Повесть об Андаманах

ДОЛГОЖДАННАЯ НЕЗАВИСИМОСТЬ И НАШИ ДНИ

Когда Индия получила независимость, Главным комиссаром Андаманских и Никобарских островов все еще оставался Имам уль-Маджид. В ежегодном отчете за 1947/48 год он писал, что самым памятным событием года — стало получение независимости. 15 августа 1947 года торжественно был поднят флаг Индийского доминиона. Несколько тысяч жителей островов приняли участие в этой церемонии.

Впервые за историю островов было официально обращено внимание на многонациональный характер их населения и его пестрый конфессиональный состав. Ни индусы, ни мусульмане в попытке обращения членов каждой из этих общин в свою веру особого успеха не имели. Несколько большего добились проповедники христианства. В результате большинство никобарцев — христиане. Дело в том, что миссионеры-христиане, как отмечал Макензи, не мешали местному населению соблюдать старые обычаи. Даже сегодня у никобарцев наблюдаются некоторые древние обычаи, такие, как пиршества при кремации умерших.

До сих пор все население островов все еще говорит на хинди. Произошло это в результате политики англичан, которые старались содержать каторжников из одного штата или принадлежащих к одной языковой группе раздельно, ибо они опасались, что людям, говорящим на одном языке и пребывающим в одной камере или в бараке, легче организовывать заговоры против властей. Чтобы как-то общаться друг с другом, осужденные прибегали к хинди, понятному большинству населения Индии.

Этим языком продолжают здесь пользоваться и сейчас. Неважно, откуда вы родом: с юга, севера, запада или востока Индии, вы должны знать хинди. Действительно, никто не может быть принятым на работу в любое местное учреждение, если не владеет этим языком.

Маджид, по-видимому, был довольно популярным человеком на островах. Обычно он разъезжал повсюду на бронетранспортере, так как другой автомашины у него не было. По пути он останавливался и подвозил тех, кто голосовал на дорогах, — простых людей, женщин и детей. (В те времена на островах общественный транспорт отсутствовал.) Маджид — зачинатель кооперативного движения на островах. На Андаманах он создал кооперативные лавки — панай ханай, управление которыми было поручено выходцам из племен. Сегодня эти лавки играют значительную роль в жизни населения островов, и андаманцы гордятся тем, что им доверяют заниматься столь важным делом. Он также советовал местным жителям приобретать земельные участки под сады и огороды и под строительство домов, поскольку предвидел стремительное развитие островов и те времена, когда не останется свободным «ни клочка земли». Он оказался прав — сейчас почти невозможно купить хотя бы крошечный участок земли в окрестностях Порт-Блэра.

Однако вскоре Маджид перестал пользоваться благосклонностью властей и его перевели на другое место по распоряжению, переданному по телеграфу. Во-первых, его обвинили в том, что он дал согласие на поселение на островах около пятисот или шестисот мусульман из Восточной Бенгалии. В результате возникло подозрение, будто он пытался создать численное преимущество мусульман над индуистским населением. (Приверженцев индуизма в то время было весьма немного, возможно человек пятьсот-шестьсот.) Во-вторых, его подозревали в косвенном подстрекательстве некоторых никобарцев обратиться к английскому парламенту с просьбой объявить Никобары самостоятельной колонией британской короны, поскольку у никобарцев нет ничего общего с индийцами — ни по географическому, ни по этническому принципу. Подтвердить достоверность подобных утверждений невозможно. Тем не менее здесь считают, что именно эти две причины явились поводом для перевода Маджида на другое место.

В июле 1949 года в качестве Главного комиссара на острова прибыл А. К. Гхош, также из индийской гражданской службы. Однако еще до его приезда сюда была доставлена первая партия переселенцев, состоявшая из 128 семей беженцев из Восточной Бенгалии. Это мероприятие проводилось в соответствии с планом, разработанным правительством Индии по увеличению численности населения островов. Многие переселенцы не отличались крепким здоровьем. Большинство из них поселили в Порт-Блэре и его окрестностях для занятия земледелием, а некоторые стали ремесленниками.

В беседе со мной А. К. Гхош сказал: как только он вступил в должность, его очень удивило то обстоятельство, что никто не мог ему со знанием дела рассказать о Никобарских островах. Оказалось, что японцы уничтожили все архивы. Не было и книг, из которых новый Главный комиссар мог бы почерпнуть какие-то сведения. Поэтому ему пришлось почти сразу же совершить поездку на южную группу островов. У администрации тогда не было еще своих судов, и, когда в Порт-Блэр прибыло судно «Махараджа», Гхош снял его с обычного рейса и отправился на Никобары, взяв с собой подчиненных — начальников отделов.

На А. К. Гхоша острова произвели большое впечатление. Жители Кондалла, завидев судно, вошедшее в их воды, подняли флаг Соединенного Королевства Великобритании. На вопрос Гхоша к старосте деревни, почему они подняли этот флаг, тот ответил, что они всегда поднимали британский флаг, если к ним заходило какое-либо судно. Состоялась довольно странная беседа.

Гхош. Разве вы не знаете, что англичан теперь уже больше нет в Индии?

Староста. Нет, не знаем. Никто не говорил нам об этом. Мы ничего не знаем.

Гхош. Разве не известно, что Индия вот уже два года, как получила независимость?

Староста. Нет.

Гхош. Вы знаете, что была война?

Староста. Да.

Гхош. А знаете, что она уже кончилась? Вам известно, кто выиграл войну?

Староста. Нет, мы не знаем.

Гхош. Когда последний раз к вам заходили суда?

Староста. Много лет назад, когда точно — не помним.

Выяснилось, что последний раз «Махараджа» посетил Кондалл в 1937 году, то есть за двенадцать лет до визита Гхоша на Никобары. Никого не интересовало, живы или нет обитатели Кондалла.

Главный комиссар и староста деревни обменялись флагами. Гхошу был вручен флаг Соединенного Королевства Великобритании, а староста получил индийский трехцветный флаг с указаниями поднимать его, когда вблизи их вод появится какое-нибудь судно.

Десять дней продолжалась поездка Гхоша по Никобарам. Затем он совершил еще один вояж. Он посетил такие острова, на которые никто не заглядывал на протяжении последних двадцати лет! Порой местные жители при появлении судна прятались в джунгли и выходили из укрытий лишь после того, как убеждались, что вновь прибывшие не причинят им вреда.

