Предыстория под знаком вопроса (ЛП)

Глава 13. Трудная предыстория солнечного календаря

В предыдущих трех главах я постарался показать, что лунные календари долгое время были главным, если не единственным средством ориентации во времени, и что определенные представления о периодических природных изменениях дополняли древние лунные календари, но долгое время не приводили к возникновению понятия года в современном абстрактном смысле этого слова или хотя бы в смысле природного или астрономического солнечного года.

Лунные календари возникли в глубинах каменного века и продолжали доминировать в течение всего доисторического существования человека. Существуют разные мнения на счет того, на какой стадии своего развития (и где) человек пришел к осознанию сезонных изменений в природе, к осознанному ожиданию очередного времени года. Еще позже пришел он к пониманию зависимости смены времен года и связанных с годовым циклом изменений в природе от Солнца и в какой степени он эту связь на разных этапах развития понимал.

В упомянутой неоднократно моей книге я посвятил несколько разделов главы 8 истории календаря. При этом, в основном рассматривался вопрос о фантастичности исторических сведений о римском календаре и недостоверности таковых по отношению к юлианскому календарю. В частности, я пришел к выводу, что растянутая по меньшей мере на тысячу лет история юлианской календарной реформы на самом деле отражает — в искусственно растянутой форме — период борьбы за введение солнечного календаря.

В этой книге истории календаря посвящаются в общей сложности четыре главы. Здесь углубляется начатое в «Истории под знаком вопроса» исследование и делается вывод о том, что сумбурные представления историков о возникновении и развитии календарного дела выросли в основном из одного корня: пренебрежения древнейшей и безусловно наиболее длинной фазой развития календаря, в течение которой человечество считало время месяцами и, если отвлечься от суток и недель, только месяцами, не имея еще понятия года.

Сегодня понятие года является чем-то само собой разумеющимся, причем именно понятие абстрактного и солнечного года, и современному человеку трудно представить себе, как человечество могло обходиться без такого фундаментального понятия. Видимо, не могли себе представить этого и ученые, жившие в последние 300 с лишним лет. А ведь именно они писали историю календаря.

Процесс возникновения понятия года был нелегким и длительным и само это понятие большую часть времени не было жестко связано с солнцем. В ходу, как мы увидим, были самые разные понятия года: разные и по определению, и по длительности. Причем, длительность у разных «лет» могла колебаться более чем в десяток раз! В ходе становления понятия года календарь оставался по-прежнему лунным.

Год вовсе не сразу и не везде стал пониматься как солнечный год. Но даже и после появления года, близкого по длине к солнечному году, счет времени внутри года продолжал оставаться лунным. Лишь на самой последней стадии развития, когда солнечный год стал доминирующим понятием, появилось, причем далеко не везде, его разбиение на абстрактные по отношению к природе месяцы.

Отражением этого трудного и длительного реального развития стала шитая белыми нитками сказка историков об юлианской календарной реформе. На самом деле это был длительный процесс появления конкурирующих с естественными лунными месяцами искусственных, абстрактных, не представленных в природе месяцев. Именно его можно рассматривать как основную реформаторскую фазу, ибо переход с лунного календаря на солнечный сыграл важную роль в развитии нашей цивилизации. С солнечным календарем связана эволюция наших представлений о прошлом и развитие современной хронологии, хотя в них — при пристальном взгляде — и видна до сих пор «длинная худая» рука древнего помесячного счета времени.

На самом деле (если отвлечься от развлекательных рассказов о проектах вечных, универсальных, улучшенных и т. п. календарей новейшего времени, а также об экзотических вариантах типа современного северокорейского календаря), вся — неверная, как мы видим — традиционная история календаря ограничивается описанием той фазы в реальном прошлом календаря, которую застали гуманисты и которая более или менее закончилась в 20-м веке с переходом почти всего мира на григорианский календарь. Это фаза характеризуется в первую очередь неполным, но все же достаточно широким переходом на солнечный календарь с искусственными месяцами. Все остальное — не столь существенно.

Последняя фаза календарного развития сопровождалась христианизацией календаря и его подгонкой под нужды христианской церкви. Но она же привела к созданию государственных календарей и огромного числа специализированных календарей, отличающихся друг от друга не столько своей астрономической информативностью, сколько попытками заинтересовать возможно более широкие круги общества покупкой ежегодной печатной календарной продукции.

Обычно описание этой фазы ограничивается рассказом о григорианской календарной «реформе», которая на самом деле не заслуживает такого громкого названия, ибо представляла собой только подгонку сложившегося солнечного календаря, его коррекцию. Это даже не «реформка», а «уточненьитце». Не строительство нового здания, а подкраска его фасада. Главная же суть реформы — нелегкая борьба за введение солнечного календаря — упускается из вида. Вернее, историки ее просто не знают. Недаром Бикерман признает, что «история распространения юлианского календаря еще не написана».

Она и не может быть написана с позиций неверной хронологии. Ведь даже в рассказах историков о создании григорианского календаря многое остается неясным. Но это уже другая тема, не для этой книги.