бракосочетание.

Поженившись, супруги обычно сохраняют верность друг другу. По обоюдному согласию брак может быть расторгнут. При этом дети остаются жить с родственниками.

Жилища никобарцев круглой формы, с высокой остроконечной крышей, сооружаются на сваях. Такая конструкция вызвана, очевидно, сильными муссонами, атакующими остров десять месяцев в году. В доме всего одна комната, пол дощатый, перегородки отсутствуют, вход по приставной лестнице через люк в полу.

Несмотря на то что семья живет в одной комнате, в доме удивительно чисто. Пища готовится в отдельной небольшой хижине, расположенной неподалеку от дома. Домашнее имущество обитателей хранится в сундуках в комнате или же на платформах под потолком.

Первое, что производит впечатление на проникшего в дом через отверстие в полу, — это так называемые ка-реау — отпугиватели духов. Их называют еще и дьяволами. Они различной величины, порой в человеческий рост, и часто изображают людей с копьями. В наши дни кареау украшают европейскими шляпами, а в рот вставляют трубку или сигарету. Встречаются также изображения мифических животных, похожих на рыб или кро-колилов, птиц и кабанов. Иногда возле дома можно обнаружить фигуру специального отпугивателя духов, который считается «очень-очень плохим дьяволом».

С проникновением на Кар-Никобар христианства здесь осталось не так уж много «дьяволов», но в деревенских домах на островах Катчалл, Нанкаури, Тересса и Тринкат их множество. Никобарцы очень неохотно расстаются с подобными дьяволами.

Никобарцы суеверны и считают, что любая неудача — результат колдовства или деятельности злого духа. Чтобы отвратить беду, необходимо изгнать последнего. Иногда это делается путем «малого изгнания»: врачеватель-менлуана путем несложных манипуляций производит изгнание духа. В большинстве же случаев совершается «большое изгнание», для чего устраивается праздник семейного доброго духа. Считается, что это — единственный способ отделаться от злого духа. И здесь тоже не обходится без менлуаны.

На такой церемонии присутствуют все члены семьи и их ближайшие друзья. Мужчины усаживаются поудобнее, курят и пьют, а женщины, собрав немного еды, старые вещи, вышедшее из строя оружие, сломанные предметы утвари, разбивают их, ломают и с громкими криками выкидывают из дома. Жарится жирная свинья. Одну половину ее отдают духам предков, а другую едят присутствующие. Тут-то и появляется женщина. Она в состоянии аффекта после выпитого спиртного. Женщина громко воет, а присутствующие, чьи лица раскрашены красной краской, тела натерты маслом, поют и бросаются из стороны в сторону, словно пытаются поймать ива — злого духа, который несет семье беду. Наконец, считается, что иви пойман. Его «помещают» в маленькую разукрашенную лодку, отвозят далеко в море и там оставляют. Все возвращаются в хижину, снова едят, пьют, поют и танцуют. Подобные церемонии сегодня на Кар-Никобаре — редкость, а на Чауре их можно наблюдать — часто.

Никобарцы придерживаются анимистических верований. Под влиянием христианских миссионеров у них появились некоторые представления о Всевышнем. Епископ Джон Ричардсон писал, что у никобарцев нет религии, они верят только в злых духов и причиняемое ими зло. По их мнению, все болезни и несчастья, с которыми они сталкиваются в этом мире, вызваны злыми духами. Поэтому, если случается беда или болезнь, злых духов нужно постоянно ублажать кусочками курицы, свинины и т. д.

Никобарцы обожают пиршества, которые, очевидно, являются предшественниками современных так называемых «голландских» вечеринок, когда их участники устраивают складчину: каждый приносит что-нибудь с собой к столу. Ричард Темпл писал, что за неделю до подобного пира хозяин посылал своих друзей или младших членов семьи, украшенных ожерельями из цветов, к тем, кого желал пригласить к себе в дом. Приглашаемый угощал посыльных бетелем, самодельными сигарами и забродившим пальмовым соком — тодди, а если была возможность, то и жареным поросенком. Затем он получал приглашение, при этом приглашающий просил, чтобы гость принес с собой что-нибудь из еды. Если гость мог это сделать, он принимал приглашение, если нет, то отклонял его. Накануне праздника вечером к гостям с напоминанием направлялся еще один посыльный.