Четыре года Гхош оставался в должности Главного комиссара островов. За это время джаравы совершили один и, возможно, последний организованный налет на поселение. Произошло это 22 июля 1952 года. Улучив момент, они напали на поселение и убили женщину. Джаравы исчезли, прежде чем полиция успела принять какие-либо меры. Правда, до этого случая, в октябре 1948 года, группа лесников схватила трех джаравов в тот момент, когда они ловили рыбу. Согласно официальному отчету, их привезли в Порт-Блэр и поместили в бунгало одного из старших лесников. С пленниками вежливо обращались в надежде, что в ответ получат их расположение. Сначала лесникам даже показалось, что джаравы настроены по отношению к ним дружелюбно. Однако спустя десять дней джаравы ночью убежали в джунгли.

За годы пребывания А. К. Гхоша на посту Главного комиссара на острова переселили более 2 тысяч бенгальских беженцев. Острова экспортировали лесоматериалы, небольшое количество кокосовых орехов. С материка сюда поступали рис, растительное масло и овощи. Андаманы целиком зависели от импорта — все продукты питания прибывали с материка.

Гхош очень гордился тем, что медицинское обслуживание на островах, особенно в Порт-Блэре, было хорошим, а с малярией покончено. Правда, положение с обучением продолжало оставаться ужасным. Во всем регионе имелась лишь одна школа, а уровень преподавания в ней был весьма низким.

Жители Чауры все еще руководствуются своим «обычным правом». Однажды здесь двум людям отрубили головы, потому что посчитали их плохими. Их сначала много раз предупреждали изменить образ жизни, но они не слушали советов. Тогда собрались старейшины деревни и решили, — что их следует обезглавить, что и было приведено в исполнение. Гхош, хотя и был Главным комиссаром, решил в это дело не вмешиваться, так как «у них свой закон и метод поддержания правопорядка».

В период деятельности Гхоша на островах существовала значительная диспропорция в численности мужчин и женщин. Не считая детей и стариков, соотношение между мужчинами и женщинами составляло 4:1. Были годы, когда оно равнялось 6:1. Следует отметить, что в результате подобной «нехватки» женского населения женщины вели себя гораздо свободнее, чем на материке. В случае, если муж плохо относился к жене, она быстро его бросала и находила другого. Процедура развода была весьма простой. Для этого следовало лишь обратиться к помощнику комиссара, заявить о своем желании развестись — и дело было сделано.

Такой дефицит женщин принес свои плоды. Женщин было так мало, что мужчинам не приходилось выбирать. Поэтому индуисты женились на буддистках, буддистки выходили замуж за мусульман, а мусульмане предлагали руку и сердце сикхским женщинам. Религия стала чисто личным делом. Процесс создания однородного в религиозном отношении общества все убыстрялся.

В 1951 году была организована первая индийская экспедиция для установления контакта с шомпенами на Большом Никобаре. Эту экспедицию возглавил Б. С. Ченгапа, архивариус из Порт-Блэра.

Впервые мир услышал о существовании шомпенов в 1831 году от датского миссионера пастора Розена. Однако это совсем не означало, что он действительно встречался с ними лично. Как известно, в 1901 году Ч. Боуден Клосс совершил довольно продолжительную поездку на Большой Никобар и видел там много шомпенов. Он писал, что в целом эти люди похожи на никобарцев, но цвет кожи у них темнее и сероватого оттенка, да и физически они слабее. Они носят хлопчатобумажные набедренные повязки и большие деревянные украшения в ушах. Исследовательская группа впервые столкнулась с шомпенами у реки Джабили. Они были настроены дружественно. Затем они повстречались с теми шомпенами, которые жили приблизительно в пяти милях от устья реки Дагмар. Эти люди также были настроены миролюбиво. Еще одну большую группу шом-пенов ойи обнаружили за много миль в долине реки Александер, в двенадцати или четырнадцати милях вверх по ее главному притоку, а затем приблизительно в двух милях выше, к югу по боковому притоку. Эти шомпены были настроены враждебно.

По одним сведениям, численность шомпенов составляла около ста человек. Те, что жили возле реки Дагмар, выглядели физически слабыми. Остальные шомпены, с которыми исследовательской группе приходилось встречаться, особенно мужчины, были крепкого и красивого телосложения. Несмотря на то что головы украшала пышная шевелюра, на лице и — на теле у них никаких следов растительности не было. Шомпены, с которыми мне довелось общаться во время посещения Большого Никобара в 1975 году, мало чем отличаются от тех, с которыми виделись участники исследовательской группы.

Ч. Боуден Клосс описывал их поселения как «самые примитивные». Шомпены строят свои хижины на сваях высотой от 3 до 7–8 футов с грубой платформой. Крыши хижин покрыты пальмовыми листьями. Панданус был и остается их основным продуктом питания. Они готовят пищу в искусно сделанных деревянных сосудах, а огонь добывают трением при помощи сухих палочек. Шомпены охотятся на кабанов, ловят рыбу, собирают пресноводных двустворчатых моллюсков, лакомятся орехами. Они жуют листья бетеля — в результате зубы у них черного цвета.

Шомпены умеют строить небольшие каноэ с балансиром, рассчитанные лишь на двух-трех человек. Они также плетут корзины из побегов ротанговой пальмы, а набедренные повязки делают, из луба двух видов растений семейства фикусовых. Дротики у шомпенов с железными наконечниками, и они используют их во время войн или охоты на кабанов.

После А. К. Гхоша на острова в качестве Главного комиссара прибыл С. Н. Мойтра, также из индийской гражданской службы. При нем был подготовлен первый пятилетний план, в котором фигурировали эти острова, и он должен был претворять в жизнь задачи, поставленные в плане. Он — первый Главный комиссар, который после достижения Индией независимости уделял большое внимание благоустройству Порт-Блэра. Это по его указанию был заложен морской парк, который собирались продлить в одну сторону до бухты Корбин (здесь самый хороший пляж и место для купания), а в другую сторону — к острову Чатам.

