Повесть об Андаманах

НЕПОКОРНЫЕ ДЖАРАВЫ

Первые письменные свидетельства о племени джара-ва встречаются в дневнике лейтенанта Роберта Гайда Колбрука, ставшего к концу карьеры в Индии генеральным топографом. В 1789–1790 годах он совершил путешествие по Андаманским островам вместе с коммодором[34] Вильямом Корнуоллисом, братом лорда Корнуоллиса, бывшего в то время генерал-губернатором Индии. В записи от 26 декабря 1789 года он сообщал, что их корабль зашел в бухту возле Порт-Корнуоллиса (ныне— Порт-Блэр). На берегу они увидели хижину, которая сначала показалась им обитаемой, но вскоре обнаружили, что она пуста. Это была жалкая маленькая хижина из веток и листьев. Они нашли в ней подвешенные к потолку с помощью веревок кости, принадлежащие дикому кабану. Земля вокруг хижины была усеяна раковинами устриц, мидий и других съедобных моллюсков. Возле ручья на дереве они заметили аборигена. Как только он их увидел, быстро и ловко, как обезьяна, спустился с дерева и исчез в джунглях.

Во второй половине дня они встретились еще с одним аборигеном и остановились, чтобы поговорить с ним. По словам Колбрука, это был мужчина среднего роста и довольно хорошего телосложения. Его густые и курчавые волосы были покрыты красной глиной, а все тело обмазано грязью. Вокруг шеи и на левой руке он носил что-то вроде украшения, которое, как им показалось, было сделано из сухой травы.

В сообщении, которое в 1794 году было опубликовано в журнале Азиатского общества Бенгалии, Колбрук снова обратился к описанию аборигенов. Он сообщал, что они ходят совершенно голыми, а женщины иногда носят что-то вроде кисточки или бахромы вокруг пояса, которые предназначаются для украшения; он заметил, что без этих украшений они не проявляют никаких признаков стыдливости.

Те, кто встречался с джаравами, согласится, что это описание правдиво. Кроме того, Портмен обнаружил, что почти половина слов в словаре андаманского языка, который составил и включил в свою монографию Колбрук, принадлежит языку джаравов.

Это свидетельствует о том, что аборигены, с которыми лейтенант Блэр и другие члены его администрации поддерживали дружеские отношения, вероятно, были из племени джарава Южного Андамана. Более того, возможно, что те аборигены, которых в 1790 году привезли в Калькутту, также были джаравами. Портмен обращал внимание на то, что многие отложения из хозяйственных отбросов (в районе сегодняшнего Порт-Блэра), которые ему пришлось видеть, по-видимому, остались от старых поселений джаравов, потому что в них были (как ему говорили другие андаманцы) остатки таких продуктов, которые едят лишь эти люди, а остальные андаманцы ими брезгуют.

По неизвестным причинам к тому времени, когда англичане во второй раз заняли остров, андаманцы стали намного сильнее и захватили почти все земли вокруг бухты, оттеснив джаравов в глубь острова. Между двумя этими племенами шла постоянная война. Враждебность джаравов возрастала по мере того, как у англичан устанавливались все более тесные отношения с андаманцами. Вскоре они стали проявлять свою ненависть к англичанам открыто.

Вполне возможно, что во время своего первого пребывания на острове команда Блэра заразила джаравов венерическими болезнями. Это стало одной из причин того, что численность их резко сократилась.

