Предыстория под знаком вопроса (ЛП) - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Евгений Яковлевич Габович (Наши претензии к историкам) #31

Наши претензии к историкам

Надпись на памятнике:

В память о сражении у этого пролива

Которое 12-го апреля 1904 года

Ни здесь, ни еще где-либо

Не состоялось из-за плохой погоды.

В результате чего 11490 солдат

Не должны были переселиться на небо

А наш город в результате осад

Ни разрушен, ни спален не был

Тебя, о всевышний, мы почтеннейше просим

О многих — милых историкам — битвах грядущих,

Которые нигде на нашей планете, впрочем,

Не состоятся ни завтра, ни в далеком будущем.

Вольное поэтическое переложение автора по мотивам стихотворения немецкого поэта Отто-Хайериха Кюнера (Otto-Heinrich Kühner), приведенного в книге [Рунч]

Что же именно вызывает наибольший протест у все множащейся массы критиков традиционной и догматизированной исторической модели прошлого? Многое, чтобы не сказать, почти все. Вот некоторые из оснований для массивного недоверия к построениям историков:

• Номенклатура исторических персонажей и действующих лиц древней и средневековой истории не соответствует таковой реального прошлого:

для большинства из них их реальное существование в прошлом или, по крайней мере, в отводимом им историками временном промежутке ничем не доказывается; чаще всего это литературные герои произведений последних 500–650 лет.

Иными словами историки с серьезным видом рассказывают нам побасенки про выдающихся деятелей прошлого, которые на самом деле в этом прошлом не жили.

• Представления историков о великих империях древности и о несколько менее великих иных государствах не соответствуют действительному прошлому человечества:

иногда это отправленные историками в далекое прошлое гораздо более поздние государственные образования, иногда их фантомные отображения в прошлое, иногда плоды переноса истории одной части человечества на территорию другой части.

Нередко существовавшие одновременно малые государственные образования возводят в ранг великих империй и выстраивают во временную последовательность или распространяют их на всю территорию некого региона (например, на весь Китай или на все побережье Средиземного моря).

• Многие войны и отдельные битвы никогда не имели места на самом деле или, по крайней мере, не имели места в присвоенном им историками грандиозном масштабе, в приписываемой им историками местности и исторической эпохе.

Как и государства, и отдельные исторические личности, так и баталии, осады, захваты городов, сражения и войны не только множатся под пером историка, но порой и рождаются из ничего, кочуют из эпохи в эпоху, неоднократно бросая по пути «исторический якорь», передвигаются из страны в страну и вообще ведут себя крайне прытко.

После этого не следует удивляться тому, что археологам десятилетиями не удается найти никаких следов таких битв на указанных историками полях сражений. Мелкие стычки с участием нескольких десятков воинов превращаются под пером историков в грандиозные сражения с сотнями тысяч якобы павших в бою героев. Это тоже не способствует успеху исторического поиска археологов, которые ищут не то, что было, а то, что насочиняли историки.

• Историки не учитывают того, что географические наименования в прошлом часто не совпадают с таковыми в период их — историков — земной жизни.

Они не знают исторической географии или игнорируют ее. Они не учитывают изменения географических представлений со временем, «бродячего образа жизни» многих географических имен. Сомнения в верности географической локализации в древности, совпадающей с привычной им современной, они воспринимают крайне редко. Противоречащую их представлениям топонимику историки воспринимают в штыки.

В результате они порой переносят выдумки или правдивые хроники, предназначавшиеся для одной местности, на совсем другую, быть может, в десятки и сотни раз более обширную.

• Историки пользуются фантастической, растянутой в несколько (а порой и в десятки) раз хронологией. Они игнорируют результаты современных хронологических исследований, проводимых в рамках российской Новой хронологии и распространенной на Западе исторической аналитики.

Хронологическая революция, набирающая силу с начала 20-го века и достигшая апогея в работах академика Российской АН математика А. Т. Фоменко и его соавторов (в первую очередь математика Г. В. Носовского) проходит мимо историков, которые не в состоянии понять работы по новой хронологии и принимают научный прогресс в области хронологии за идеологическую диверсию, направленную против их религии прошлого.

В результате усилия иерархии религии прошлого концентрируются на недопущении распространения еретических хронологических исправлений, и историки упускают шанс привести исторические модели в некоторое соответствие описываемому прошлому.

• Историки не знают истории хронологии и не понимают значения этой науки для их предмета.

Они считают хронологию вспомогательной дисциплиной (вкладывая в это определение тот смысл, что, мол, ею и заниматься-то особенно не стоит), в то время как хронология — это позвоночник, это хребет любой мало-мальски достоверной истории, без которого история превращается в бесформенную кучу гниющего исторического «мяса».

Историки практически удавили хронологию как самостоятельную научную дисциплину, исключили специальность хронолога из номенклатуры исторических профессий и прикрываются мифом о том, что, мол, хронология в основном разработана, с большой степенью точности верна и нуждается лишь в малозначительных уточнениях.

• История носит чисто эзотерический характер. Она продолжает и по сей день оставаться бездоказательной. Авторитеты играют в ней гораздо большую роль, чем какие-либо подтверждения.

Типично религиозный вопрос «Кто это утверждает?» заменяет для историка более естественный для любой науки «Как это обосновывается? Из чего это выводится? Где можно прочитать детальное обоснование этого тезиса?».

