Предыстория под знаком вопроса (ЛП) - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Евгений Яковлевич Габович (Использование месячного счета после введения в обиход солнечного года) #120

Использование месячного счета после введения в обиход солнечного года

Дошедшие до нас летописи являются поздними по времени копиями древнейших книг, в которых даты имели совершенно иной облик, чем ныне, то есть они были не юлианскими, а лунными. Это доказывается тем, что имеющиеся в летописях XIV–XVII вв. разночтения вполне поддаются классификации на основе внутренних соотношений лунно-солнечного календаря [Журавель, 2002а], т. е. являются не произвольными ошибками нерадивых переписчиков, а плодом сознательных пересчетов, произведенных древними хронологами, которые, очевидно, стремились не допускать появления на страницах летописей «языческих» лунных датировок.

Однако работа по такому пересчету очень трудоемка: как показывают исследования, на Руси применялись, по крайней мере, 6 календарных стилей от сотворения мира (СМ), и потому ошибка в определении календарного стиля влекла за собой и ошибку в юлианских датировках.

Elcano, участник дискуссии на дискуссионной площадке русского форума сайта www.jesus1053.com.

Переход от различных вариантов лунных лет к астрономически определяемому солнечному году был величайшей революцией в процессе осознания времени человеком. Следовало бы считать введение солнечного года в широкий обиход важнейшей календарной реформой человечества, если бы у нас была уверенность в том, что такая реформа действительно проводилась, а не представляла собой длительный процесс постепенного введения в обиход солнечного года.

В главе 8 «Истории под знаком вопроса» я показал, что внедрение юлианского года было на самом деле процессом постепенного принятия идеи солнечного года. Но если в прошлом действительно был некий Юлий Цезарь (или некто другой с неизвестным нам именем), кто действительно заставил народы отказаться от использования разных вариантов лунно-солнечных лет и перейти к использованию солнечного года, то он вполне заслужил и звания великого реформатора календаря и того, чтобы солнечный год назывался его именем.

Ярослав Кеслер выдвинул в качестве кандидата на это звание римского папу Юлия II. «Этот наиболее воинствующий из римских первосвященников был и самым выдающимся „меценатом“ эпохи Возрождения. При нем Браманте начал воздвигать знаменитый собор св. Петра, строившийся 160 лет на протяжении прав¬ления 22 пап, а Рафаэль расписывал потолок Сикстинской капеллы и несколько залов Ватиканского дворца („Станцы Рафаэля“). Знаменитая статуя Микеланджело „Моисей“ должна была прославить и обессмертить самого Юлия II.» (С.Г. Лозинский, История папства, М.: Издательство политической литературы, 1986, стр.221).

Все это требовало огромных сумм. Еще большие средства были нужны на созданную им швейцарскую гвардию, насчитывавшую в его время 6000 солдат и офицеров, а также вообще на создание сильной регулярной армии: Юлий II воевал и с Венецией, и с Францией — сильнейшими государствами своего времени. Поэтому папа с мечом, как его называли, уделял немало внимания сбору налогов.

С целью изыскания новых денежных источников для покрытия огромных расходов, которых требовала его политика создания сильного государства, Юлий II организовал коллегию писцов-архивистов из 101 человека, которые уплатили за свое назначение 70 тыс. дукатов; вскоре к этой коллегии он прибавил другую из 141 человека, которые занимались наблюдением над отдельными статьями денежных поступлений; назначение этих должностных лиц дало папе еще 91 тыс. дукатов. Юлий II усердно занимался продажей индульгенций и проведением разного рода юбилеев, дававших огромный доход как местному духовенству, так и папской курии. (стр. 222).

Но чтобы писцы-архивисты и чиновники, наблюдающие за разными статьями денежных поступлений могли эффективно работать, вполне мог понадобиться хорошо функционирующий календарь. Правитель, решившийся бросить вызов ведущим державам Европы, вполне мог посягнуть и на введение нового календаря.

Правда, историки приписывают этот подвиг другому Юлию, жившему за полтора тысячелетия до того. Но что с историков возьмешь, на то они и историки. И язык им дан, как известно, чтобы лучше врать. Уж не с рассматриваемого ли папы Юлия списали они образ самого Цезаря? Ведь папа этот тоже был весьма влиятельным деятелем еще до того, как он сумел стать папой.

Эта «дикая гипотеза» может оказаться совсем даже не дикой, если учесть, что реальным прообразом «римской» античности, скорее всего, как раз и служила эпоха Возрождения и предшествовавшие ей 1–2 века. С другой стороны, не исключено, что папа-полководец послужил в какой-то мере прообразом для Юлия Цезаря. Пойди, разберись с этой запутанной ситуацией выдумывания древней истории на гористой почве солнечной Италии.

Но, давайте, переместимся из Италии в Россию. Историки, пользующиеся старыми хрониками и верящими их датировкам сталкиваются здесь с тем обстоятельствам, что в этих старинных документах встречаются только юлианские названия месяцев. Для меня это свидетельство о том, что историки вынуждены заниматься весьма поздней эпохой и не располагают сведениями о более ранних временах.