Как мы уже писали, в июле 1863 года Корбин повел группу своих людей на поиски нового пути через внутреннюю часть острова — от Порт-Блэра до западного побережья. Они не встретили на своем пути джаравов, но два проводника-андаманца. Топси и Джако, дали Корбину понять, что им может встретиться враждебное племя аборигенов, которых они сами, по-видимому, очень боялись. В отчете от 3 января 1865 года Форд замечал, что аборигены, живущие на юге острова, причиняли им очень много беспокойства. Совершенно очевидно, что он имел в виду джаравов. В марте 1867 года Хомфрей писал, что ему довелось, преследуя беглых каторжников, посетить остров Норт-Сентйнел, который находится приблизительно в 25 милях от Порт-Муата. Его сопровождали несколько андаманцев. Однажды на берегу они увидели обнаженных длинноволосых людей. Их было человек десять. Они глушили рыбу. Андаманцы объяснили Хомфрею, что эти люди — джаррахваллахи и относятся к ним недружелюбно. Несколько лет назад андаманцам пришлось столкнуться с этим племенем на острове Ратленд, и в сражении джаррахваллахи ранили вождя андам1а. нце1в.

Теперь уже точно установлено, что джаравы, населяющие Норт-Сентинел, наиболее враждебны по отношению к чужеземцам.

Главный комиссар Стюарт в докладе от 9 августа 1878 года писал о джаравах, что их никогда не встретишь на побережье главного острова и они недружелюбно относятся к другим племенам. Стюарт давно мечтал захватить хотя бы одного джарава, и это ему удалось. Однажды двух джаравов очень ловко поймал Гудур, возглавлявший группу добровольцев-каторжников с острова Вайпер. Прихватив с собой провизии дня на три, они отправились в район обитания джаравов. Вскоре они натолкнулись на группу джаравов, состоящую приблизительно из 50 человек. Они танцевали. Гудур спрятал своих людей в джунглях и приказал им не двигаться с места, пока этого не потребуется, а сам, держа в руках несколько зеркалец, направился к танцующим. Джаравы бросились врассыпную, но один все-таки задержался, чтобы взглянуть на зеркальце, и таким образом был пойман. Джарава стал кричать и звать на помощь. После некоторого колебания его друзья вернулись и стали угрожать Гудуру, Но теперь на помощь позвал Гудур, и джаравы, увидя, что каторжников много, убежали, даже ни разу не выстрелив из лука. Поймали также и молодую женщину — она не смогла быстро убежать, так как была беременна. Этих двух джаравов продержали в поселении недели две, хорошо с ними обращались, а затем отпустили в том же месте, где поймали, и дали с собой много подарков.

Портмен писал, что раньше джаравы относились к ним намного лучше. Он сожалел, что с ними так и не удалось установить дружеских отношений.

В декабре 1875 года джаравы поймали шесть каторжников. Пятеро из них вернулись, пробыв в плену 19 дней. В начале следующего года на поиски джаравов направили две экспедиции. В результате хижины джаравов были ограблены, а оружие и утварь унесены. Разумеется, в качестве небольшой компенсации члены экспедиции оставили в хижинах подарки, но, по словам Портмена, они им были не нужны, поскольку состояли из спичек, трубок, табака и зеркалец, назначение которых джаравам было неизвестно.

В июле 1876 и июне 1877 года также организовывали экспедиции на джаравов, но успехом они не увенчались. Новая экспедиция в апреле 1878 года привела к поимке женщины и двух маленьких детей из племени джаравов. Через сутки после этого на поселение, где они содержались, напали джаравы. Андаманцы, жившие там, очень испугались, поэтому женщину и детей решили отпустить с многочисленными подарками.

Лет тринадцать остров Норт-Сентинел никем не обследовался, и лишь в январе 1880 года Портмен вместе с Главным комиссаром Кэделлом посетили этот остров. Однако они обнаружили только тропы и несколько покинутых деревень. Через некоторое время Портмен снова прибыл на этот остров на борту судна Индийского географического общества «Констанс» и провел там две недели. Однажды ему удалось захватить женщину и четырех маленьких детей. Несколько дней их продержали <на борту судна, а затем отпустили с неизменными многочисленными подарками. Вскоре после этого Портмен и лейтенант Хупер с «Констанса» встретили старика джарава, его жену и детей.