В назначенное время, обычно вечером, собирались гости и приносили с собой корзины с провизией. В них были жареная или вареная свинина, нарезанная толстыми кусками, ямс различных видов, печеная папайя, ку-вен, или пудинг из плодов хлебного дерева. Все продукты нанизывались на веревки, каждый гость получал такую связку. Приглашаемые также приносили один или два бамбука, наполненные тодди, листья бетеля, аккуратно сложенные и привязанные к тонким бамбуковым палочкам, китайский табак, свернутые сухие листья которого вставляются в бамбуковые мундштуки. Продуктов, принесенных одним гостем, могло хватить на десять-пятнадцать человек. По такому случаю хозяин забивал одну или двух свиней. Сначала гостей угощали тодди (его подавали в небольших бамбуковых сосудах или в скорлупе кокосовых орехов), а затем всевозможными блюдами на плетеных тростниковых тарелках. Вожди и старики обычно сидели в середине комнаты. Во время застолья много курили и жевали бетель. Затем старики запевали веселые песни, к ним присоединяла свои голоса и молодежь. Таким образом, подобный пир обходился хозяину недорого, но тот, в свою очередь, должен быть готов оказать такую же помощь своим друзьям, если его пригласят в гости.

Главным богатством и в то же время источником питания никобарцев является кокосовая пальма. Она служит для множества целей. Листьями пальмы кроют крыши жилищ, из них также делают факелы и паруса. Из мякоти кокосового ореха выжимают масло, а после того как съедена сердцевина и выпито кокосовое молоко (никобарцы редко пьют воду), скорлупа его используется в качестве посуды. Считается, что кокосовые пальмы отпугивают злых духов. Когда кто-нибудь умирает, рубят несколько деревьев. Тело умершего обмывают кокосовым молоком, а в могилу кладут несколько орехов. Листья кокосовой пальмы также раскладывают вокруг хижин, чтобы отпугивать злых духов.

Половинки зрелого кокосового ореха устанавливают вплотную друг к другу, а затем одну из них поджигают. Когда она сгорает, от нее зажигают следующую и так далее. Подобными «светильниками» пользуются не только в домах, но и на улице. На освещение идет также и кокосовое масло. Его добавляют даже в корм свиньям. До недавнего времени кокосовые орехи являлись своеобразными денежными знаками, товарным эквивалентом. Известно, что когда британское правительство решило приобрести восемь с половиной акров земли под постройку здания, то за землю пришлось заплатить десять тысяч кокосовых орехов.

Для приготовления пищи никобарцы широко используют плоды пандануса (род растений семейства пандановых). Его плоды иногда длиной в один фут, имеют около 30 дюймов в окружности и порой весят до 50 фунтов. Плод пандануса состоит из грозди «волокнистых плодов, напоминающих персик или сливу, верхушки которых при сборе срезают. Гроздья отделяют от основного стержня, складывают в горшок на бамбуковую сетку, под которую наливают немного воды. Плоды закрывают листьями и томят на огне несколько часов. Полученную кашеобразную массу соскребают с сетки раковиной на доску. Длинные волокна, содержащиеся в этой каше, удаляются путем протягивания через нее натянутой двумя руками нитки, которая и собирает волокна. В результате получается чистая крутая каша желтоватого цвета. Всю ночь, пока не кончатся гроздья пандануса, готовят эту кашу. Утром ее съедают. Остатки заворачивают в листья и откладывают про запас. Плодами пандануса также «откармливают свиней.

Никобарцы едят и рыбу. Они ее ловят сетками-ловушками, в которых находится приманка. Как только они замечают, что рыба готова наброситься на приманку, сетку быстро поднимают из воды. Они также охотятся на рыбу с копьем, часто ночью при свете факела из кокосовых листьев.

Они любят лакомиться свининой, но это не повседневная пища, ее приберегают, так же как и домашнюю птицу, для торжественных случаев. Никобарцы занимаются также выращиванием различных фруктов, большинство которых, очевидно, было когда-то завезено сюда с материка. Островитяне постоянно жуют листья бетеля и много курят. Как известно, их любимый напиток — тодди. На Чауре также едят мясо собак.

Никобарцы — искусные строители каноэ. Эти лодки легки и быстры. Выдалбливают их из цельного куска дерева. У каноэ обязательно есть балансир, за исключением тех, которые предназначены для гонок. Такие каноэ специально украшают. Кстати, никобарцы никогда не устраивают гонок ради первенства, а просто из любви к этому виду спорта. Они увлекаются и другими видами спорта, например борьбой.