После приезда Мойтры на Андаманах впервые появились городские автобусы и приобретено также судно «Чолунга». Оно стало совершать рейсы между островами. По приказу Мойтры стали строить новые дороги. В соответствии с планом Коломбо[77] Главный комиссар смог заполучить для островов санитарное судно «Индус». И именно в то время, когда Мойтра возглавлял администрацию островов, их впервые посетил президент Индии — доктор Раджендра Прасад. В следующий раз президент Индии вступил на эти острова в 1976 году, когда туда с официальным визитом прибыл Фахруддин Али Ахмед.

Затем на посту Главного комиссара Мойтру сменило несколько довольно заурядных личностей.

До тех пор, пока в Индии не была проведена реорганизация штатов, Андаманские и Никобарские острова имели статус штата категории «Д». Однако начиная с 1 ноября 1956 года они стали союзной территорией. Это повышение статуса сопровождалось созданием Консультативного совета, состоящего из местного члена парламента, который назначается президентом Индии, и еще четырех лиц.

Приблизительно в то же время президент Индии опубликовал декрет о муниципальном совете для Андаманских и Никобарских островов, который вступил в силу 1 июня 1957 года. 23 апреля 1958 года были проведены выборы, а 15 августа того же года муниципалитет Порт-Блэра приступил к исполнению своих обязанностей. В него входило девять выборных членов, а три назначались Главным комиссаром. Председателем муниципалитета по должности был заместитель комиссара Порт-Блэра.

В 1961–1962 годах был создан еще один Консультативный совет. Он был связан с министром внутренних дел. Его основной функцией было давать рекомендации по вопросам политики, касающейся управления островами. Консультативный совет состоял из Главного комиссара, члена парламента, избираемого от островов, первого заместителя председателя муниципального совета Порт-Блэра и пяти других лиц, назначаемых центральным правительством. Как правило, они собирались в столице острова один раз в несколько месяцев. На вторую встречу этого Совета в Порт-Блэр прибыл Лал Бахадур Шастри, в то время министр внутренних дел, чтобы председательствовать на его заседаниях.

Важным событием в истории островов стало открытие в 1963 году государственной авиакомпанией «Индиэн эйрлайнс» воздушного сообщения между Калькуттой и Порт-Блэром. Сначала по этому маршруту рейс совершали раз в неделю самолеты типа «Дакота», причем только с ноября по конец апреля. Позднее, в 1966 году, самолеты стали летать круглый год. Но для дозаправки горючим они должны были делать посадку в Рангуне. Со 2 августа 1977 года начались регулярные, раз в две недели, полеты на острова реактивных самолетов. Сейчас полет от Калькутты до Порт-Блэра занимает только два часа, а раньше для этого требовалось около пяти часов.

2 июня 1963 года в жизни островов произошло другое заметное событие — в Порт-Блэре заработала радиостанция Всеиндийского радио, до этих пор население островов было почти полностью лишено информации. Кроме одного кинотеатра, на островах никаких других зрелищных заведений не имелось. Да и сейчас положение мало в чем изменилось — построен еще лишь один кинотеатр. Радиостанцию на островах жители встретили с большой радостью, однако вскоре выяснилось, что установленный передатчик мощностью в один киловатт оказался явно негодным. Даже согласно наиболее оптимистической оценке Всеиндийского радио, эффективная дальность действия подобного передатчика составляла лишь около 30 миль в дневное время и приблизительно 80 миль в ночное. Это исключало любой прием передач в северной группе островов из-за холмистого характера их рельефа.

Южная группа островов находилась в несколько лучшем положении, поскольку над водой радиоволны распространяются хорошо, а между Порт-Блэром и большинством островов Никобарской группы пролегает значительное морское пространство. Однако я должен признать, что во время моих поездок как на северную, так и на южную группу островов, мне никогда не удавалось поймать какие-либо сигналы из Порт-Блэра. Правда, иногда мы ловили отрывочные передачи из Мадраса и Калькутты, а то и из Новой Зеландии.

В связи с тем что население здесь многоязычно, радиопередачи из Порт-Блэра на хинди не могли стать доступными всему населению островов. Поэтому ежедневно стали вестись передачи на региональных языках, включая бенгальский, тамильский, малаялам и телугу.

В 1976 году, через тринадцать лет, мощность радиопередатчика была увеличена до 20 киловатт для передач на средней волне, но, по оценке специалистов, это означает повышение устойчивого приема только до 80 миль в дневное время и до 150 миль в ночное. Поэтому сигнал еще недостаточно сильный, чтобы принимать его на северной группе островов. Нерешенной остается проблема введения общедоступных программ в радиопередачах на региональных языках. Вместо того чтобы использовать в этих целях передатчик мощностью в один киловатт, его просто законсервировали.

Благодаря прибытию беженцев население островов неуклонно растет. Согласно всеобщей переписи 1951 года, оно насчитывало 30 197 человек. В 1961 году была проведена еще одна перепись — к тому времени численность населения островов более чем удвоилась и составила 63 524 человека. Согласно переписи 1971 года, население островов насчитывает 115 133 человека.

Раньше переселение проводилось в какой-то степени стихийно. Но в 1964 году была создана межминистерская группа для подготовки так называемого «плана развития объединенных ресурсов» для островов. В свете рекомендаций, предложенных этой группой, 339 семей переселенцев из бывшей провинции Восточный Пакистан были определены на жительство в Бетапуре (Средний Андаман) после расчистки 2050 акров земли. Еще одна партия, состоящая из 100 семей, также беженцев из Восточного Пакистана, была поселена на острове Нейл после того, как было подготовлено 1190 акров земли под земледелие.

До в-ведения «плана развития объединенных ресурсов» беженцы — или переселенцы — размещались на трех островах Большого Андамана: на Северном, Среднем и Южном. Их численность составляла 2887 семей из Восточного Пакистана, 157 — из Кералы, 43 — из Тамилнада, 184 — из Бихара, 4 — из Махараштры и 5 — из Бирмы.

К несчастью, остров Малый Андаман — родина он-re — также не смог избежать этой участи. До весны 1975 года туда уже было поселено 353 семьи, а 104 находились в пути; предполагалось разместить там переселенцев из Восточного Пакистана и Шри Ланки. Ожидалось всего 2200 человек.

Переселение шло также и на Катчалл (Никобарские острова) с целью создать плантацию каучуконосов на площади 6 тысяч акров и расселить там 1200 семей репатриантов из Шри Ланки. Однако к апрелю 1975 года каучуконосы были посажены лишь на площади 1250 акров, а расселено там было только 12 семей.