Группа с судна двигалась в форме полумесяца, и джаравы вышли на ее центр, где оказались лейтенант Хупер и Портмен. Старик натянул лук и уже метил в голову лейтенанта Хупера, когда ординарец Портмена, находившийся в тот момент на правом фланге, подобрался к джараву сзади, прыгнул ему на спину и помешал выстрелить. Джаравов взяли живыми и невредимыми и доставили на борт судна. На следующий день их отправили в Порт-Блэр. Несколько дней они жили в доме Портмена. Старик и его жена сразу же заболели и умерли, а детей отправили назад с подарками.

20 мая того же года Портмен снова отправился в залив Констанс на барже, взяв с собой 30 каторжников и 120 андаманцев. Он пробыл там три недели. Погода не благоприятствовала экспедиции. Однажды один каторжник, старший надсмотрщик Нуреддин, отправился «взглянуть на холмы» с несколькими андаманцами и вернулся оттуда со стариком, тремя женщинами и шестью детьми. Их отвезли в Порт-Блэр, а Портмен отправил их на остров Вайпер. Эти люди тоже заболели. Недели через две их пришлось освободить.

Так продолжалось и дальше: столкновения с джаравами, после которых направлялись к ним экспедиции, захват джаравов, а затем их неизбежное освобождение. Годвин-Остин, временно исполнявший обязанности Портмена, писал в годовом отчете за 1882/83 год, что джаравы за прошедший год доставили гораздо больше беспокойства, чем когда бы то ни было ранее. По его мнению, это произошло потому, что через их территорию англичане пытались проложить дороги.

В последующие годы было много разного рода столкновений с джаравами. Стало ясно, что они не доверяют никому, в особенности андаманцам; не менее враждебно относились они и к каторжанам. Попытки заполучить их оканчивались неудачей, поскольку даже если и удавалось захватить одного или двух, то по прибытии в поселение они или вскоре умирали, или заболевали и приходилось возвращать их домой. Тем не менее однажды девушка из племени джаравов, захваченная 7 апреля 1885 года экспедицией, состоявшей из андаманцев, каторжников и полицейских, влюбилась в молодого андаманца по имени Марк и пыталась убедить его вернуться в джунгли вместе с ней. Однако Марк на ее уговоры не поддался.

Другой джарава, которого захватили в том же году и назвали Айком, научился немного говорить на хинди. Казалось, он даже подружился с андаманцами. Его отпустили и дали с собой, по словам Портмена, все, что тот хотел, в «надежде, что этот парень вернется и доброе отношение к нему произведет сильное впечатление. Но эти надежды не оправдались, так как через некоторое время в стычке между джаравами и андаманцами Айк унес из андаманского лагеря все, что сумел. При этом он выкрикивал оскорбления на хинди.

В своем ежегодном отчете за 1890/91 год Портмен писал, что окажись он среди джаравов, как это ему удавалось делать на Малом Андамане, то, несомненно, с течением времени сумел бы установить с ними дружественные отношения. Портмен сообщал, что это племя малочисленно. Джаравы скитаются по бескрайним джунглям, время от времени появляясь на побережье или у поселения. Они убивают любого каторжника, который встретится на их пути. Преследуя кого-то, племя разбивается на группы по два-три человека и в случае — опасности мгновенно ретируется. Портмен отмечал, что поселенцы редко видели джаравов и эти встречи были чистой случайностью. С теми немногими джаравами, которых удалось «заполучить» за последние десять лет, поселенцы обращались хорошо и вернули их сородичам, но это никак не сказалось на их отношениях с другими джаравами.