Жители Никобарских островов предпочитают патриархальный уклад и в основном живут большими неразделенными семьями. Имущество здесь переходит по наследству от отца к сыну, включая хижины, пальмовые деревья, огороды и, конечно, свиней. Размеры имущества определяются количеством принадлежащих никобарцу кокосовых деревьев и свиней. Они так заботятся о кабанах, что иногда можно увидеть женщин, кормящих грудью поросят.

Похоронная церемония у никобарцев довольно сложная. Сначала о смерти извещают всех родных и знакомых покойного. К телу умершего собираются все родственники, а те, кто не сумел прийти вовремя, может появиться в деревне лишь на первый поминальный пир, устраиваемый родственниками умершего через несколько дней после похорон. Прибывшие на похороны обычно приносят подарки, чтобы как-то задобрить злого духа, родственники же должны обязательно делать подарки.

Покойнику закрывают глаза, чтобы дух ничего не мог видеть, а тело омывают горячей водой, иногда до пяти раз, в зависимости от того, сколько времени остается до похорон. Темпл перечислил восемь обязательных процедур, которые необходимо совершить до погребения: во-первых, необходимо убрать из дома всю пищу, так как здесь разрешается есть только после того, как закончится церемония очищения жилища (до этого можно лишь пить горячую воду и курить табак); во-вторых, сжечь вещи покойного — своеобразное приношение духам и пепел положить на его могилу; в-третьих, в головах покойного оставить немного еды для духов («остатки» пищи, после того как покойника унесут, отдаются собакам и свиньям); в-четвертых, изготовить похоронные носилки из сломанного каноэ, принадлежащего покойному или кому-либо из его родственников; в-пятых, приготовить могилу глубиной пять футов и установить в ней по два угловых шеста в головах и ногах; в-шестых, развести огонь из щепок, оставшихся от похоронных носилок, и кокосовых поленьев, чтобы «остановить» духов на земле перед входом в дом; в-седьмых, установить вокруг могилы священные предметы, уложенные в сломанные корзины, принадлежавшие покойному; в-восьмых, разбросать по кустам свиные клыки, кареау и рисунки с их изображением.

Для того чтобы еще больше умиротворить духов, покойного хоронят в лучшей одежде и украшениях, которые ему или ей принадлежали при жизни.

Похороны проводятся в такое время дня, чтобы тени присутствующих при погребении не падали на могилу, ибо в них прячутся духи. Поэтому погребение обычно производится после захода солнца, на рассвете или в полночь.

Тело покойника кладут посередине хижины поперек входа и быстро с ним прощаются, затем выносят по лестнице головой вперед. Некоторые прощающиеся делают вид, что хотят сойти в могилу вместе с усопшим. Жрец (женщина) заклинает злого духа оставаться в могиле до окончания поминок и не пугать живых. Покойника опускают в могилу и привязывают особым способом, чтобы монгванга (дух, похищающий мертвых) не смог его украсть. Духов «отгоняют» факелами от могилы, которую быстро засыпают землей. После похорон семья покойного возвращается в хижину. Через сутки хижину очищают — ее тщательно метут, а затем моют пол. Присутствовавшие на похоронах совершают очистительное омовение, затем жрец обмахивает их факелом, «прогоняя» злых духов.

После похорон все члены семьи стараются как-то изменить свою внешность — они бреют головы и брови, получают новые имена, чтобы любым способом обмануть злого духа. Затем вместе с присутствовавшими на похоронах они садятся к столу за молчаливую трапезу. При этом каждый объявляет какой-нибудь продукт для себя запретным, сначала до первых поминок, называемых энтойн, и назначающихся через три-семь дней после похорон, а потом и до вторых — ланеатла, происходящих через два-три года. Остатки еды оставляют на могиле.

Когда устраивается ланеатла, скелет выкапывают, тщательно очищают и снова захоранивают, иногда в общинной пещере-склепе, если таковая имеется. Эти действия также сопровождаются специальной церемонией, стоящей весьма дорого. Фактически этот ритуал самый важный. Называется он ка-ал-авн, — «праздник свиного мяса».