Несколько семей репатриантов из Бирмы (всего 37) переселили на Южный Андаман, на плантации каучуконосов площадью 500 акров, недалеко от Порт-Блэра.

Мне довелось познакомиться с наиболее интересным планом переселения, относящимся к Большому Никобару. В начале 1967 года, когда я посетил этот остров, все его население состояло из одного взвода Центральной резервной полиции и пяти чиновников из департамента морских технических специалистов. Следует также учитывать большое стратегическое значение острова, расположенного неподалеку от Суматры. Решение относительно размещения там около сотни семей бывших военнослужащих из Пенджаба было встречено с большим энтузиазмом. Пожалуй, это вполне разумный и целесообразный проект.

Его претворение в жизнь началось в 1969 году с прибытия туда 66 семей сикхов. С большим рвением принялись они за дело, заявляя всем, что создадут там новый Пенджаб. Через несколько месяцев после прибытия пенджабцы занялись выращиванием маиса, риса, овощей и фруктов. (Почва не позволяет возделывать пшеницу.) Они сами построили гурдвару. Вскоре стали прибывать и другие семьи. В 1975 году население острова насчитывало 4800 человек. Оно состояло из 238 семей: 100 — из Пенджаба, 40 — из Махараштры, 45 — из Тамилнада, 24 — из Уттар-Прадеша, 15 — из Кералы, 9 — из Карнатаки и 5 — из Андхра-Прадеша. Ими всего было освоено 1495 акров как для посевов, так и под жилища. Официально общая помощь при переселении для каждой семьи состояла из 5 акров расчищенной земли, пригодной для выращивания риса, 5 акров лесного участка для плантации, одного акра расчищенной земли для жилищных построек, а также денежной помощи на устройство в сумме 19 750 рупий.

Однако довольно скоро переселенцы сильно разочаровались, так как правительство не выполнило своих обещаний. Дело в том, что из всего того, что им было обещано, за многие годы они фактически ничего, кроме земли, не получили. Правительство не понимало, что для обработки земли нельзя использовать тракторы там, где в году почти 10 месяцев идут дожди: машины быстро ржавели и приходили в негодность. Культиваторов, которые они буквально вымаливали все эти годы у правительства, до сих пор на островах нет. Таково было положение дел на апрель 1975 года. Правда, недавно я узнал, что сейчас земледельцы наконец получили долгожданные культиваторы.

Кроме того, переселенцы не могут порвать все связи со своими родственниками и друзьями в Пенджабе. Часто возникает необходимость посетить Пенджаб, чтобы присутствовать на свадьбе или похоронах близких. Известно, что каждая поездка стоит целое состояние. Это усугубляется еще и тем, что доходы переселенцев весьма незначительны. Дело в том, что у них большие трудности с транспортировкой и сбытом готовой продукции.

Вернуться назад им не позволяет вошедшая в поговорку «пенджабская гордость». Вот почему они всеми силами стремятся добиться успеха здесь.

Очень жаль, что правительство обращает мало внимания на проблемы переселенцев. Хорошо бы им предоставлять по крайней мере раз в два года бесплатный проезд морем, как это делается в отношении каждого служащего Центрального правительства. Разве они мало трудятся на благо своей родины? Ведь, как известно, эти бывшие военнослужащие привезены сюда с определенной целью — заселить и освоить этот отдаленный аванпост страны. Их повседневная жизнь значительно труднее, чем у правительственных служащих в Порт-Блэре, ведь тем дается бесплатное жилище, специальная надбавка к жалованью в размере 33 1/3 % и предоставляется бесплатный проезд раз в два года на материк и обратно. Правительственные служащие на Никобарах имеют привилегий еще больше. Эти же пенджабцы — все бывшие военнослужащие — ничего не получают.

Еще одна проблема заключается в поддержании связи между Большим Никобаром и Порт-Блэром, поскольку сообщение между этими пунктами далеко нерегулярное, следовательно, почту и газеты они также получают несистематически. Эта проблема будет оставаться не решенной до тех пор, пока правительство не начнет проводить более гибкой толитики. Одним из решений может явиться организация еженедельного рейса вертолета из Порт-Блэра на Кар-Никобар, с Каморты к заливу Кэмпбелла и обратно. Без сомнения, предприятие это дорогое, но я полагаю, что благополучие храбрых добровольцев, покинувших родину, представляет большую ценность, чем дополнительные расходы по поддержанию подобной службы.

Данные на 1976 год, подготовленные Статистическим бюро администрации по Андаманским и Никобарским островам, показывают, что общая численность семей, осевших на островах к концу 1975 года, равнялась 1129; было расчищено 3981 га и распределено 2450 га земли.

Самое большое богатство Андаманских и Никобарских островов — леса. Г. Г. Чэмпион, известный специалист в области лесоводства, писал, что лес в первозданном виде если и можно где-либо встретить в Юго-Восточной Азии, то только на Андаманских островах. И все же крайне мало сделано для того, чтобы использовать эти громадные возможности. Дж. Ч. Варма из индийского лесного хозяйства, бывший на протяжении многих лет членом Комитета по охране лесов на островах, отмечал, что, несмотря на — разнообразие местной флоры и ее богатство, к несчастью, породы деревьев, произрастающие там, не представляют большого интереса с экономической точки зрения.

Лалтан Зама, еще один видный специалист в области лесного хозяйства, объясняет отсутствие интереса к этим лесам тем, что только около 21 % лесных массивов можно осваивать здесь в соответствии с требованиями науки, поскольку остальная часть труднодоступна из-за условий местности и отсутствия коммуникаций. Правда, история лесоводства на этих островах берет свое начало в 1833 году, и тем не менее специалист в области кустарных промыслов Р. Нарайяна в 1971 году писал, что, несмотря на большое количество имеющихся лесоматериалов, здесь очень мало предприятий, использующих их должным образом.

На островах в течение многих лет работает, и довольно эффективно, фабрика по производству брусков для выделки спичек, основанная шведским предпринимателем Като. Во время второй мировой войны Като был управляющим фирмы «Вестерн Индиа Мэтч компани», известной как ВИМКО. Макензи писал, что японцы сначала оставили Като на свободе, но, заметив его пренебрежительное к ним отношение, вывезли шведа на остров Росса и там убили.

