Предыстория под знаком вопроса (ЛП)

В чем причина отвратительного состояния истории?

Найти ответ на вынесенный в заголовок главы (а не сформулированный на экзамене) вопрос должна помочь настоящая книга. Ее идея возникла у меня, когда я узнал, что моя «История под знаком вопроса» быстро раскупается, и издательство планирует для нее дополнительный тираж. Сначала я хотел продолжить работу над первой, «исторической» частью названной книги. Работа над ней не была закончена в том смысле, что объем критических материалов все разрастался и грозил разорвать рамки запланированной рукописи. Поэтому не весь критический материал вошел в первую книгу по этой тематике. Даже и после отправки рукописи в издательство знакомство со все новыми и новыми критическими материалами продолжалось. Появилось время для чтения книг, которые в «Истории под знаком вопроса» были лишь вскользь упомянуты. А библиотека моя продолжала пополняться все новыми и новыми критическими книгами: о фальсификации историками летописей, о подделках якобы древних произведений искусств, о выдумывании якобы древних эпических произведений. Всего и не назовешь. Впрочем, все это не представить и в настоящей книге.

С другой стороны, совсем оторвать рассмотрение этих — в каком-то смысле чисто историко-критических вопросов — от критики хронологических воззрений историков не удается. Вторая часть «Истории под знаком вопроса» была посвящена истории возникновения и сущности хронологии. Со временем я хотел развить и эту тематику и в этой связи планировал написать книгу «Хронология под знаком вопроса». Не исключаю, что этот план когда-нибудь удастся реализовать. Некоторые из критических рассмотрений чисто хронологических вопросов читатель встретит ниже.

В то же время, мне кажется — насколько удается следить за развитием Новой хронологии из моего германского далека —, что у российского читателя достаточно материалов относительно необходимости революционного пересмотра хронологии прошлого в части древней и средневековой истории. Часто критика традиционного исторического мышления осуществляется лишь где-то на грани критических хронологических исследований. Критически настроенными читателями эта критика считается чем-то само собой разумеющимся. Но ведь масса воспитанных на религии прошлого «верующих» продолжает некритически воспринимать пресловутое историческое мышление.

А ведь в основе этого мышления лежит нигде не сформулированная четко, но тысячекратно использованная мысль о том, что все то, что описано в «источниках», то и было на самом деле частью реального прошлого, даже если описанное в «источнике» противоречит всем законам природы, логики и здравого смысла. Сомнения и дискуссии допускаются только в том случае, когда разные источники дают противоречивые сведения. Впрочем, и в этом случае дискуссию пытаются быстро закончить, выбрав один из противоречивых вариантов, приняв его за «истинный» и объявив все остальные ошибками хронистов.

Не только история внушается нам как набор религиозных по характеру истин (религиозных догм), но и все наше сознание воспитывается на передаче следующему поколению набора «научных истин». Учащемуся должно казаться, что учитель знает все на свете и что на все возможные вопросы уже получены ответы. Ведь считается, что в противном случае ученики начнут сомневаться в авторитете учителя и будут плохо учиться, мешать работе школы. Сомнения изгоняются из системы образования на всех ее уровнях, а сомневающихся наказывают и отлучают.

Как я убежден, эта точка зрения абсолютно неверна. Она проистекает из ориентировки на самого неразвитого в классе, на тех, кого в детстве не приучили самостоятельно думать, читать, работать с книгой или — в наши дни — с компьютером, искать информацию самостоятельно в библиотеках или интернете. Настоящий авторитет учителя в глазах учеников не будет страдать от признания в том, что он чего-то не знает, если он готов поискать соответствующую информацию. Наоборот, честная позиция может только увеличить доверие к учителю.

Нет ни одного учителя на свете, который бы знал абсолютно все, все точки зрения во всех науках и областях человеческой жизни. И не надо превращать детей во всезнаек, которые будут всю жизнь задирать нос, не понимая, что, кроме знаний, есть еще много других важных человеческих свойств. Или, наоборот, превращать других детей в закомплексованных ничегонезнаек, которые на всю жизнь останутся обреченными на прозябание на втором плане жизни, на исполнение указаний, смысла и сути которых они не понимают в полной мере. Нужно учить всех детей работать с информацией. Не так уж и важно, будут ли учащиеся слушаться учителя. Важнее, будут ли они его слушать и слышать.

Учителя — не сверхлюди, не гении, по крайней мере, в массе своей. Они — ремесленники цеха информации и воспитания. И не нужно внушать детям сказки об их авторитете. Достаточно добиться того, чтобы детям было интересно с учителем, чтобы они могли уважать его за честность и работоспособность — свойства, которые надо бы воспитывать и в детях тоже. Чтобы они видели в нем своего собеседника и близкого им по духу человека, который искренне желает облегчить им будущий путь по жизни.

Читатель, надеюсь, уже заметил, что я давно уже не говорю о преподавании одной только истории, аразмышляю о преподавании вообще. Вся наша система преподавания страдает из-за неверной посылки насчет авторитета учителя и от представления об учениках, как о пустых кувшинах, в которые нужно влить стандартизованную смесь мнений авторитетов и догм наук, в том числе и большую порцию стандартизированной этики и государственной идеологии или религии.

Неумение учить свободному поиску информации, неумение жить в пространстве противоречивых точек зрения, неумение воспитывать в детях уважение к иному мнению — общая беда всей системы образования. Преподавание истории является только самым наглядным примером этого неумения. Оно направлено на сохранение статуса кво в наших представлениях о прошлом, которые я и охарактеризовал как отвратительные. Отвратительным является не только состояние наших знаний о прошлом, что еще может быть списано на объективные обстоятельства, но и вся ситуация с историей и со всем, что творится вокруг нее.