Примерно за десять месяцев или за год до праздника все жители деревни собираются, чтобы назначить его дату. О ней оповещают жителей других деревень и просят оказать посильную помощь в его организации и, конечно, получают согласие. Затем основной обязанностью всех жителей деревни становится приготовление но-копах — «пищи для кладбища». Для этого сначала изготавливают резные столбы высотой 50–60 футов. Их устанавливают либо на деревенской площади, либо перед домом того, кто хочет помянуть покойного особо. К столбам прибивают перекладины, к которым привязывают ямс, листья бетеля, кокосовые и арековые орехи, плоды пандануса, самодельные сигары и другие предметы. У подножия столбов ставят ящики с новой одеждой и украшениями, бутылками с тодди и глиняные горшки с Чауры. Столбы также украшают флагами. Когда наступает день но-копах, свиней убивать не разрешается. Вся деревня прихорашивается — ремонтируются хижины, особенно кухни, подметаются площадки возле домов и кладбище. В большом количестве собирают продукты.

За неделю до праздника готовят специальные памятники. Их делают из ровных круглых поленьев длиной 3 фута 9 дюймов в диаметре с двумя отверстиями наверху, в которых помещают любые предметы, начиная с супового половника и кончая железным крестообразным наконечником для копий. К ним привязывают всевозможные игрушки и диковинки, чтобы придать церемонии праздничный вид. Мужчины сооружают три временные бамбуковые клетки, каждая примерно на дюжину кабанов. Одну клетку помещают возле хижины, а другие поблизости. Украшают также и каноэ. Их наполняют продуктами и подтаскивают к самому дому.

Первая, предварительная, церемония — ваничгатти. Ее устраивают за день до праздника. Снаружи и внутри дом украшают листьями кокосовых пальм, цветами и флагами, декорируют и бамбуковые клетки для свиней. Церемония начинается с заклания кабана. Он предназначен духам в качестве жертвоприношения, повсюду разбрызгивают его кровь. Возле дома танцуют и поют. Вечером жители устраивают своеобразные шествия: распевая песни, тащат за собой кабанов. Они держат их в клетках для показа и для другого праздника, а для еды предназначаются те, которых принесли, и те, которые вне клеток. Перед закланием люди вокруг них танцуют.

Вторая церемония праздника, не менее важная, чем первая, — кириам хетпат — «танцы при ярком свете». Мужчины надевают новые яркие набедренные повязки и ожерелья из серебряных монет. Женщины украшают себя такими же ожерельями. При этом на руки и ноги они надевают браслеты, а на голову — повязку из серебряных монет. Их одежда состоит из двух полотен материи, красного и синего, сшитых вместе.

Почетные гости приводят с собой 10–12 кабанов и дарят их хозяевам. Потом все поют и танцуют. Сначала мужчины, а когда они устают, их сменяют женщины, и так поочередно всю ночь.

С наступлением утра веселье не смолкает. Тут на деревенскую площадь выносят клетки с платформами наверху. На последней восседают мужчина, женщина и мальчик, а в клетках — большие клыкастые кабаны. Люди на платформе держат в руках бананы, орехи и бетель. Всем гостям раздают новые красные набедренные повязки. Затем платформы, как паланкины, с кабанами в клетках торжественно носят от дома к дому. При этом все поют и танцуют. После этого кабанов, находящихся в клетках, и тех, которых водили за собой, отпускают, за исключением нескольких, предназначенных на жаркое. Столбы с но-копах срубают и привязанную к ним пищу раскидывают в джунглях. Каноэ и другие предметы ломают и также разбрасывают.

После этого хозяева отдают несколько кабанов гостям, те убивают необходимое им количество и делят между собой мясо. То, что остается от трапезы, а также незабитых кабанов они забирают с собой и держат до следующего праздника.

Веселье продолжается до тех пор, пока не наступает его кульминационный момент — церемония вскрытия могилы. Женщины, дети, друзья умершего и гости остаются у входа на кладбище, а члены семей поминаемых идут к могилам родственников и вскрывают их: вынимают кости и бросают их либо в пещеру-склеп, либо в густые кусты, также в данном случае выполняющие роль хранилища. Черепа уважаемых людей или глав семейств возвращаются в могилы после кропления их кровью домашней птицы и поросят.

Затем могилы вновь закапывают и ставят на них новые памятники, а те, кто вскрывал могилы, отправляются купаться в море. До наступления темноты едят и танцуют, а ночуют в специальном ритуально «нечистом» доме. Дня через три-четыре проводится еще одна церемония — из домов убирают кокосовые листья, но перед этим снова все поют и танцуют. Приглашенные из других деревень устраивают отдельные выступления, за это их угощают и преподносят им подарки. Челюсти съеденных кабанов собирают, привязывают к длинной палке и выставляют на деревенской площади, чтобы все могли оценить богатство и размах церемонии.