ВИМКО действует на этих островах на протяжении многих лет. Кроме того, в пригороде Порт-Блэра работает фабрика по производству фанеры, принадлежащая «Андаман тимбер индастриз». И это почти все, что можно сказать о так много обсуждаемых проектах развития промышленности на островах.

Некоторые лесоматериалы используются для производства мебели. Большая часть ее делается в мастерских, принадлежащих правительству. Это довольно красивая и изящная мебель. Правда, она не по карману простому жителю островов. Зато каждый Главный комиссар и все руководящие чиновники, возвращаясь домой, везут целые вагоны мебели из редких и наиболее ценных пород дерева, таких, как андаманское мраморное дерево и барр, не говоря уже о мебели, сделанной из различных видов птерокарпуса.

В 1977 году пришла долгожданная весть о создании корпорации по лесоразработкам. Можно надеяться, что она предпримет какие-то меры по ликвидации пренебрежительного отношения к этим островам.

В Порт-Блэре есть чиновник по вопросам кустарных промыслов, но едва ли к здешней обстановке можно применить слово «промысел». В Порт-Блэре имеется магазин, где можно купить безделушки; правда, большинство из них довольно безвкусные. Почти все перламутровые изделия производятся в Калькутте и доставляются в Порт-Блэр. Поэтому нет ничего удивительного, что цены на них высокие. На островах встречаются определенные виды раковин, которые идут на производство сувениров.

На Никобарах из листьев кокосовых пальм изготовляют отличные циновки, а из скорлупы кокоса — модели небольших каноэ и разные безделушки, не имеющие здесь никакого сбыта.

И на Никобарах, и на Андаманах изделий из волокон кокосовой пальмы не встретишь. (Я не сумел даже найти волокна для матраса!)

Несколько слов о пренебрежительном отношении к морской фауне прибрежных вод островов. Еще в 1878 году Фрэнсис Дэй, посетив острова, насчитал здесь до 136 видов рыб. С тех пор возможно, открыто их еще больше. М. Г. Менон, в прошлом директор департамента по рыболовству, писал, что, хотя эта территория располагает громадным рыбным потенциалом, следует признать, что он все еще должным образом не используется. В этих водах можно часто видеть иностранные рыболовные суда даже с Тайваня. С 1960 года в водах островов было задержано 48 иностранных рыболовных судов в тот момент, когда они занимались промыслом.

Здесь водятся в изобилии тунец, акулы, скумбрия, креветки, крабы, устрицы и омары. Жаль только, что все эти дары моря редко встретишь на столе у жителей островов.

Мало что сделано также и в области разведения каучуконосов. Прошло не менее двух десятилетий, прежде чем были проведены здесь посадки первых каучуконосов. Так, только в 1965–1968 годах был засажен участок в 203,82 га. Сбор каучука начался лишь в 1972 году, а в 1974/75 году он составил всего 14,25 тонны.

В единственной области — судоходстве заметен определенный прогресс. Было время, когда одно-единственное судно «Махараджа», совершавшее рейсы по перевозке пассажиров между островами и материком, могло прервать свой регулярный рейс, если оно требовалось Главному комиссару или какому-нибудь важному государственному чиновнику. На 1976 год, согласно официальному докладу, морской флот островов насчитывает суда: «Андамане» и «Стрейт оф Хариана» — пассажирские, совершающие рейсы по маршруту Мадрас — Порт-Блэр и Калькутта — Порт-Блэр, каждые три месяца последнее судно заходит в Вишакхапатнам; «Шомпен» — специализированный лесовоз, единственное судно подобного рода — в индийском флоте: «Вшива Ананд» — многоцелевое грузовое судно по перевозкам лесоматериалов, продуктов питания, машин, капитального оборудования, цемента, даже слонов и домашних животных; «Онге» — пассажирское судно, курсирующее по маршруту Порт-Блэр — группа Никобарских островов; «Ямуна» и «Тармугли» — прогулочные суда Главного комиссара; «Кондалл», «Тересса», «Чолунга», «Джарава», «Ганга» и «Читал» — суда, предназначенные для местных рейсов.

Сначала этот список может показаться весьма внушительным. Однако в докладе ничего не сказано о том, как одно, а то и несколько судов вынуждены вставать в сухие доки Калькутты на ежегодный профилактический ремонт. Тогда сообщение вообще прерывается на несколько недель. Люди вынуждены задерживаться по нескольку дней, а порой и недель в порту Калькутты из-за тех или иных неполадок. При этом правительственные чиновники не оказывают пассажирам в затруднительном положении никакой помощи. Им приходится рассчитывать лишь на собственные силы.

В подобной ситуации могут оказаться и те пассажиры, которые прибыли в Порт-Блэр, если выясняется, что судна, которое доставило бы их к острову назначения, нет. Здесь отсутствуют — и (гостиницы, и комнаты отдыха, и рестораны. Пассажиры буквально оказываются на улице, а сикхи находят приют в гурдварах.

Иногда багаж может месяцами быть не отправлен из-за того, что не согласовано расписание прибытия транзитного груза.

В этой» связи хотелось бы рассказать о том, как один работник Всеиндийского радио вынужден был просидеть в Мадрасе почти шесть месяцев, так как в порт за это время не зашло ни одного судна, следующего на Андаманы, а власти не соглашались оплатить ему проезда Калькутту, откуда он мог бы отправиться на другом судне!

Тем не менее здесь достигнут прогресс в области строительства причалов и дорог. Построено много пристаней, только на Кар-Никобаре до сих пор все еще нет причала. Высадка здесь означает пересадку с корабля, стоящего на якоре, в моторный катер или в каноэ. Вновь прибывший пытается удерживать равновесие в лодке, но ему это не всегда удается. Последние несколько футов до берега приходится идти по воде. В самом Порт-Блэре кроме допотопной деревянной пристани на Чатаме, построенной англичанами, есть еще два вполне приличных причала: один — в мороком порту, а другой, глубоководный, — в Хаддо. Имеется также хорошая пристань на Каморте.

