Предыстория под знаком вопроса (ЛП)

Несолнечный «солнечный» календарь «древних» египтян

Если бы «древние» египтяне действительно пользовались солнечным календарем (или хотя бы солнечным годом), то уже этого одного было бы, с моей точки зрения достаточно, чтобы считать их не такими уж и древними: понятие солнечного года возникло сравнительно недавно. А создание календаря, в котором связь с лунными месяцами перестала бы существовать, и того позже.

Эту мою точку зрения, пока еще крайне мало распространенную среди историков — приверженцев ТИ, разделяют некоторые российские авторы в рамках исторической аналитики. Об этом может свидетельствовать и эпиграф к данному разделу.

Правда, большинство историков уверено в том, что в Древнем Египте с незапамятных времен существовал именно солнечный календарь. Присмотримся внимательнее к этой исторической информации. Выдерживает ли она проверку исторической аналитикой?

Во-первых, никто не отрицает существования в Древнем Египте первоначально чисто лунного календаря. Правда, о нем предпочитают не писать. Ибо информации о нем сохранилось не так уж и много (скорее всего именно потому, что цивилизация и письменность возникли в Египте много позже, чем думают историки). Тем не менее, отдельные высказывания на сей счет у историков найти можно.

В книге В.В. Струве «Манефон и его время» (СПб.: Журнал Нева/Летний сад, 2003) на стр. 186 читаем: «Они уже в глубокой древности с такой же легкостью отказались в исчислении времени от месяца, этого естественного измерителя времени, с какой они в своем письме отказались от огласовки, а в своем изобразительном искусстве — от пространства». При всем уважении к известному русскому востоковеду, должен признаться, что за этой мудрой фразой, как мне кажется, просто скрыто признание в отсутствии у Струве информации на сей счет.

Как мы видели в предыдущих главах, отказ сей не был таким уж легким, если учесть существование переходного двухмесячного года у древних египтян. К тому же, не ясно, отказывались ли египтяне от огласовки и от изображения пространства или же просто не дошли ни до огласовки, ни до пространственных изображений. В то время как в существовании месячного счета сам Струве уверен.

Иными словами, в то время как до разделения слога на его фонетические части, так и до изобразительных средств объемного изображения нужно было сначала дойти, в развитии календаря египтяне по крайней мере в начале шли тем же путем, что и все другие народы: от месячного счета к более крупным временным отрезкам.

И Струве описывает эти более длительные отрезки времени, каждый из которых состоял из двух названных Иделером двухмесячных лет: наводнение, выхождение (земли из воды) и, наконец, недостаток воды. Нас не должно смущать то обстоятельство, что Струве, как и многие другие авторы, думающие в современных им символах и понятиях, описывают эти три сезона как имеющие длину в четыре месяца по 30 дней каждый. Важно именно то, что вслед за месяцем и двухмесячным «годом» возник четырехмесячный отрезок времени: египетский сезонный год. В том, что сезоны с самого начала измерялись не лунными месяцами, а искусственными месяцами длиной по 30 дней позвольте усомниться.

Наконец, как считает Струве, египтяне «создали искусственное деление года на 12 месяцев по 30 дней и еще 5 дополнительных дней.» Ну прямо как персидские и арабские астрономы, про которых Иделер пишет, что они именно потому так любили этот экзотический год, что он им напоминал известный каждому ребенку египетский год из 365 дней. Боюсь, что реальный путь к понятию года был иным: от сезонов длиной в четыре лунных месяца каждый к году из 12 лунных месяцев и только от него к году, состоящему из 365 дней.

Косвенно о моей правоте свидетельствует уже тот факт, что год из 365 дней, о котором выше шла речь, вовсе не называется у Струве солнечным. Он признает, что весьма длительное время (он говорит о многих тысячелетиях) начало года определялось египтянами по началу нильского разлива вод. И только со временем была подмечена связь начала года с неким астрономическим явлением. Однако это явление никак не было связано с Солнцем, а с одной из ярких звезд, именно, с Сириусом!

Эта яркая звезда считалась ими небесным божеством, которому было присвоено имя Сотис. Она наблюдалась египтянами каждую ночь в течение приблизительно 10 последовательных лунных месяцев, но потом становилась на прибл. 70 суток невидимой. Когда же она снова незадолго до восхода Солнца становилась на несколько минут видимой, то наступал сезон наводнения. Именно это астрономическое событие и стали египтяне связывать с началом года. Слово Сотис даже стало для египтян синонимом года.

В дальнейшем Струве совершает логическую ошибку, считая, что еще до введения года Сотиса египтяне зафиксировали длину года в 365 дней и посему, мол, не смогли определить, что год на самом деле на четверть дня длиннее. На самом же деле именно потому, что они пришли к понятию года через восход Сириуса после долгого его отсутствия на ночном небе, они и получили год длиной в 365 дней. Ведь Сириус всегда появляется после семидесятидневного отсутствия на небе незадолго до восхода Солнца, а от восхода Солнца до некоторого более позднего восхода Солнца (пусть даже через год) всегда проходит определенное количество суток. Солнце не может взойти завтра на шесть часов позже, чем сегодня! Просто Земля не успевает за 365 суток совершить полный оборот вокруг Солнца.

Итак, египтяне не пользовались солнечным календарем и именно поэтому и не пытались подогнать длительность календарного года к длительности солнечного. Солнце вообще не играет в южных странах той роли, которая выпадает на его долю в странах Севера. Различия в подъеме Солнца над горизонтом незначительны и его сравнительно низкий подъем не приводит к суровой зиме. Именно поэтому увязывание сезонных изменений с Солнцем более естественно для северных, а не южных стран. Впрочем Струве прямо подчеркивает, что роль Солнца в изменениях внутри суток была настолько более мощной, чем внутри года, что у египтян только день, но никак не год связывались с Солнцем:

Если вообще играл хоть какую-либо роль. Последняя фраза цитаты есть возражение коллегам-историкам, выдвигавшим подобные гипотезы для объяснения своих неверных представлений о календаре египтян.

Год египтян был годом Сириуса и его длительность была именно поэтому определена в 365 полных суток вскоре после того, как была замечена временная зависимость между появлением Сириуса на ночном небе и началом сезона нильского наводнения. Другое дело, что по прошествии каждых четырех лет год Сотиса расходился с солнечным годом на целые сутки, так что через 120 лет после введения года Сотиса в обиход разница между ними достигла целого месяца.

А так как наводнение Нила на самом деле определялось не Сириусом (как это думали астрофизически малограмотные египтяне, а Солнцем, то разница эта не могла остаться незамеченной, Тем не менее, обожествление Сириуса зашло за это время так далеко, что с фараонов стали требовать клятвы, что они не будут никак подправлять календарь Сотиса путем введения високосных лет или месяцев.

Впрочем, через всего какие-то там 1460 лет все снова на короткое время становилось на свои места и Сириус начал появляться на небе незадолго до начала разлива Нила. Конечно, нельзя исключить и такого варианта, что никаких 1460 лет в распоряжении египтян не было, так как они еще не знали, что хронологи XIX в. придумают им тысячелетнюю историю по прямому указанию Наполеона, заявившему о 40 веках египетского прошлого.

И потому никакой реальной трагедии египтяне после введения года и календаря Сотиса не переживали. Просто в 1600 г. н. э. впервые была подмечена описанная выше связь Сириуса с разливом Нила и вскоре после этого был введен календарь Сотиса. А до этого египтяне спокойно, как и везде в мире, пользовались лунным календарем, изредка подправляя его для приведения в соответствие с природными явлениями.