Для никобарцев Чаура — второй по значению после Кар-Никобара остров. Но примечателен он не своими размерами или числом населения (его площадь равняется всего 3 квадратным милям, а население к приходу на Чауру англичан не превышало 700 человек). Остров по форме напоминает широкополую испанскую шляпу, поэтому португальские мореплаватели назвали его островом Сомбреро. На юге Чаура поднимается из моря почти на 350 футов.

Согласно легенде жителей Кар-Никобара, кроме их острова, ничего вокруг не существовало. Как-то раз они с удивлением заметили далеко в море два больших каноэ под парусами. Издалека они показались им большими птицами с белыми крыльями. Никобарцы подумали, что все это им снится. Они не могли себе даже представить, что где-то помимо них существует другой мир.

Однажды они построили маленькое каноэ, наполнили его ямсом и пустили в море. Прошло несколько месяцев, и каноэ приплыло назад. Вместо ямса в нем лежали маленькие горшочки. Никто не знал, что с ними делать. Кто-то догадался наполнить горшочек водой, и он не протек, поставили его на огонь, и вскоре вода закипела. Никобарцы положили в воду немного ямса, а когда он сварился, они попробовали его, и это блюдо всем очень понравилось. Никобарцы терялись в догадках: откуда взялись эти горшочки? Снова они спустили на воду маленькое каноэ, но на этот раз решили сами следовать за ним на большой лодке. Они плыли весь день и всю ночь и наконец увидели остров. Никобарцы приблизились к нему. Навстречу им вышло большое каноэ с людьми. Так никобарцы впервые познакомились с островом Чаура и ее большими каноэ, вмещавшими 20 человек. Тут они также увидели и большие горшки.

С тех пор жители двух островов подружились, но еще до недавнего времени все горшки на Кар-Никобар доставлялись с Чауры. Существовало поверье, что если съесть пищу из горшка, изготовленного не на Чауре, то за этим последует несчастье или даже смерть. Плутоватые жители Чауры всячески поддерживали этот слух и заверяли каждого, кто пытался сделать горшок, будто его ожидает смерть. Поэтому, несмотря на то что на Чауре глины нет, она до недавнего времени держала монополию на торговлю глиняными горшками. Их изготовляют только женщины, ни один мужчина этим делом не занимается.

Когда жители Чауры делают новое каноэ, они должны соблюдать некоторые запреты: не есть летучих мышей, так как их крылья могут ослепить человека, не колоть дрова, так как каноэ может расколоться.

Хотя на производство каноэ жители Чауры держали монополию, однако на их острове годных для этого деревьев не росло. Их привозили сюда с других островов. Часто жители Чауры выступали как посредники или комиссионеры: покупали большие каноэ на других островах и продавали их карникобарцам по более высокой цене.

На Чауре много колдунов. К ним обычно возят Никобарских мальчиков, которые должны пройти там специальный обряд инициации, после чего они становятся взрослыми мужчинами. Перед поездкой тело мальчика кропили кровью цыпленка, такая же процедура повторялась по прибытии — на Чауру. Возвращение домой торжественно отмечалось — устраивался праздник с гонками на каноэ. К телу мальчика на какое-то время привязывали куски свинины, на голове разбивали яйца, руки и ноги обматывали серебряной проволокой, а на шею вешали ожерелье из семян пандануса.

Хотя большинство обычаев подобного рода на Кар-Никобаре ушло в прошлое, Чаура все еще славится своими колдунами. Однажды Чауру посетил Виджай Шанкар Сахей — антрополог из университета в Ранчи. Он присутствовал на одном ритуале, который совершал колдун, или, как его называют здесь, камассунс. Главный колдун, по мнению Сахея, обладает наибольшей сверхъестественной силой. Он произносит кумпанг — специальный ритуал, который «прибавляет» колдунам чудодейственных сил. На Чауре колдуны довольно влиятельны; они лечат больных; производят магические действия, способствующие сохранению жизни и здоровья островитян; изгоняют из селений злых духов; занимаются предсказанием будущего и дают советы, как избежать несчастья.

Сахей писал, что во время церемонии одежда на колдуне в высшей степени оригинальна: красное одеяние, черная шляпа с белой лентой, ожерелье и браслеты из шариков и старинных монет, на шее — гирлянда из банановых листьев и серебряная лента, на ногах — браслеты, а на талии — серебряные цепочки. Тело и лицо колдуна натерты кокосовым маслом и куркумой. Иногда в руках у него шпага, вероятно в прошлом принадлежавшая какому-то неизвестному путешественнику.