Лет десять назад на островах было очень мало дорог, за исключением самого Порт-Блэра, хотя уже строилось так называемое Андаманское магистральное кольцо. Сейчас эта дорога соединяет противоположные концы Большого Андамана, причем через проливы, разъединяющие три острова, построены паромные переправы. Согласно официальным статистическим данным 1977 года, дорог с асфальтовым покрытием — 323,5 мили, дорог других типов — 14 миль, строящихся — 69 миль, Андаманское магистральное кольцо — 142 мили. Следует отдать дань уважения строителям дорог — военнослужащим инженерных войск и службы пограничных дорог.

Еще недавно на Большом Никобаре совсем не было хороших дорог. Сегодня там два магистральных шоссе: одно, длиной 28,6 мили, тянется ют залива Кэмпбелл до кромки западного побережья, а другое, длиной 27,3 мили, ведет к мысу Пигмалион, самой южной точке Индии. Кроме того, инженерные войска занимаются также строительством служебных помещений и жилых домов для военнослужащих на всех островах.

Действительно, военные саперы хорошо потрудились на этих островах. Они восстановили и укрепили взлетно-посадочную полосу на Кар-Никобаре. Теперь здесь могут совершать посадку даже огромные реактивные самолеты. С помощью местной администрации и моряков индийского флота тут построен причал для морских судов длиной 1200 футов. Сюда могут сейчас заходить суда с осадкой 30 футов. Половина причала зарезервирована для использования ее судами ВМС.

Большую выгоду получили жители Порт-Блэра и его окрестностей после того, как была построена плотина Дханакари. Несколько лет назад Порт-Блэр испытывал острую нехватку воды во время сухого сезона, хотя уровень годовых осадков составляет там почти 100 дюймов. Теперь проблема нехватки воды решена на многие годы. Плотина имеет в длину 3430 футов, а в высоту — 993 фута, вместимость созданного хранилища — 2,25 млн. куб. м. Официальное открытие плотины состоялось 30 октября 1973 года.

В настоящее время на Андаманских и Никобарских островах находятся представители двух видов вооруженных сил Индии — сухопутных войск и военно-морского флота. На Кар-Никобаре имеются также подразделения индийских ВВС. Интересно отметить, что английские ВВС спустя много лет после получения Индией независимости все еще продолжают использовать Кар-Никобар для дозаправки горючим своих самолетов и держат на нем определенный контингент обслуживающего персонала.

Индийские ВМС имеют в Порт-Блэре свою базу, известную под названием «Джарава», а на Каморте еще одну — «Кардип». Военно-морская база на Каморте занимается материально-техническим обеспечением судов, приписанных к ней. До прибытия сюда ее подразделений их обязанности исполнял гарнизон моряков.

Индийские ВМС имеют также в Порт-Блэре морской госпиталь «Дханвантри». Он обслуживает не только военнослужащих, но и гражданское население.

Значительный прогресс достигнут здесь в области просвещения. В Порт-Блэре есть даже субсидируемый правительством колледж. Согласно переписи 1971 года, увеличился также процент грамотных: среди мужчин он достиг 51,64 %, среди женщин — 31,11 %. Однако «местным» разрешается работать в правительственных учреждениях лишь на должности клерка или школьного учителя. Поэтому получившие здесь образование вынуждены искать работу на материке, что они делают с большой неохотой, так как не желают покидать родные места. Трудно встретить какого-нибудь «местного», занимающего сравнительно высокий правительственный пост, например помощника секретаря или чиновника в секретариате. На Кар-Никобаре я познакомился с одним никобарцем, достигшим ранга техсилдара[78]! Так что если проблема занятости не будет решена, то бессмысленно расширять сеть образования или поднимать его уровень.

Улучшилось на островах и медицинское обслуживание. Согласно статистическим данным за 1976 год, там имеется всего 555 больничных коек. Получается, что на 321 человека приходится одна койка, что не так уж плохо. Здесь больным оказывается и некоторая специализированная медицинская помощь, правда в недостаточном количестве и при отсутствии современного оборудования или квалифицированных специалистов. Поэтому часто больной вынужден отправляться на материк для прохождения соответствующего курса лечения. Конечно, после того как здесь открылся военно-морской госпиталь, положение значительно улучшилось.

Что касается туризма, то правительство до сих пор почти ничего не предпринимает для его развития на Андаманских островах. Согласно устаревшим правилам, введенным еще британским правительством, долгое время ни один иностранец не имел права посещать эти острова. Несомненно, англичане стремились к тому, чтобы иностранцы не смогли увидеть поселения ссыльных и узнать, как на самом деле с ними обращались.

С 1974 года иностранным туристам разрешили посещать эти острова. Но здесь нет ни гостиниц, ни ресторанов, ни баров. В Порт-Блэре есть лишь одна стоянка такси. Когда в Порт-Блэр прибывает группа туристов, то их размещают в домах для правительственных гостей. Вопрос о том, кого из иностранцев пускать и кого не пускать на острова, до сих пор не решен. В Дели нет ни одного агентства, которое занималось бы этой проблемой.

Довольно анекдотичным кажется существующий здесь сухой закон. Рассказывают, будто однажды вечером машину одного Главного комиссара, который обожал заглядывать на дно бутылки, на улице остановили какие-то хулиганы. Они были пьяны и, очевидно, не узнали Главного комиссара, сидящего на заднем сиденье. Вместо того чтобы принять меры в отношении этих хулиганов, на следующее утро Главный комиссар провозгласил введение всеобщего запрета на алкогольные напитки по всей территории островов, хотя делать это он не имел права.

Каждый Главный комиссар считает себя диктатором. Однако эта территория подчиняется Центральному правительству, и поэтому не Главный комиссар, а лишь парламент Индии может урегулировать в законодательном порядке подобные вопросы. Довольно смешно, что согласно действовавшим тогда распоряжениям (сейчас они отменены) человек не мог купить спиртные напитки, однако их потребление преступлением не считалось! В результате стал процветать черный рынок по продаже алкогольных напитков, на котором свободно можно было достать любые напитки, включая шотландское виски. Местные жители стали гнать самогон.

Политика правительства в отношении аборигенов носит двоякий характер. С одной стороны, утверждается, что основная цель правительства — помочь им выжить в настоящих условиях, а с другой стороны, оно предпринимает действия, явно не способствующие этому.