Однако Портмен не терял надежды и считал, что, организуя по территории джаравов походы андаманцев, которым даются строгие инструкции не проявлять к джаравам враждебности, он таким образом приучит это племя к их присутствию. По его мнению, в деревнях джаравов следует оставлять продовольствие и предметы, которые ими особенно ценятся, собственность же самих джаравов оставлять неприкосновенной. Настанет наконец такое время, когда эти непокорные люди увидят, что пришельцы не причиняют им вреда, и станут дружелюбнее. И все-таки в 1895 году он, по-видимому, оставил всякую на это надежду. И уже в отчете за 1894/95 год он писал, что единственный способ «приручить» джаравов — это послать к ним вооруженные группы, состоящие из полицейских и каторжан, как это делалось ранее. При этом андаманцев следует использовать только для выслеживания джаравов, поскольку они их очень боятся и могут действовать против них лишь под прикрытием охранников, вооруженных огнестрельным оружием.

Свой возврат к более жесткой политике он объяснял тем, что не стоит рисковать жизнью андаманцев, численность которых так резко снизилась, да и оставшиеся в живых — уже старики. Помощь андаманцев надо ценить, ведь они хорошо знают территорию джаравов, а джунгли после циклона 1891 года стали почти непроходимыми, так что при любой попытке захватить джаравов все преимущества на их стороне.

Портмен считал, что добиться покорности от джаравов, живущих на острове Норт-Сентинел, можно лишь при условии, что правительство превратит весь остров в кокосовую плантацию, а джаравов будут «приручать» для «научных и других целей». В таком случае чиновник, ведающий делами андаманцев, должен направить туда катер, баржу с цистернами для воды, парусный катер и несколько андаманских каноэ, поставить их на якорь в лагуне на южной стороне острова и оставаться там приблизительно около двух месяцев. Поисковые партии будут прочесывать джунгли и ловить мужчин-джаравов, содержать их в лагере, вывозить на охоту за черепахами, кормить черепахами, ямсом и только такой пищей, к которой они привыкли у себя дома. Им следует преподносить подарки и часть из них отпускать через несколько дней в родные деревни.

Портмен предложил проводить аналогичную политику в отношении джаравов с острова Ратленд. Однако никакими сведениями о том, были или не были осуществлены предложенные им политика и методы обращения с джаравами, мы не располагаем.

В 1899 году Портмен сдал дела по управлению андаманцами, и после короткого периода «безвластия» в 1901 году на его место был назначен П. Во, бывший до этого заместителем комиссара в Порт-Блэре. К тому времени джаравы стали еще более враждебно относиться к пришельцам. Может быть, этому способствовала расчистка больших площадей джунглей. Таким образом у джаравов захватывались их владения. В ответ они убивали каторжан, занятых на работах в джунглях, и тех из них, кто использовался на службе в лесничествах. Поэтому в 1902 году Главный комиссар Ричард Темпл решил послать против джаравов карательную экспедицию во главе с П. Во, которого сопровождали заместитель лесничего Роджерс и помощник капитана порта Бониг. Во время экспедиции Бониг ежедневно делал записи в дневнике и подробно описал, при каких обстоятельствах был смертельно ранен П. Во и как он скончался от ран. Экспедиция провалилась.

В 1910 году была организована еще одна карательная экспедиция. Ее возглавил Фоссет, осуществлявший военную власть и привлекший к экспедиции большие силы. Бониг сопровождал и эту экспедицию, но и она успеха не имела, хотя ей все-таки удалось обнаружить одну из стоянок джаравов.

Все это произошло потому, что участники экспедиции плохо ориентировались на местности, с трудом держали дистанцию в непроходимых джунглях. Кроме того, им помешала наступившая темнота. И все-таки англичане считали, что джаравы получили хороший урок.

И правда, некоторое время люди этого племени не заходили на «территорию», захваченную поселенцами, их действия ограничились собственными владениями, однако имели место отдельные столкновения с англичанами. Но в 1917 году их нападения стали столь дерзкими, что однажды они отважились остановить и ограбить поезд. После этого события снова была организована еще одна карательная экспедиция, которую возглавил Д. Л. Морган. В группу входило 12 андаманцев, 16 полицейских и 35 кули. Он оставил описание своего столкновения с джаравами, которое произошло 26 февраля 1918 года.