Косвенным свидетельством первичности чисто лунного счета в России является то обстоятельство, что наряду с новым понятием солнечного года (например, весьма позднего юлианского) продолжал существовать счет лунных месяцев. Вот что пишет об этом А.В.Журавель в статье «Месяцы „книжные“ и „небесные“: их соотношение на страницах летописей», опубликованной в электронном журнале «Новое в истории» (http://hrono.ru/statii/2004/mesyatsi.html) в 2004 г. на основании его более ранних публикаций:

Внешне все выглядит просто: подавляющее большинство древнерусских датировок являются юлианскими, и это на первый взгляд выглядит весомым доказательством того, что с распространением христианства на Руси прочно утвердился и юлианский календарь. Однако слова новгородского монаха Кирика говорят о другом: в своем трактате 1136 г.[…] он противопоставляет «небесные» месяцы месяцам «книжным»: «Вhсто да есть, яко въ единомъ лhтh кьнижных месяцевъ 12, а небесных Лунъ исходить 12 Лунh, а 13 Лунh исходить 11 день и в томъ на четвертое лhто пребудеть Луна 13, а по 4 недhли чтутся въ месяць 13 месяци плъни от года до года и один день»[…] [Учение, с.184, 186]. Из этого следует, что солнечный юлианский календарь, в котором в году содержится 12 месяцев, используется только в книгах, а не в повседневной жизни, что на практике люди считали время, используя календарь лунный. Проходит более двух с половиной веков, и летописец при описании смерти тверского епископа Арсения в 1409 г. снова делает то же противопоставление: к умирающему владыке князь Иван Михайлович пришел «наставшу мhсяца Марту по книжному день первыи, а по лунному Февраля 15, в пяток по аутрени» [ПСРЛ. Т.16, стб. 318]. То есть получается, что за это время ничего не изменилось: лунный счет дней вовсе не уступил своих позиций счету солнечному. (мои выделения — Е.Г.)

Далее Журавель пишет, что, более того, вопреки ожиданию, число лунных датировок в летописных текстах, относящихся к XV в., не сокращается, а, напротив, возрастает. По известной гипотезе Фоменко это, скорее всего, означает, что до 15-го века мы имеем дело в основном с подделками более позднего времени, времени, когда юлианские даты уже стали привычными и поэтому авторам подделок не приходило в голову, что в то время, которое они имитируют, еще не существовало юлианского календаря. Это совершенно противоречит привычному отношению к ним как к некоему отмирающему пережитку языческого прошлого.

«Но как согласовать это с фактом общего преобладания в летописях именно юлианских датировок? Неужели нет возможностей для выявления истинного соотношения между этими календарными системами?» — восклицает Журавель, и продолжает: «К счастью, есть, и источниками информации об этом служат опять-таки сами древнерусские книги: надо только взглянуть на их хронологию под другим углом зрения».

Журавель пытается проследить, как в разных летописях датируются одни и те же события, и обнаруживает, что огромное их число имеет несколько юлианских датировок, причем таких, что их невозможно счесть случайными описками, возникшими в результате многократного переписывания древних книг. «Разве даты 30 мая и 16 июня (датировки битвы на Калке), 19 ноября и 6 декабря (взятие Киева монголами) можно спутать друг с другом? Разве похожи между собой названия прочих месяцев юлианского календаря — апрель и май или октябрь и январь? А такая „путаница“ встречается в летописях неоднократно.» — восклицает Журавель и добавляет: «Более того, хронологические разночтения очень часто оказываются единственными различиями между аналогичными летописными текстами: многие из них с содержательной точки зрения ничем, кроме даты, не отличаются друг от друга, причем таким свойством обладают и летописи, по принятой ныне в науке классификации, восходящие к единому протографу (например, Ипатьевская и Хлебниковская летописи).»

Причина этого на самом деле проста: дошедшие до нас летописи являются поздними по времени копиями древнейших книг, в которых даты имели совершенно иной облик, чем ныне, то есть они были не юлианскими, а лунными. Это доказывается тем, что имеющиеся в летописях XIV–XVII вв. разночтения вполне поддаются классификации на основе внутренних соотношений лунно-солнечного календаря [Журавель, 2002а], т. е. являются не произвольными ошибками нерадивых переписчиков, а плодом сознательных пересчетов, произведенных древними хронологами, которые, очевидно, стремились не допускать появления на страницах летописей «языческих» лунных датировок. Однако работа по такому пересчету очень трудоемка: как показывают исследования, на Руси применялось, по крайней мере, 6 календарных стилей от сотворения мира (СМ), и потому ошибка в определении календарного стиля влекла за собой и ошибку в юлианских датировках.

Журавель отмечает, что «на самом деле в летописях сохранилось больше лунных датировок, чем это принято думать», и затем переходит к анализу отдельных случаев, в которых гипотеза о том, что некая якобы юлианская дата на самом деле является чисто лунной, приводит к изменению датировок. После завершения разбора одного из таких случаев автор резюмирует: «Из данного разбора следует один очень важный в методологическом отношении вывод: сохранившиеся в русских летописях внешне вполне „юлианские“ датировки на самом деле могут быть по сути лунными.»

Названная статья завершается такой сентенцией:

Итак, уже эти несколько примеров показывают, сколь плодотворными могут стать систематические поиски лунно-солнечных датировок в древнерусских книгах. «Следов» они оставили много, но это в основном именно следы, и источниковеду, чтобы научится их читать, надо стать своего рода следопытом. Их многочисленность, среди прочего, доказывает, что сохранившиеся до наших дней таблицы «лунного течения» переписывались средневековыми книжниками для вполне практических надобностей, что на самом деле таких таблиц было гораздо больше и они были гораздо разнообразнее, чем это принято думать.

Иными словами, прямой лунный счет продолжал существовать еще весьма и весьма долго после появления понятия солнечного года и оставался основным методом счета времени. Более того, неюлианский солнечный год мог длительное время наполняться только лунными и никакими другими месяцами. Но даже и с появлением юлианского года где-то около 1500 г. еще в течение веков более привычным продолжал быть лунный счет времени.