Ричард Темпл провел в 1901 году всеобщую перепись населения Андаманских островов. По его мнению, численность аборигенов к моменту оккупации англичанами составляла 3500 человек. (Некоторые другие официальные лица называли цифру свыше 5000 человек.) К 1901 году численность аборигенов сократилась до 625 человек. В настоящее время их насчитывается только 24 человека — 15 мужчин и 9 женщин. Правительство держит их всех на острове Стрейт, площадь которого составляет 1,4 квадратные мили. Когда в апреле 1975 года я посетил эти места, то среди этих людей было лишь две подходящие для супружеской жизни пары. Вождя аборигенов называют теперь раджой.

Эти два десятка аборигенов Большого Андамана настроены дружелюбно. Но, к сожалению, на острове Стрейт нет причала, поэтому когда к месторасположению аборигенов прибывает судно, то оно подает два громких гудка. Если у аборигенов есть желание, они подплывают на каноэ к судну и доставляют на нем гостей на берег. Если этого не происходит, то гости вынуждены возвращаться назад. (Меня об этом предупреждали еще до того, как я отплыл из Порт-Блэра.) Аборигены готовы петь и плясать ради гостей всю ночь. В остальном (кроме умения ловить рыбу и делать каноэ) они утратили характерные черты традиционной культуры. Вместо того чтобы дать им возможность строить собственные хижины, правительство снабдило их уродливыми стандартными жилищами. Администрация также обеспечивает их продуктами питания и одеждой.

Единственный неандаманец, который живет с ними на этом уединенном острове в 30 милях от Порт-Блэра, — Б. П. Сони, представитель службы социального обеспечения. Когда я беседовал с ним, Сони выразил большое беспокойство в связи с тем, что обнаружил у андаманцев пристрастие к курению опиума. Несмотря на отдаленность острова, они умудряются как-то его доставать. Сони предполагает, что поскольку они могут свободно выходить в море и доплывать на каноэ до любых близлежащих островов, нечестные торговцы с более крупных островов встречаются с ними и обменивают опиум на кокосовые орехи и морские раковины.

По данным переписи 1971 года, насчитывалось 112 онге. Когда я впервые встретился с ними в 1967 году на открытом морском берегу залива Хат на Малом Андамане, они были настроены весело, выглядели жизнерадостными и счастливыми. В то время они свободно передвигались по острову. В последнее десятилетие возросло количество переселенцев с материка, что вынудило аборигенное население селиться в долине реки Дюгонг. Теперь они очень редко посещают берег залива Хат, который когда-то так им нравился.

Сейчас там проживает много переселенцев и правительственных чиновников, построены коттеджи, учреждения, магазины и клубы. Мне удалось встретить нескольких онге во время моего последнего посещения островов в 1975 году. Они выглядели угрюмыми и мрачными. Картина представляла собой большой контраст с тем, что я видел ранее, когда они пели^ плясали и смеялись. Это было началом конца.

Джаравы, которые на протяжении более двух столетий были настроены к пришельцам враждебно, в последние годы несколько изменили свое отношение к ним. Большая заслуга в этом принадлежит заместителю суперинтенданта полиции Бахтавару Сингху, возглавлявшему лесную полицию. Однажды три юноши-джарава заблудились в джунглях и попали в деревню Кадамталла (Средний Андаман). Их поймали сотрудники лесной полиции и доставили в Порт-Блэр, где они прожили около месяца. Затем их отправили назад с подарками. После этого в район, где они предположительно находились, усиленно стали забрасывать подарки. Т. Н. Пандит, главный антрополог Антропологической службы Индии, принимавший в этом участие, полагал, что необходимы визиты в этот район, так как они помогают получить определенный, весьма полезный опыт и знания в отношении джаравов. Пандит рассказал, что 18 февраля 1974 года группа по заброске подарков, возглавляемая старшим констеблем, сообщила, что обнаружено большое скопление джаравов в районе залива Фоул. Казалось, аборигены приветливо махали руками, положив свои луки и стрелы на землю. Может быть, они хотели получить еще больше подарков. Один из них даже поплыл в сторону полицейской группы, которая оставалась в своей корабельной шлюпке. Доплыв до нее, он затем повернул назад.

Поэтому засылку подарков продолжили под личным наблюдением Бахтавара Сингха, который прибыл туда на борту «Кондала». Судно бросило якорь у Чотали-ганга, западного побережья Среднего Андамана. Здесь находился лагерь, состоящий из 50 джаравов. Бахтавар Сингх рассказывал, как он оставался там и продолжал выполнять свою задачу. Два дня подряд он оставлял подарки возле их хижин. Затем он обнаружил, что эти подарки все еще лежали нетронутыми. Видно, обитатели хижин куда-то ушли. Назавтра он снова отправился в поселение. Когда он вышел на берег, то увидел джарава. Этот человек принял Сингха и других участников группы весьма дружелюбно. С тех пор он приезжает туда часто.

Однако мне кажется, что установленный мир был весьма непрочен. Так, в мае 1977 года группа джаравов убила пятерых крепко спавших в лодке бенгальских поселенцев. Видимо, эту лодку случайно занесло течением на территорию джаравов.

Трудно предугадать, как будут вести себя джаравы в той или иной ситуации. Поэтому многое зависит от администрации.

Антропологическая служба Индии оценивает численность джаравов от 250 до 300 человек; некоторые полагают, что их более 500. Если даже их действительно столько, то все равно единственный способ помочь им выжить — это предоставить их самим себе и всячески ограждать от контактов с так называемым цивилизованным миром.

Сентинелы ведут замкнутый образ жизни. Они решительно отказываются от установления дружественных связей с кем бы то ни было. Недавняя попытка посетившей их группы из Порт-Блэра установить с ними контакты закончилась весьма плачевно — один из членов экспедиции был ранен стрелой. Согласно данным Антропологической службы Индии, численность сентинелов колеблется от 100 до 150 человек; они обитают на острове Норт-Сентинел, который расположен к юго-западу от Порт-Блэра. Площадь острова — около 47 квадратных миль.

Шомпены, единственные аборигены Никобарской группы островов, обитают на Большом Никобаре. Их численность, опять-таки согласно оценке Антропологической службы Индии, составляет около 150 человек. (В 1866 году их было 300–400 человек, а по переписи 1971 года оставалось лишь 92.) Они также долго жили в полной изоляции. Я встречался с некоторыми из них. Гости с материка научили их курить табак и носить одежду. Они безропотно надевали то, что им давали, а потом уже не снимали эту одежду до тех пор, пока она на них не истлевала. Мне кажется, у шомпенов нет будущего.