Д. Л. Морган сообщал, что в 7 часов 30 минут утра они вышли к заводи и почти сразу же услышали где-то впереди шум. Андаманцы отступили, и он с пятью сипаями пополз вдоль русла пересохшего ручья. Прежде чем они приблизились к джаравам на расстояние выстрела, те услышали их и подняли тревогу. Люди Моргана бросились в деревню. Джаравы, побросав все, стремглав кинулись в джунгли. Морган увидел голую женщину с ребенком, юношу в красной набедренной повязке и одного взрослого джарава. Морган всадил в него заряд крупной дроби из обоих стволов с расстояния в 15 ярдов. Джарава бросил свой лук и стрелы и убежал в джунгли. Сипай Кирпа с близкого расстояния ранил дробью другого джарава. Остальные люди из группы Моргана, вооруженные винтовками, тоже стреляли в убегающих джаравов. В русле пересохшего ручья они увидели много крови, и андаманцы пошли по этому следу, но вскоре потеряли его. Видимо, это была кровь раненых джаравов.

Деревня, в которую ворвались люди Моргана, состояла из десятка хижин, и проживало в ней человек 20–30 джаравов. Каждая хижина имела в высоту около 3 футов, а площадь ее равнялась 6 квадратным футам. В диаметре деревня была около 20 ярдов. Со всех сторон ее окружали густые джунгли, а неподалеку от нее протекал небольшой ручеек. Члены экспедиции разрушили два больших дома. Но были ли в них люди или нет, об этом ничего не сообщается. Морган также писал, что на их пути встретилось более 20 старых джаравских деревень. В каждой из них было от 7 до 15 хижин. В лесу они обнаружили много хороших тропинок. В каждом большом доме, который они разрушили, могло проживать до 100 человек. В деревне, которую они захватили 28 февраля, оказалось несколько женщин и детей. Если они находили следы взрослых джаравов, то рядом обнаруживали и детские. Они прихватили с собой много сетей (их плетут женщины-джаравы) и маленькие сети, которые принадлежали детям.

Джаравы продолжали делать то, что стало для них обыденным, — нападать на каторжан. Во время одной из таких вылазок они ворвались в лагерь каторжан, работавших на уборке сахарного тростника, убили пятерых и троих ранили. По мнению англичан, этот лагерь находился за пределами земель, на которые претендовали джаравы, поэтому была организована карательная экспедиция во главе с К. Дж. Филдсом. Его сопровождали еще один офицер, Бейнс, группа из 15 полицейских, 6 андаманцев и 40 каторжан.

Филдс признавал, что «экспедиция вновь оказалась неудачной». Правительству пора было бы понять, что организация карательных экспедиций не ведет к решению проблемы джаравов. Такими действиями оно не могло ни успокоить, ни испугать джаравов, ни завязать дружбы с ними.

С каждым годом джаравы в своих отношениях с поселенцами становились все более агрессивными. Все чаще и чаще появлялись они в районе поселения, подстерегая людей из засады. За три года джаравы напали на 21 каторжника-поселенца. Поэтому в 1925 году была организована еще одна карательная экспедиция. В распоряжение администрации направили опытного военного— капитана Уэста, которому поручили возглавить экспедицию. Ему был выделен взвод в 30 человек из состава качинской[35] военной полиции.

Сообщалось, что во время этой операции было убито 37 джаравов. Эта экспедиция, как и предыдущие, не привела джаравов к покорности. Для того чтобы удерживать джаравов на их территории (по крайней мере на той, которую правители считали принадлежащей им), англичане еще в 1905 году создали также лесную полицию. Сначала в нее входили тщательно отобранные, дружественно настроенные андаманцы во главе с бирманцем. Затем численность ее увеличилась. В конце концов представителю именно этой полиции удалось растопить лед недоверия и установить хотя бы подобие каких-то отношений с джаравами.