Поэтому историки даже и не пытаются убеждать читателей своих книг в верности рассказанного ими, а излагают с премудрым видом свои выдумки как данные высшим существом человечеству откровения. Они — рабы единожды кем-то написанного, не способные отличать правду от вымысла.

• Историки не знакомы с историей технологий и с лежащими в их основе науками.

Если историку удастся отыскать «древний» документ про превращение древними шаманами недрагоценных металлов в золото и ему для объяснения этого феномена понадобится реактор на быстрых нейтронах в середине каменного века, то он без малейших сомнений будет утверждать, что люди каменного века умели строить такие реакторы. Потом, правда, скажет историк, это знание было утеряно, и понадобились 5, 6 или 7 тысяч лет, чтобы снова освоить ядерную технологию. Но в этом, мол, нет ничего удивительного, ибо в конце каменного века люди, конечно же, научились добывать самородковое золото, и потребность в ядерной технике временно отпала.

Если же говорить серьезно, то можно привести немало конкретных примеров того, как историки не обращают внимание на противоречие их фантазий тому, что известно о реальном развитии технологий:

• Китайцы якобы изобрели в глубокой древности порох, но порох нельзя изготовить без селитры, а ее залежей в Китае нет.

• Античные греки якобы строили корабли длиной в 100 метров, а всей западной цивилизации так и не удалось сделать хотя бы один такой корабль из дерева, которое не обладает нужной для таких размеров прочностью. Только с появлением стали появилась в конце XIX века возможность строить из тончайших длинных (а не грубых «античных») досок такие корабли.

• То же самое с Китаем: здесь якобы из дерева в самом начале XV века строили в массовом порядке корабли длиной в 150 с лишним и шириной в 50 с лишним метров!

• Историки не стесняются говорить о стальных пилах и других изделиях из стали в античную пору, хотя сталь научились делать только в самом конце средневековья.

• Печать подвижными литерами была якобы изобретена в Китае за много веков до Гуттенберга, хотя осуществлять набор при помощи десятков тысяч иероглифов (это тебе не 33 буквы русского алфавита!) не умели еще и в начале XX века.

Огромное число примеров такого рода читатель найдет в «Книге цивилизации» [Каспаров1], а также в книгах [Давиденко] и [Кеслер].

Поэтому историки загоняют историю технического развития человечества в прокрустово ложе догматизированных исторических построений вместо того, чтобы обращаться к реальной истории развития технологий с целью независимой проверки своих исторических представлений.

• Историки не знакомы с историей отдельных наук (и их отраслей) и совершают и в отношении научного развития человечества ошибку, аналогичную той, что и приведенная выше в связи с технологиями.

Прекрасную иллюстрацию к этому тезису дает описанный профессором химии МГУ, лауреатом престижной Менделеевской премии Я. А. Кеслером случай подделки в 17-м веке т. н. Библии Готов (Библии епископа Вулфиллы) с использованием серебряных чернил, незадолго до «обнаружения» Библии Готов изобретенных немецким химиком Глаубером. Игнорируя историю химии, историки не смогли придумать ничего лучшего, как объявить подделку подлинником, который они и датировали с чистой совестью самым началом христианского периода истории.

Поэтому они игнорируют внутреннюю логику развития и в случае каждой отдельной науки. Снова историки не замечают шансов, которые им могло бы дать сравнение исторических источников с логически обоснованной историей отдельных наук и их комплексов. Снова они навязывают этим частным дисциплинам свои неверные представления о прошлом и свои ни на что не годные хронологические схемы.

• Историки не знают и истории искусств, не понимают действительной динамики их развития.

Это недавно убедительно продемонстрировал на примере истории музыки профессор истории музыки из Санкт-Петербурга Евгений Герцман в своей книге «Тайны истории древней музыки». Совершенно независимо от работ по Новой хронологии Фоменко и Носовского он показал, что в истории музыки существуют по крайней мере 12 выдуманных столетий — столетий, «существованию» которых (только на бумаге, конечно) мы обязаны неверным хронологическим представлениям историков о временной локализации античности.

Поэтому историки охотно иллюстрируют свои басни картинами старых мастеров, «античными» скульптурами или изображениями загнанных ими в древнюю-предревнюю древность развалинами. Но они не в состоянии понять внутреннюю логику отдельных искусств и построить независимое от их догматических глобальных моделей прошлого здание истории развития той или иной отрасли искусства.

• Отсутствие у историков широкого образования и способности к междисциплинарным исследованиям создает существенное препятствие на пути необходимого преобразования истории из собрания сказок и прочего вымысла в подобие современной науки.

Они ведут себя как испуганные дети, не понимающие иностранного языка, волей судеб столкнувшиеся с иностранцем и на всякий случай включающие свою доставшуюся им от предков из каменного века и зафиксированную на генетическом уровне агрессивную оборонительную систему, работающую по принципу «чужой — значит враг». Историки в этой ситуации на всякий случай начинают размахивать палицей неприятия и хулы.

Поэтому, ничего не зная о точных и технических науках, слабо разбираясь в возможностях современной компьютерной техники, историки не в состоянии собственными силами вырваться из созданного ими чисто гуманитарного тупика. Когда же специалисты из этих не совсем гуманитарных наук демонстрируют, как именно нужно обращаться с историческим материалом на современном научном и техническом уровне, какие возможности таит в себе междисциплинарный подход, историки оказываются не в состоянии понять эти исследования, или увидеть положительную перспективу, которую они открывают.