Однако у никобарцев все совсем по-другому. Хотя они и воспринимали удобства, предоставляемые цивилизацией, но Делали это выборочно: они приспособили их под свой образ жизни и окружение. Никобарцам уже полюбились такие спортивные игры, как футбол, волейбол и т. п. Без сомнения, если им дать образование, время и возможность заботиться о себе, то они во многом преуспеют. Главный комиссар Хар Мандер Сингх рассказал о никобарцах, что они пытаются сохранить свои старые обычаи. У них до сих пор существует институт племенных вождей. Следует отметить, что многие элементы их традиционного образа жизни претерпели в последнее время значительные изменения в связи с возросшими средствами коммуникации.

В 1971 году было решено, что впредь депутат от Андаманских и Никобарских островов в парламенте будет выбираться, а не назначаться сверху, как практиковалось до этого. К. Р. Ганеш (он находился в списках кандидатов в депутаты) прошел в парламент подавляющим большинством голосов. Он был по-настоящему местным — один из его предков был ссыльным. Выяснилось, что его дед и бабушка родом из разных штатов: дед — из Андхры, а бабушка — из Тамилнада. Эта традиция продолжалась, и его братья и сестры вступали в брак с выходцами из различных штатов.

Он столкнулся с первыми трудностями, когда встал вопрос об изменении названия островов, поднятый двумя последователями С. Ч. Боса 22 августа 1969 года. Они предложили назвать острова Шахид и Свараджи (Острова мучеников и независимости). Выступая с (резким возражением против этого предложения, К. Р. Ганеш заявил, что, хотя Андаманские и Никобарские острова провозглашены местом пребывания Временного (правительства, возглавляемого Субхас Чандра Босом, следует напомнить, что именно тогда, во время японской оккупации, три четверти населения островов были уничтожены японскими милитаристами.

На Андаманских и Никобарских островах нет ни одного дома, в котором не осталось бы следов ран, нанесенных второй мировой войной. Сотни местных жителей были брошены в тюрьмы, тысячи казнены и утоплены в море. Население островов жестоко пострадало от фашистов в период, когда там функционировало Временное правительство и даже после. Местные жители любят свои острова и не хотят изменять их названия, ведь их история началась не в 1943 году, а значительно раньше— в 1857 году. Они — потомки осужденных участников восстания 1857 года. Название «Андаманы» навсегда останется в их сердцах. Андаманские племена известны под этим названием всему миру. Разве можно предавать своих предков? Местные жители не допустят, чтобы названия их островов изменили. Как показывают имеющиеся в нашем распоряжении материалы, этот вопрос никогда больше не поднимался.

Имелась ли какая-нибудь польза от поселения каторжан в Порт-Блэре? Без сомнения, оно должно было служить местом для наказания тех, кто не желал подчиняться политике, навязываемой колониальной властью. Оказывается, польза была, ведь, как известно, нет худа без добра. Именно здесь, на этих крошечных островах, родилось смешанное сообщество людей различных национальностей. Огромное количество заключенных прибыло сюда с севера и юга Индии (среди них были пенджабцы, синдхи, белуджи, тамилы, телугу, бенгальцы и выходцы из Махараштры и Мадхья-Прадеша). Они говорили на разных языках. Им также приходилось приспосабливаться к новым условиям жизни, враждебному окружению и тяжелому климату. К тому же острова были покрыты непроходимыми джунглями, заболоченными местами, полными москитов. Все это весьма пагубно влияло 'на здоровье осужденных. Бежать с островов было бессмысленно. Поэтому осужденные старались приспособиться к новым условиям жизни и существовать. Заключались браки между осужденными, а также между осужденными и свободными поселенцами. В результате постепенно возникла какая-то новая этническая общность, языком общения которой стал хиндустани. У этой этнической общности сформировались особые отличительные черты духовной культуры и быта. Здесь почти нет кастовых различий, а религия не играет столь заметной роли, как в материковой Индии.

Будущее Андаманских и Никобарских островов связано с судьбой всего индийского народа.

Сейчас эксперты по (конституционным вопросам должны принять решение о новой административной структуре островов, поскольку существующая совершенно неудовлетворительна. К сожалению, не всегда присылаемые с материка чиновники проявляют заинтересованность в улучшении благосостояния местного населения.

Как остроумно заметил один островитянин, каждый Главный комиссар свой первый год пребывания проводит в большой поездке по своим «владениям» — теперь в его распоряжении имеется персональное судно; весь следующий год приобретает для себя модную мебель, а третий, последний, тратит на упаковку багажа. Обстановка напоминает положение в индийской провинции до получения страной независимости.

Острова не только очаровывают красотой природы, но и поражают богатством полезных ископаемых. По-видимому, здесь есть и нефть. Насколько известно, сейчас проводятся определенные работы по ее поискам.

Большое будущее за разработкой минеральных ресурсов, которыми, по мнению ученых, богато дно Бенгальского залива.

Существуют прекрасные перспективы для развития туризма. По специально разработанному плану следует осуществить строительство комфортабельных современных отелей и строений, стилизованных под старинные хижины островитян. В печати уже сообщалось, что началось строительство гостиницы в Порт-Блэре. К сожалению, в Порт-Блэре нет ни одной лодки или катера со стеклянным дном, а ведь флора и фауна Андаманского моря удивительно богаты. Хотелось бы увидеть то, что скрывается в этих изумрудно-зеленых водах.

Ходят слухи, будто на Большом Никобаре откроется порт, где товары не будут облагаться таможенной пошлиной. Что касается Кар-Никобара, то этот остров слишком перенаселен и о строительстве здесь беспошлинного порта и говорить нечего. Тем не менее есть много людей, которые заинтересованы в проекте такого рода. Например, индийцы, проживающие за границей, предлагают покрыть все расходы, связанные с его строительством, в иностранной валюте. Однако, прежде чем приступить к осуществлению подобного проекта, следует г> аз р а бежать программу развития островов, учитывающую географические условия, природные богатства и особенности этнического состава. Сегодня настало время это сделать. Завтра, может быть, будет уже слишком поздно.