Прежде чем отправиться к больному, колдун чернит лицо и кропит тело кровью кабана или курицы. Он укладывает больного под дом, затем собирает немного крови кабана или курицы в кокосовую скорлупу и смешивает с сухими измельченными листьями. После осмотра колдун берет немного кокосового масла с куркумой и мажет им грудь, спину и плечи больного. Затем, пробормотав несколько слов, он убивает курицу и кропит ее кровью тело пациента, себя и окружающих. После этого больного кропят кровью, смешанной с листьями. Тут знахарь давит рукой на живот больного и бормочет какие-то слова, похожие на ооф… офф… ооф! Больной кричит, так как ему больно. Все это продолжается приблизительно минуты три, после чего пациента доставляют на берег моря для омовения.

У колдуна всегда при себе набор ритуальных предметов. Они разные в зависимости от того, в какой ситуации он их использует (при лечении беременных женщин, во время приема родов, при похоронных церемониях, при разбивке сада, при строительстве дома, а также при изгнании злых духов и так далее). Но одежда колдуна всегда остается одинаковой, неизменен и. набор лекарственных средств; кокосовое масло, куркума, кровь курицы или кабана, а также листья специального растения.

Похоронный ритуал на Чауре несколько отличается от подобной церемонии на Кар-Никобаре. На Чауре мертвеца, завернутого в материю и покрытого листьями, кладут в каноэ (здесь оно играет роль похоронных дрог) и оставляют его на кладбище приблизительно на высоте 6 футов от земли на четырех подставках. Кладбище обычно находится в небольшой роще неподалеку от деревни.

Покойника, завернутого в ткань, оставляют в комнате и накрывают покрывалом. В это время готовят гроб длиной приблизительно 7 футов и шириной 4 фута. К нему крепят шесть длинных тонких тростниковых веревок (по три веревки с каждой стороны). Длина каждой веревки — около 60 ярдов. Когда все готово, гроб устанавливают на наклонном помосте и в него кладут тело. Две женщины ложатся на помост и обнимают покойного. Затем гроб выносят на эль-панам и устанавливают на земле. Общественную площадь заполняют тысячи людей, старых и молодых, включая гостей, прибывших из других деревень. Приблизительно около ста мужчин из северных деревень и столько же из южных, ухватившись за длинные веревки с каждой стороны, поднимают и опускают тело, словно соревнуясь между собой. Несколько раз веревки рвутся. Роют могилу. Наконец она готова. Часов в шесть вечера тело погребают.

Среди жителей Кар-Никобара распространен еще один обычай. В тот момент, когда мертвеца опускают в могилу, происходит символическая драка между сторонниками захоронения и теми, кто настаивает на кремации. Случается, что некоторые получают ранения, иногда даже смертельные. Тогда погибших бросают в могилу вместе с животными, которые принадлежали покойному при жизни.

Самый крупный остров в группе Никобарских островов — Большой Никобар. Однако население его до последнего времени было весьма незначительным. (Сейчас здесь в основном селятся бывшие военнослужащие.) На побережье жили главным образом никобарцы, а в центре острова — шомпены, аборигены Большого Никобара. Шомпены обитают в джунглях, в глубине острова, и до сих пор весьма пугливы. В прошлом они ненавидели пришельцев, считая, что остров принадлежит исключительно им, а никобарцев, коль скоро они прибыли сюда позже, называли иноземцами. Вот почему иногда на «иноземцев» нападали.

Мы не располагаем вполне достоверными сведениями о происхождении шомпенов. Антропологически они сильно отличаются от остального населения Никобар[30]. Шомпены живут в маленьких хижинах. Как правило, они построены на сваях, ведь там редкий день не идет дождь. Боковые стены в них отсутствуют, а крыши изготовляются из тростника. В старину мужчины ходили почти голыми. В настоящее время они носят набедренную повязку, а женщины — юбки. Пища шомпенов, так же как и никобарцев, состоит из кокосовых орехов, бананов, различного рода клубней и растений семейства панданусовых. На острове также в изобилии водятся кабаны, поэтому шомпены любят на них охотиться.

Кроме Кар-Никобара, Чауры и Большого Никобара другими важными островами среди Никобарских островов, которые в достаточной степени заселены, являются Катчалл, Тересса, Тринкат, Каморта и Нанкаури.